Раздел: СОЦИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:
качество образа жизни, жизнеобеспечение, социально-ориентированная культурная политика, «потребительская корзина», «прожиточный минимум», гарантированный минимум культурных благ.
Аннотация:Образ жизни как социокультурный «портрет» отражает культурные смыслы, которыми живут члены общества. Временное расписание людей сегодняшнего дня показывает, что усилия людей нацелены, прежде всего, на жизнеобеспечение, следовательно, с точки зрения этого приоритета следует формировать культурную политику. Культурное наследие и актуальное искусство необходимо сделать соразмерными семейному кошельку людей, чтобы они могли участвовать в их сохранении и развитии.
Текст статьи:
Если говорить о социально-ориентированной культурной политике в широком плане, то ее теоретики и практики должны рассматривать людей, членов общества не только с точки зрения их потребительской позиции, культурной компетентности, но культурного, творческого потенциала, который необходимо связывать с их образом жизни. Определение понятия «образ жизни» подразумевает выявление личностной специфики жизненного пути людей в дифференцированной социокультурной реальности. Понятие отражает повседневную жизнь людей и служит для выявления соотношения установившихся, типичных и изменчивых, индивидуальных характеристик жизнедеятельности различных людей в определенных областях культуры. Содержание образа жизни определяется тем, как живут люди, чем заняты, какие виды деятельности и взаимодействия друг с другом заполняют их жизнь. Следовательно, образ жизни — это динамический социокультурный «портрет» членов общества, представленный через процессы их жизнедеятельности в определенных условиях, целостность, обладающая культурным смыслом и обусловленная способностью человека к результативной активности.[1]
Образ жизни – это распределение жизненных ресурсов времени и энергии между четырьмя фундаментальными модальностями, формами социокультурной жизнедеятельности: жизнеобеспечение, социализация, как освоение культурных норм и ценностей, социальной коммуникации, взаимодействие и рекреация как восстановление сил. Изучение временного расписания людей сегодняшнего дня показывает, что усилия людей нацелены, прежде всего, на жизнеобеспечение. Поэтому в последних государственных программах культурной политики, планирование неуклонного увеличения количества культурного продукта можно рассматривать как, мягко говоря, насмешку. Как показывают социологические данные: посещаемость музеев, театров, других объектов культуры снижается, хотя паде¬ния интереса к искусству со стороны населения еще не происходит: потенциал прошлых лет делает свое дело,[2] то в таком случае, трудно считать логически разумным, не говоря уже об экономической выгоде-разумности, предложение увеличить количество парков культуры, театров, музеев.
Образ жизни является объектом и социальной и культурной политик, но первая в отличие от второй не отвечает за развитие, за создание условий для роста творческих способностей.[3] Качественная сторона образа жизни в культурологическом контексте, по А. П. Ионкусу, связывается с направленностью потребностей и ценностных ориентаций людей, их социальным самочувствием.[4] Этот уровень образа жизни, нам представляется, можно назвать психолого-культурным, с т. зр. культуры в бердяевском понимании: культура есть качествование, вертикаль усовершенствования, «аристократичность».
Прогрессивное развитие социальной сферы жизни общества связано с внедрением новых достижений цивилизации, что ведет к комфорту жизни: совершенствование качества жизни людей; обеспечение жизненных потребностей людей, оказание им необходимой социальной поддержки, помощи и защиты.[5] Традиционная социальная политика, выпадающая из постмодернистской современности, изобилует противоречиями, и требует содержания культурно-одухотворяющего, преобразующе-созидательного плана. В рамках демократизирующегося российского общества такая задача стоит, но она не входит в число первостепенных.
В теории качества жизни важен акцент на том, как человек тратит свое свободное время: непродуктивно для себя самого или не тратит вовсе. Таким образом, возникают вопросы по экономическим показателям о целях зарабатывания денег, или о бесцельности, если человеку некуда себя деть, нечем занять досуг? Противоречие между ростом свободного времени и возможностями его качественного социокультурного насыщения имеет корни, унаследованные из прошлого «остаточного принципа» финансирования «соцкультбыта». Несомненно, фактор влияния государственного мышления на индивидуальное имеет место: рядовой человек в своем бюджете также выделяет минимум средств: таков его рациональный расчет. Сегодня проблема культуры досуга как личностного времени у человека с этатистским типом мышления вызывает растерянность. При этом начинает господствовать принцип удовольст¬вия как таковой: поиски удовольствия и потребление товаров и услуг превращаются в долг.
