Автор(ы) статьи: Медведева М. А.
Раздел: ПРИКЛАДНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

мужчина, женщина, праздник, традиция.

Аннотация:

Статья посвящена анализу мужского и женского типов поведения в контексте праздничной культуры.

Текст статьи:

Издревле общество, так или иначе, интересовал гендерный вопрос. Внимание к нему ни то, чтобы не угасает, а даже, напротив, обостряется (об этом говорит, например, масса работ по данной теме, возникновение феминистического движения и мн. др.). Принципиальная разница между мужчиной и женщиной, как с точки зрения физиологии, так и с психологической, социологической и т.п. точек зрения анализируется различными науками. Что касается вопроса теории праздника, надо отметить, что в рассмотренных нами работах, посвященных этой теме, как правило, говорится об обществе в целом или же об абстрактной личности без учета гендерных особенностей. Однако, чрезвычайно интересно было бы подчеркнуть и сравнить столь необычное, яркое явление как праздничное поведение, т.е. провести в данном случае компаративный анализ женской  и мужской праздничных концепций на примере праздников как прошлого, так и современности.

Тем не менее, начать хотелось бы непосредственно с понятия, являющегося ядром практически любого праздника (исключение составят разве что празднования, имеющие спонтанный, импровизационный характер). Речь идет о ритуале. Интересно, что даже у самого этого культурного феномена существуют определенные гендерные характеристики. Так, мужчина, как известно, представляет собой неспокойное, активное начало, он постоянно стремится к созданию нового, к переменам. Мужскими задачами являются утверждение воли, силы, власти. Женщина же в первую очередь является матерью и традиционно считается хранительницей родового очага, ей свойственны большая консервативность и осторожность, высокая заинтересованность в спокойствии и постоянстве. Это и обусловило наличие у такого понятия как ритуал, несмотря на лингвистическую причастность самого слова к мужскому роду, чисто женских характеристик: сохранение, повторение, традиция, вкус к частностям и мелочам.

Что же касается более конкретных гендерных (в устоявшемся понимании) праздничных моментов, то начать, пожалуй, стоит с того, что одной из важнейших, фундаментальных социальных и биологических функций человека является забота о продолжении рода. Отталкиваясь от этого обстоятельства, заметим, что актуальнейшим вопросов всегда был выбор партнера для создания пары. Как сегодня, так и ранее праздник в этом контексте играет особую роль. Ведь во время русских народных праздников прежде в одном месте сходилось много молодежи, причем часто немалое их количество было из весьма отдаленных мест (деревень). Это предоставляло гораздо более широкие, чем в другие дни возможности выбора брачного партнера, а праздничные веселье и радость, в свою очередь,  снимали естественную напряженность между молодыми людьми [1, 10]. В этом вопросе, при сопоставлении с современностью, конечно, наблюдается определенное различие. Но, тем не менее, суть остается одинаковой. Для празднования в одном месте по-прежнему зачастую собирается большое количество людей, что обуславливает повышенный потенциал нового знакомства.

А поскольку основополагающим моментом в выборе «второй половины» является наличие симпатии, то здесь важным является тот момент, что в праздничное время возникает всеобщее желание быть хоть немногим лучше себя повседневного, причем, хочется подчеркнуть, что это проявляется как во внешнем облике, так и в поведении.

Именно этим во многом обусловлены мужские и женские праздничные характеристики. Так, годичное начало, переходный период – время Святок в старину можно было бы назвать периодом активного формирования брачных пар нового года. Этому содействовало проведение каждый вечер, за исключением сочельника, святочных игрищ молодежи и гостевание. И здесь девушки старались привлечь к себе внимание яркими праздничными одеждами, умением хорошо петь и танцевать, поддерживать разговор, а также с наилучшей стороны продемонстрировать свой характер, который по эталону девичьего поведения (XIX – нач. XX вв.) должен был быть веселым, бойким, но одновременно и скромным [2, с.507].

Показателен в этом отношении и обряд похорон мух и тараканов в Семенов день (14 сентября). В Тамбовской губернии говорили: «В Семен-день зарывают в землю блох, тараканов и прочих домашних насекомых, чтоб не водились в доме». По традиции в нем принимали участие только девушки. Проводимый изначально для уничтожения и выгона насекомых из изб крестьян, он, по сути, представлял собой слегка завуалированные смотрины, устраивавшиеся для зрителей, пришедших с целью глянуть на данный обряд. При этом девушки одевали свои лучшие наряды и старались показать собственные достоинства (главным объектом при этом, несмотря на разносортность наблюдавших, были, безусловно, молодые парни) [3, 537].

