Раздел: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ КУЛЬТУРОЛОГИИ
Ключевые слова:
не указаны
Аннотация:не указана
Текст статьи:
На рубеже ХХ-XXI веков меняются сущность и функции высшего, классического университетского образования. Если в начале 70-х годов прошлого века Натан Глазер считал, что «легче изменить мир, чем университет» [1, р.82], то сегодня мы становимся свидетелями широкомасштабных изменений в высшем образовании, которые полностью опровергают его тезис. Силы изменения окружающей среды настолько динамичны, что развитие высшего образования в последние годы носит скорее революционный, чем эволюционный характер. В преамбуле «Всемирной декларации о высшем образовании для XXI века» (1998 год) ЮНЕСКО сказано, что сегодня «мы являемся свидетелями беспрецедентного спроса на высшее образование и его широкой диверсификации наряду со все большим осознанием культурного и экономического развития и создания такого будущего, в котором более молодые поколения должны будут овладевать новыми навыками, знаниями и идеями».
Высшее образование никогда не было косным элементом культуры. Оно прошло долгий путь развития, изменив свои позиции по отношению к обществу в целом, культуре, знанию. От эры полной изоляции от общества и его социально-политических и экономических проблем в эпоху средневековой культуры высшие учебные заведения эволюционировали к активному субъекту политической, социально-экономической и социокультурной реальности, что стало особенно заметно в середине ХХ века. Изменения последних десятилетий идут более быстрыми темпами, как и изменения всей современной культуры в целом, чем обусловлены революционные преобразования университетов.
Наиболее важной, на наш взгляд, тенденцией развития высшего образования в конце ХХ века стал его массовый характер, который часто связывают с современными тенденциями развития экономики, производства, знания, культуры и общества в целом. Массовое высшее образование привело к широкому доступу в высшие учебные заведения представителей разных социальных групп, увеличению числа учебных заведений с правами и статусом университета, разнообразию программ высшего образования как классического, так и, в большей степени, технического и прикладного профилей, что обеспечило трансляцию знания, необходимого для развития современного уровня культуры.
За последние два десятилетия ХХ века количество студентов третичного сектора увеличилось в два раза от 40 миллионов в 1975 до более чем 80 миллионов в 1995 году. По прогнозам, общее количество студентов в мире к 2025 году возрастет до 150 миллионов [2, р.194]. Постоянный рост наблюдался и среди самих высших учебных заведений.
Существующий спрос на массовое высшее образование в соответствии с делением высшего образования на начальное и непрерывное зависит от степени развития той или иной культуры. Расширение начального доступа к высшему образованию наблюдается в некоторых развивающихся странах, в частности странах Юго-Восточной Азии и Латинской Америки. Они быстро интегрируются в мировое производство и торговлю, а их население значительно моложе населения развитых стран. С другой стороны, в странах, которые переходят от постиндустриальной культуры к обществу экономики знания, возрастает необходимость более разнообразного и гибкого высшего образования, включающее в себя расширенный курс обучения, в некоторых случаях в течение всей жизни, постоянное повышение своей квалификации. Население этих стран значительно старше и опытнее, поэтому потребность непрерывного образования здесь рождается сама собой.
Другой тенденцией развития высшего образования во второй половине ХХ века стала его диверсификация. Новые культурные, социальные, экономические тенденции, изменяя современное общество, усложняют систему высшего образования. П.Тейксейра и А.Амарал считают, что в современном высшем образовании уместно говорить о трех видах диверсификации:
системное разнообразие (различные типы учреждений, принадлежащих одной и той же системе высшего образования);
структурное разнообразие (различия между вузами формируются на основе исторического развития, юридических законов, государственного финансирования);
программное разнообразие (различие между программами обучения и образовательных услуг) [3, c. 360].
