Автор(ы) статьи: Саликов Павел Михайлович, ФГБОУ ВПО Тамбовский государственный университет им. Г.Р.Державина.
Раздел: не указан
Ключевые слова:

музыкант, социализация, музыкальная школа, обучение в консерватории, проблемы музыкальной педагогики, заработок музыканта.

Аннотация:

путь музыканта-профессионала заключается в получении высшего музыкального образования. Но, к сожалению, на протяжении обучения многие сталкиваются с рядом проблем, преодоление которых зачастую не зависит от таланта и желания учащегося. В статье приводится ряд наиболее актуальных вопросов в получении музыкального образования, приводятся тезисы как ученых, так и обычных пользователей мировой паутины.

Текст статьи:

Введем все необходимые определения, чтобы избежать возможной двусмысленности.

Музыкант— специалист в области музыки или тот, кто занимается игрой на музыкальном инструменте;  занимающийся музыкой профессионально или как знаток и любитель.

Социализация — процесс усвоения индивидом образцов поведения, психологических установок, социальных норм и ценностей, знаний, навыков, позволяющих ему успешно функционировать в обществе.

Сделаем уточнение, что в рамках данной статьи не будет рассматриваться социализация в целом, а только лишь та ее часть, которая касается приобретения специфических музыкальных навыков и знаний, а также их приложение в обществе.

Также, в рамках данной статьи мы рассмотрим проблемы социализации исключительно музыкантов-специалистов, так как тезисы, касающиеся любителей, будут являться гораздо менее репрезентативными в виду различных объективных причин.

Итак, путь музыканта-специалиста, как правило, начинается с посещения музыкальной школы, оно же «начальное музыкальное образование». На данном этапе происходит выбор желаемой специализации и начало процесса приобретения знаний и навыков, необходимых для дальнейшей музыкальной деятельности.

Проблемы, с которыми сталкивается начинающий музыкант на данном этапе довольно просты и, чаще всего, связаны с его возрастом. Все дело в том, что в музыкальные школы принимаются дети от 6-7 лет, детей взрослее принимают неохотно (или же выдвигают какие-либо особые условия для поступления). Срок обучения колеблется от 3 до 8 лет. Следовательно, обучение в музыкальной школе происходит параллельно с обучением в школе общеобразовательной.

Итак, проблемы:

• Сложности в расстановке приоритетов с общеобразовательной школьной программой;
• Сложности в выборе подходящей музыкальной школы и педагога, ведь далеко не везде практикуется поддержание индивидуализации детей в угоду каким-либо статистическим показателям, что тормозит профессиональный рост учащихся;
• Иногда имеются сложности в поступлении на такие популярные секции, как, например, фортепиано (отзыв пользователя с сетевым именем Эхомама:  «Мою дочку приняли в 18, 46 и 98 (речь идет о номерах музыкальных школ г.Москвы). В 46 на фортепьяно попасть практически нереально, поэтому взяли на флейту.» Режим доступа: http://forum.materinstvo.ru/index.php?showtopic=128054);

И, если первая проблема зависит напрямую от сознательности ребенка, то вторая имеет гораздо более глубокие корни. Доказательством того является огромное количество негативных отзывов в Интернете от родителей учащихся, касающихся данной исключительно педагогической составляющей.

Дальнейшая ступень развития для музыканта-специалиста – среднее музыкальное образование, которое можно получить в музыкальных училищах или колледжах. Здесь возрастной диапазон поступающих гораздо шире первой ступени: до 30-35 лет. Единственное обязательное условие: наличие среднего общего образования. Проблемы на данной ступени во многом схожи с проблемами при получении начального музыкального образования с оговоркой на возраст.

Стоит уточнить, что данную ступень можно не учитывать, так как в высшее музыкальное учебное заведение документы у абитуриента обязаны принять и при отсутствии диплома о среднем музыкальном образовании. Достаточно лишь так называемого «аттестата зрелости». Но, здесь существует сложность в том, что без наличия среднего образования очень сложно сдать вступительные испытания. На практике оказывается, что, в большинстве случаев такие абитуриенты все равно так или иначе отсеиваются. Мнение министерства образования по данному вопросу понятно: среднее образование необходимо. Но что думают об этом абитуриенты? Для анализа данных мнений будем использовать тематические форумы в сети Интернет. Вот одно из них, которое в целом отражает общественный настрой: «Убеждён: получить образование не хуже училищного вне училища — можно. Если Москва противится приёму таких «частников» в консерватории — это грустно. Музыкальная педагогика будущего — педагогика «один на один». Частная или официальная – неважно». (пользователь с сетевым именем Restore, режим доступа: http://www.forumklassika.ru/archive/index.php/t-2872.html);

Фактически последняя ступень – получение высшего музыкального образования. Местами для обучения здесь будут являться консерватории, академии и факультеты различных непрофильных ВУЗов. Срок обучения -  5 лет.

Проблемы на данном этапе:

• Поиск подходящего учебного заведения. К примеру, доподлинно известно, что не все музыкальные образовательные учреждения имеют эстрадно-джазовое отделение. Это касается и других отделений на которые возможно и рассчитывает абитуриент;
• Проблемы с трудоустройством по специальности (об этом далее);

Заканчивая повествование о этапах обучения стоит сказать, что  проблемы как высшего музыкального образования, так и педагогики в целом, очень точно изложил доктор педагогических наук Базиков А.С. в своем диссертационном исследовании. Здесь рассматривается роль не только непосредственно образовательных учреждений, но и самих учащихся. Приведем некоторые тезисы:

• Противоречия между актуальными требованиями, предъявляемыми обществом к деятелям музыкальной культуры, — и тем уровнем готовности к их решению, который демонстрирует значительная часть выпускников;
• Можно констатировать отсутствие сложившейся, всесторонне обоснованной философии музыкального воспитания и образования;
• В ныне действующей системе музыкального образования существуют серьезные рассогласования и «нестыковки» между целями обучения и его содержанием [1];

Итак, музыкант прошел весь путь: от начального образования до той ступени, когда он может назвать себя профессионалом. Но, к сожалению, как показывает практика, на этом проблемы не заканчиваются. Остается одна важная преграда, не дающая полноценно занять свое место в общественной системе. Речь идет о сложностях в поиске постоянного заработка по специальности.

Проведем небольшой анализ и сравним количество открытых вакансий на крупнейших порталах, касающихся поиска работы, в сети Интернет.

Портал job.ru. Вакансий менеджера: 17 148. Вакансий web-программиста: 44. Вакансий воспитателя: 213. Вакансий музыканта (без сортировок по специализации): 0.

Портал gorodrabot.ru. Вакансий it-специалиста: 93. Вакансий юриста: 23. Вакансий музыканта: 0.

Конечно, существуют специализированные порталы для музыкантов. Например, http://muzikantu.com. Но, главными проблемами здесь является то, что в большинстве случаев, предлагается сессионная работа в угоду постоянной. Определенная часть открытых вакансий: начинающие коллективы, деятельность которых связана скорее с хобби, чем с профессиональной деятельностью.

Выводы напрашиваются сами собой: на настоящий момент путь музыканта полон различного рода сложностей. Это сложности и чисто личностного характера, сложности в несовершенстве системы музыкального образования, сложности с поиском заработка. Все это накладывает определенные отпечатки на социальную структуру, ибо немногие, имея желание и возможности, могут их преодолеть. Министерство образования по мере сил пытается решить эти вопросы: открываются рабочие места при ВУЗах, повышается доступность музыкального образования в целом. Решатся ли эти проблемы путем совершения данных действий – покажет время.

Список использованных источников

1. Базиков А.С. Музыкальное образование в современной России: основные противоречия и пути их преодоления.: дис. … доктор пед. наук: 13.00.02: защищена 2003.

Автор(ы) статьи: Саликов Павел Михайлович, ФГБОУ ВПО Тамбовский государственный университет им. Г.Р.Державина.
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

творчество, цензура, ригидность в творчестве, мотивация.

Аннотация:

творческий процесс многогранен. Может быть огромное количество причин, подводящих человека к творческой деятельности. На творческий процесс личность и общества влияют в равной мере. Но, к сожалению, наряду с мотивирующими факторами, существует ряд факторов, которые влияют на творческое мышление негативным образом.

Текст статьи:

Творчество – процесс многогранный. Мотивация для творчества может быть совершенно различной. Это может быть желание самовыражения через музыку, живопись, поэзию и другие виды искусства. Или это может быть исключительно финансовая мотивация, а именно заработок посредством творчества (продажа картин, книг и т.д.). По поводу мотивации творчества психолог В.Н. Дружинин в своих научных изысканиях писал так: «В основе творчества лежит глобальная иррациональная мотивация отчуждения человека от мира; оно направляется тенденцией к преодолению, функционирует по типу «положительной обратной связи»; творческий продукт только подстёгивает процесс, превращая его в погоню за горизонтом».

Так или иначе, любой творческий процесс имеет некоторые черты, отличающие его от других процессов и видов деятельности:

• Процесс творчества – всегда создание чего-то нового, уникального, не существовавшего ранее;
• Результат творчества невозможно вывести из начальных условий, фактически данный процесс нельзя полноценно смоделировать;

Как и у любой деятельности, у процесса творчества имеются факторы, мешающие достижению результата. Из массы таких факторов наиболее значимыми являются:

• Некритичное принятие чужого мнения;
• Внешняя и внутренняя цензура;
• Ригидность;
• Желание найти ответ немедленно;
• Лень; [1]

Под некритичным принятием чужого мнения понимается, по сути, отсутствие собственной позиции, подверженность мнению со стороны. Данный факт, несомненно, является очень важным, ведь творчество – процесс субъективный и глубоко личностный.

Говоря о факторах цензуры стоит сказать, что цензура внешняя так или иначе навязывается внешними факторами: давлением общества, боязнью непонимания и иными, имеющими исключительно психологический подтекст. Примеры же внешней цензуры лежат на поверхности.  Жертвами жесткой цензуры в СССР стала не одна тысяча людей творческой интеллигенции. Переработке под давлением советской цензуры подвергались многие произведение всемирно известных авторов. К примеру, «Тихий Дон» Михаила Александровича Шолохова.[2.] Александр Исаевич Солженицын был подвергнут преследованию за свою литературную деятельность.[3] Примеров можно привести массу, как в литературе, так и в музыке. В настоящий же момент цензура не так сильно связывает руки, но, так или иначе, информация о запрете в той или иной стране различных книг или фильмов появляется довольно часто. Последний законодательный акт, затрагивающий суть вопроса – правки в законе о СМИ от 2014 года, под действие которого попали множество интернет-ресуров. Ресурсы, отказавшиеся выполнять требования, указанные в законе, были заблокированы.

