Раздел: не указан
Ключевые слова:
творчество, исследования творчества, психология творчества, аспекты творчества, проблемы творчества, творческий процесс, синергетика
Аннотация:в данной статье предпринимается попытка рассмотреть концепции творчества которые возникли относительно недавно, а также отметить основные этапы в развитии исследования творчества в рамках отечественной науки
Текст статьи:
Анализу проблем творчества посвятили свои исследования многие советские и зарубежные ученые: философы, психологи, физиологи, кибернетики, науковеды, историки науки, техники и искусства, педагоги. Реально исследования творчества в СССР начались с 1963 г. (первый симпозиум по проблемам творчества в Ленинграде).
В период 1960-1985 годов исследование творчества в СССР приобрело устойчивую специфику – обсуждение творчества происходит в одном и том же поле вопросов и проблем со стороны его деятельностного наполнения. Выясняются мотивы, условия, этапы, формы, уровни, ситуации, характер субъектов творчества исключительно как деятельностного феномена.
Спецификой исследования творчества в 90-х гг. становится онтологический его анализ. В онтологии исследуются формы изменения материи, её структурные уровни, элементы, из которых состоит любое явление, в том числе человек, общество, сознание. При этом психическое, человеческое, социальное не элиминируются из онтологии, но исследуются под особым углом зрения, а именно со стороны их естественно-исторического наполнения. Здесь творчество предстает видом новаций, частью естественных явлений, продолжением, развитием космических процессов, реализующихся в развитых формах, правда, через исключительные образования окружающего нас мира — психику, человека, общество.
Можно выделить три направления в изучении психологии творчества в зависимости от того, какая сторона творчества является предметом исследования:
1) личность творца (представители описательной психологии: Э. Генникен, Д. Овсянико-Куликовский, С. Грузенберг, И. Лапшин, а также Ф. Баррон, Симонтон, В. Дранков, В. Мясищев, Р. Якобсон, Б. Ананьев, Г. Уоллес, Р. Вудвортс);
2) творческий продукт (В. Вундт, Л. Выготский, Е. Бассин, А. Огурцов, представители искусствоведческой психологии и эмпирической эстетики (В. Петров и другие));
3) творческий процесс (представители ассоционизма, Вюрцбурской школы, гештальтпсихологии, рефлексивной психологии, авторы психофизиологических трактовок творчества).
Творчество как процесс рассматривалось первоначально, исходя из самоотчётов деятелей искусства и науки (описание «вдохновения», «мук творчества» и т. п.). Некоторые крупные естествоиспытатели (Г. Гельмгольц, А. Пуанкаре, У. Кеннон и др.) выделили в этих самоотчётах несколько стадий в процессе творчества от зарождения замысла до момента (который нельзя предвидеть), когда в сознании возникает новая идея. Английский учёный Г. Уоллес (1924) расчленил творческий процесс на 4 фазы: подготовку, созревание (идеи), озарение и проверку.
Так как главные звенья процесса (созревание и озарение) не поддаются сознательно-волевому контролю, это послужило доводом в пользу концепций, отводивших решающую роль в творчестве подсознательному и иррациональному факторам. Однако экспериментальная психология показала, что бессознательное и сознательное, интуитивное и рассудочное в процессе творчества дополняют друг друга.
Однако изучение продуктивного мышления выявило, что догадка, «озарение», неожиданное новое решение возникают в экспериментальных условиях при соответствующей организации процесса творчества.
Совокупность психических свойств, характерных для творческой личности, стала объектом конкретно-научного изучения с изобретением тестов и методик их обработки и анализа. Это направление восходит к Ф. Гальтону. Положение Гальтона о наследственном характере способности к творчеству было подвергнуто в дальнейшем критике в психологической науке, как и сближение гениальности с психическим расстройством.
Интерес к исследованию психологических аспектов творчества (особенно научного) резко обострился в середине 20 в. под воздействием научно-технической революции. Это вызвало кризис прежних методик изучения личности, в частности традиционных тестов, которые часто давали низкую оценку умственных способностей в случаях, когда испытуемые проявляли оригинальность, нестандартность мышления.