Существующее разнообразие высших учебных заведений способствует развитию систем высшего образования, помогает приспособиться к быстрому развитию общества и государства, изменениям в индивидуальном сознании (стремления к карьерному росту, потребности в повышении квалификации). В таком случае увеличение диверсификации высших учебных заведений можно рассматривать как цель политики высшего образования современных государств.
Мировая система высшего образования во второй половине ХХ века дважды подверглась глубокой модернизации. Первый раз – в 50-60-е годы, второй – на рубеже веков, что дало возможность высшему образованию приспособиться к новой культурной среде, ответить на вызовы нового века. Если первая волна диверсификации была связана с развитием НТР, освоением космоса, ростом информации и знаний, то вторая волна непосредственно коррелируется с глобализацией всего мира и образования в частности.
В условиях диверсификации классические высшие учебные заведения начинают делить свои функции со множеством объединений и партнеров как внутри системы образования, так и за ее пределами. Это порождает множество проблем, в том числе и проблемы качества высшего образования, его оценки, доступности. С другой стороны, современные процессы диверсификации высшего образования становятся еще одним подтверждением усложнения социокультурной среды и определяются велением времени. Поэтому классические высшие учебные заведения вынуждены адаптироваться к новой социокультурной реальности, что требует существенных преобразований.
Вторая волна диверсификации высшего образования, появление новых поставщиков на глобальном рынке образования по-новому поставила вопрос соотношения государственного и частного высшего образования.
Частный сектор высшего образования не новое явления конца ХХ века, но именно в это время частное высшее образование позволило создать дешевый и эффективный путь к массовому высшему образованию. Несмотря на то, что высшие учебные заведения, университеты исторически рассматривались как некоммерческие организации, национальные правительства и международные организации сегодня стали говорить о необходимости частного сектора высшего образования, так как он более отзывчив к запросам рынка труда. Многие исследователи подчеркивают, что частное высшее образование является одним из самых динамичных и развивающихся сегментов на рубеже XXI века. В семи странах ОЭСР из восьми, по которым Всемирный банк получил данные, расходы на высшее образование из частных источников увеличивались быстрее, чем государственные дотации (исключение составляет Франция). В Канаде, Нидерландах, Италии и Швейцарии государственные расходы фактически снизились в реальном выражении. Аналогичные тенденции наблюдаются и во многих развивающихся странах и странах с переходной экономикой [4, с.68].
Современное сосуществование государственного и коммерческого секторов в высшем образовании, используя предложенную типологию П.Тейксейра и А.Амарала, можно отнести к структурному разнообразию, истоки которой лежат в историческом развитии национальных систем образования развитых стран. Культура развития англо-американской модели дает пример приоритета коммерческого сектора в высшем образовании, западно-европейская высшая школа, напротив, пример социальноориентированного высшего образования, развития общественной образовательной системы.
Усиление тенденций развития частного высшего образования и сокращение государственного финансирования и влияния связано с развитием глобального рынка образования. Высшее образование стало предметом пристального внимания Всемирной торговой организации (WTO ). Если высшее образование будет включено в сферу ее интересов, то экспорт и импорт образования будут осуществляться по правилам этой организации. Задачи WTO в этом вопросе: обеспечить доступность образовательных услуг, предоставляемых учебными заведениями, дать гарантии поставщикам образования при создании их филиалов в любой стране, экспорте учебных продуктов и программ, инвестиций в зарубежные центры [5, с.96]. Благодаря развитию глобального рынка образования в мире формируется образовательный маркетинг, который выявляет потребности людей, стран и корпораций в образовательных услугах, что заставляет конкурировать их производителей в борьбе за потребителя [6, с.79-82]. Изменяющиеся отношения между высшими учебными заведениями, рынком и государством ставят традиционные университеты в сложное положение.
Высшие учебные заведения вынуждены делить свои функции с другими производителями образовательных услуг, формируя корпоративную культуру. Университеты из учреждений культуры, производящих знание, превращаются в предприятия по производству услуг. В связи с этим многие исследователи говорят о кризисе классического университетского образования, одновременно подчеркивая его способность благополучно выйти из создавшейся ситуации [7; 8; 9; 10].