У россиян должно возникнуть реальное внимание в сохранении и развитии культуры, желание внести культуру в текущие потребление и производство, в постоянные затратные статьи семейных бюджетов. С другой стороны, культурное наследие и актуальное искусство необходимо сделать соразмерными семейному кошельку людей, чтобы они могли участвовать в их сохранении и развитии.
Не скорые, но позитивно-окрашенные события намечают определенные тенденции: на фоне снижения уровня обеспеченности населения культурными благами правительство пришло к пониманию того, что кроме биологических потребностей, население имеет и культурные запросы, на которые тоже требуются средства.[6] В августе 2005 года Правительством России была утверждена новая редакция методики расчета потребительской корзины: в минимальный набор потребительских затрат включены расходы населения на посещение заведений культуры.[7]
В прежней правительственной методике 1999 года, исходя из которой рассчитывался минимальный набор благ, не учитывались жизненно важные расходы всех слоев населения на удовлетворение своих культурных потребностей. Отсутствие граф, предусматривающих культурную социализацию, делало прежнюю корзину минимального потребления, равную корзине «биологического выживания». Кабинет министров признал, путем включения в методику расчетов расходов, право граждан на посещение театров, кино и выставок. Таким образом, россиянам фактически государством предписано — больше думать о своем духовном развитии. Происходящие благотворные действия со стороны правительства в области культуры вызывают надежду на улучшение ситуации. Важно было бы еще, конечно, отрегулировать адекватность двух, казалось бы, соотносимых рядом стоящих понятий: «потребительская корзина», «прожиточный минимум», «минимальная заработная плата».
Внимание правительства к культуре распространилось и на другие виды жизнедеятельности: также были внесены изменения в расчет структуры минимально необходимого набора продуктов питания для трудоспособного населения. Ориентацией послужили последние исследования в рамках культуры питания с учетом предложений Министерства здравоохранения и социального развития.[8] Изменения структуры продуктового набора выглядят достаточно значительно. Новая методика расчета потребительской корзины — это достаточно прогрессивный шаг вперед. Российской демократии еще требуется укрепления в идеологическом, политическом и в экономическом отношениях. Соответственно, нельзя говорить о готовности населения возрождать культуру на личные средства, что было бы более либерально. В России проявилась в полной мере победа «экономического либерализма» над либерализмом в собственном смысле этого слова, видевшем в свободе средство обеспечить всем людям полное развитие их личности.
В условиях преобладания материальных потребностей (когда, например, более половины всех доходов населения тратится на питание, менее трети — на приобретение промышленных товаров и совсем ничтожная доля — на услуги) устанавливается жесткая структура потребностей, на которую практически невозможно влиять методами воспитания (или манипуляции).[9] Адресная поддержка неимущих участников культур¬ной деятельности, потребителей может быть обеспечена двояким обра¬зом: в результате установления доплат к личным доходам граждан и на основе социальных трансфертов, в форме так называемых «культурных ваучеров». Не останавливаясь на достаточно слож¬ной проблеме эффективности материальной помощи в сфере культуры, отметим лишь, что здесь в принципе нет и не может быть единственного решения.
Еще в 1991 году С. С. Адасинский развивал идеи по созданию фондов культурного страхования по аналогии с социальными: «Наиболее подходящим аналогом здесь может быть система распределения соцстраховских путевок, при которых частичная платность (или полная бесплатность) для индивида сочетается с полной оплатой услуг санатория и прочих объектов такого рода».[10] Культурные фонды должны обеспечивать частичную или полную компенсацию затрат на культуру целых слоев или групп общества, имеющих на то законные права. При этом, принципиально важно, чтобы такая система охватывала максимальный круг видов культурной деятельности с тем, чтобы, с одной стороны, не ущемлять права получателей этих благ на выбор культурной услуги и с другой – не допустить превращения этих фондов в скрытую форму поддержки объективно умирающих объектов культуры или вида, рода, типа культурной деятельности и т. д. Формирование такой системы должно завершить общую схему управления в сфере культуры, реорганизующуюся в многообразное единство фондов, объединений и пр., теряющей чисто или преимущественно государственный характер в пользу роста роли культурных общественных организаций и структур.