         Фактор ригидности напрямую связан с использованием каких-либо шаблонов в творческой деятельности. Воздействие данного фактора ведет к самоплагиату и отсутствию элемента новизны и уникальности в результатах творческой деятельности. К примеру, современная популярная музыка имеет достаточно высокую степень ригидности: изо дня в день на общественный суд выносится огромное количество музыкального материала, имеющего много схожих и шаблонных элементов. О ригидности в данной ситуации говорит и то, что вместе с композиторами на студиях нередко работают психологи и физики,  которые делают музыкальный продукт наиболее простым с точки зрения слухового восприятия, что ограничивает непосредственно творческий процесс.

         Желание найти ответ немедленно, лень и нежелание обучаться в процессе творчества очень близкие по смыслу понятия. Отсутствие мотивации в данном случае может быть вызвано рядом факторов:

• Переутомление;
• Интуитивное ощущение ненужности выполняемой задачи;
• Боязнь быть непонятым;
• Депрессия;

Данные факторы не являются исчерпывающими, но, тем не менее раскрывают возможности влияния на творческую деятельность как общества, так и самой личности.

 

 

Список использованных источников

1. Творчество [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/Творчество
2. Герман Ермолаев. «Тихий Дон» и политическая цензура: 1928-1991. — ИМЛИ РАН, 2005. — 253 с

ИС: Между двумя юбилеями. 1998-2003. Писатели, критики, литературоведы о творчестве А.И.Солженицына / Сост. Н.А.Струве, В.А.Москвин. — М.: Русский путь. 2005, с.352-370)

Автор(ы) статьи: Виляева Софья - ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

тело, телесность, телесная красота, привлекательность.

Аннотация:

в статье рассматриваются понятия «телесность», «телесная красота» в истории культурологической теоретической мысли.

Текст статьи:

Понятие «Телесности» весьма многогранно, в связи с этим его можно рассматривать с различных ракурсов. Само понятие «Телесность» появилось в словарях русского языка в первой половине XX века. Сперва у И. А. Бодуэна де Куртенэ, а потом в словарях Ушакова и Ожегова. Бодуэн де Куртенэ, Ожегов и Ушаков включили в свои словари понятия «Тело». В словаре помещено следующее определение: «Тело — организм человека в его внешних и физических формах»[1]. Отталкиваясь от этого определения, выделили прилагательное «Телесный». Далее следует производное от него существительное «Телесность». То есть, предполагается, что «тело — телесный — телесность» — понятия, означающие материальный объект, сосуществующий с духом, но духовностью не обладающий.

В современной философии и гуманитаристике по-прежнему имеет место антитеза телесного и духовного в человеке, его биологической и социальной природы. Хотя, как показано в философском энциклопедическом словаре, «Тело и душа образуют витальное единство. Через мозг, нервы, состав крови, внутреннюю секрецию, наследование, состояние здоровья и так далее тело оказывает влияние на душевное начало, которое в свою очередь воздействует на тело силой воображения, чувствами, аффектами, настроениями. Для человека его собственное тело как синтез телесного и духовного есть центральный объект переживаний, наглядное воплощение его Я, по аналогии с которым он образует свой образ человека и мира»[2]. Определение слову «Тело» имеет место быть в различных науках. В Энциклопедическом словаре: «Тело — геометрическое — любая ограниченная часть пространства вместе с её границей (например, шар, призма)»[3].

 Значение слова «Тело» с точки зрения Ожегова имеет следующий смысл: «Это часть пространства, заполненная материей, каким-нибудь веществом или ограниченная замкнутой поверхность»[4]. Так же, по мнению, Сергея Ивановича «Тело — часть организма, исключая голову и конечности, туловище»[5]. В русских народных сказках есть прототип прилагательному «Телесный». Красивых, стыдливых, робких молодых девушках говорили «Красна девица». Символом красоты считалась коса, которая являлась неотъемлемым атрибутом молодой девицы. Это символизировалось с её чистотой и невинностью. В Древней Руси девушки берегли косу до замужества, и её отрезание считалось позором, приравненным к потере девичьей чести. Молодых людей в те времена называли «Добрый молодец».  Молодой человек, достигший расцвета сил, крепкий и статный. Употреблялся этот оборот, чтобы выразить — похвалу, одобрение того, кто проявил смелость, находчивость, достойно ведёт себя.

Тело, включённое в жизнь общества, становится более культурным объектом и субъектом, чем природным образованием. Такое тело приобретает черты, которые позволяют говорить о нём, как о феноменальной телесности. Телесность включает в своё определение морфофизиологические признаки человека и составляет биологическую основу социальной и психической деятельности.

Понятие «Телесности» всё же остаётся термином из научной литературы. В повседневной жизни зачастую используются синонимы этого термина. Так, например, в Большом психологический словаре можно найти синоним «физическая привлекательность». «Физическая привлекательность — естественное качество или состояние человеческого существа, не вызывающее раздражение, а наоборот: манящее, порождающее некое притяжение, симпатию»[6].

«Прекрасное» – является одним из аспектов телесной красоты. Понятие «прекрасное» связано с понятием «красота», однако не тождественно с ним.

«Красота — эстетическая категория, обозначающая совершенство, гармоничное сочетание аспектов объекта, при котором последний вызывает у наблюдателя эстетическое наслаждение. Красота является одной из важнейших категорий культуры. Противоположностью красоты является безобразие. Мужчины и женщины красивы, когда они нравятся противоположному полу. Воспринимая женщину или мужчину как своего возможного партнёра, мы никогда не ошибаемся, какому полу что нужно. Здесь действует «опыт предшествующих поколений». Разностороннее развитие человеческого тела достигается большим трудом — так же, как и все другие достижения. В настоящее время высокая мода продолжает рекламировать стандарт женской красоты как чрезвычайно худую, очень высокую фигуру с очень узкой талией и длинными ногами. Женщина должна обладать грациозной фигурой, фотогеничностью и иметь знаменитые параметры 90-60-90.

Эталон красоты – это вероятнее категория культуры. Эталон красоты женщины — то, что представляется идеалом сегодня и сейчас.

Каждая эпоха вырабатывала свои эталоны  красоты. В цивилизации Египта идеалом женской красоты считали Клеопатру и царицу Нефертити. Относительно других народов древние греки и римляне имели иное представление об этом. Источник красоты, прежде всего, они искали в атлетическом, спортивном теле. Идеальные греческие пропорции были у богини любви Афродиты: при росте 164 см у неё были совершенные пропорции тела, которые по своим геометрическим соображениям очень близки к современным параметрам «90-60-90» . В Средневековье мода была консервативной и аскетической, поскольку ею распоряжалась Церковь. Идеалом женщины была фигура Девы Марии – небольшого роста, с вытянутым лицом и взглядом, который был полон сострадания, доброты и любви. Красивых, особенно рыжеволосых женщин преследовали. Их именовали соблазнительницами и ведьмами.

Возрождение – эпоха «прекрасной дамы». Идеальная женщина – с пышными формами, бледной кожей, светлыми волнистыми волосами, массивными плечами. Красавицы XVII-XVIII века вводят в моду изысканность и большие парики. Полнота остаётся желаемой.  Идеалом красоты была мадам де Монтеспан. В XIX веке символ красоты – муза Огюста Родена Камилла Клодель. После Первой мировой войны знаменитая Коко Шанель открыла моду на девушку-парня. Символом того времени стала Грета Гарбо – мужеподобная девушка-атлет в брюках и шляпе, с большими грустными глазами. Между войнами, в 30-е годы, возможно, для того, чтобы забыться, человечество увлеклось роскошными образами. Эталоном красоты стала американская артистка Джин Харлоу. Признаки красоты во второй половине XX в. – элегантность и эротизм женского тела. Ценили женщин с тонкой талией, высокой грудью, плавными линиями плеч. В 1950 г. появляется Мэрилин Монро – греховная, но в, тоже время невинная блондинка с мягкими локонами. Дальше эталоном красоты становится первая кукла Барби, которую начинают продавать. У неё длинные худые ноги, плоский живот. Век назад такая женщина могла вызывать разве что сочувствие. Эталоном красоты становится Бриджит Бардо – крашенная блондинка. Это время Синди Кроуфорд и Клавдии Шиффер. Сегодня красивая женщина – та, которая умеет себя подать, найти свой стиль. Эталоном красоты считают Анджелину Джоли. Она имеет полные губы, нарушающие привычную симметрию лица. С развитием пластической хирургии женщины все больше вмешиваются в естественную красоту. Женщины много внимания уделяют внешней красоте. Хотя не стоит забывать о душевной красоте.

Необходимо так же сказать о противоположном поле. Бытует мнение, что красивых мужчин и красивых женщин на Земле одинаковое количество. С незапамятных времен в мужчине ценились другие качества, такие как сила и ум. Однако есть данные, что даже очень сильные и умные мужчины заботились о своей внешности. Например, Гай Юлий Цезарь — талантливейший полководец, математик, оратор, архитектор, писатель, человек с выдающимися физическими данными – выходил к людям лишь хорошо одетым и тщательно выбритым. Интересно, что заведения, где причесывали мужчин, открылись намного раньше, чем аналогичные заведения для женщин. В глубокой древности Европе эталонами мужской красоты служили герой северных легенд и греческие боги — высокий, длинноногий мужчина, с упругими развитыми мышцами. В средние века идеал мужской красоты несколько изменился. Им стал рыцарь. В нём должны были сочетаться смелость, изысканная галантность в поведении и элегантность в одежде. Эпоха Возрождения выбрала в качестве эталона смелого мужчину с гордой осанкой и внешним изяществом. В XVII веке мужчины хотели походить на львов, поэтому надевали рыжие парики, которые напоминали гриву «царя природы». Эталоном мужской красоты был французский король Людовик XIV. Он не отличался выдающимся умом, однако был импозантным надменным мужчиной. Эталон красоты в XVIII веке – одухотворенное лицо чувствительного, благородного и духовно богатого человека. Примером такой красоты служит молодой Шиллер. Позднее поистине интересными мужчинами считаются актёры, писатели, художники, политики и финансисты. С начала XX века мужская красота определяется киноиндустрией. Своим внешним видом и поведением красавчики разных континентов демонстрируют ту мужскую красоту, которая соответствует определённой стране, времени и конкретному слою общества, лишний раз, подтверждая, что красота – социальное явление. В наше время никого не удивляют и мужские конкурсы красоты. Но, пальму первенства, всё же, остаётся у голливудских актёров. Это подтверждает журнал «People», каждый год публикующий списки самых красивых людей нашей планеты.

Как сказал великий классик А.П.Чехов «В человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».

Таким образом, «Телесная красота» — это нечто большее, чем внешняя оболочка. Красивее нас делают поступки и эмоции, удовлетворенность и превосходное ощущение себя частью прекрасного мира. Зрительная эстетика немало важна. Когда человек «красив» снаружи, то его внутренняя сокровищница должна быть наполнена эмоциями и душевностью. Ведь как гласит пословица — Встречают по одёжке, а провожают по уму.

Автор(ы) статьи: Денисова Алиса Ивановна – ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

Япония, культура, субкультура, аниме.

Аннотация:

Статья рассказывает о том, как общество Японии относится к молодёжным субкультурам своей страны.

