Автор(ы) статьи: АБАЕВА Е.А.
Раздел: СОЦИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

церковь, медицина, исцеление, духовное прощение, здравоохранение.

Аннотация:

В статье раскрыты отношения медицины и Церкви в их глобальном понимании. Они имеют богатые традиции, описанные как в богословских трудах, так и философских исследованиях. Современная культура, испытывая острую ностальгию по идеалу, по забытым и поруганным духовным ценностям, по библейскому «не хлебом единым», вновь обращается к ним. Для православных мыслителей основа и смысл взаимодействия вытекают из реальности Священного Писания.

Текст статьи:

В Российской Федерации Концепция развития здравоохранения и медицинской науки, учитывая требования современной культуры и врачебной практики,   предусматривает развитие  сотрудничества медицины  с благотворительными и религиозными организациями. Их  совместные усилия в деле оздоровления  народа обусловлены исторически и имеют глубокие культурные корни[1].  В силу  общего  стремления  культуры  к  возрождению  своей   духовно-нравственной  основы,  отношение  медицины  к  проблеме духовной  жизни  общества  в  сопоставлении  с  медициной  СССР  представляет кардинально иную картину:  в нем находит подтверждение значимость духовной составляющей  для поддержания здоровья человека и общества.

С другой стороны,  Основы социальной концепции  Русской православной церкви (РПЦ)  констатируют,  «Церковь призвана  в  соработничестве   с  государственными структурами и заинтересованными общественными кругами участвовать в выработке такого понимания охраны здоровья нации, при котором каждый человек мог бы осуществить свое право на духовное, физическое, психическое здоровье и социальное благополучие  при  максимальной продолжительности жизни»(п. ХI.3.).

Вместе с тем ею же с тревогой  отмечается, что « народы, традиционно окормляемые ею, ныне находятся в состоянии демографического кризиса. Резко сократились рождаемость и средняя продолжительность жизни, постоянно уменьшается численность населения. Опасность представляют эпидемии, рост сердечно-сосудистых, психических, венерических и других заболеваний, наркомании и алкоголизма, возросла детская заболеваемость, включая слабоумие. Демографические проблемы ведут к деформации структуры общества и к снижению творческого потенциала народов, становятся одной из причин ослабления семьи. Главными причинами, приведшими к депопуляции и критическому состоянию здоровья упомянутых народов, в ХХ веке стали войны, революция, голод и массовые репрессии, последствия которых усугубил глубокий общественный кризис конца столетия» (п.ХI.4.).

Подобная постановка вопроса определяет  необходимость выработки единой социально – культурной и духовно – нравственной  основы   взаимодействия медицины и церкви, позволяющей  развивать коммуникативные процессы с широкими слоями населения в едином пространственно — временном континууме.  При этом, воспринимая Дух как идеальную, правящую  миром силу, к которой человек может быть активно или пассивно причастен[2], РПЦ  не опровергает его внешне — описательное определение, где дух рассматривается как высшая способность человека, позволяющая ему стать источником смыслополагания, личностного самоопределения, осмысленного преображения действительности. Благодаря духу  перед человеком открывается возможность дополнить природную основу индивидуального и общественного бытия миром моральных, культурных и религиозных ценностей[3].

«От победы духа материя тела меняется, преображается, одухотворяется. Победивший дух не покидает материю, а увлекает ее в лоно Божества, не растворяясь в Нем и не растворяя материю. В воскресшем теле и материя и дух соединяются навеки….. Метаморфоз материи, ее просветление духом  -  особенность христианской религии.» (А. Позов, там же, стр.31)  В  подобном  понимании культурно – философская отнесенность к понятию духа и духовности становится более лояльной, а культурное  пространство  выабатывает не противоречивые установки  социально – философского и религиозного  учений  на всех ступенях бытия[4].  В этом отношении особое значение приобретает больничный  храм как место  соприкосновения науки о человеке и религии в период испытаний личности в физическом и духовном отношениях[5].

Отношения   медицины  и  Церкви в их глобальном понимании имеют     богатые  традиции,  описанные  как  в  богословских трудах,  так   и  философских исследованиях.   Современная культура, испытывая острую  ностальгию по идеалу, по забытым и поруганным духовным ценностям,  по  библейскому «не хлебом единым», вновь обращается к ним. Для православных мыслителей  основа  и смысл взаимодействия  вытекают из  реальности  Священного Писания.   Один из учеников  Христа, апостол Лука был врачом. Врачевание  являлось  профессий первых христиан, святых  Космы  и  Дамиана,  мученика Пантелеймона . История  Церкви  изобилует примерами, когда священники и даже епископы занимались врачеванием телесных недугов.