Разрабатываются новые системы тестов для определения (с помощью факторного анализа и др. статистических методов) творческих признаков личности. Особая роль придаётся воображению, гибкости ума, дивергентному (то есть расходящемуся в различных направлениях) мышлению, а также внутренней мотивации творчества.
Успехи кибернетики, передача техническим устройствам поддающихся формализации умственных операций резко повысили интерес к творческим действиям личности, способностям, которые не могут быть формализованы. Предпринимаются также попытки технического моделирования процесса поиска и открытия нового знания. Перед психологией встаёт задача выяснения преобразований в характере творчества, которые происходят в условиях формализации знания. Для современного науковедения в разработке проблем научного творчества характерно стремление синтезировать подходы к творчеству с точки зрения логики, социологии и психологии.
В публикации «Проблема творчества с точки зрения синергетики» (Дмитрий Чернавский, Нина Чернавская) опровергается общепринятый до недавнего времени тезис о том, что процесс творчества невозможно исследовать в рамках точных и естественных наук. Важную роль в понимании феномена творчества играет интеграция информаций. Набор объектов, входящих в обучающее множество всегда ограничен и подчинен определенной цели. Так, в механике это набор массивных тел и цель – прогноз их поведения под действием сил. В термодинамике это набор сплошных сред (газы, жидкости и т.п.) и цель – прогноз их поведения при изменении давления, температуры и объема. В каждом из этих обучающих множеств были сформулированы свои решающие правила, которые играли роль аксиом (или «начал»). Эти аксиомы имеют силу в своей области и не имеют ее в другой.
Однако с развитием науки появилась необходимость объединения обучающих множеств и, следовательно, решающих правил. Именно этот процесс объединения в теории распознавания и называется интеграцией информаций. В обществе он же называется интеграцией наук. Возвращаясь к проблеме творчества, следует сказать, что в рамках каждого из упомянутых направлений, взятых в отдельности, проблему творчества решить невозможно. Это можно сделать, только объединив их (путем интеграции), т.е. представить процесс творчества в виде следующих стадий.
Первая, исходная, стадия – имеется несколько областей знания, в каждой из которых существуют свои правила (аксиомы).
Вторая стадия – появляется необходимость объединить эти области (т.е. провести интеграцию). Для этого необходимо знать ситуацию в каждой из областей и провести в них ревизию привычных правил, частично отказаться от них, частично расширить. Как правило, имеется несколько вариантов ревизии, и необходимо выбрать из них один (не обязательно наилучший, но удовлетворительный, на данном этапе). Ясно, что сделать выбор логически, т.е. на основании прежних правил, невозможно. Поэтому проблема часто представляется как логический парадокс. Отказ от привычных правил и необходимость сделать выбор влечет за собой растерянность и хаотичность как в умах людей, так и в обществе. Иными словами, эта стадия – перемешивающий слой, проявлением которого являются «муки творчества».
Третья стадия – выход из перемешивающего слоя. Часто эта стадия длится сравнительно короткое время и представляется как «момент истины», «озарение» или «порыв вдохновения». Когда выбор сделан, формулируются новые правила, в рамках которых парадокс разрешен. При этом оказывается, что прежние правила имеют область применимости, но ограниченную, в чем, собственно и состоит их ревизия.
Часто стимулом для выхода из перемешивающего слоя служит какое-либо внешнее воздействие, порою, даже банальная встряска. Так, Ньютону на голову упало яблоко (судя по всему, немалых размеров), и именно в этот момент он сделал выбор, принял решение, и в результате возникла классическая механика.