Текст статьи:

В Японии зародилось и развилось множество различных молодёжных субкультур. Казалось бы, многообразие японской культуры, должно способствовать лояльному отношению ко всем её проявлениям. Но тема непокорной молодёжи во все времена была актуальна среди старшего поколения. Чаще всего к субкультурным группам принадлежат школьники старших классов и студенты. Это связано с тем, что они наиболее освобождены от строгих рамок поведения в японском обществе.

Галина Шевцова в книге «Япония. В краю маяков и храмов», описывая японскую молодёжь, пишет: «Одеты студенты – тоже оторви да выбрось. Последний писк у девушек – дурацкие легкие ситцевые юбки с рюшками (желательно мятые) поверх джинсов с кроссовками. […] А школьницы носят толстые белые носки, собранные внизу в здоровенные гармошки. Говорят, они эти носки сверху клеем к ногам приклеивают – чтобы не сползли. […] И часто бывает затруднительно отличить девушку от молодого человека. […] А ещё тут полно народу в разнообразных (иногда даже элегантных) марлевых масках»[1]. Следует заметить, что описываемое – повседневная одежда молодёжи. Она так же является вычурной и необычной. В Японии, слова «мода» и «эпатаж» соседствуют. Самая модная одежда продаётся на улицах, где царит неформальная молодёжная культура. Таким образом, общество привычно к необычным нарядам и с каждым годом это привыкание усиливается.

Однако, отношение к субкультурам в Японии неоднозначное, некоторые из них жёстко критикуются. Веками, для воспитания молодёжи применялся принцип ваби-саби. Ваби-саби — это японский термин,  который отражает способность японцев понимать прекрасное, выхватывать мимолётную красоту в окружающем мире. В его основе кротость и следование традициям. Публичное выражение переживаний, эмоциональность считались недопустимыми и осуждались.

В то же время японцы всегда ставили коллективную работу превыше демонстрации собственных амбиций и желания выделиться.

В связи с этим, в опалу сразу же попали женские субкультуры гяру и когяру, изменившие представление о том, как должна выглядеть японская женщина. Своим видом и поведением они переиначивали все нормы поведения. Гяру одевались ярко, подчёркивали собственную сексуальность и вели себя не кротко, а развязно. Гяру и когяру подвергались критике в СМИ и обществе. Проследить точную дату появления субкультуры не представляется возможным. Молодые девушки, старшеклассницы и студентки, старались походить на популярных американских актрис и исполнителей хип-хоп музыки. Существовало три правила, которые составляли суть гяру: загорелое лицо, яркая косметика и вытравленные до белизны волосы. С момента своего появления гяру стали частью японской уличной моды. Первоначально СМИ воспринимали их, как девушек, любящих красивую жизнь, это продолжалось вплоть до 1993 года. В 1993 году, журналист Яманэ Кодзума написала очерк под названием «Структура галс», где данное слово трактовалось как название субкультуры молодых женщин, одержимых утрированным материализмом и идеализирующих ночную жизнь состоятельных людей. Когяру – субкультура японских старшеклассниц, направление в моде гяру. В целом оно очень похоже на предыдущее, сформировалось в 1990-х годах. Характеризуется яркими цветами в одежде, мини-юбками, белыми гольфами, загаром и высветленными волосами. Помимо этого, представительницы когяру отличаются раскованным поведением и пристрастием к мобильным телефонам, которые, как и у гангуро, являются их отличительной чертой. Гангуро – ещё одно направление в моде гяру. Оно сформировалось в 1990-х годах. Основные черты – глубокий загар, высветленные волосы, яркая одежда, обувь на высокой платформе. Гангуро всегда порицались за чрезмерный загар. По мнению общества – это следствие увлечения американской культурой, такой, как хип-хоп. Гангуро используют мобильный телефон, как аксессуар, держа его на виду. Этимология слова «гангуро» трактуется неоднозначно. Превалирует мнение, что термин произошёл от слова ганкуро – «чёрное лицо».

Подросткам 90-х в настоящее время около тридцати. И в наше время бывшие гяру, когяру и гангуро продолжают критиковаться.  Они считаются безответственными матерями. Многие из них не получили достойного образования и постоянной работы. Журналистка Юки Исикава, написавшая книгу о когяру, в интервью для журнала Shukan Bunshun говорила: «При всей их внешней грубости, бывшие когяру, находятся в депрессии, подчас весьма глубокой. Так вполне может быть. И ещё неизвестно, как поведёт себя поколение пост-когяру – сможет ли оно превзойти собственную депрессию и столь опасное воспитание?»

В защиту же субкультуры гяру и её направлений говорилось, что эти девушки прекрасно разбираются в моде и влияют на её развитие, а так же являются добрыми и чуткими.

Но ещё до гяру, порицанию предавались босодзоку. Субкультура байкеров пугала общество татуировками, которые в Японии всегда ассоциировались с якудза, а так же необычными нарядами и буйным нравом. Из-за хулиганских поступков, босодзоку осуждались СМИ и обществом, за ними закрепилась негативная репутация. Правительство Японии активно боролось с криминальной субкультурой, создавая специальные исправительные учреждения. В настоящее время босодзоку практически прекратили своё существование. Нынешние босодзоку — взрослые байкеры, вся деятельность которых находится в рамках закона. На данный момент, стиль босодзоку в основном характеризуется автомобильным тюнингом.

Критика отаку.

В целом, японцы положительно относятся к манга и аниме. Правительство поддерживает их популяризацию и производство. Тем не менее, с субкультурой, основой которой являются аниме и манга, связано несколько негативных явлений. Одно из них – хикикомори, люди, отказавшиеся от социальной жизни и живущие на иждивении родственников. Министерство здравоохранения Японии определяет хикикомори как лиц, отказывающихся покидать родительский дом, изолирующих себя от общества и семьи в отдельной комнате более шести месяцев и не имеющих какой-либо работы или заработка. Хотя течение явления зависит от индивидуальных особенностей, некоторые хикикомори пребывают в изоляции несколько лет подряд, а в редких случаях — десятки лет. Многие современные японские авторы, посвящают свои произведения, анализу этого явления. Среди них Рю Мураками, главный герой его книги «Паразиты» — хикикомори. В аниме-сериале «Добро пожаловать в NHK» изображены герои, ведущие асоциальный образ жизни. В аниме-сериале Rozen Maiden сюжет вращается вокруг главного героя, бросившего среднюю школу и ставшего хикикомори. Помимо термина «хикикомори», широко распространён термин «парасайто сингуру» (паразит-одиночка).

«Парасайто сингуру» часто обвиняют в экономических и социальных проблемах страны, таких как снижение рождаемости и старение населения. Японские социологи отмечают, что эти люди легко бросают работу, если она мешает им проводить время в своё удовольствие. Заработанные деньги «парасайто сингуру» тратят на развлечения и хобби. Конечно же, это не только отаку, а также представители других субкультур и люди к субкультурам не принадлежащие. Но в обществе закрепилось мнение о том, что именно отаку чаще всего становятся «хикикомори» и «парасайто сингуру». Под влиянием СМИ термин «отаку» стал трактоваться, как: «человек, который все время сидит дома и не выходит на улицу», чему поспособствовало и само значение иероглифа, которым изначально записывалось это слово «в доме, в помещении». Человек, увлекающийся манга, аниме и играми начал ассоциироваться с замкнутым домоседом, не умеющим общаться с людьми.

Сильный резонанс в обществе, вызвали аресты нескольких серийных убийц, которые совершали свои преступления под впечатлением от хентая и гуро. Наиболее известный из них – Цутому Миядзаки (Tsutomu Miyazaki), убивший четырёх девочек. «Один из самых острых и дискуссионных вопросов, который встал перед японским обществом после ареста Миядзаки это то, как повлияла массовая культура на формирование его личности и способствовала ли она превращению тихого, замкнутого мальчика в серийного убийцу. Речь в данном случае идет о манге, аниме и жестоких хоррор-фильмах, которыми Миядзаки очень увлекался, и даже можно сказать больше – он полностью погрузился в мир жестокой массовой культуры, забыв о реальной жизни. Этот феномен распространен в Японии, людей, которые фанатично увлекаются некоторыми разновидностями массовой культуры (в основном это упомянутые выше аниме и манга) называют «отаку». Самого же Миядзаки стали называть «Убийца – отаку»»[2]. После ареста Цутому Миядзаки, в Японии началась паника, каждый представитель субкультуры отаку стал считаться опасным и асоциальным. Данные стереотипы были разрушены, после того, как у убийцы диагностировали диссоциативное расстройство идентичности и шизофрению.

«В 1995 году произошло массовое отравление зарином (ядовитое вещество) в токийском метро, совершенное членами религиозной секты Аум Синрикё. СМИ снова углядели в этом связь с увлечением манга и аниме, устройство мира некоторых произведений которых схоже с мировоззрением секты. Слово «отаку» запретили произносить  всем работникам центрального японского телеканала NHK, вместо этого предлагалось использовать слова «фанат» и «мания»»[3].

Изменить представление о субкультуре поклонников аниме и манга, активно пытался Окада Тосио, один из основателей анимационной студии Gainax. Студия Gainax была создана в начале 1980-х годов, группой аниматоров-отаку. Окада Тосио вскоре ушел из аниме-бизнеса и стал профессиональным исследователем истории аниме и манга. Но ещё до его ухода был снят «Фильм об отаку 1982 & 1985». Фильм повествует о первокурснике, который знакомится с группой отаку и постепенно вливается в их мир, аниме, манга и косплей захватывают его. В данное аниме вставлены небольшие видео-интервью с людьми, которые были отаку или всё ещё считают себя таковыми. Они представляют собой документальные фильмы, названные «Портрет Отаку». Лица интервьюируемых закрыты мозаикой, а голоса подвергнуты компьютерной обработке, для сохранения анонимности. «Портрет Отаку», в противовес анимационной части, выставляет отаку в чёрном свете. В конце второй части фильма, после нескольких недель расследований, съемочной группе удалось обнаружить отаку, которого, в отличии от прочих, посчитали настоящим представителем субкультуры, но взять у него интервью не удалось — он побил съемочную группу.

Несмотря на критику, нельзя не отметить – постепенно отношение к некоторым субкультурам в Японии становится сугубо положительным. В 2008 году Япония на государственном уровне одобрила косплееров. Учитывая, что эта субкультура стала одной из главных визиток Японии, правительство дало официальное добро иностранным косплеерам, надеясь превратить хобби в дипломатический инструмент. Исполнявший в то время обязанности заместителя министра иностранных дел Ицунори Онодэра говорил: «Много лет назад основным стимулом изучать японский язык для молодых иностранцев был бизнес. Но теперь люди учат японский потому, что хотят читать японскую мангу, играть в японские игры и читать книги по играм раньше, чем их переведут»[4]. А в 2009 году, одна из моделей-лолит была назначена «послом японской поп-культуры» в мире, для участия в различных мероприятиях.