Как самостоятельность, так и центральное место университетов и образованности как таковой оказалось сегодня под вопросом. Самые существенные из социальных / культурных / политических перемен, вызвавших этот кризис, связаны с ослаблением традиционных институциональных основ и гарантий влияния университетов. Монополистическая привилегированная роль университетов в создании ценностей культуры, производства и распространения знания оспорена и продолжает оспариваться другими агентствами. Метафорически высшее образование было выставлено на фондовой бирже, его исключительные свойства были перерегулированы и приватизированы.
Рассматривая эти проблемы, З.Бауман [8, с.163-167] называет несколько причин, которые привели к кризису университетов. В связи с тем, что государства почти отказались от интегрирующих функций, оставили на милость разрозненных и нескоординированных рыночных сил формирование культурных иерархий, на исключительное право университетов наделять авторитетом людей, активно проявивших себя в поиске нового знания и его распространении претендуют другие учреждения. Репутации все чаще приобретаются и теряются за пределами университетских стен, а роль научного университетского сообщества снижается. Во-вторых, в условиях снижения культурной универсальности и укоренения культурного плюрализма монопольная или даже привилегированная роль университетов в создании и отборе ценностей сходит сегодня на нет. Университеты вынуждены конкурировать на якобы равных условиях со многими другими организациями, значительно более искушенными в условиях рыночных отношений. Их гибкие курсы и быстро обновляемые наборы материалов становятся более привлекательными, чем полноценное университетское образование, которое неспособно сегодня обещать и гарантировать пожизненную карьеру. Этим обусловлено и ослабевающее желание государства субсидировать университетское образование.
Еще одним ударом по статусу университета стало ускользание неоспоримого права определять критерии профессиональных навыков и компетентности. В условиях равного доступа к информационно-компьютерным технологиям претензия академического сообщества на то, чтобы быть единственным и естественным прибежищем всех тех, кто привержен высшему знанию, становится пустым звуком. Наконец, утрата общедоступности и относительной дешевизны лишила университетское образование еще одного преимущества. При быстро растущей цене обучения в университете и повышении стоимости жизни, университетское образование скоро может перестать предлагать тот товар, который стоит уплачиваемой за него суммы, – и тем самым окончательно лишиться конкурентоспособности.
В современных условиях все традиционные основы и аргументы в пользу некогда возвышенного положения университетов в значительной мере ослаблены, они столкнулись с необходимостью переосмыслить и заново определить свою роль в культуре. Шанс приспособиться к новым культурным и социальным условиям, считает Бауман, связан с плюрализмом и многоголосием самих университетов. Университетам повезло, что их так много, что среди них нельзя встретить двух похожих и что внутри каждого из них имеется разнообразие отделов, колледжей, научных школ, способов ведения дискуссий. «Несопоставимые», «не могущие быть измеренными одной меркой», «не говорящие в унисон» университеты имеют что предложить многоголосому миру несогласованных потребностей. В мире, где никто не может предсказать, какие специальные знания могут понадобиться завтра, наличие многих разнообразных путей достижения высшего образования и различных его канонов является необходимым и достаточным условием, позволяющим университетской системе подняться до ответа на вызовы современной культуры.
Питер Скотт подчеркивает контраст между ролью университета как института развития (или новаций) и стабильности (или сохранения). Такой контраст не нов, но в современных условиях приобретает новые формы, более жесткие, связанные с увеличением и изменением самого университетского образования. Глобализация наступает на университет в трех направлениях. Во-первых, из-за тесного сотрудничества университетов с национальными культурами, во-вторых, из-за стандартизации процесса обучения под влиянием средств связи и информационных технологий, появления глобальных сетей культуры, в-третьих, мировые глобальные рынки подорвали расходы государства на социальное развитие, от которых зависели доходы университетов [11, c.3].