В  христианском  учении  физические  болезни  рассматриваются как  следствие греха и ради    их излечения приходит в мир    Спаситель:  «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные… Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников  к  покаянию» (Мф. 9,12-13). «Исцеляйте больных», — научает Он своих учеников (Лк. 10, 9). Это стало нравственным принципом христианства, нашедшим  свое  преломление  в  русской православной культуре. Одним из показателей  уровня  ее  развития является физическое и духовное вспоможение, оказываемое обществом  своим  больным и обездоленным членам. Приобщаясь к их проблемам в приютах  и  больничных  храмах,  мысли и чувства направляются  к  Богу,  проходя преображение от небытия к Всебытию,  от  смерти  к  бессмертию,  от  бренности  к  вечности.

В искусстве носителем онтологического смысла и его философской интерпретации является художественный образ. Он тесно  связан с идеей, явлением и их зримо представленным содержанием.  С философской точки зрения образ является  носителем смысла того или иного учения и в определенных условиях может выступать в качестве символа. Согласно Гегелю, человек, наделенный имманентной потребностью осознать свое «Я» в его внутреннем содержании, представляет наполняющие его «миры» в качестве материального, внешнего «предмета», в котором  узнает его сущность[6].

В православной  точки зрения чувства  и  их  умозрительные представления с наибольшей полнотой реализуются в храмовом искусстве.   Сущностью  его  качественной  универсальности  является  выражение  глубинных корней  культуры,  ее философии и психологии. Но в этом случае  вопрос  неизменно  касается  символического  языка иконы, занимающей центральное место в живописи. Каждый ее знак  является символом, обозначающим большее,  чем  он  сам.

В   современном  искусствознании  утвердилось  мнение, что подлинное художественное произведение  каузально обусловлено  личностью художника «не меньше, но и не больше, чем растение — почвой, на  которой оно вырастает»  [7].  С  этой  точки зрения  образ  восходит  к этническому мировоззрению,  закрепленному в архетипических  структурах  коллективного  бессознательного. В ХХ веке повышенный интерес к этой теме был связан с актуальной проблемой взаимоотношений между профессиональным и народным искусством, которое стремительно отходило от исторических традиций и искало новые способы своей реализации.

В  работе  «Структура бессознательного», опубликованной в  1916г., Корл  Густав  Юнг   писал о необходимости толковать фантазии «герменевтически», то есть как настоящие символы, и считал, что  подобное толкование отвечает истинной ценности  и  смыслу  символа  как  такового. Подобная точка зрения была широко распространена среди художников модернизма, обратившихся к примитивному искусству (М.З. Шагал, М.Ф. Ларионов и др.). Новый расцвет русского примитивизма был связан с деятельностью в 1960—1980 гг. Московского заочного народного университета искусств (ЗНУИ), художники которого выявляли народные таланты, помогали им в творчестве, организовывали выставки. Способности народных художников часто связывались с представлениями об архетипах культуры.

Но архетипы Юнга не выводят человека на истинно духовный  уровень,  оставаясь   некими  структурами,  присущими  его  бессознательному.   Психика, по его мнению,  носит целостный характер  и  представляет  собой  единство  взаимодополняющих и постоянно взаимодействующих друг с другом сознательных и бессознательных процессов. При этом   основными  являются  ее следующие  пласты:  персона, эго, тень, Анима (у мужчин), Анимус (у женщин), самость.  Сознание  подобно  пленке на поверхности бессознательного с его неведомыми глубинами[8].

Персона – самый  верхний слой  личного сознательного, который представляет собой  некое подобие маски, которую надевали  греческие   актеры  для  исполнения той или иной роли. Она реализует   компромисс  между индивидом и обществом по поводу того, кем кто-то является;   Эго – более глубинный  слой  сознательного,   осознаётся  как «Я» и находится в контакте с окружающим миром. Далее следует  бессознательное – сначала индивидуальное, затем более глубокое -  коллективное.  Самый верхний слой бессознательного  — это двойник  Я,  его  тень;  самый  нижний  слой – объективное Я (самость). Самость является архетипом целостности личности.