Автор(ы) статьи: Клейменова Анна ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

феномен лидерства, политик, стремление, историческое понимание.

Аннотация:

В статье рассматривается историческое развитие лидерства как культурологического феномена и размышления ученых относительно его.

Текст статьи:

Феномен лидерства рассматривался, как правило, в аспекте политического или духовно-религиозного. По мысли Платона, у идеального правителя власть соединяется «с разумением и рассудительностью». Для Конфуция благородный правитель «в доброте не расточителен; принуждая к труду, не вызывает гнева; в желании не алчен; в величии не горд; вызывая почтение, не жесток». Перспективная типология лидерства была предложена Лао-цзы, по мнению которого лучший вождь — тот, которого «народ не замечает», на втором месте — тот, которого «народ обожает», на третьем месте — тот, которого «народ боится» и на последнем — тот, кого «ненавидят». Макиавелли рисовал образ государя, для которого его личная власть — не благо само по себе, а средство достижения определенной политической цели (например, объединение и усиление государства). Правитель, согласно Макиавелли, должен учитывать главные стимулы человеческой активности (стремление к имущественным благам) и — «благодаря умению отгадывать сокровенные желания человеческой души» — господствовать над людьми. В соответствии с философией истории Гегеля, в деяниях великих лидеров «субстанционально содержится» историческая необходимость; они — «доверенные лица мирового духа». По Ницше стремление к лидерству — естественное стремление человека, помехой которому видится мораль, это «оружие слабых», истинный лидер вправе ее третировать, чтобы она «не висела у него гирей на ногах». Волюнтаристское понимание лидерства в буржуазном обществоведении развивали Карлейль и Эмерсон. Для Тарда подражание последователей лидеру — основной закон социальной жизни. У Фрейда «вытесненное» может сублимироваться в стремление к лидерству.  Согласно схеме Фрейда, человеческие массы нуждаются в лидере, аналогичном авторитарному отцу в семействе, «в отцеподобии» — тайна лидерства. Зигмунд Фрейд рассматривает лидерство как сублимацию (концентрацию на высшем уровне) так называемого либидо, как компенсацию низкой самооценки личности. Сторонник политического психоанализа американский ученый Г. Лассуэлл считал, что все стремления людей, в том числе к власти, берут начало в детстве и имеют основанием детскую патологию.   По Адлеру, стремление к лидерству — компенсация «чувства неполноценности» личности. Многие современные исследователи лидерства опираются на идею харизматического лидера, возникающего, по идее М.Вебера, на изломах истории. Термин «харизма» применяется к лидеру, который наделен исключительными способностями. Если рационально-легальное лидерство предельно безлично, то харизматическое Лидерство носит, как правило, акцентированно личностный характер. Изучение лидерства направлено на разработку методов эффективного лидерства и отбора лидеров. Созданы психометрические и социометрические тесты и методики (К.Левин, Дж. Морено, X. Дженнингс, К. Фидлер и др.), применение которых в малых группах приносит известные результаты.

В отечественной историографии отношение к проблеме лидерства, круг изучаемых в этой связи вопросов постоянно менялись. Долгое время эта проблема изучалась лишь психологами в малых группах. Что же касается проблемы политического лидерства, то ее просто не поднимали, феномены лидерства и руководства разделялся. Лидерство рассматривалось как характеристика психологических отношений, возникающих в группе «по вертикали», то есть с точки зрения отношений доминирования и подчинения. Понятие «руководство» относилось к организации деятельности группы, процессу управления ею. Показательными в этом отношении являются статьи авторов сборников «Личность и группа» (1971) и «Руководство и лидерство» (1973), а так же диссертационные работы А.Вендова (он анализирует лидерство в малых группах школьников), В.Д.Гончарова (вопросы лидерства в спортивных командах), Н.С.Жеребовой (лидерство в малых группах) и Ю.П.Степкина (проблема авторитета личности в группе).

В 1971 году в работе «Основы социально-психологической теории» Б.Д.Парыгин выделил основные отличительные черты лидера и руководителя, которые официально утвердились в советской науке. Черты эти следующие: 1) лидер осуществляет регуляцию межличностных отношений в группе, руководитель — представляет официальные отношения в группе как некоей социальной организации; 2) лидерство существует в условиях микросреды, то есть сфера его деятельности — в основном малая группа, руководство — элемент макросреды, сфера деятельности руководителя — более широкая социальная система; 3) лидерство возникает стихийно, в результате деятельности членов группы, назначение руководителя вышестоящими структурами стихийным не является; 4) по сравнению с руководством лидерство менее стабильно и в большей степени зависит от настроения в группе; 5) руководство подчиненными обеспечивается определенной системой различных санкций, которых в руках лидера нет; 6) процесс принятия решения руководителем сложен и опосредован множеством обстоятельств, не обязательно коренящихся в данной группе, в то время как лидер принимает решения непосредственно сам.

К началу 80-х годов в социальной психологии понятие «лидерство» было однозначно связано с межличностными отношениями в малой группе, внутригрупповой активностью и со стихийным протеканием этих процессов снизу. Упор делался на противостояние лидерства и руководства и на выделение в первом стихийного, естественного, свободного, неформального начала в противоположность официальному началу во втором. Однако в 1974 г. в результате эмпирических исследований Е.С.Кузьмин, И.П.Волков и Ю.И.Емельянов установили взаимосвязь, взаимовлияние и взаимодействие процессов лидерства и руководства, а также зависимость групповой эффективности от того, принимают ли члены группы руководителя в качестве лидера или нет. За основу в изучении проблемы лидерства отечественные психологи взяли деятельностный подход, предложенный А.Н.Леонтьевым. В соответствии с этим подходом главными детерминантами процесса лидерства считаются цели и задачи группы, определяющие того, кто станет лидером, и какой стиль лидерства окажется наиболее эффективным в данной группе. Для изучения же организационного и политического лидерства, то есть лидерства на уровне больших социальных групп требовался базисно — деятельностный подход, учитывающий факторы производства, обмена, распределения и потребления, лежащие в основе интересов различных социальных групп.

С конца 80-х годов интерес к проблеме лидерства, особенно лидерства политического, в нашей стране значительно вырос. Свидетельством тому служат, во-первых, многочисленные публикации дискуссионного характера в научных журналах, где предпринимаются попытки осмысления прошлого политического опыта России, обсуждаются насущные вопросы нашего политического бытия. Создаются портреты лидеров советской эпохи и дается оценка их деятельности. Причем, в дискуссиях участвуют такие известные ученые, как И.Бестужев-Лада, А.Венгеров, П.Волобуев, И.Диков, Р.Медведев, Ю. Поляков, А.Пригожин, Ю.Тихомиров и др.

Во-вторых, рассматриваются различные проблемы, касающиеся современного политического лидерства, среди которых можно отметить следующие:

- влияние личностных черт характера того или иного лидера, его позиций, идеалов и мотивов поведения на осуществление им власти;

- формирование новой политической элиты в постсоветский период;

- взаимоотношения политических лидеров, их окружения и масс;

В последнее время стали активно проводиться эмпирические исследования общественного мнения в отношении политических лидеров, поведения лидера и политических партий в политической борьбе, а также теоретические и методологические исследования данного феномена.

Кроме того, поднимаются общие проблемы политического лидерства, что, например, сделано авторами сборника «Новые аспекты общественной мысли: проблемы и анализ» (Киев, 1991), где эти проблемы рассматриваются через призму политической экономии, политологии и гуманизма, а так же в статьях Г.А.Авциновой, Ю.Борисова, А.П.Боровикова, С.И.Васильцова, И.В.Волкова, Р.В.Короткевича, В.И.Тимошенко, М.И.Трофимова, М.Р.Холмской и других.

Большинство исследований сегодня посвящено не базисным экономическим, социальным и философским, а психологическим, социологическим и политическим аспектам проблемы лидерства, но в работах Е.А.Дунаева, В.В.Форсовой, А.И.Кравченко предприняты попытки рассмотреть некоторые ее философские аспекты.

В конце 80-х-начале 90-х годов появился ряд диссертационных исследований различных аспектов организационного и политического лидерства.

Все эти публикации свидетельствуют о желании утвердить научно-исследовательский подход к изучению проблемы лидерства вообще, организационного и политического лидерства в частности, преодолеть господствовавшие некогда идеологические стереотипы. Однако иногда эти работы носят, в основном, публицистический характер, следовательно, лишь намечают вопросы, которые необходимо решить, но сами их не решают.

В-третьих, в последние годы публикуются переводные работы западных исследователей (Р.Михельса, М.Вебера, Дж.Оруэлла, П.Сорокина, Р.Такера, О.Тоффлера, Ф.А.Хайека, Б.Шнейдера, Ж.Блонделя, А.Лоутона, Э.Роуза и др.), а у широкой публики появляется возможность ознакомиться с их теориями.

В-четвертых, наблюдается интерес к анализу теорий лидерства, утвердившихся в западноевропейской науке, делаются попытки их классификации и систематизации. Эти работы представляют для нас особый интерес.

Пальма первенства здесь, безусловно, принадлежит Г.К.Ашину. В начале 70-х годов он проанализировал «буржуазные» социологические и социально-психологические теории лидерства, элит, «массового общества» и противопоставил им марксистскую точку зрения о социальном руководстве при социализме. В начале 90-х годов в ряде статей он пересмотрел некоторые свои оценки теорий лидерства.

В 70-е же годы И.П.Волков выпустил две работы по руководству коллективом, написанные на основе обзора зарубежных исследований и носившие в основном информационный характер. В начале 80-х годов к критике современных буржуазных теорий политического лидерства обратился Н.И.Бирюков. Все работы 70-80-х годов несли в себе глубокий идеологический отпечаток, обусловленный господствовавшей в то время марксистско-ленинской идеологией.

Среди наиболее крупных западных школ, которые внесли существенный вклад в разработку проблем лидерства в XX веке можно назвать: психоаналитическую (З.Фрейд, А.Адлер, К.Г.Юнг), изучавшую бессознательные факторы процесса лидерства; йельскую (Г.Лассуэл, Б.Скиннер, У.Уайт), исследовавшую особенности сознания политических лидеров; франкфуртскую (Т.Адорно, Г.Маркузе, Э.Фромм), разработавшую концепцию «авторитарной личности» и анализировавшую проблему взаимоотношений харизматических лидеров и их последователей.

Начало психологическому подходу было положено представителями психоаналитической школы, продолжено в работах Г.Ласуэлла «Психология и политика», Ф.Гринштайна «Личность и политика» (1967), Дж.Барбера «Президентский характер» (1969) и продолжается по сей день в исследованиях К.Джибба, Ф.Фидлера, Е.Холландера, Р.Стогдилла, Б.Басса, М.Херман и многих других.