Формой праздничного досуга в старину являлись, в том числе и гулянья, где происходило общение молодежи. Гулянье имело определенную структуру, игровой, песенный, танцевально-инструментальный репертуар, а также и особые правила поведения. И здесь мы снова наблюдаем неугасимое желание понравиться. Известно, что например, на Светлой (Пасхальной) неделе народная традиция предписывала проводить молодежную игру как целомудренную. При этом девушки стремились показать себя скромными и застенчивыми. Парни также старались понравиться приглянувшимся им девицам, и при этом хвалили их наряды и говорили комплименты [4, с.123].

В связи с вышеизложенным, рассмотрим отдельно комплиментарное поле, логично возникающее во время праздника. Конечно, этот коммуникативный момент актуален и для повседневности, однако в празднике его «концентрация» несравнимо выше. Безусловно, похвала и т.п. как факт имели место уже давно, однако, соотношение между мужским и женским в данном случае определить достаточно сложно. Поскольку мы располагаем данными опроса, проведенного по историческим меркам сравнительно недавно, то, в связи с этим, немного отойдем в сторону и, акцентируя внимание на современности, отметим, что у этого элемента праздничной коммуникации сегодня тоже имеются определенные гендерные характеристики. Так, данные анкеты показали, что, несмотря на наиболее характерную симметричность отношений общающихся в момент комплиментарных высказываний, комплимент, тем не менее, в большинстве случаев, является атрибутом именно мужского коммуникативного поведения [5, с.8].

Далее отметим, что в структуру праздника зачастую входит такой важный фрагмент как танец или, его более традиционное название – пляска. И здесь очень хорошо видны различия в мужском и женском подходах. Так, мужские танцы, например, в период XIX – нач. XX вв. характеризовались быстротой и даже определенной агрессивностью, а в движениях присутствовали такие элементы как, например, присядки, притоптывания, резкие взмахи руками, верчения и т.д. Чрезвычайно популярными на тот момент были трепак и «камаринская». Трепак плясали мужчины, находясь в определенном ударе от хмельных напитков, сытой еды и разных песен. Этот танец исполнялся в очень быстром темпе и отличался особой лихостью, разудалостью и даже грубоватостью. В «камаринскую» же исполнители вкладывали, что называется, всю душу, весь свой темперамент, удальство, а также мужскую агрессивность и бунтарский характер.

Женщины, напротив, стараясь покрасоваться перед собравшимися на празднество, демонстрировали плавность движений, грацию, все то, что называется женственностью. Вместе с тем зрители опять же должны были замечать их смущение и скромность. В женских плясках, в отличие от мужских, ярко проявлялась определенная лиричность. По ходу танца преобладали движения руками, плечами, головой, покачивания бедрами, красивый мелкий шаг и дробление ногами.

Отметим также и наличие парных танцев, которые зачастую носили ярко выраженный эротический характер. При этом мужчина домогался женщины, которая сначала отказывала ему, а затем уступала и шла навстречу его желаниям. Такой танец мог заканчиваться имитацией полового акта [6, с.421-424].

Очередной элемент, имеющий место в структуре некоторых праздников – драки. Устраивались они на разных основаниях. Это и демонстрация собственной силы людям, присутствующим на празднике, и выход накопившейся энергии, агрессии и борьба за определенную цель и др. Одной из причин драк являлась сложившаяся традиция. Разберем ее на примере традиционных масленичных состязаний. Помимо общеизвестных кулачных боев, существовали и такие варианты праздничных соревнований как «игра в мяч», известная в Олонецкой губернии, отчетливо демонстрирующая собой элементы состязания и ритуальной борьбы. Суть игры заключалась в том, что в последний день Масленицы женатые мужчины и холостые парни из нескольких окружных деревень сходились где-нибудь на ровном месте (чаще всего на реке), затем разделялись на две толпы, приблизительно по тридцать человек каждая и назначали места, до которых следовало гнать мяч. Как правило, сражающиеся становились напротив середины деревни, причем одна партия должна была гнать мяч вниз по реке, а другая – вверх.

На начальном этапе игра, обычно, носила достаточно мирный характер. По мере же ее продолжения, нарастающего азарта и обостряющейся возможности выиграть или проиграть, накал страстей серьезно увеличивался, и игра могла перерасти в настоящее (возможно и кровавое) побоище. Это было связано с тем, что победа в данном состязании была чрезвычайно важна для мужчин, проиграть его считалось большим унижением – побежденных целый год высмеивали и дразнили. Победитель же, наоборот, пользовался всеобщим почетом. А мужчина, доведший мяч до намеченной цели, а, следовательно, ставший победителем, являлся героем дня: «его будут прославлять все окольные деревни, им будут гордиться все девушки родного села!» [7, с.140].