В то же время, хотя и проведено огромное количество исследований в области психологии творчества, нет целостной его концепции, отвечающей запросам философской, искусствоведческой, психологической и педагогической мысли. Не разработаны вопросы об источниках и детерминантах творчества, взаимосвязи личности и творчества, нет единого представления о понятии творческого потенциала личности и условиях творческой самореализации и др. Принципиальные расхождения в определениях творчества порождают вопросы о том, «является ли творчество самостоятельным процессом, или оно характеризует совокупность или особенное протекание других процессов?» (К. Торшина), «Возможны ли законы, позволяющие описывать творчество? Как соотносятся в творчестве детерменизм и случайность?» (Д.В. Ушаков). Некоторые философы утверждают, что таинство творчества неподвластно человеческому разуму и научному способу познания, что оно представляет из себя некий «магический кристалл». По словам Е.Л. Яковлевой, «творчество как предмет научного исследования обладает своеобразной спецификой: при попытках строго научного описания таинственным образом исчезает сам предмет исследования — творческий процесс». К. Юнг утверждает, что «тайна творчества, подобно тайне свободы воли – есть трансцендентальная проблема, не решаемая… в психологии. Творческий человек – загадка, разгадывать которую люди будут на разных путях пытаться всегда, и всегда безуспешно».
По мнению Л. Панкратовой, «проблема творчества – одна из тех, какие в философии являются вечными, ответ на вопрос: почему и как оно возможно, – не разрешится никогда, но на каждом крутом вираже развития философской мысли поворачивается то одно, то другой из своих бесчисленных граней. На современном этапе выделилось несколько ответвлений этой проблемы: любое ли возникновение нового мы можем назвать творчеством; носит ли творчество тотальный характер; может ли творчество быть антигуманным, опасным явлением, которое нужно ограничивать и контролировать; ответственен ли творец за свои деяния и, наконец, несмотря на провозглашение «смерти человека» в современной философии (Фуко), личность в творчестве – тема главная и основополагающая».
Нерешенность теоретических вопросов порождает мифы общественного сознания по поводу творчества, такие как:
1. Творческие способности либо даны, либо нет.
2. Творческие способности нельзя развивать – или можно, но только в детстве, творчеству нельзя научить.
3. Творчество возможно только в художественных или научных видах деятельности.
4. Творчество – это всегда благо.
5. Если творческим импульсам не давать выхода, то они просто исчезнут.
6. Творчество неподвластно сознательному управлению.
Это создает определенные проблемы в практике. Например, большинство учебных заведений, обучающих художественным видам деятельности, не столько развивает личность будущего творца, сколько «потчует» его инструментальными навыками, в результате чего получаются хорошие исполнители, но не творцы. Следствием такого подхода, например, может быть феномен «угасания способностей вундеркиндов». Многочисленные исследования. Показывают, что творческие способности с возрастом снижаются, тогда как интеллектуальные и жизненные возможности растут. Например, исследования А. Мелик-Пашаева показали, что дети 6-10 лет обладают наибольшими предпосылками к творчеству по сравнению с подростками и взрослыми, но они часто оказываются невостребованными и утрачиваются.
Традиционная система школьного образования не только не направлена на развитие личности учащихся, их творческих способностей, раскрытие индивидуальности каждого, а зачастую даже препятствует этому, «блокирует» проявление творческой активности. В результате этого творческие стремления школьников не только угасают, это было бы лишь полбеды, они могут направляться в антисоциальное русло, приводить к школьной, а впоследствии – социальной дезадаптации и личностной деструктивности. Э. Фромм сказал об этом радикально: «Так, если влечение к творчеству не получает реального выхода, возникает тяготение к разрушению. Психологическое напряжение таково, что если человек не может соединить себя с миром в акте творчества, то рождается побуждение к устранению и разрушению мира… Альтернатива вполне четкая – творить или уничтожать».
Таким образом, обозначается педагогическая проблема обеспечения условий творческой реализации школьников – в рамках более общей проблемы изучения источников и проявлений творческой активности личности. В связи с этим проследим, как трактовались природа и смысл творчества исследователями разных эпох и научных направлений.