Социология рассматривает общие вопросы природы отношений «лидер-последователи» в организациях и на государственном уровне. Через исследования элит, социологический подход позволяет прояснить характерные черты лидерства в современных обществах и обществах прошлого. Особенно интересной является концепция харизмы, предложенная М.Вебером и используемая многими современными авторами. Она помогает по-новому взглянуть на политическое лидерство в стабильные и кризисные периоды социального развития, а также уяснить особенности лидерства в развивающихся странах.

              С начала 70-х годов прослеживается рост интереса к проблеме лидерства в политических науках, что связано с именами таких исследователей, как Дж.Берне, Д.Пейдж, Р.Такер, Б.Келлерман, Ж.Блондель и др.

Главная проблема новых исследований, которые пытаются идти от частного к общему, состоит в том, что их авторы не создают обобщающих концепций, а занимаются описанием лидерства либо узкодисциплинарно (с точки зрения только психологии, социологии или политологии), либо рассматривают его в культурно-политическом контексте какой-либо страны или, в крайнем случае, региона.

Что касается философского аспекта лидерства, то он менее разработан по сравнению с психологическим или социальнополитическим.. Современные философы исследуют лидерство с точки зрения аксиологического (теория ценностей) аспекта данной проблемы. В настоящее время эти исследования рассматриваются как наиболее перспективные.

Проблеме лидерства в сфере образования уделяется большое внимание начиная с начала нашего столетия, что связано с введением прагматической педагогической системы Дж.Дьюи, направленной на развитие у детей, подростков и молодежи самостоятельности, социальной активности, гражданских чувств. Философский аспект проблемы связан с ценностями и разрабатывается такими исследователями как К.Ашбаух, С.Уэст, Дж.Уилкох и др.

Также рассматривается ценностный аспект политического и организационного лидерства. Эта группа исследований появилась сравнительно недавно (примерно в конце 70-х годов нашего столетия) и связано с именами К.Ходжкинсона, Г.Фейрхольма, Кучмарских и ряда других исследователей, которые рассматривают нравственный аспект лидерства, интерпретируют ценности как наиболее стабильный элемент в системе лидерства и во взаимоотношениях «лидер-последователи», утверждают необходимость разделения понятий «лидерство» и «менеджмент», наиболее активно, по сравнению с другими исследованиями разрабатывают идеальные модели будущего лидерства XXI века.

Автор(ы) статьи: Клейменова Анна ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

глава, вождь, правитель.

Аннотация:

в статье рассматриваеся концептуальное обоснование и историческое развитие понятия и понимания феномена «лидер», «лидерство»

Текст статьи:

Подходя к изучению понятия лидерство,  необходимо рассмотреть этот термин с разных позиций. Взяв определения из различных словарей и изучив их, можно остановить свой выбор на каком-либо одном.

Ключевыми позициями этого определения являются лидерство и лидер, изучаемые во многих науках. Определения лидерство и лидер даны в различных словарях, например, в словарях по философии, политологии, социологии, культурологии и т.д. Все трактовки терминов схожи между собой, но также имеют и некоторые различия в зависимости от наук, которыми изучаются.

Понятие «лидер» было обнаружено в английском языке еще в XIII веке, производное от него понятие «лидерство» появилось значительно позже, лишь в начале прошлого века. Первоначально слово лидер не было самостоятельным, а происходило из таких слов как вожак, глава, руководитель, лев, идущий впереди и т.д. Эти слова являются синонимами понятия лидер и имеют схожие значения. Например, вожак в толковом словаре русского языка определяется как 1. человек, который ведёт за собой кого-нибудь (обычно многих), указывает путь. Местный житель — вожак по болотным тропам. 2. человек, водящий слепого, поводырь. Вожак у слепого. 3. человек, возглавляющий какое-нибудь общественное движение, активно действующую группу. Молодёжные вожаки. Уличная компания со своим вожаком. 4. животное, ведущее за собой стаю, группу. Вожак собачьей упряжки[1]. Понятие глава в толковом словаре трактуется как 1. то же, что голова. Склонить главу. 2. руководитель, начальник, старший по положению. Глава государства. Глава администрации. Глава учреждения. Глава делегации. Глава семьи. Существительное глава образовано от слова голова и расшифровывается как главный. Из этого следует, что глава – человек, который является главным, возглавляет и руководит[2]. Руководителем же, согласно толковому словарю Ушакова, является 1. человек, руководящий чем-нибудь, возглавляющий что-нибудь, являющийся чьим-нибудь наставником. Руководитель восстания. Руководитель правительства. 2. должность лица, заведующего чем-нибудь. Руководитель отдела. Ответственный руководитель. Классный руководитель (в школе)[3]. Слово руководитель происходит от словосочетания водить рукой. Следовательно, руководитель – это тот, кто водит рукой, то есть направляет людей, указывая им верный путь. Он не просто водит рукой, а водит ей в нужном направлении. Руководитель задает нужный алгоритм действий, который его подчиненные выполняют.

Проблема лидерства как объект научного исследования выявляется в начале ХХ столетия. После Второй мировой войны интерес к ней усиливается, а само понятие «лидер» постепенно проникает в разные языки мира.

В настоящее время в русском языке понятие «лидер» наиболее широко известно в значении: «глава, руководитель политической партии, общественно-политической организации или вообще какой-нибудь группы людей». Такое его определение появилось лишь в ХХ столетии. Само понятие «лидер» употреблялось в России и раньше, но в конце XIX – начале ХХ века в него вкладывался иной смысл, связанный с британскими политическими и культурными реалиями.

В современной философской, социально-политической и психологической литературе существует около 300 различных определений лидерства. Однако, несмотря на видимые различия, между определениями у разных авторов, существует и некоторое сходство, что позволяет привести их в более или менее четкую систему.

В общем понимании лидерство  – способ влияния и управления, умение вести за собой людей. Лидер — развитый человек, как в профессиональном, так и в личностном плане, имеющий своих последователей. Слова лидерство и лидер ведут свое происхождение от английского «lead», переводящегося как «вести». Лидер, от английского leader , дословно ведущий или руководитель, а лидерство происходит от английского leadership, что означает руководство[4]. В словаре синонимов лидер ассоциируется с такими словами как вожак, глава, предводитель, руководитель[5]. Антонимами же являются слова отстающий, подчинённый, рядовой, ведомый[6]. Общее прототипическое значение — тот, кто возглавляет, ведёт, руководит; самый главный, сильный, передовой субъект в группе; тот, кто ведёт или возглавляет остальных руководитель, глава страны, организации, коллектива[7].

В толковых словарях даются ниже приведенные определения данному понятию. Например, в словаре Ожегова лидер — глава, руководитель политической партии, общественно-политической организации или вообще какой-нибудь группы людей; человек, пользующийся авторитетом и влиянием в каком-нибудь коллективе. Также лидер – это спортсмен или спортивная команда, идущие первыми в состязании. В словаре Ожегова лидер имеет еще одно значение — это корабль, возглавляющий колонну, группу судов. А термин лидерство определяется как положение или состояние лидера. Также в толковых словарях дается определение глаголу лидерствовать, то есть отличаться лидерством, первенствовать[8]. В Большом толковом словаре русского языка лидерство называется не только как положение лидера, но как и обязанности, которые должен выполнять лидер[9]. В толковом словаре Ушакова лидер – 1. вождь, руководитель политической партии, общественно-профессиональной организации (политическое значение). Лидеры партии. Профсоюзные лидеры. 2. лицо, идущее первым в каком-нибудь состязании (спортивное значение). Лидер турнира. 3. на гонках, преимущественно велосипедных — лицо, едущее впереди гонщика и тем невольно побуждающее его ускорять движение (спортивное значение). Лидерство же — положение, обязанности лидера. В словаре дается определение и слову лидировать — выступать лидером, ускорять движение участников состязания[10].

Понятия лидерство и лидер даются не только в толковых словарях, но и рассматриваются в различных науках. В философском словаре лидерство — понятие для обозначения существенного параметра процесса структурации социальной группы или общественного класса. Лидерство выступает как один из базовых механизмов дифференциации социальной деятельности и предполагает достижение особого (лидирующего) положения определенным лицом (индивидуальное) или определенной частью группы (групповое) по отношению к остальным членам группы (класса)[11].

В психологическом словаре лидер — член группы, за которым она признает право принимать ответственные решения в значимых для нее ситуациях, то есть наиболее авторитетная личность, реально играющая центральную роль в организации совместной деятельности и регулировании взаимоотношений в группе. Лидерство — феномен межличностного общения, проявляющийся в сильном влиянии одних людей (лидеров) на других[12]. Например, лидер в бизнесе — это всегда хороший администратор. В разных ситуациях, с разными людьми руководитель может применять разные модели поведения, взаимодействия с подчинёнными (хотя при этом обычно придерживаются излюбленных моделей). Поведенческий подход создал основу для классификации стилей руководства или стилей поведения. Это стало серьезным вкладом и полезным инструментом понимания сложностей лидерства. Этот подход к изучению лидерства сосредоточил свое внимание на поведении руководителя. Согласно поведенческому подходу, эффективность определяется не личными качествами руководителя, а скорее его манерой поведения по отношению к подчиненным. Ни подход с позиций личных качеств, ни поведенческий подход не смогли выявить логического соотношения между личными качествами или поведением руководителя, с одной стороны, и эффективностью, с другой. Это не означает, что личные качества и поведение не имеют значения для руководства. Наоборот, они являются существенными компонентами успеха. Однако более поздние исследования показали, что в эффективности руководства решающую роль могут сыграть дополнительные факторы. Эти ситуационные факторы включают потребности и личные качества подчиненных, характер задания, требования и воздействия среды, а также имеющуюся у руководителя информацию[13].

Если рассматривать лидерство, используя культурологический подход,  то оно трактуется как явление политической культуры[14]. Реальная политическая культура всегда противоречива, а, следовательно, всегда найдется то, чем люди недовольны, то есть нечто, требующее переделки или реформ. Когда ситуация неблагоприятна для большинства членов общества, может появиться человек, который предложит выход из создавшегося положения и мобилизует сторонников для решения этой задачи. Если в результате действий лидера возникает общественно-политическое движение, оно способно изменить политическую культуру.

В социологическом словаре лидер понимается как авторитетный член группы, организации, общества, выполняющий роль  организатора, инициатора группового взаимодействия, принимаемый группой благодаря его способности решать важные для группы проблемы и задачи. Лидер – это человек, способный объединить людей для достижения определенной цели. Отсюда следует, что лидерство — функции, выполняемые лидерами в группе; планирующая, координирующая и контролирующая деятельность  вышестоящих членов группы, а также это социальные отношения доминирования и подчинения в группе, организации, обществе, основанные на способности лидеров принимать решения и оказывать влияние[15].

В историческом плане лидер — глава, руководитель политической партии, государства, лицо, пользующееся большим авторитетом, влиянием в каком-либо коллективе, а также участник спортивных соревнований, идущий впереди[16].

