Раздел: СОЦИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:
модель, долголетие, социум, фактор, культура, средняя продолжительность жизни, традиции
Аннотация:В статье рассматриваются варианты моделей долголетия, которые определяют характер жизни человека, задают её ориентиры и ритмику, а также внутреннее чувство бытийной вписанности в культуру, ощущение сопричастности ко всему, что случается вокруг.
Текст статьи:
Жизнь человека делится на ряд возрастных периодов: детство, отрочество, юность, зрелость, старость. В соответствии с этим различают качественные состояния человека, обозначаемые специальными понятиями: ребенок, мальчик, юноша, взрослый человек, старик. Каждый из этих возрастов изучает особая наука. Например, ювенология изучает юношеское состояние человека, акмеология — зрелость, геронтология имеет своим предметом старость и старение, прежде всего с естественнонаучной точки зрения, рассматривает человека преимущественно в биомедицинском аспекте, стремясь выявить механизмы старения организма. Однако, было бы неправомерно ограничивать представления о долголетии человека лишь его биологической составляющей, поскольку человек — существо не только и не столько биологическое, но и социальное и его жизнь, возраст, старость, имеет как социальную значимость, так и культурологическую. Давно известно, что биология человека является социальной, социальность же имеет культурологическое измерение, заключает в себе культурологический смысл. Социальность «погружена» в экзистенциал культурного бытия человека. А культура есть способ осуществления социальности человека, причем тип культуры накладывает свой отпечаток на проявление социальности, на особенности ее реализации в обществе. Поэтому говоря о возрасте человека, его долголетии необходимо учитывать принадлежность его жизни тому или иному культурно-историческому типу, в зависимости от которого варьируется сам характер жизни человека, задаются жизненные ориентиры, ритмика жизни, ее заполненность событиями, а также внутреннее чувство бытийной вписанности в культуру, ощущение сопричастности всему, что случается вокруг. Это обстоятельство обязывает исследовать социокультурное содержание и значение факторов долголетия. Академик Н. М. Амосов, справедливо заметил, что «вся эволюция организмов и история человечества связана с информацией и моделями» [1]. Для того чтобы подробно изучить причины долгой жизни, необходимо рассмотреть общую модель долголетия, которая включает в себя основные элементы, а затем различные ее варианты.
Общая модель долголетия включает в себя целый спектр факторов:
|
Фактор |
Составляющая фактора |
|
Генетический |
Существенная связь между долгожительством предков и их потомков |
|
Экологический |
Благоприятный климат: особенности почвы, воздуха, воды |
|
Традиционное питание |
Корригирующее и сбалансированное питание |
|
Психофизиологический |
Уравновешенный и жизнерадостный нрав, любознательность, чувство свободы и востребованности, пониженная восприимчивость к стрессовым факторам |
|
Трудовой |
Физический и интеллектуальный труд как источник творческих и физических сил |
|
Волевой |
Образ мышления, сила мысли, позитивный настрой |
|
Досуговый |
Активный отдых, общение, развлечения, социальная активность |
|
Технологический |
Развитие научных технологий, совершенствующих и продлевающих жизнь, развитая инфраструктура |
|
Духовный |
Гармония с собой и миром, духовно-нравственный смысл поступков, гуманизм |
Все вышеперечисленные факторы составляют «совершенную модель» долголетия, где каждая составляющая обеспечивает целостность системы. Если все факторы или большая их часть присутствуют в других вариантах моделей, то вероятность долголетия высока, если же эта причинная цепочка нарушается, то, соответственно и путь к долгой жизни может сократиться.
Городская модель долголетия лишена многих составляющих причин долголетия. Жизнь в городе, особенно в мегаполисе отличается напряженностью: человек оторван от естественной среды обитания, карьера оказывает сильное влияние на самооценку личности. Совокупность этих факторов вызывает в обществе нарастание конфликтных ситуаций и социальной неуравновешенности. Но наряду с этим, городская жизнь включает и положительные факторы, например развитая инфраструктура, которая дает человеку больше возможностей для развития и совершенствования. Еще в конце XVIIIв. английский философ (один из первых теоретиков анархизма) и писатель У. Годвин (1756 — 1836) и французский философ, ученый и политик Ж. Кондорсе (1743 — 1794) связали возможность продления жизни с социальным прогрессом. Годвин в своих работах указал на то, что желание продлить жизнь есть часть естественного стремления человека к совершенству [4]. Поэтому Годвин подчеркивал важность самоконтроля психических процессов для увеличения продолжительности жизни, называя это психосоматической медициной и умственной гигиеной. Кондорсе, как и Годвин, был теоретиком социальных преобразований, но во главу угла он ставил не личность, а общество, что отразилось и на его воззрениях на проблему продления жизни. Он связывал возможность продления жизни с общественным прогрессом. В совершенном обществе наука познает законы материи, следствием которых является старение, сможет управлять ими, тем самым поддерживая человека в состоянии вечной молодости.