При анализе философской литературы можно выделить следующие онтологические основания относящиеся к исследованию творчества:
– творчество как высшая ценность европейской культуры, онтологическая категория;
– присутствие в творчестве непознаваемого момента (божественного откровения, или, как сказали бы атеисты, – случайности) и познаваемого (психологические закономерности), последнее, мы полагаем, и является предметом психологической науки;
– творческость, способность к творчеству является общеродовым качеством человека, т. е. присуща всем, но развита может быть в разной степени, психофизиологические особенности и влияние общества являются лишь предпосылками развития этой способности, определяющим же моментом является собственная, инициативная активность субъекта, «непредопределенность воли» (Бергсон);
– творчество человека отличается от «творчества» природы активным личностным, субъектным началом;
– творчество рождается из «противоречий внутри субъекта» (Кант), «проблематизации собственного мира» (Батищев), и оно трансцендентно и неадаптивно, т. е. оно есть выход за границы, «преодоление» (Абаньяно), «борьба» (Бердяев), «бунт» (Сартр), «полет в бесконечность» (Бердяев);
– творчество рождается из свободы и ведет к свободе;
– творческая самореализация, раскрытие творческого потенциала – цель, благо и залог успешного и здорового существования человека в мире (Аристотель, Спиноза, Маркс, Маслоу, Фромм), смысл жизни человека (Бердяев);
– творчество является средством и условием развития личности, ее нравственности и духовности, осмысленности (экзистенциализм, философия Просвещения, русская философия);
– творчество вырастает из диалога с миром, с другими, и направлено к другим, но оно не обусловлено социумом, Для творчества необходима свобода от социальных установок (Батищев, Бердяев и др.);
– функции творчества: познание, самоопределение, самовыражение, преобразование себя и мира;
– творчество как принцип мира, «синоним жизни», источник и смысл жизни, противостояние злу; борьба творчества со злом – сущность наступающей новой эпохи.
Целостная психологическая концепция творчества должна воспроизводить в себе сущностные характеристики философской интерпретации этого феномена.
В рамках рассматриваемой В. Петровским, А. Огневым концепции обосновывается идея творчества как феномена активной неадаптивности, одной из «форм единого цикла самоценной активности человека – порождения и воспроизведения себя как субъекта». Творчество понимается как процесс развития личности человека, характеризующийся его самопорождением в качестве субъекта новообразования. Переживание «Я – творец» складывается из следующих стадий субъектогенеза:
– принятия на себя ответственности за непредрешенный
исход порождения нового;
– переживания возможности реализации наличных вариантов будущего, спонтанно складывающихся в ходе совершаемых действий – целеполагание;
– реализации возможностей;
– оценки результата как личностно значимого новообразования.
Автор отмечает: «… творческий акт лишь тогда имеет в глазах индивида смысл, когда он обнаруживает в этом акте свободу от чьих-либо предположений и схем. Истоки творчества следует искать не только в стремлении индивида «выплеснут себя на холст», но и в желании сказать о мире и о себе в мир еще никем не сказанное слово. Индивид неадаптивно формирует свой новый образ « Я» в противовес ожидаемому и как-будто единственно возможному. Это – и самоотрицание, и саморазвитие.
Согласно концепции В. Петровского, устремление переходит в действие при условии отсутствия сопоставимых по силе конкурентных «нельзя», «должен», «боюсь» и т.д. Однако мы думаем, что по мере укрепления опыта полагания себя как субъекта новообразования устремление становится конкурентноспособным по сравнению с адаптивными детерминантами и проявляется не только «благодаря» их отсутствию но и «вопреки» (П. Кравчук) им. Такую форму развития устремления мы назвали «творческой устремленностью». Можно сказать, что когда человек творит не случайно (как ребенок) или ради эксперимента (как подросток), а потому что он осознал себя как творца и творчество стало для него ценностью и внутренней необходимостью (хотя первые два момента не исчезают), он обладает творческой устремленностью. Таким образом, генез творческой активности можно представить схемой:
Спонтанная активность => устремления => творческая устремленность.