Такую серьезность и важность победы для мужчин можно, по мнению исследователей данного вопроса, объяснить и архаическими наслоениями. Речь идет о том, что в вышеописанном соревновании прослеживаются элементы ритуального состязания, где борьба, действительно происходит «не на жизнь, а на смерть», т.к. ее исходу придавалось предопределяющее значение для всего того хронологического отрезка, который отделяет это состязание от аналогичного в следующем году. Поэтому здесь такие моменты, как почет, особая слава победителям и унизительное положение, насмешки и презрительное отношение к проигравшим основываются на донесенных из язычества представления о жизненно важном выигрыше в этом состязании, поскольку результаты борьбы являлись решающими по влиянию на благополучие общины (там же).

Зачастую на празднике между мужчинами устраивались и драки непосредственно из-за женщин. К тому же, чтобы завоевать расположение девушек, парни бравировали перед ними в борцовских, кулачных и других состязаниях. В любом случае, касаемо этой «боевой» темы, мы можем наблюдать проявление традиционной миротворческой сущности женщины, поскольку известно, что, например, у восточных славян девушки и взрослые женщины своим вмешательством могли остановить  самую жестокую и массовую драку, в то время как это могло быть не под силу даже уважаемым мужчинам [8, с.54-57]. По описанию исследовательницы Т.Б. Щепанской: «В сценарии праздничной драки зафиксирована роль девушек, которые обычно гуляли тут же, рядом с компаниями парней, сторонясь к обочинам. В критический момент они могли вмешаться в драку… Разнимать дерущихся нормативная роль девушек…» [9, с.242]. Причем здесь важно отметить, что им самим при этом ничего не грозило (за исключением редких случайностей) – «даже самый пьяный не тронет девушку» [10, с.207].

Однако заметим, что имело место и определенные предписания. Женский пол в рассматриваемых обстоятельствах должен был выполнять, можно сказать, чисто миротворческую, заступническую функцию. Поэтому существовало четкое исключение из вышеизложенного правила «неприкосновенности», связанное с пониманием самой женщиной собственной роли. То есть, если женщина вмешивалась в драку и при этом сама проявляла «бойцовские качества», переступала определенную границу дозволенного и поднимала руку на обидчиков, по сути практически ставя себя равной с ним и показывая, что она здесь тоже боец, бились с ней в этом случае как с бойцом, а не как с женщиной [8, с.57].

Таким образом, в мужском и женском праздничном поведении можно отметить как сходства, так и существенные различия. Схожесть наблюдается в желании понравиться противоположному полу (в особенности это относится, как правило, к холостой части молодежи), использовать праздник для показа себя с наилучшей стороны. Различие также особенно остро проявляется в празднике и характеризуется жаждой демонстрации физической силы, бунтарской природы мужчин; и внешней красоты, грации, лирической сути и миротворческой функции, внутренне присущей женщине.

Литература.

1. [Ш]ангина И. Предисловие (с.5-11)//Русский праздник. Праздники и обряды народного земледельческого календаря. Иллюстрированная энциклопедия. – С.-Пб, 2002, 672 с.
2. М[адлевская] Е. Святки//Русский праздник (с.506-514). Праздники и обряды народного земледельческого календаря. Иллюстрированная энциклопедия.  – СПб,2002, 672 с.
3. [Б]аранова О. Семенов день//Русский праздник (с.535-537). Праздники и обряды народного земледельческого календаря. Иллюстрированная энциклопедия. – СПб, 2002, 672 с.
4. [Ш]ангина И. Гулянье//Русский праздник (с.122-124). Праздники и обряды народного земледельческого календаря. Иллюстрированная энциклопедия. – СПб, 2002, 672 с.
5. Мосолова И.Ю. Комплиментарные высказывания с позиции теории речевых актов: На материале французского, русского и английского языков: диссертация … кандидата филологических наук. М., 2005, 224с.
6. [Ш]ангина И. Пляска//Русский праздник (с. 421-424). Праздники и обряды народного земледельческого календаря. Иллюстрированная энциклопедия. – СПб,2002, 672 с.
7. Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. М., 2003.
8. Мандзяк А.С. Славянские воинские искусства: От культа Земли к воинскому поединку/Под общ. Ред. А.Е. Тараса. – Мн., 2006. – 320 с.
9. Щепанская Т.Б. Зоны насилия (по материалам русской сельской и современных субкультурных традиций). /Антропология насилия. СПб., 2001
10. Морозов И.А., Слепцова И.С. Круг игры. Праздник и игра в жизни севернорусского крестьянина (XIX – XX вв.). М., 2004