В условиях глобализации университет – огромная корпоративная бюрократия. Масштаб современных преобразований, необходимых для успешной конкуренции в глобальном обществе знания, может превысить способность университета к адаптации. В таких условиях университеты должны взаимодействовать с самыми разными учреждениями, перекладывая на них часть своих функций [9, с.5]. Университетам предстоит трудная работа, чтобы адаптироваться к требованиям современной эпохи. В XXI столетии университеты должны «пройти по узкой тропинке между тем, что действительно устарело и возможным отказом от своих ценностей» [9, с.7]. На такую перспективу П.Скотт смотрит с оптимизмом, считая, что университет и в новых условиях сохранит за собой ведущую роль в обществе, даже более важную, чем прежде.
В отличие от П.Скотта, который считает, что университет – это автономное пространство, «защищенное от вторжения политики или рынка» [9, с.8], другой английский исследователь Джерард Деланти утверждает, что на рубеже XX -XXI века университет уже стал глобальным учреждением, занятым в трехсторонних отношениях с правительственными и многонациональными корпорациями. Вся история развития университетского образования свидетельствует, что современный университет имеет потенциал благополучно пройти путь адаптации к новым условиям. Университеты – уникальное общественное место, где формируются два типа знания: знание как наука и знание как культура. Порождая знание как элемент культуры, университет способствует культурному развитию, а научность получаемых знаний влияет на характер промышленных технологий [7].
Университет в условиях глобализации приобретает все новые и новые черты. Производство, развитие и распространение культуры – задачи университета в XIX -XX веках – отходят на задний план и главными становятся вопросы адаптации к современным социально-экономическим и политическим изменениям, вопросы сотрудничества университета с мультикультурными государствами, с одной стороны, и глобальным космополитическим миром – с другой. Такие тенденции порождают как серьезные опасности, так и грандиозные возможности для развития университетов и всего высшего образования в целом.
Университеты сохраняют свою классическую роль благодаря уникальным свойствам университетской культуры – одновременно поддерживать инновации и адаптироваться к окружающей среде. Эти особенности университетского образования позволили ему найти оптимальные модели взаимодействия с государством, культурой и рынком, которые сами изменяются под воздействием современных тенденций. Национальные государства в своей классической форме ослабили свое влияние, рынок понимается более как метафора, чем реальный механизм, культура стала ареной интенсивных рыночных перемен. В результате границы между государством, рынком и культурой оказались размытыми, они все чаще рассматриваются как интегрированный феномен. В свою очередь тенденции развития университета свидетельствуют о проникновении в его стены не только культуры, что было всегда, но и рыночных и государственных тенденций развития. Современные университеты объединяют в себе три совершенно разных компонента: культуру, политику и рынок. Взаимовлияя друг на друга, эти сферы деятельности формируют современную «космополитическую культуру», новый облик университета, который складывается под влиянием внутренних и внешних реформ.
Литература :
Glazer N. Remembering the Answers: Essays on the American Student Revolt. N. Y., 1970.
Van der Wende M.C. Globalisation and Access to Higher Education // Journal of Studies in International Education. 2003. Vol.7. №2.
Teixeira P., Amaral A. Private Higher Education and Diversity: An Exploratory Survey // Higher Education Quarterly. 2001. №4.
Формирование общества, основанного на знаниях. М., 2003.
Основы открытого образования / отв. ред. В.И.Солдаткин. Т.1. М., 2002.
Налетова И.В. Социология образования. Тамбов, 2002.
Delanty G. Challenging Knowledge: The University in the Knowledge Society. Buckingham, 2001.
Бауман З. Образование – при, для и несмотря на постмодернити // Индивидуализированное общество. М., Логос. 2002.
Скотт П. Глобализация и университет // Alma mater. 2000. №4.
Налетова И.В. Региональный университет в глобальной среде. Высшее образование в России. 2004. №12.
Morley L. Quality and Power in Higher Education. London, Open University Press. 2003.