Творческую устремленность можно соотнести с такими категориями как «установка на творчество», «направленность личности на творчество». Направленность личности рассматривается как «динамическая тенденция» (С. Рубинштейн), «динамическая организация сущностных сил человека» (Д. Узнадзе) «доминирующее отношение, определяющее жизненный путь человека» (В. Мясищев), «основная жизненная направленность» (Б. Ананьев), «смыслообразующий мотив» (А. Леонтьев), «ведущие, доминирующие мотивы» (Л. Божович), «устойчиво доминирующая система мотивов» (В. Чудновский).
Гипотетически мы выделяем 4 стадии развития творческой устремленности: 1) стремление к новизне; 2) стремление к выявлению и разрешению противоречий; 3) стремление к созиданию ради самопознания; 4) стремление к созиданию ради самотрансценденции (самотрансляции).
1) стремление к новизне. Новизна является одним из основных критериев творчества. Однако распространено мнение, будто существует физиологическая потребность в новизне, подтверждаемое экспериментами, в которых человека лишали притока новых ощущений, и вследствие этого у него наблюдались различные психические отклонения. Как показал Е. Соколов, определение признака новизны происходит с помощью особых нейронов головного мозга – детекторов новизны. Предпринимались попытки вывести способность к творчеству из психофизиологической чувствительности к новизне (Л. Колесов, Е. Соколов, В. Ротенберг, Р.Кругликов и другие), из относительной различимости (Б. Коссов). Но мы бы сказали так: новизна новизне рознь. Каждое повторное движение не является точной копией предыдущего – вот и пища для детекторов новизны, без которой они не останутся, пока человек жив. Для удовлетворения такой потребности не требуется создание нового. Именно поэтому в физиологических теориях творчества пропущено искомое нами логическое звено – как из потребности воспринимать новое проистекает тенденция к созиданию нового, и авторы вынуждены выходить за рамки физиологии, говоря об «интересе к собственным творческим возможностям и стремлении реализовать себя в творчестве», об «активности направленной на изменение ситуации или изменении самого субъекта, его отношения к ситуации при отсутствии определенного прогноза желательных результатов такой активности».
В отличие от появления нового в результате биологической потребности в новизне или в ответ на социальные ожидания стремление к новизне мы рассматриваем как форму полагания себя субъектом. Новизна здесь самоценна, но не самоцельна. Она является знаком субъектности. А поскольку Возможности субъекта безграничны, то и активность полагания себя как субъекта ненасыщаема, т. е. она заставляет человека снова и снова творить, творить, чтобы чувствовать свое «Я». «Активно выходя в область непредрешенного, человек принимает на себя ответственность за исход, проявляя тем самым свою «причинность» в качестве субъекта действий (свое авторство); соотнося задуманное и осуществленное, человек устанавливает состоятельность своего бытия как субъекта; в актах подобного соотнесения рождается его рефлексивное «я».
2) стремление к выявлению и разрешению противоречий. Реализация стремления к новизне рано или поздно приводит субъекта к обнаружению противоречий. Если субъект осуществляет поиск и находит творческое разрешение противоречия, то он начинает воспринимать себя в особом качестве – «быть субъектом инновационных решений». Центром притяжения интересов субъекта становится не новизна, как таковая, а радость разрешения противоречия, нахождения решения. Поиск направляется не просто на «что-нибудь новое», а на извлечение такого нового опыта, который заведомо вступит в противоречие с предшествующим, на непонятное, загадочное, противоречивое. Стремление к новизне перерастает здесь в стремление к поиску противоречий, приобретаютщее самоценность. Этот этан развития творческой устремленности личности можно соотнести с личностным развитием, описанным С. Батищевым: «Нравственный смысл и содержание целостного развития человека заключается прежде всего таком расцвете нравственной культуры, преемственно вбирающем в себя все обретения духовной истории человечества, который делает его всесторонне открытым и универсально способным к проблематизации своего мира. Это значит, что человек непрестанно расширяет границы своего мира, непрестанно расширяет его многомерность, становясь все более отзывчивым… Это значит, что он все лучше научается принимать несовершенства, беды и язвы других – за свои собственные несовершенства, за такие, которые требуют его собственных усилий для их созидательно-положительного превозможения. Это значит, что он все полнее и полнее приемлет противоречия, пронизывающие мир, за свои собственные противоречия, за антиномии, пронизывающие сердцевину его собственного бытия. Это — беспредельный процесс субстанциализации, процесс, который чем основательнее достраивает незавершенную логику мира своими проблемными решениями, тем больше усиливает в уже построенном зов к дальнейшему строительству, ибо тем больше новых противоречий порождает и тем самым включается во все более основательные проблемы…Чем значительнее он обогащает субъектные сущностные силы, тем острее их жажда дальнейшего обогащения новыми потенциями».