В истории и политологии понятие лидер рассматривается в одном направлении. В политическом словаре лидер —  глава, вождь, руководитель политической партии, профсоюза или иной общественной организации, общественного движения; лицо или группа лиц (команда), идущие впереди участников какого-либо соревнования, состязания[17]. В политологии лидерство понимается как политический феномен, представляющий один из субъектов осуществления властных функций в государстве и обществе. Лидер — лицо, способное воздействовать на других в целях интеграции совместной деятельности, направленной на удовлетворение интересов данного сообщества[18]. Политическое лидерство представляет собой специфическое взаимодействие, при котором лидер, используя весь спектр своих полномочий, организует и направляет действия относительно больших социальных групп для достижения программных — стратегических или тактических — целей (политических, экономических, военных и др.)[19]. Функционально лидерство связано со стремлением властвующего субъекта сообразовывать реальное поведение индивидов и социальных групп с заданными авторитетными образцами.

Если разобрать слово лидер по буквам, то можно расшифровать его, используя смысловую наполненность славянской письменности. Например,  Л — Люди — Люди мира, общность.

И — в славянской Буквице три варианта буквы «И»: 1. Иже — Союз, единение, единство. 2. Ижеи — Вселенная, система мироздания, все существующие в природе миры. 3. Инить — Община, объединение людей, связанных общими интересами.

Д — Добро — Всё, что добро для Родины, правильные поступки человека.

Е — в славянской Буквице — «Есть» — утверждённая направленность, форма жизни в которой живет человек, уровень которого он достиг.

Р — Рцы — Речение, общение людей с помощью языка.

Рассмотрев значение каждой буквы, можно сделать вывод, что лидер – это человек, способный к объединению людей добрыми речами, добрым словом, добрым и значительным делом. Это определение лежит в основе самого понятия. Ведь лидер – это человек, который умеет мыслить, говорить с людьми, слушать их и понимать.  Этот человек, прежде всего, имеет прогрессивные понятные всем мысли, которые может красиво и  правильно преподнести. От этого умения и зависит успех его действий. Он может убедить своих последователей в необходимости каких-либо действий, говоря с ними, доказывая верность той или иной точки зрения. Умение красиво говорить – необходимое качество лидера.

Проанализировав все определения, можно сказать, что лидерство — механизм интеграции групповой деятельности, когда какое-либо лицо или часть социальной группы становится лидером, т. е. объединяет, направляет действия всех, которые ожидают, принимают и поддерживают его действия. Это способность принимать решения за целую группу людей и умение убедить их в правильности этого выбора. Лидер  — индивид в какой-либо группе, пользующийся авторитетом и обладающий влиянием, которое проявляется как управляющие действия. Тема лидерства занимает важное место во всех сферах жизни, и от этого ее изучение необходимо для понимания современного мира.

Автор(ы) статьи: Ларионова Елизавета ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: теоретическая культурология
Ключевые слова:

интеллигентность, интеллигенция, патриотизм, добропорядочность, смелость, идейность.

Аннотация:

в статье рассматриваются концептуальные вопросы рассмотрения понятия интеллигентности, как специфического свойства интеллигенции. Они даны по историко-смысловым аспектом, что дает возможность проследить изменения относительно развития культуры.

Текст статьи:

Подходя к изучению природы и сущности понятия интеллигентность необходимо рассмотреть определения и разработать понятийный аппарат. В нашем случае таковым понятием является «интеллигентность» — склонность к мыслительным занятиям, осмыслению социальных процессов, способность рассматривать вещи объективно, абстрагируясь от себя и своих потребностей».[1] «Интеллигентность» происходит от латинского intellegentia — представление, понятие, смысл. Изначально словом «интеллигенция» обозначали круг людей, которые занимались мыслительной деятельностью, стремились понимать происходящие в обществе и вообще в жизни процессы. Потом в силу некоторого вырождения термина интеллигенцией стали называть людей, которые занимались не физическим, а умственным трудом, то есть произошла привязка к профессиональной деятельности.

Слово «интеллигенция» впервые употребил Цицерон при переводе греческого термина «dia-noesis» на латинский язык. «Интеллигенция», по Аристотелю, — это мышление. У философов-неоплатоников это Высший разум, замысливший наш космос. Этимологические словари производят значение от inter-, «между», + legere, «выбирать, выделять», другими словами, «распознавать» либо «быть между, среди, внутри». Смысловой акцент здесь не на владении некоторым объёмом знаний, а на способности понять, вникнуть. Наиболее обоснованно, рельефно изложил диалектику существования «интеллигенции» Г.В.Ф.Гегель, развивающейся «от ощущений до мышления — как высшего этапа психической деятельности человека разумного».[2]

С середины XIX века в европейской культуре сложилось понимание интеллигенции как социальной группы, в трактовке «интеллигенции» можно выделить два подхода: социально-экономический и социально-этический, которые в XX веке стали называться функциональным и ценностным. Представители социально-экономического подхода относили к интеллигенции слой образованных людей. Представители социально-этического направления понимали под интеллигенцией, прежде всего, нравственных людей. По их мнению, интеллигентом можно стать и не имея достаточно высокого уровня образования. Объединение социально-экономического и социально-этического подходов осуществляется в рамках марксистского подхода. С этой точки зрения, интеллигенция — слой образованных людей, которые в идеале должны обладать нравственными качествами.

В словаре С.И. Ожегова определение понятия «интеллигенции» описывается  следующим образом: «Интеллигенция – люди умственного труда, обладающие образованием и специальными знаниями в различных областях науки, техники и культуры; общественный слой людей, занимающихся таким трудом». По мнению В. Даля, интеллигенция – «разумная, образованная, умственно развитая часть жителей».

Наряду с философским осмыслением феномена существовало его художественное описание. В частности, отечественная литература (Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой, Г.И.Успенский, В.Г.Короленко и др.) в художественных образах воплотила сложность душевно-духовных переживаний интеллигентного человека. Был показан сам процесс становления интеллигентности. В художественных образах удалось объединить, казалось бы, несоединимые черты интеллигенции образованной и интеллигенции нравственной. Образ интеллигентности, воплощенный в художественных произведениях, позволяет сделать вывод, что интеллигентность — это светская духовность, стремление познать смысл жизни с помощью науки, разума. «Интеллигентность — это постоянное развитие, сомнения, колебания, постоянные раздумья по поводу выбора между добром и злом, религиозной верой и неверием, активное преобразование окружающего и внутреннего мира человека».[3]

В  нашу страну сам термин «интеллигенция» попадает из трудов Шеллинга и Гегеля, а также французских авторов. Первые русские переводчики Шеллинга переводили его термин «Intelligenz» как «разумение», а заглавие книги Ипполита Тэна «De l’intellegence» как «об уме и познании». Именно в таком смысле слово стало употребляться в русском языке.

Понятие «интеллигенция» чисто русского происхождения. Его, как известно, ввел в научный оборот в 60-х годах XIX века П. Боборыкин.

С. Елпатьевский, определяя интеллигенцию как общественно думающую и общественно чувствующую часть общества, подчеркивал, что кардинальным признаком в понятии интеллигентности является ее духовная сущность. «Тот врач, для которого медицина ремесло… – не интеллигенция. И тот адвокат, для которого чужды интересы, выходящие за рамки его адвокатского дела – не интеллигенция».[4] Эти слова русской интеллигенции были не просто словами, а воплощались в конкретные дела, например, многие представители интеллигенции, имеющие соответствующие дипломы и знания, бросали свои комфортные квартиры, сферы интересного общения, свою профессиональную деятельность и шли «в народ», работая там в тяжелейших условиях врачами, сестрами милосердия, учителями, провизорами и т.д.

Интеллигенция имеет определенный набор отличительных качеств, выделяющих её как социальную группу. Одним из нравственно-духовных качеств является «интеллигентность». Само понятие берет истоки из термина «интеллигенция», который был рассмотрен ранее.

«Интеллигентность – совокупность личностных качеств индивида, отвечающих социальным ожиданиям, предъявляемым передовой частью общества к лицам, являющимся носителями культуры».[5]

А.А. Труфанов выделяет три самостоятельных значения «интеллигентности», сложившиеся во второй половине XIX – начале XX века, но сохраняющиеся и сегодня: значение признака, значение формальной образованности и универсально-этическое значение.

В первом значении «интеллигентность» рассматривается не как самостоятельное понятие, а как нравственно-этический элемент маркировки определенной социальной группы – интеллигенции. При этом в качестве атрибутивных, «знаковых» наиболее часто указываются такие, как: особый духовный мир, уважение к чужому мнению, гражданственность, нравственность и т.п. Вряд ли кто-либо будет оспаривать, что любого истинного интеллигента, действительно, отличает культура поведения, глубокая нравственность, уважение к окружающим, их позициям и интересам, независимость в суждениях, отказ принимать на веру чужие мнения и оценки, не подвергая их собственному анализу, умение противостоять «промыванию мозгов», но  они не дают ничего для определения специфичности самого феномена интеллигентности. Это лишь размышления о феномене. Подобные характеристики-интерпретации, преобладающие в рассуждениях на тему интеллигентности, лишают «интеллигентность» права на самостоятельное значение, делают понятие интеллигентности «содержательно пустым». «Интеллигентность» просто подменяет какие-то понятия, а сама при этом не определяется, заключает Труфанов.

Во втором значении «интеллигентность», подкрепляемая дипломами, понимается как принадлежность к определенным кругам или, в лучшем случае, как совокупность умственных интересов. «Интеллигентный – образованный, культурный, свойственный интеллигенту».[6] На несостоятельность подобного подхода указывали Р.В. Иванов-Разумник, А.Ф. Лосев, Н.О. Лосский, Д.С. Лихачёв. Так, Д.С. Лихачев, характеризуя интеллигентность, подчеркивал: «Многие думают: интеллигентный человек – это тот, который много читал, получил хорошее образование (и даже по преимуществу гуманитарное), много путешествовал, знает несколько языков. А между тем можно иметь все это и быть неинтеллигентным и можно ничем этим не обладать в большой степени, а быть все-таки внутренне интеллигентным человеком».[7] Образованность является лишь условием интеллигентности, которое можно определить на языке логики как «необходимое, но недостаточное» для ее возникновения.

В третьем значении интеллигентность рассматривается как определенная этическая позиция, характеризующая способность человека к сопереживанию, готовность к свободному, гуманистически ориентированному выбору, индивидуальному интеллектуальному усилию и самостоятельному, компетентному и ответственному действию в профессиональной деятельности. При этом прилагательное «интеллигентный», вобрав в себя всю полноту представлений о человеке, отличающемся высокоразвитым интеллектом, нравственным совершенством, приобретает статус самостоятельного понятия.

Сам А.А. Труфанов в своей теории рассматривает «интеллигентность» как совокупность интеллектуально-нравственных качеств интеллигенции, то есть как специфически российский феномен, имеющий универсальное, общечеловеческое значение.

