Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:
сверхчеловек, Бердяев, богочеловек, творчество, религиозная философия, Ницше.
Аннотация:тема сверхчеловека является одной из центральных в интеллектуальном дискурсе отечественной культуры конца XIX – начала XX веков. Н.А. Бердяев в своей философии предлагает оригинальное виденье сверхчеловека, отталкиваясь от неогуманистического прочтения философии Ф. Ницше. В статье реконструируется и анализируется то, как отечественный мыслитель раскрывает сущностные особенности сверхчеловека через категорию творчества, выстраивая модель христианской матаантропологии персоналистского толка.
Текст статьи:
В конце XIX в. в России начинается эксплицитное философское осмысление идеи сверхчеловека. Главной особенностью этого осмысления стало то, что его катализатором являлась философия Ницше. Она становилась неизбежной отправной точкой рассуждений всех без исключения отечественных мыслителей конца XIX – начала XX в., размышлявших о феномене сверхчеловека. Одновременно философия Ницше стала лишь интеллектуальным силовым порывом, разбудившим уже зревшие в интеллектуальной среде идеи.
В нашей работе мы обратимся к рассмотрению творчества Н.А. Бердяева, в котором синтезировались многие линии как отечественной философско-религиозной традиции, так и западноевропейского опыта осмысления идеи сверхчеловека.
Н.А. Бердяев формулирует новое виденье идеи и феномена сверхчеловека, помещая их в культурфилософский контекст рефлексии об эволюции европейской культуры. Он констатирует, что новоевропейская секулярная культура к концу XIX в. оказалась в состоянии глубокого кризиса, вызванного возобладанием «безрелигиозного гуманизма» [5, с. 162]. Попытка создать мировоззренческий и духовный проект «атеистического гуманизма», по мнению мыслителя, привела к отрицанию и самого человека, т.к. сущностная аутентификация последнего осуществляется через «идею Божью», которая теперь была отвергнута [2, с. 44]. В этой связи Бердяев особое внимание уделяет рассмотрению творчества Ницше как философа-диагноста этого религиозного кризиса. Бердяев понимал Ницше во многом как мыслителя, который через свое творчество выразил «религиозную муку», суть которой заключается в осознании глубокого всеобщего экзистенциального кризиса, обусловленного осознанием и принятием тезиса об «отсутствии»/«невозможности» Бога.
В частности, отечественный философ отмечает, что ницшеанский сверхчеловек стал важной точкой социокультурной трансформации конца XIX – начала XX веков. Он стал признаком кризиса и исчерпания прежнего гуманизма. «После Ницше, после дела его и судьбы его, гуманизм уже невозможен, навеки преодолен» [4, с. 84]. Бердяев уверен, что идея сверхчеловека естественно вытекает из кризиса гуманизма, т.е. когда человек оказывается преодоленным, то ему на смену должно прийти нечто более высокое, совершенное – сверхчеловек [4, с. 84]. Одновременно немецкий философ, по мнению Бердяева, обозначил и контуры новой антропологической духовности и религиозности. Философия Ницше открывает возможность и необходимость нового «откровения о человеке и человеческом» [7, с. 276], ведущего к сверхчеловеку.
Бердяев полагал, что сама идея сверхчеловека возникает в результате воли возвыситься до божественной высоты, а сам сверхчеловек – это «псевдоним божественного» [7, с. 276], понятого в антропологически-персоналистском модусе. Для Бердяева принятие христианства оказывается возможным лишь как «религии Богочеловечества» [3, с. 165]. В этой системе сверхчеловек становится центром неохристианского обновления духовной матрицы человека, раскрытия его божественных потенций и становления, в конечном счете, богочеловека. Однако ницшеанский сверхчеловек лишен божественной сопричастности и одухотворенности, что приводит Бердяева к противопоставлению этого Сверхчеловека и Богочеловека. Только через «веру в Христа», считает мыслитель, возможно освобождение человека и перерождение в богочеловека. Поэтому ницшеанский сверхчеловек не мог стать в полной мере модельным образцом богочеловека. Он лишь фиксировал «смерть» прошлого «гуманистического человека» и являлся прологом, переходным этапом на пути к новому. Ницше, по мнению Бердяева, через сверхчеловека пытался «пережить божественное» в состоянии «отсутствия» Бога, что было обречено на неудачу и привело к эгоистической самозамкнутости и биологизму сверхчеловека [7, с. 273]. А это «эгоистическое и самолюбивое погружение в себя есть грех против Божественного призвания человека, против Божественной потребности в человеке» [4, с. 41].