До определенного времени активная городская жизнедеятельность устраивает человека, он привыкает к ней. Но когда случается какое – либо нарушение и здоровье становится под угрозу, люди начинают задумываться о своем образе жизни. Возникает необходимость перемены и переоценки жизнедеятельности. Яркий пример этому академик А. А. Микулин, который восстановил с помощью своей методики организм и собственным примером убеждает бороться за активную долгую жизнь. Подобные методики расписывают почасовым занятия своим здоровьем, но невозможно следовать всем этим указаниям, т.к. долголетие-это не только забота о своем здоровье, но и множество других интересов. Поэтому каждый человек выбирает сам те методики, которые ему подходят. Приняв неизбежность роста мегаполисов и тот факт, что сегодня основная масса жителей сосредоточена в крупных городах, общество должно сформировать определенную стратегию, способную, сохранив основные преимущества жизни в городах, в максимальной степени уменьшить негативные последствия такой жизни. Нам представляется, что преодолеть ряд неблагоприятных факторов можно в рамках новой структуры социальных отношений, смены основных ценностей. Общество должно понимать и принимать только те ценности, которые помогут обеспечить долгую жизнь.
Принято считать, что старение населения обусловлено причинами медицинского и экономического характера — увеличение средней продолжительности жизни человека, повышение качества жизни и т.д. Однако, на наш взгляд, оно также есть отражение ценностных ориентиров, присущих тому или иному типу общества. Процесс демографического «старения» не характерен для целого ряда регионов, таких, как страны Африки, Азии, Ближнего Востока и др., где сильны традиционные ценности и вся социальная жизнь регулируется определенными догмами. Высокий уровень рождаемости, определяющий демографическую «молодость» этих стран, обусловлен, главным образом, социокультурными установками, характерными для традиционного общества и религиозными убеждениями, сложившимися в сфере идеологического сознания. Следует отметить, что в системе воспроизводства культуры традиционного общества, «третий возраст» обладает особым статусом хранителя и транслятора ценностей, определяя тем самым авторитет и престиж старости. Напротив, в регионах, где доминируют ценности индустриальной культуры, характерной чертой является низкий уровень рождаемости. На наш взгляд, это результат проявления социокультурной установки на самореализацию и достижение личностного успеха, с одной стороны, и желания полноценного обеспечения подрастающего поколения благоприятными условиями для этого, с другой стороны. Увеличение средней продолжительности жизни — также одна из сущностных характеристик экономически развитых стран. В России сегодня также преобладают ценности индустриальной и начинают проявляться признаки постиндустриальной культуры, поэтому можно с уверенностью сказать, что проблема старения населения есть и будет одной из острейших. Ситуация осложняется, «маргинальным», по выражению некоторых исследователей (И. С. Кон, Е. Р. Ярская и др.), положением российских пожилых людей, значительно отличающимся от образа благополучной старости, присущего западной культуре. Параллельно с процессом старения населения происходит трансформация механизмов передачи социокультурного опыта. Мы вступаем в эпоху утверждения новой, «префигуративной», по выражению М. Мид, модели культуры, где люди старшего поколения, или «третьего возраста», постепенно утрачивают свою традиционную роль субъекта трансляции социокультурных ценностей и превращаются в ее объект. В результате рвутся традиционные связи, становится недоступным приобщение к новым ценностям культуры, и пожилые люди оказываются в условиях культурной изоляции. В современном обществе понятие «старость» позиционируется как синоним неудачи, неуспеха, потери, отсталости, консерватизма. Другими словами, старость олицетворяет все то, что вступает в противоречие с актуальными ценностями индустриального и постиндустриального социума, такими, как личный успех, достижения, результат, материальное благосостояние, динамичность, мобильность и т.п. Мы стали свидетелями возникновения некоего антагонизма «молодость — старость», который в некоторой степени определяет облик современной культуры. Как писал знаменитый философ X. Ортега-и-Гассет, «сегодня все от мала до велика подались в молодые» [5], и это высказывание очень точно отражает возрастные приоритеты индустриальной культуры. «Третий возраст» как потенциальная возможность развития человечества в современной культуре не только негативизируется, а скорее игнорируется или даже отрицается, что совершенно не правильно. Социокультурный феномен нынешнего поколения российских пожилых людей состоит еще и в том, что эпоху переломов и кризисов в духовной жизни общества они застали, будучи абсолютно сложившимися личностями, с устоявшейся системой жизненных ценностей, во многом противоречащих современным. В этой ситуации согласиться с несостоятельностью все еще актуальных для них «старых» ценностей было бы признанием бесполезности собственной прожитой жизни. Поэтому, сохраняя свои прежние ценностные ориентации в новых условиях, старшее поколение существует в рамках внутреннего ценностно-смыслового конфликта. Это важнейший субъективный фактор, определяющий степень социального взаимодействия и толерантности в обществе.