Но интеллигентность представляет собой особый объект, особую целостность. Реализуясь  на основе преемственности и развития сущностей первого порядка через диалектическое отрицание, снятие и сохранение их некоторых элементов, она выступает как  сущность более высокого порядка, как  результат интеграции частей целого. Она не может быть выведена как простая сумма отдельных качеств, тем более что все они  обусловлены общей зависимостью от непрерывного поступательного процесса развития знания о человеке, а потому  носят исторически эволюционирующий характер. Получение всеобщего методом простого сложения множества различий и выявления присущего им общего каким-либо понятийным описанием означает получение определенной совокупности, отражающей глубину и масштабность индивидуальных представлений, но отрицающей тем самым наличие внутреннего  единства.

Исходя из этого, правомерно сделать следующее предположение: анализ интеллигентности с позиций выявления ее структурных элементов  возможен через выделение универсальных элементов, то есть в самом обобщенном виде. В качестве таких универсальных элементов целого выступают интеллектуальные качества, фиксирующие существование человека как мыслящего существа и нравственные качества, фиксирующие свойства человека, проявляющиеся в общении и интеллектуальной деятельности. В этих двух подсистемах и отражается сущность интеллигентности как идеальной теоретической конструкции, в которой в конечном итоге и «сходятся» все многочисленные характеристики интеллигентности как свойства реально существующих социальных объектов. На индивидуальном уровне интеллигентность рассматривается как конкретное качество человека, проявляющееся в общении и деятельности. На уровне конкретно-исторического анализа интеллигентность выступает в своеобразии конкретно-исторических особенностей духовного осмысления мира ценностей, способов деятельности и общения. На всеобще-социальном уровне интеллигентность – проявление родовой сущности человека, обладающей всеобщими ценностными характеристиками.

Вышеизложенное позволяет нам сформулировать вывод о том, что понятие «интеллигентность» неразрывно связано с понятием «интеллигенция» и берет свое начало именно оттуда. Интеллигентность представляет собой качество, сопрягающее в себе разумность с нормативно-ценностным мышлением человека, гармонизирующее и примиряющее разум и рассудок с волей, эмоциями, фантазиями и иными иррациональными моментами (не случайно в латинском языке intelligence имеет не только значение «понимания», «рассудка», «идеи», а переводится и как «чувственное познание», «искусство»).

Отсюда следует то, что интеллигентность – это способность к пониманию, к восприятию, это терпимое отношение к миру и к людям. Интеллигентность не только в знаниях, а в способности к пониманию другого, в способности беречь природу, беречь родной язык от засилья иностранных слов и вульгаризмов. Интеллигентность – это сочетание правдивости сердца, благородства души и трудоспособности ума человека.

Автор(ы) статьи: Лукьянова Екатерина ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

автомобилист, автомобиль, субкультура.

Аннотация:

В статье рассматривается понятийный аппарат субкультуры автомобилистов, прорабатывается имеющийся терминологический слой указанных определений.

Текст статьи:

Изучения тему «субкультура автомобилистов», следует определиться с рабочей терминологией. Так, сам предмет исследования представляет собой двойное содержание и, следовательно, проработку понятийного аппарата. К нему мы отнесем понятие «автомобилист» и «субкультура».

Термин автомобилист сравнительно молодой, так как сами автомобили явление преимущественно прошлого века, поэтому они встречаются в словарях лишь вековой давности. Так, в переводе с английского слово автомобиль переводится как вагон, тележка, повозка, машина. Всеми этими транспортными средствами управляет водитель. В словаре Ефремовой водителем считается «тот,  кто управляет каким-либо транспортным средством, машиной (автомобилем, автобусом, трактором и т.п.)»[1]. В словаре Ожегова «водитель-это тот, кто управляет самодвижущейся машиной»[2]. В словаре Ушакова есть несколько трактовок этого понятия. Так « водителем называют управляющих движущимися машинами». Так же по словарю Ушакова, водителем ранее называли человека, являющегося руководителем, наставником, покровителем или вождём. Синонимами термина водитель являются: шофер, кучер, возница, автолюбитель, авто спортсмен, автомобилист. Наиболее близким из этих определений является термин «шофер». Название профессии — шофёр, — произошло от французского слова chauffeur, означающего в буквальном переводе «истопник», «кочегар», что связано с тем, что в качестве топлива в первых транспортных средствах с паровым двигателем использовались уголь и дрова.  В словаре Ожегова шофером является «водитель автомобиля»[3].   В то время как в словаре Кузнецова есть ряд понятий, в которых «шофер — это профессия водителя грузовика»[4]. Менее встречающийся в наше время термин «кучер» фигурирует во многих словарях, но все определения сводятся к одному:  это слуга, работник, который правит лошадьми в экипаже. Есть еще один термин, который в наше время встречается редко, это термин возница. Этот термин можно сравнить с предыдущим, поскольку возница и кучер, это человек, который управляет повозкой с лошадьми. Но, интересуясь не лошадьми, а автомобилями, необходимо рассмотреть термин автолюбитель. Этот термин рассмотрен в двух словарях: Ефремовой, и малом академическом словаре. Эти понятия имеют одну и ту же расшифровку: «это  тот, кто водит автомобиль, не являясь водителем — профессионалом»[5].Синонимами термина автолюбитель является : автомобилист и автоспортсмен. Термин автоспортсмен хорошо раскрыт в словаре Кузнецова. Там автоспортсмен трактуется,как тот, кто занимается автомобильным спортом; спортсмен-автомобилист.  Синонимами термина автоспортсмен являются: автомобилист и спортсмен. Термин автомобилист затронут во многих словарях, таких как: в словаре Ожегова, Ушаковой, Ефремовой и т.д. Так, толковом словаре Ожегова термин автомобилист расшифровывается  как «человек, занимающийся автомобилизмом» ^[6]. В свою очередь «автомобилизм – это человек,  который занимается автомобильным делом, спортом». Это толкование термина совпадает и в словаре Ефремовой. В то время как в словаре Ушакова этот термин переводится как «человек, занимающийся автомобильным спортом»^[7], что очень близко к определениям Ожегова и Ефремовой. В словаре Кузнецова это понятие более обширно — здесь «автомобилист – это специалист по автомобильному делу, водитель автомобиля, владелец автомобиля, спортсмен»^[8]. Проанализировав понятие «автомобилист» с разных позиций, можно сделать вывод, что самое раскрытое определение дано в словаре Кузнецова, так как в нем более четко указана область деятельности автомобилиста, его интересы. В словаре иноязычных слов «автомобилист это — автолюбитель, человек, увлекающийся ездой на автомобилях, автомобилями, автомобильным делом, спортом»^[9].  Но ведь автомобилист это не просто водитель автомобиля, но и его хобби. Интересы к автомобилям объединяют огромное количество людей. В связи с этим, автомобилистов выделяют в особый тип субкультуры. «Субкультура» в переводе с латинского означает — «подкультура». В свою очередь «подкультура» в социологическом словаре переводится как:  «понятие,  характеризующее культуру группы или класса,  которая отличается от господствующей культуры или же является враждебной этой культуре»^[10].

Этот термин фигурирует во многих толковых словарях, например в  философском, историческом, психологическом, социологическом и толковом словаре Кузнецова. Так, в философском словаре термин «субкультура» расшифровывается как «система убеждений, ценностей и норм, которые разделяются и активно используются явным меньшинством людей в рамках определенной культуры»^[11]. В историческом словаре субкультура рассматривается как «совокупность норм, ценностей, идеалов, установок, символов какой-либо социальной или этнической группы, существующей относительно автономно в системе культуры данного общества»^[12]. В психологическом словаре это термин рассматривается как «четко определенная часть внутри большего общества. Считается, что она отражает доминирующие культурные модели большего общества, но имеет, кроме того, специальные, отличные от общей культуры ценности, нормы и обычаи» ^[13]. В социологическом словаре термин «субкультура базируется на системе  ценностей, установок моделей поведения, жизненного стиля какой-либо социальной группы, представляющая собой самостоятельное целостное образование в рамках доминирующей культуры»^[14]. В толковом словаре Кузнецова этот термин переводится как «разновидность культуры вообще или культурной, профессиональной общности людей»^[15]. Помимо определений рассмотренных выше, существует ряд синонимов этого термина это: подкультура, квазикультура, контркультура, миникультура, частичная
культура,  »короткая культура», альтернативная культура. Термин мини- культура можно расшифровать, как культура, отличающаяся от господствующей культуры не только языком, интересами, но и количеством людей, входящих в эту группу. Термин «квазикультура»  переводится как культура, построенная по законам цивилизации. В то время как «контркультура» рассматривается во многих словарях: например в большом энциклопедическом словаре, в философском, в историческом, в политическом, в социологическом и толковом словаре Кузнецова. Так, в большом энциклопедическом словаре термин контркультура переводится как: «употребляемое в литературе общее обозначение разнородных по идейно-политической ориентации ценностей определенных групп молодежи, противопоставляемых официальным ценностям»^[16]. В то время как в философском словаре этот термин трактуется как: «совокупность мировоззренческих установок, поведенческих нормативов и форм духовно-практического освоения мира, альтернативная общепринятому официальному миропониманию»^[17]. В историческом словаре термин контркультура переводится как «направление развития в какой-либо культуре, противостоящее сложившимся социокультурным нормам, традициям, образцам»^[18]. А в политическом словаре этот термин трактуется как «субкультура, нормы или ценности которой противоречат основным составляющим господствующей культуры»^[19]. В социологическом словаре термин контркультура переводится как  «тип субкультуры, отвергающей ценности  и нормы  господствующей в данном обществе культуры и отстаивающей свою альтернативную культуру»^[20]. В словаре Кузнецова этот термин переводится как «совокупность взглядов, форм поведения и идеалов, свойственных группам молодежи и интеллигенции, отвергающим общепризнанные духовные ценности общества»^[21]. Объединив все трактовки понятия «контркультура», можно составить общее определение. Контркультура — это субкультура, которая отличается от господствующей, собственными нормами и ценностями. Так же, существует термин альтернативная культура. Этот термин встречается в большом толковом словаре по культурологии и в терминологическом  словаре библиотекаря по социально- экономической тематике. Так, в большом толковом словаре по культурологии термин альтернативная культура расшифровывается как : «подсистемы в культуре, так называемые новые культуры, противопоставляемые традиционной, господствующей в обществе в качестве более перспективной, спасительной альтернативы»[22]. В словаре библиотекаря по социально-экономической тематике термин альтернативная культура расшифровывается как : «сложные культурные образования, так называемые новые культуры, противопоставляемые традиционной в качестве более перспективной, спасительной альтернативы. В число альтернативной культуры могут входить некоторые молодежные и делинквентные субкультуры, враждебная культура и др. Альтернативные  культуры тесно связаны с широко распространившимися в последней трети ХХ в. альтерантивными движениями. Носители Альтернативной культуры отказываются от вступления в любые институализированные отношения под лозунгом критики современной демократии, «выходят» из общества, нередко объединяясь в общины и трудовые коллективы»[23].  Рассмотрев все возможные варианты трактовки понятия «субкультура» и его синонимы, можно дать общее определение понятия «субкультура» — это часть культуры общества, отличающаяся своим поведением от большинства, имеющая собственную систему ценностей, язык, манеру поведения, одежду и т.д.  Проанализировав оба термина с различных позиций и совместив оба понятия, мы получаем термин субкультура автомобилистов. Этот термин  расшифровывается как  определенная часть культуры общества, которая имеет свою систему ценностей,  манеру поведения, отношение к автомобилям, интересы, стиль езды, поведение на дорогах, систему ценностей, язык и многое другое.

