Автор(ы) статьи: ЦЕКОВА Л.И.
Раздел: ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

пространственно – зрелищные искусства, народная художественная культура, традиции и, обычаи.

Аннотация:

Зрелищные искусства в художественной культуре народа являются одним из важнейших источников ее формирования. Народное искусство характеризуются значительной устойчивостью этнического начала, опирающегося на традиции этнокультуры. Народная память до сих пор сохранила многочисленные поверья и запреты анимистического, фетишистского и магического характера.

Текст статьи:

Зрелищные искусства в художественной культуре народа являются одним из важнейших источников ее формирования. По мнению З. Н. Алемединовой, национальную специфику ей придает наличие этнического элемента… в этих искусствах.  Прогноз развития театрального искусства требует подтверждения, что вся культура народов республики развивается по основному закону – «традиция – новация» как закону существования культуры вообще в целом.

Народное искусство  характеризуются значительной устойчивостью этнического начала, опирающегося на традиции этнокультуры. Так, абазинское народное искусство представлено смешанным типом хозяйствования, что  обусловило  ориентир абазинской народной художественной культуры на сохранение и повторение приемов творчества, тем и идей, обеспечивающих высокую однородность ее художественного мира». То есть, гипотетически данную культуру можно было бы по типу определить как каноническую, где стереотипизация художественной деятельности регулируется системой канонических установлений, закрепленных, как правило, авторитетом церкви.

Народная память до сих пор сохранила многочисленные  поверья и запреты анимистического, фетишистского и магического характера. В прошлом широко распространена вера в чудесные свойства разных камней, черепов животных. При этом одним камням приписывались положительные, другим – отрицательные свойства. Так, до сих пор сохранилось убеждение, что камень с естественным отверстием приносит благополучие семье, конский череп – способствует плодородию домашних животных и предохраняет двор от дурного глаза. Такие камни бережно хранят, вешают на стены хлева.

Чудесными свойствами наделяли в прошлом отдельные деревья, рощи и другие «священные» места. Абазины, так же как и абхазы, посчитали ореховое дерево и дуб, тополь, который растет ввысь, мнит себя самым главным и высоким, поэтому в хозяйстве, где растет тополь, мужчины постепенно вымирают.

К доисламским верованиям относится приписывание отдельным животным и птицам тех или иных свойств и почтительное к ним отношение. Так, абазины считают, что лягушка – предвестница дождя, и никогда ее не убивают. С любовью относятся к ласточке, считая ее спасительницей человеческого рода. По этому поводу существует легенда. В давние времена семиглавое чудовище Абльагва разослало разных зверей и птиц, насекомых в разные концы, что бы они узнали, чье мясо самое вкусное и чья кровь самая сладкая. И вот ласточка встретила змею, которая спешила к чудовищу, чтобы рассказать, что самое вкусное мясо и самая сладкая кровь у человека. Ласточка выразила в этом сомнение и попросила змею показать жало. Как только змея же, рассвирепев, ударила хвостом и рассекла ласточке хвост. Вот почему раздвоенный хвост у ласточки, а змея шипит.

Старики помнят рассказы предков о том, что до принятия ислама абазины были христианами.

С конца XVIII в. абазины стали официально исповедовать ислам суннитского толка с соблюдением всех его предписаний.

В литературе и в памяти народа сохранились данные о доисламовских верований, которые, как отмечал Л. И. Лавров, имели много общего с доисламовскими верованиями адыгов и абхазов.

В настоящее время наблюдается процесс профессионализации национального искусства, выявления этнического начала в его видах. Это стало главным направлением в народной художественной культуре. По нашим наблюдениям, она находится в периоде становления креативного ее типа. Положительным результатом этого становления явилось начало развития национального абазинского театра, опирающегося на освоение опыта прошлых лет – традиционную театрально-зрелищную культуру.

Традиции обновлялись и обновляются во все времена и у всех народов. Но процесс этот протекает у всех по-разному, разными путями. Один путь – постепенное спонтанное совершенствование явлений культуры, их естественный отбор. К древним мифологическим представлениям о душе и смерти, мы считаем, восходит и доживший до наших дней обряд «Ч1апщара» (букв: «сторожение», «охранение»), бытовавший у многих народов Кавказа.

У постели больного (обычно молодого парня) с переломом кости вечерами собиралась молодежь и устраивала шумные игры, пела шуточные песни, разыгрывала юмористические сценки, зага­дывала и разгадывала загадки и т.д.

Излюбленной была игра в своеобразную «угадайку». Скру­чивали в жгут влажное полотенце и били им по спине проиграв­шего в чем-то (в разгадывании загадки, в «считалке») участника обряда. Тот, которого били, должен был стоять, повернувшись спиной ко всем остальным и закрывать лицо руками. В иных слу­чаях «избиваемый» не закрывал глаза, заносил руки за спину, раскрывал ладони (по ним и били). Он должен был угадать того, кто ударил. Угаданный менялся местом с угадавшим, и игра про­должалась. Тот, кого били, нарочно громко кричал: «Меня уби­ли!», «Я умер!» Эти выкрики должны были, очевидно, «обмануть» демона смерти, отвлечь его от действительно больного: ведь мно­гие народы верили, что можно умереть за другого (об этом очень ярко написано в трагедии Еврипида «Алкеста»). Рудименты этого мифологического убеждения, возможно, сохранились в обряде «чIапщара». Вероятно, косвенным подтверждением этого являются сохранившиеся в языке стереотипные выражения: «Упсырта спсыртапI» («Где ты умрешь, там я умру»); «Спсы уыститI» («Отдаю тебе свою душу») и другие.