При этом стремление к новизне не исчезает — оно отчасти сосуществует с ним, отчасти «снимается» в стремлении к противоречиям.
3) Стремление к созиданию ради самопознания. В процессе разрешения противоречия человек начинает понимать, что он, по сути, и есть то, что он создал. Происходит «самообъективирование» (О. Погорелов). («Весь я— в своих твореньях» — говорит Л.Н. Толстой; по словам Е. Бассина, «художественное «Я» не существует вне актов творения»). Возможность решения человеком своей задачи рассматривается как своего рода эквивалент самого существования «Я» (В. Петровский). В процессе творчества происходит «встреча с собой» (А. Мелик-Пашаев); создание нового становится средством самопознания (по продуктам своей творческой деятельности люди отличаются друг от друга, человек узнает себя: «на что я способен?») — и одновременно самоделания: «Чтобы понять, что есть человек, надо видеть, что он сделал» (И. Мейерсон), «Человек становится тем, кто он есть, благодаря делу, которое он считает своим» (К. Ясперс). Так, стремление к поиску противоречий перерастает в стремление к созиданию ради самопознания. По словам В. Петровского, «человек испытывает саму способность осуществить выбор в ситуации испытываемых ограничений свободы выбора, т. е. в такой ситуации, когда свобода выбора ограничена со стороны его собственных побуждений к действию. И тогда обоснование своей способности осуществить выбор превращается для него в особую задачу самодознания».
4) стремление к созиданию ради самотрансляции. Создавая новое, человек узнаёт себя не только по своему продукту, но и по тому воздействию, которое оказывает этот продукт на других людей. В словаре русского языка С. Ожегова «созидать» трактуется как «что-то давать друг другу». Постепенно стремление к познанию себя в творческом продукте перерастает в стремление трансляции себя посредством продукта, к созиданию ради воспроизведения себя другим. Этот феномен описывается авторами как «потребность в позитивной самоподаче… человек, что бы он ни делал, одновременно подаёт своё Я – себе или окружающим» (М. Розин). По словам Г. Батищева, творчество всегда открыто диалогу, всегда адресовано другим. «Сомнительно, что человек может творить, не испытывая желания поделиться с кем-нибудь своим творением, – отмечает К. Роджерс, – он творит не для того, чтобы общаться, но когда творческий акт свершился, он хочет поделиться с другими своим новым качеством – « я-в-отношении-с-окружающим-миром ».
Каждое устремление имплицитно содержит в себе остальные. Так, в стремлении к новизне потенциально существует готовность встретиться с противоречием; стремление к противоречию предполагает созидание (вопрос подразумевает возможность ответа); созидание, в свою очередь, содержит в себе потенцию самопознания; создание образа себя самого заключает в себе возможность отразиться в других.
Литература:
1. Николоко В.Н. Творчество как новационный процесс: (Филос.-онтол. анализ). – Симферополь: Таврия, 1990. – 189 с.
2. Шумилин А.Т. Проблемы теории творчества: Моногр. – М.: Высш. шк., 1989. – 143 с.
3. Дзикики А. Творчество в науке / Отв. ред. Е.П. Велихов; научн. ред. В.О. Малышенко; пер. с англ. Е.С. Клюшина. М.: Эдиториал УРСС, 2001. – 240 с.
4. Максимова С.В. Творчество: созидание или деструкция? – М.: Академический проект, 2006. – 224 с.