Совершенно иначе выглядит модель долголетия горцев. Важным фактором, способствующим долголетию на Кавказе, кроме природных условий: горно-морского климата и ионизированного воздуха — является правильный режим дня с ритмичным чередованием труда и отдыха, усвоенный местным населением в течение всей жизни. Многие исследователи, используя специальные тесты среди сельских долгожителей Кавказа, установили, что долгожители склонны считать все, что происходит в их жизни, результатом своих собственных действий, а не каких-либо внешних сил. Люди такого типа встречаются чаще всего среди физически и психически здоровых стариков. Поэтому вполне возможно, что кандидатами в долгожители являются личности, берущие на себя ответственность за все, что с ними происходит в жизни, и чувствующие себя хозяевами своей судьбы. Секрет «кавказского долголетия» состоит, разумеется: не в особенностях, горного воздуха, а в особенностях, жизненного уклада горцев, в особенностях социальной организации и культуре. Когда младшие поколения с утра до ночи возносят хвалу главам многочисленных семей, а тем более кланов, убеждают значимости их особ, окружают их всесторонним почетом и помощью, то старики пребывают в состоянии несокрушимой уверенности в значимости их персоны. Притом что на Кавказе живут разные народы, различающиеся по своему происхождению, языку, вероисповеданию, обычаям, в их традиционной культуре есть ряд общих черт. И важнейшей из них наряду с гостеприимством, значимостью и развитостью родственных и земляческих связей является почитание старших. До установления русской администрации управление делами сельской общины у различных народов Кавказа осуществлялось советом старейшин, куда входили пользовавшиеся наибольшим уважением почтенные представители составлявших сельскую общину фамилий. Выбирались они на сельском сходе, в котором участвовали все взрослые мужчины селения. В их ведении находились вопросы повседневной жизни, требующие решений административного и частично, судебного характера: распределение общественных земель, устройство дорог, определение срока начала полевых работ и размер штрафа за его нарушение, разбор мелких проступков и преступлений, не повлекших кровопролития, разрешение споров. Судопроизводство осуществлялось на основании норм обычного права, а у народов, исповедовавших ислам, еще и с учетом шариатских норм. Если же пролилась кровь, то сельская община была заинтересована в недопущении или прекращении кровной мести. И задача примирения кровников также возлагалась на самых уважаемых представителей старшего поколения. Главным критерием при выборе старейшин, как отмечает А. Г. Булатова на примере рутульцев, населяющих высокогорную часть Южного Дагестана, была безупречная репутация [2]. На это же указывает название совета старейшин у другого народа Дагестана — лакцев: «марц | арамтал» (буквально — «честные мужчины»). Исследователи быта осетин отмечают особый авторитет, которым пользовались почтенные старики, решавшие общественные вопросы на «ныхасе» — древнем органе осетинского сельского самоуправления. Непререкаемым авторитетом пользовались старики у вайнахских народов. Помимо того что в каждом селении были старейшины, решавшие спорные вопросы, определявшие вид наказания за проступки, существовал еще и общечеченский совет старейшин — «мехк кхел», куда входили наиболее уважаемые представители от девяти основных внутриэтнических подразделений чеченцев — тукхумов. Они собирались для коллективного решения важнейших вопросов, касавшихся всего народа. Характерной чертой абхазского этикета, как указывает Я. С. Смирнова, было подчеркнутое уважение к старшим. При самых старших не лежали, не сидели, не вели разговоров на фривольные темы и вообще громко не говорили, не появлялись небрежно одетыми. Старшим оказывали уважение такими знаками внимания, как помощь при мытье рук и ног, при отходе ко сну и т. д. [6]
Особое отношение к старшим, к старикам связано и с той ролью, которую они играют в семейном быту. У различных народов Кавказа исследователями зафиксировано существование больших семей, в которых под одной крышей жили и вели совместное хозяйство три-четыре поколения кровных родственников — родители и взрослые дети со своими семьями, внуки. Руководство такой семейной общиной осуществлял самый старший мужчина. Он распределял обязанности между младшими братьями и сыновьями, следил за их надлежащим исполнением, распоряжался всеми доходами. В случае его смерти место руководителя семейной общины должен был занять следующий по старшинству мужчина. То же самое было и на женской половине дома. Там распределением женских работ и контролем за их выполнением занималась самая старшая из женщин, жена основателя первоначальной семейной ячейки.