Обряд «чIапщара» был шумным и озорным. В новое время он призван был не дать больному заснуть, ибо, по народному по­верью, во сне он может умереть (не напрасно ведь абазины считали, что сон — это временная смерть), и отвлечь страдающего от боли.

Нужно отметить, что для современной народной художественной культуры характерна разумная, соразмерная требованиям времени и реальным возможностям, реформа традиций. Это отличает ее от советского периода. когда обновление национальных  традиций шло по пути — не естественной эволюцией реформы, а насильственной ломки традиций кавказцев, таких, как семейно-родовая солидарность, родственная взаимопомощь, геронтонимия (уважение к старшим, граничившее с почитанием), гостеприимство, религиозная, семейная и общественная обрядовость, или распространенная в обществе абазин – сельская община.

Конечно, многие традиции гибнут не только из-за насильственного их разрушения или катаклизмов этнической истории, но и в результате общего для всего человечества процесса урбанизации. Подрыв же традиционно-бытового слоя культуры привел к частичной деэтнизации (например, выразившейся в незнании и слабом знании родного языка младшим поколением), что некоторым образом снизило темпы развития профессиональной национальной культуры.

Традиция, с точки зрения  Р. Веймана, развивается на основе единства противоречий: она питается исторической деятельностью прошлого и историческим сознанием  настоящего. Это своеобразный способ передачи сведений из поколения в поколение. В силу этой основной функции она не может быть ни чисто историческим, ни чисто современным явлением: она охватывает и то, и другое, устанавливая взаимосвязи между произведением как фактом истории и его воздействием на современного читателя или зрителя. Объяснимо поэтому внимание писателей – драматургов (Меремкулов «Нарты») КЧР к своему эпосу «Нарты» как к наиболее традиционному явлению художественной культуры, в сюжетах и образах которого отражается внутренняя, духовная жизнь народа.

Как считает культуролог З. Н. Алемединова, сегодня рассматривать зарождение культурных традиций без учета геофизических особенностей «колыбели» народа нельзя. Она отмечает, что, например, русичи традиционно проживали на широких, ничем не ограниченных просторах и стержнем их мировосприятия и мироощущения можно назвать «у-даль», т. е. стремление «в даль». Наивысшей реализацией личностного достоинства было покорение дали. Чем дальше мог пройти русич, тем большим авторитетом и уважением пользовался в своем обществе. Реализовать себя означало освоить простор. Абазины же являются автохтонами Кавказа. Их мир всегда был ограничен горами – с одной стороны, морем – с другой. И здесь приходилось реализовывать себя на малом пространстве. Так, главным становилось не то, сколько ты освоишь пространства, а как… Но кроме пространственных особенностей, жизнь диктовала и временные. Стремительная кавказская смена времен года подстегивала автохтонов к быстрому, эффективному отражению бытия, где главным настроем был оптимизм, порожденный быстрой сменой хмурых, ненастных дней солнечными, радостными, составляющими, к тому же, большую часть года. Здесь следует, однако, уточнить, что подобные явления характерны для  низменных районов, где и проживали в основном абазины.

Подведя итог исследованию, мы можем с уверенностью сказать следующее: в системе народной художественной культуры Карачаево-Черкесии по-прежнему значительное место занимают зрелищные искусства, основанные на традиционной обрядово-культовой и игрищной практике народа. Театральное искусство абазин КЧР представлено профессиональным театром. Перспективы развития, которого зависит от социокультурной ситуации в республике, но они имеют положительную тенденцию, поддерживаемую активно развивающейся драматургией, а также неослабевающим интересом к этому виду искусства местных зрителей.

Литература

1. Загаштокова — Алемединова З. Н. Художественная культура полиэтнической Карачаево – Черкесии как исторически сложившаяся целостность. Черкесск. – 2003.
2. Проблемы изучения регионально-этнических культур России и образовательные системы. Материалы науч. конф. Ред. Л. М. Мосолова. – СПб.: Познание, 1995.
3. Акаба Л. Х. Исторические корни архаических ритуалов абхазов. – Сухуми. – 1984.
4. Культурная диаспора народов Северного Кавказа: генезис, проблемы изучения. Материалы международной научной конференции 14-10 октября 1991г. – Черкесск, 1993.
5. В. Б. Тугов. Память и мудрость веков (фольклор абазин: жанры, темы, идеи, образцы, поэтика) – Карачаевск: КЧГПУ, 2002.
6. Вейман Р. История литературы и мифологии. – М.: Прогресс, 1975.
7. Загаштокова-Алемединова З. Н. Художественная культура полиэтнической Карачаево-Черкесии как исторически  сложившаяся целостность. Черкесск. – 2003.