Оказание материальной по¬мощи социально незащищенным группам населения в их культур¬ной деятельности относится к числу приоритетных интересов любого демократического общества. Из опыта демократических стран и самой России следует, что развитие сферы культуры без помощи государства и роста бюджетных ассигнований невозможно. Поэтому необходимо введение системы государственных социальных гарантий в сфере культуры: право бесплатного посещения музеев и памятников культуры и искусства, находящихся на государственном финансировании, для молодых людей в возрасте до 18 лет; право бесплатного посещения музеев и памятников культуры и искусства, находящихся на государственном финансировании, один раз в месяц для всех категорий граждан; снижение и введение единой цены на входные билеты, например, один раз в неделю во все национальные театры и концертные залы (причем цены на билеты дифференцируются в зависимости от экономического положения региона); введение адресной поддержки социально незащищенных слоев населения в виде льготных абонементов, полученных на предприятиях, для посещения объектов культуры; введение «персональных чеков», учитывающих различные материальные возможности людей при посещении объектов культуры.
Задача, стоящая перед субъектами культурной политики в сфере потребления культурных ценностей, состоит в том, чтобы повли¬ять на формирование потребностей, исходя из наличного предложения культурных услуг, из собственных целей, а также в организации относительно равного доступа к созданным и предлагаемым культур¬ным благам для всех слоев общества. Чем более высоко развито государство, тем больше культурных благ включается в гарантированный минимум культурных благ. Увеличение доступности культурных благ достигается посредством расширения сети учрежде¬ний культуры и развития системы средств массовой коммуникации, являющихся для подавляющего большинства потребителей основным источником приобщения к продуктам творческой деятельности.
Литература.
1. Орлова Э. А. Социокультурное пространство обыденной жизни: Методическое пособие по курсу «Культурная антропология». — М.:ГАСК, 2002. – 104 с.
2. Экономические основы культурной деятельности. Индивидуальные пред почтения и общественный интерес. В 3-й томах. Цифровая версия культурной деятельности: в конце столетия (отв. редакторы А. Я. Рубинштейн, Е.П. Костина). — СПб.: Алетейя, 2002, Т.3 – 704с.
3. См.: Программа действий Межправительственной конференции по использованию культурной политики в целях развития. (Док. принят на указ. конф. 2 апр. 1998). Культурная политика в Европе: выбор стратегии и ориентиры. Сб. материалов. Состав.: Е. И. Кузьмин, В. Р. Фирсов. — М.: изд-во «Либерея», 2002. — 240 с. С. 7.
4. Ионкус А. П. Причастность к культуре как показатель образа жизни // Социология культуры. Проблемы социальных показателей развития культуры. Сб. науч. тр. №108. НИИ культуры. — М. 1982. С. 65-77. С. 70.
5. См Кривоносова, Л. А. Управление качеством жизни населения / Л. А. Кривоносова. — Хабаровск: Изд-во ДВАГС, 2005. – С. 35-47; Управление социальными процессами в регионе / Под ред. Н. М. Горбунова. — Москва — Хабаровск: Изд-во РАГС, 1999. — С. 54-60.
6. или тут следует искать связи со стремлением попасть в ВТО, что невозможно при игнорировании социальных и культурных программ
7. Культура «вписалась» в потребительскую корзину [Электрон. ресурс] – Режим доступа к стр.: www.kultura-portal.ru/tree/laws/first.jsp
8. для работающих мужчин и женщин предусматривается уменьшение потребления хлеба и картофеля, и увеличения овощей, бахчевых, сахара, кондитерских изделий, мясо- и рыбопродуктов, молока, яиц и масла.
9. См. о мериторной государственной политике по концепции «мериторных благ» Р. А. Масгрейва. Важнейшим достижением «мериторики» стало то, что она сумела теоретически «оправдать» необходимость государственной под¬держки производства и потребления некоторых видов товаров и услуг. Речь идет о таких благах, истинная ценность которых по¬требителям не известна. Поэтому государство заботится об этих полез¬ных для общества благах и посредством бюджетных дотаций про¬изводителям побуждает индивидуумов к увеличению их потреб¬ления.
10. Адасинский. С. С. Особенности финансирования сферы культуры. // Социально-экономические проблемы культуры. РАН. — М. 1991. — С. 155-167. С. 166.