Характер власти главы семейной общины варьировался в пределах от деспотического, когда его право распоряжаться всем имуществом семьи и результатами трудовой деятельности ее членов ничем не ограничивалось и его указания должны были беспрекословно выполняться всеми домочадцами, до демократических форм управления, когда авторитаризм главы семьи ограничивался семейным советом. При этом оба варианта могли сосуществовать в рамках одного этноса. Так было, например, у осетин. Притом что у большинства из них управление большой семьей строилось на демократических основах, у одной из групп осетин-переселенцев Моздокского района — «цайта» власть главы семейной общины носила деспотический характер [3].
Большие семьи прекращают свое бытование у горцев Кавказа в основном к концу XIX — началу XX века, что связано с изменением экономических условий и появлением возможности самостоятельного существования и ведения хозяйства малыми семьями. Изменение форм семьи не повлекло перемен в отношении к старшим. Старики также сохраняли авторитет и влияние при решении важных вопросов как в кругу родственников, так и за его пределами, в рамках своей сельской общины. В селении любой человек почтенного возраста имел право сделать замечание подростку или юноше, который чем-то нарушал общественный порядок, принятые нормы поведения, мог дать более молодому мужчине какое-то поручение, и попробовал бы последний как-то огрызнуться, не выполнить просьбу. Это было бы позором для его семьи, родителей, ближайших родственников. Общественное осуждение и урон для чести рода были гарантированы.
С особым отношением к старшим, почитанием стариков на Кавказе тесно связано долгожительство. Можно выделить факторы, способствующие формированию этого феномена:
— геронтократический характер традиционной этнической культуры (обычаев; таких социальных институтов, как совет старейшин и др.);
— сохранение за старыми людьми значимых социальных ролей в жизни семьи и сельской общины;
— психологический комфорт стариков как важный компонент герогигиены, обусловленный, в частности, высокой мерой их включенности в социальные коммуникации внутри семьи и за ее пределами.
С этим тесно связана бoльшая плотность семейно-родовых связей по сравнению с внесемейными социальными коммуникациями, существование в абхазской традиционной культуре навыков «антистрессового поведения» и др.[7].
Значимость социальной роли старых людей обеспечивает им психологический комфорт, сохраняет за ними часть реальной власти, обусловливает лучшие бытовые условия, питание и уход. Сочетание всех этих факторов может само по себе воздействовать на увеличение продолжительности жизни. По мнению исследователей, непосредственная вовлеченность стариков, в том числе долгожителей, в систему неформальной коммуникации села, развитость их социальных связей и личностно-эмоциональный характер последних отличают образ жизни абхазских долгожителей от образа жизни пожилых людей в современном городе, для жителей которого более характерны деперсонализованные связи и ролевой тип отношений. Выход на пенсию для горожан часто связан с ухудшением здоровья, уменьшением авторитета в семье, зависимостью от родственников и вынужденной бездеятельностью. Активное участие абхазских долгожителей в делах своей семьи, их включенность в социальную сеть и после прекращения трудовой деятельности в общественном производстве является важным психологическим фактором герогигиены. В абхазской культуре существует множество выработанных веками форм поведения, способствующих преодолению воздействия стрессогенных факторов. Большое значение имеет участие в ритуалах жизненного пути и вообще в значимых для человека событиях значительного числа людей — родных, соседей, знакомых. Подобные формы поведения существуют и у других народов Кавказа. Но в Абхазии обращают на себя внимание масштабы моральной и материальной поддержки, взаимовыручки родных и соседей в ситуациях жизненно важных изменений — свадеб или похорон.
Народные обычаи включают «психотерапевтические» способы, установленные путем долговременного опыта, снятия или ослабления сверхсильных отрицательных эмоций. Традиция предписывает определенную дифференциацию форм поведения ближайших родственников покойного и других знавших его людей. Их сдержанное публичное поведение позволяет им как бы переложить часть эмоциональной тяжести на окружающих и сочувствующих им людей. В кавказской модели долголетия присутствуют многие факторы общей модельной системы. Быт горцев налажен таким образом, что все излишества отсутствуют, вместо этого есть доброжелательность и взаимопомощь, которая создает определенный психологический настрой, который служит источником здоровья, человек пребывает в гармонии с природой, он становится мыслителем.