Центральными для Бердяева понятиями, характеризующими и описывающими бого(сверх)человека, становятся «свобода» и «творчество». Свободу мыслитель определяет как атрибут божественного в человеке [6, с. 133]. Именно наличие свободы актуализирует пространство потенций трансформации человека в сверхчеловека. Собственно и ницшеанский нигилизм, и его устремленность к переоценке ценностей Бердяев часто интерпретировал как выход в новое измерение свободы, факт освобождения человека. В данной локальной семиосфере Заратустра оказывается, в первую очередь, проповедником абсолютной свободы, а сверхчеловек – антропологическим субстратом свободы, которому недоставало, в терминологии Бердяева, «божественной благодати».
С творчеством как атрибутивной антропологической характеристикой, реализуемой на онтологическом уровне, Бердяев связывает третью эпоху в истории человечества – Грядущим Заветом. Человек именно через творчество оказывается способен преодолеть свою покинутость Богом и создать новое духовное пространство бытия. «Творчество божественно и свято» [6, с. 219]. Творчество является деятельным дискурсом «прорыва» человека на новый антропологический уровень. Саму личность мыслитель представляет как перманентно осуществляющийся творческий акт. Бердяев через творчество выделяет понятие «гениальности» и одержимых ею «гениев». «Гениальность» им понимается как «иная онтология человеческого существа» [4, с. 394], а «гении» выступают как иной «тварный вид», в котором сосредотачивается «целостность» человеческого существа. Здесь чувствуются прямые коннотации с концепцией «универсального человека» Соловьева. Творчество для Бердяева оказывается средой и условием актуализации «целостного» бого(сверх)человека.
Бердяев выделяет теургию как высшую ступень творчества, на которой теург оказывается способен творить мир из ничего. Понятие «теургии» в некотором смысле можно соотнести с ницшеанской «волей к власти», но понятой в творческом модусе и проникнутой божественной энергетикой. Теургия становится у Бердяева прорывом в область онтологии созидания, высшего, практически не имеющего ограничений субъектного творчества, когда человек оказывается сотворцом универсума. «В художнике-теурге осуществляется власть человека над природой через красоту» [4, с. 459].
Н.К. Бонецкая справедливо отмечает, что в терминах Бердяева «человек творческий» [8, с. 89] для него выступает как положительный вариант актуализации идеи сверхчеловека. К той же мысли склоняется и П.П. Гайденко, указавшая на некую «сверхбожественность» [9, с. 465] бердяевского «творческого человека». В конечном счете исследовательница приходит к выводу, что «творческий человек» в действительности является сверхчеловеком [9, с. 448-467].
В итоге представления о сверхчеловеке Бердяевым становятся, по его же собственным словам, «синтезом идеи “богочеловека” и “человекобога”» [1, с. 127], где «человекобог» – это сверхчеловек Ницше, а «богочеловек» – индивидуализированный член соборной богочеловеческой общины Соловьева. Бердяевский сверхчеловек, по сравнению с ницшеанским, выходит на новый, онтологический уровень, становясь существом иного, космического порядка. Ницшеанский сверхчеловек претендует на созидание культурных ценностей, а «человек творческий» Бердяева в высшей степени своего развития оказывается сотворцом бытия, становясь подобным Богу-Творцу. Как следствие, у отечественного мыслителя модель сверхчеловека оказывается результатом положительной синергии творчества и религиозности, репрезентируемой в метаантропологическом модусе.
Литература
1. Бердяев А.Н. Этическая проблема в свете философского идеализма // Проблемы идеализма. М., 1902.
2. Бердяев Н.А. Русские богоискатели // Бердяев Н.А. Духовный кризис интеллигенции. – М.: Канон+; Реабилитация, 1998.
3. Бердяев Н.А. Самопознание. – М., 1990.
4. Бердяев Н.А. Смысл творчества: опыт оправдания человека. М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков: «Фолио», 2004.
5. Бердяев Н.А. Философия свободы // Бердяев Н.А. Сочинения. – М.: Раритет, 1994
6. Бердяев Н.А. Философия свободы. – М., 1994.
7. Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика // Бердяев Н.А. О назначении человека. – М.: Республика, 1993.
8. Бонецкая Н.К. Апофеоз творчества (Н. Бердяев и Ф. Ницше) // Вопросы философии. – 2009. – № 4.
9. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному. Новая онтология XX века. – М., 1997.