А. Позов воспроизводит принципиально иную картину. Анализируя  понятие  архетипа, он связывает и выводит его из идей  Платона, Логоса  Аристотеля  и стоиков, монады   Джордано  Бруно  и  Лейбница, субстанции   Парацельса,  «species intelligibilis»  (интеллигибельные формы) Альберта Великого и Фомы Аквинского, вещи в себе Канта, самодвижущихся понятий Гегеля и субстанционального двигателя Н. Лосского[9]. Согласно  его  мнению, «Архетипизм  предполагает  двойную  связь  или  двойственность взаимоотношений. В восходящем направлении это связь с центром Бытия и истоком архетипизма, Богом, Логосом и Св. Духом, с Божественной Троицей в целом. В нисходящем направлении это связь с периферией, со всеми разветвлениями  релятивнго  бытия…. Архетипы являются представителями онтических рядов перед Богом, заступниками и ангелами хранителями и несут огромную ответственность за  поведение вверенных им индивидов. Они воспитатели и наставники в Истине, Добре и Красоте»[10].         Различное понимание архетипизма и архетипов Позова и Юнга обусловлено, по-видимому, с тем, что источник нравственного  релятивизма  Юнга связан с восточным  учением о тождестве  противоположностей  инь и ян: женского и мужского, тьмы и света, земли и неба, добра и зла. С указанных позиций  в  философии  творчества   рассматриваются многие акты  народного  искусства,   подвергаются углубленному осмыслению  его  произведения   в свете традиционных ценностей художественной  культуры. Отличными являются и герменевтические приемы истолкования его семиотических структур.

Исходя из представлений Позова, философия  православной  культуры  носит  всеохватывающий характер,  характеризующийся  глубокой  христианской  укорененностью  и предстает    выражение   органического   единства   тела,  души и духа,  а  также   личности  и общества.  Для  нее  приемлемы   методы   научного  познания  и интуитивного  постижения,  ровно  как  и  отвлеченные  логические  построения, базирующиеся на умозаключениях мыслителей. Это делает обращение к философии  культуры  особенно  актуальным  для  современного   российского   общества,  стремящегося  возродить свое  духовное  достояние.

Учитывая  вышесказанное  взаимодействие  религии и науки,  в том числе  медицины,  в известной мере может рассматриваться  как  синтез  духовного откровения и опытного знания  на основе  самобытности.  Ее точками опоры являются с одной стороны религиозные догматы православия, а с другой -   культурное наследие от истоков до сегодняшнего дня. Концентрированно, как сгусток духовного и ментального, в котором национальные универсалии сложились в неповторимом сочетании, указанное  наследие  реализовывалось  в различных видах творчества на протяжении веков, воплощая свои высшие нравственные и эстетические достижения   в храмовом искусстве.

В художественном оформлении  храмов   ведущими  стали  пластически-изобразительные искусства – скульптура,  живопись, элементы декоративно-прикладного  искусства и т.п., в  которых  материальная  составляющая  призвана выражать духовную  сущность  мира.  Это  определило  инвариантную  сущность  православного  искусства  и его влияние на всю материальную культуру  Древней  Руси  в целом. В церковном искусстве  учитывается характер народных образных представлений,  их  «наивного»  художественного  мышления,  для  которого принципиальным является  не внешне  визуальное, не буквальное представление о  существовании  человеческого  и  предметного  мира,  а  их сущностная основа, вписанная в космический континуум мироздания.

Принципиальное отличие  церковного искусства от  светского заключается в том, что последнее рассчитано  в  первую  очередь  на  внешнее эстетическое восприятие, в то время как первое стремится к воплощению  духовного опыта, создающего коммуникационную основу  общения человека с Богом. В сущности своей церковное искусство является отражением молитвенного опыта человека на протяжении всего его существования и  усиливает  свое  значение в критические периоды его жизни.  Отсюда  понятной  становится особая роль  больничного  храма,  его  гуманитарное значение в сфере культуры.  Роль церкви в условиях больницы  не сводится только  к  культовой  обрядности;   входя  в жизнь практически каждого человека, соприкасающегося с медицинской службой,  больничный  храм   многопланово  и  разносторонне   отражается  как на  духовной, так и на  социально — культурной  атмосфере  общества.

---