Классический пример общества, где жители изумляют исследователей здоровьем, выносливостью и долголетием, является племя хунзов, проживающее в Счастливой долине в Гималаях на высоте
- прежде всего оно вегетарианское;
- большое количество сырых продуктов;
- в ежедневном рационе преобладают овощи и фрукты;
- продукты естественные, без всякой химизации и приготовленные с сохранением всех биологически ценных веществ;
- алкоголь и лакомства потребляют исключительно редко;
- очень умеренное потребление соли; продукты, выращенные только на своей отечественной почве;
- регулярные периоды голодания.
Похожие условия жизни и питания есть и в центрах здорового долголетия в долине Вилкабамба (Эквадор), среди долгожителей на Балканском полуострове (Вис-куп), в Дагестане (Аликишев), в Грузии (Джарбенадзе и Зурабашвили) и других районах, где очень редко встречаются долгожители, которые не обладали бы качеством непритязательности, умением довольствоваться малым и не были бы удовлетворены тем, что имели. Замечено, что живут долго совсем не те, кто пользуется благами изобилия и комфорта. Однако было бы неправильно заключить, что только тот, кто соблюдает умеренную диету и аскет в быту, может стать долгожителем. Не стоит соблюдать диету или заниматься физическими упражнениями, следить за здоровьем ради самого процесса, отказывая себе в радостях полноценной, активной жизни.
Но если спуститься на равнину, то и здесь много долгожителей, правда, не в таких объемах и не с таким продолжительным возрастом. Пример тому – крайние районы Севера. Народы Севера отличаются отменным здоровьем и нередко достигают столетнего рубежа, благодаря своим особенностям. Одна из них обычай закаливания с младенческого возраста: время от времени голенького ребенка на некоторое время кладут в выкопанную в снегу ямку. Вторая — взрослые якуты шапок как таковых не признают, ограничиваясь наушниками, а в пургу набрасывают на голову капюшоны. Всем видам передвижения якуты предпочитают бег, но также и присутствует привычка якута петь во время длительных поездок на оленьих упряжках, описывая все, что он видит в пути, происходит переключение сознания на восприятие природы для исключения его влияния на подсознательную саморегуляцию организма. Такое переключение происходит и у человека, когда он выражает свое восприятие природы в форме песни. Что особенно важно, человек поет, не напрягая голоса, практически на одной ноте. А с физиологической точки зрения, это не что иное, как продолжительный выдох, превышающий по длительности вдох. Именно на таком принципе построены все восточные дыхательные упражнения. Общее в стиле жизни с горцами у них — это нормированная жизнь, физический труд на всем ее протяжении. А на северном воздухе также не особо хорошо дышится, как и в горах.
Все модели долголетия, так или иначе, основаны на здоровом образе жизни, который предусматривает совокупность внешних и внутренних условий жизнедеятельности человеческого организма, при которых все системы работают надежно, а также совокупность рациональных методов, способствующих укреплению здоровья, гармоничного развития личности, методов труда и отдыха. Таким образом, в тех этнических моделях, где присутствует целостная система долголетия, жизнедеятельность отличается своей долготой и активностью, а если система нарушена или лишена некоторых составляющих, то, соответственно, и уровень жизни, и ее продолжительность становится низкой.
Список литературы:
1. Амосов Н. М. Будущая кибернетика в будущей медицине // Прогресс биологической и медицинской кибернетики / Под ред. А. И. Берга и С. Н. Брайнеса. — М.: Медицина, 1974. — С. 111-154
2. Булатова А. Г. Рутульцы в XIX — начале XX в.: Историко-этнографическое исследование. М., 2003. С. 210
3. Калоев Б. А. Моздокские осетины / Отв. ред. Арутюнов С. А. Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН. М., 1995. С. 142
4. Kovalenko S.A. Age-associated tissue bioenergetic decline and extensive mitochondrial DNA rearrangements // Успехи геронтологии.- 1999.- Т.3. — С.81-87.
5. Ортега-и-Гассет, X. Восстание масс / X. Ортега-и-Гассет // Избр. труды: Пер. с исп. / Сост., предисл. и общ. ред А. М. Руткевича. — М.: Издательство «Весь мир», 1997. — С.43-163
6. Смирнова Я. С. Семейное и общественное положение старших возрастных групп // Абхазское долгожительство. М., 1987. С. 278
7. Старовойтова Г. В. Этнопсихологические аспекты изучения долгожительства // Абхазское долгожительство. М., 1987. С. 248.