Автор(ы) статьи: Найдорф Марк кандидат философских наук , доцент. Одесский национальный политехнический университет
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

культура, деятельность, модус деятельности, категория, ситуация .

Аннотация:

В статье рассмотрены парные категроии в культуологии, которые в совокупности отражают двумодальную картину мира.

Текст статьи:

I. Культурология – наука, и этом качестве она не может быть всеядной, она должна иметь так или иначе отграниченную «сферу ответственности», сферу собственной компетенции. Отчасти, такая граница может полагаться принятой в культурологии системой понятии (категорий).

Как и всякая наука, культурология должна иметь раздел «теории», где была бы сосредоточена работа с категориальным аппаратом. Все науки имеют собственную теоретическую базу. Даже псевдонауки непременно имитируют теоретичность.

При построении теории важно, чтобы её основные термины (категории) были взаимно обусловлены, тогда связность категорий удерживает многоаспектность изучаемого объекта, взаимообусловленность его свойств. Один из вариантов взаимной зависимости категорий  в культурологии – отношения парности, например, смысл/значение.

II. Парность категорий. Сам по себе тот факт, что категории в разных науках могут состоять в отношениях парной взаимности, является более или менее привычным. Это, например, полярность (в электричестве), качество/количество (в философии), бинарные оппозиции (в описаниях мифических пространств), понятия сакральное/профанное, истинное/ложное и т.п.

Если категории – это инструменты мысли, то они – инструменты, специально приспособленные к свойствам тех пространств, для работы с которыми изобретены. Например, пара «свой/чужой» – инструмент описания социальной реальности, в которой люди по-разному относятся к друг другу: как к «своим» и как к «чужим». Или, что то же самое, если культурология – это аппарат для производства, хранения и трансляции знания о культуре, то её категории – инструменты для выполнения этих операций. Категории культурологии построены «по требованию»  самой культуры, с учетом её фундаментальных свойств.

III. Аналогия. В качестве ближайшей аналогии для построения категориальных пар в культурологии можно взять пару «язык/речь» в лингвистике. В этой паре «язык» можно рассматривать как категорию, служащую для описания порядка в пределах данной знаковой системы (знаки, их значения и правила их комбинирования), а «речь» – как  практику применения этих правил и знаков, то есть экспликацию этого порядка. В самом деле: пока люди молчат, мы не знаем, каким языком они владеют. Чтобы об этом узнать, нужно подождать, пока они начнут создавать тексты на каком-то языке.

Место, где господствует данный порядок, мы называем «пространством», а само господство порядка в пространстве обнаруживается большей вероятностью в нём одних событий и меньшей вероятностью  иных.  Очевидно, что высокая вероятность речевого употребления в одном пространстве слова «стол», а в другом – «стіл»,  обнаруживает господство в этих случаях разных культурных порядков (культуропорядков). Но в большинстве других культурных пространств появление обоих этих слов не вероятно вообще (например, там, где пользуются словами «a table» или «der tisch»).

С этой точки зрения описание той или иной культуры состоит в описании её культуропорядка, который «выдаёт» себя вероятностью и последовательностью (чередованием) событий, значимых в жизни данной группы, данного социума.

IV. Деятельности. При сравнительном описании культур мы можем следовать стратегии выявления деятельностей, более (или менее) вероятных, типичных/нетипичных для данного общества. Допустим, мы обнаружим, что в далеком краю N типичны следующие деятельности: ЖЭК лишь имитирует свою работу, автоинспектор отпускает нарушителя за лично ему уплаченные деньги, а профессор анатомии в медицинском университете ставит студенту оценку не за знания, а за подарок. Мы скажем, что в том краю N сложилась особая культура, там господствует специфический культуропорядок,   сохраняющая и транслирующая эти действия и их высокую вероятность.

Разные общества заинтересованы в  хранении и трансляции необходимых деятельностей, в передаче умений действовать нужным образом, например, пользоваться банкоматом или отстаивать свои законные права. Таким образом, описание культуры общества может быть основано на выявлении деятельностей, признаваемых в нем необходимыми и типичными.

V. Деятельность в двух её аспектах: действие и его алгоритм. Для описания специфики каждогоконкретного  культуропорядка через типичные/нетипичные для него деятельности нужен инструмент, удерживающий сразу два аспекта деятельностей, а именно:

1) категория «действие», которая фиксирует сам процесс целенаправленного усилия в его непосредственной уникальности в соответствующем месте и времени, и

2) категория «алгоритм», которая фиксирует то же действие, но взятое вне самого действия – в форме  умения  его совершить, понимания его структуры и т.д. Алгоритм – это то же действие, но в свёрнутом, схематизированном виде, в котором его можно хранить и транслировать. Сравним: «он ездит на велосипеде» может означать сообщение о том, что:

1) некто умеет ездить на велосипеде, хотя в данный момент он сидит за столом – «езда на велосипеде» присутствует в навыках и в таком виде может сохраняться практически всю жизнь человека;

2) некто сейчас ездит на велосипеде где-то на соседних улицах, поехал покататься (действие разворачивается в реальном времени).

Оба аспекта (оба модуса) «езды на велосипеде» – и действие, и его алгоритм – различны, но взаимозависимы. Как пара «курица и яйцо», эта пара категорий описывает разделенное единство:

(1) нельзя ехать на велосипеде, не умея этого делать,

(2) нельзя уметь ездить на велосипеде, не практикуя  езду.

Одна из двух парных категорий направляет наше внимание на процессуальность и уникальность каждого действия (каждой поездки), другая – на его схематизм и подобие другим действиям этого рода (поездкам на велосипеде).

Единство действия и его алгоритмической формы-схемы отражается понятием деятельности.

VI. Двумодальность культуропорядка. Модус – вид существования. В применении к культуре возможно различить два модуса, два вида её существования – процессуальный (во времени) и схематический – в (само)описании всеми видами текстов. Следовательно, культуропорядок можно описать как  систему воспроизводимых деятельностей, а можно, как систему текстов, эти деятельности сохраняющих – но так, чтобы обе системы были показаны как взаимообязывающие.

Скажем, литература как искусство слова – это совокупность сохраняемых книг (литературных текстов) и навыков их создания и восприятия. Одновременно, литература – это система реально протекающих взаимодействий по поводу этих текстов, их чтение, осмысливание,  обсуждение, т.е. то, что называют литературной жизнью. Полное культурологическое описание литературной жизни предполагает единство двух подходов – процессуального и предметного. По отдельности описание литературных текстов – компетенция литературоведения, а описание литературной жизни – компетенция социологии, описание же феномена литературы в его двуединстве – компетенция культурологии.

VII. Ситуация – еще один пример преломления двухмодальности культуры в категориях, состоящих в отношении парности – ситуация/контекст.

Известно, что ситуации бывают самые разные. Например, часто упоминаются: политическая, экономическая,  экологическая, демографическая, турнирная ситуации и т.д. Может быть, например,  «Духовная ситуация времени» (Ясперс). Все эти и другие конкретные ситуации обсуждаются и разрешаются в рамках соответствующих специальных дискурсов и деятельностных сфер – политиками, экономистами, спасателями, спортсменами, философами и т.д. Однако, за их рамками остаётся исследование ситуации в универсальном значении термина, ситуации как таковой. В таком повороте «ситуация» – предмет культурологического исследования.

Современные толкования термина «ситуация» объясняют его через «положения среди чего-то», например, как «совокупность обстоятельств, условий, создающих те или иные отношения, обстановку или положение» (Ушаков) или «the way in which something is placed in relation to its surroundings» (Merriam-Webster)».

Чаще всего ситуация понимается как целостный объект («совокупность»). Важнейшим отличительным свойством ситуации считается её многоэлементность и соотносительность значений составляющих её элементов. Но этого недостаточно, чтобы отличить ситуацию, например, от любого устройства. Следует добавить, что ситуация является всегда временной  констелляцией различных факторов или элементов. О ней говорят, что она «складывается» – как бы сама собой.

Единственное непременное условие возникновения ситуации – это чьи-либо действия: если действия не совершаются, никакая ситуация не возникнет. Если действия повторяются, то и ситуации, ими порождаемые, имеют шанс повториться. Типичные действия порождают типичные ситуации. Зависимость ситуации от действия проявляется во времени: ситуация существует столько, сколько длится порождающее её действие.

Товарный кризис может состоять из такого соотношения производителей, потребителей и товаров, при котором их рыночное равновесие  нарушено. Кризисная ситуация может быть порождена, допустим, ажиотажным потреблением или, наоборот, ограниченным производством, т.е. действиями участников рынка. И только их же действия могут преобразовать эту, кризисную, ситуацию в другую, равновесную. Причем, одновременно для разных субъектов рынка, например, для производителей, торговцев или потребителей,  это будут разные ситуации.

Ситуация – явление процессуальное, формируемое вокруг действия; с окончанием действия ситуация завершается. Элементы ландшафта сами по себе ситуацию не образуют, но они могут быть включены в ситуацию тем, что на данной территории проходит маршрут путешественников, размещаются посевы или разворачивается сражение. После окончания сражения ситуация, объединявшая людей, оружие и элементы рельефа в один временный составной объект,  завершается. Следовательно, ситуация – явление в высшей степени человеческое, культурное и поэтому – двухмодальное.

Культуры «заинтересованы» в воспроизведении желательных и устранении нежелательных ситуаций. Ради воспроизведения или блокирования ситуаций в культурах используют разные способы их означивания. Некоторые ситуации повторяются как ритуалы, другие воспроизводятся по требованию инструкций, третьи сохраняются в культуре через  альтернативные возможности поведения. Часто означивание ситуаций необходимо для их последующего анализа. И все означенные ситуации (например, имевшие место на шахматной доске, на футбольном поле, на бирже или исследуемые судом) существуют в культуре в другом модусе – как зафиксированные «контексты».

Таким образом, связанные действиями временные составные объекты, существует двухмодально:

(1) как жизненные процессы, протекающий единично и во времени;

(2) как описания этих процессов, позволяющее хранить их в культурной памяти, реконструировать, многократно воспроизводить схематически или в действии.

И эта двухмодельность должна быть выражена категориально, для этого служит пара категорий «ситуация/контекст».

Другие пары категорий культурологии: «образ/картина мира», «смысл/значение», «культура/цивилизация» описаны в указанной статье в «Вопросах культурологии». Логика их «парности» остается той же: все парные категории культурологии отражают двухмодальную природу культуры.