Раздел: ПРИКЛАДНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:
образование, ценности, повседневность, повседневная культура.
Аннотация:Жизненные стратегии, базирующиеся на получении образования, чаще чем другие, включают в себя новые модели поведения, ставшие доступными в связи с изменениями в современном российском обществе. В статье рассматриваются аксиологические основания проблем современного образования в культурном пространстве повседневности.
Текст статьи:
Социально-экономические, политические и культурные изменения отражаются на повседневной жизни и влияют на мировоззрение, стиль жизни и поведение, потребление и отношение к устоявшимся взглядам. Трансформация общества расширяет свободу выбора и ответственность человека, в результате дифференциации структуры и появление новых интегрирующих элементов увеличивает возможности жизнедеятельности, при этом нарушая согласованность человека с собой и окружающей действительностью. Изменения требуют от человека значительного пересмотра ценностей и ценностных ориентаций. Исторический опыт показывает, что проблема ценностей всегда выходила на первый план и приобретала широкое социальное, нравственное значение, когда культурные традиции обесценивались, прежние установки в этике, идеологии объявлялись безнадежно устаревшими, консервативными и даже «вредными», а вместо них поспешно возводились «новые», большей частью заимствованные.
Отличительной особенностью социокультурных процессов, происходящих сегодня в нашем обществе, является переоценка и осмысление ценностей. Сегодня есть основания говорить о таких явлениях в нашем обществе как ценностный нигилизм, моральное равнодушие, бессмысленная агрессивность, вандализм, жестокость, экзистенциальный вакуум, цинизм и другие негативные следствия слома прежней ценностной системы. Общество оказалось, по выражению А. Маслоу, в состоянии «аксиологической депрессии». И потому проблема ценностей сегодня это не просто предмет научных споров и дискуссий, она связана с практической жизнью и отдельного человека, и общества.
Ценности как феномен идеального обладают способностью актуализироваться в действительности через реализацию в деятельности. Следовательно, если сегодняшняя действительность требует изменений, если она не отвечает запросам индивида, то изменения эти необходимо начинать с ценностных ориентиров. Тогда в своей деятельности человек будет стремиться воплотить то, что является для него положительно значимым. Необходимо взращивание таких ценностей, которые бы способствовали развитию человека.
Скоротечность, всеобщая информативность, связность и необратимость социокультурных процессов заставляют индивидов больше ориентироваться на социальную практику, где приоритетным становится ориентация на опыт настоящего.
Жизненные стратегии, базирующиеся на получении образования, чаще чем другие, включают в себя новые модели поведения, ставшие доступными в связи с рыночными реформами в экономике и либерально-демократическими изменениями в обществе.
Образование – это складывание образа бытия. Человек ведет себя не только сообразно своей природной индивидуальности, но и как существо разумное, духовное. И в этом отношении он, по словам Г. Гегеля, не бывает от природы тем, чем он должен быть. Образование – это соотнесение с «образом», неким идеалом. Образ выражает собой определенную ступень всеобщности, на которую восходит индивидуальное начало каждого. Этот процесс определяет все остальные базовые процессы, происходящие в культуре и обществе. Если образование не осуществляется, то, выражаясь словами М.К. Мамардашвили, наступает «антропологическая катастрофа», влекущая за собой и все остальные кризисы – экологический, демографический, экономический и прочие.
Кризис современного российского образования многогранен. В историческом, культурологическом, социологическом, психологическом плане он описан уже не раз. Однако, главным на сегодняшний день можно считать аксиологический аспект, поскольку ценностные ориентации обусловливают избирательную активность человека именно как субъектную, а не как биологическую. Каждый выбор человека – это внутреннее ценностное строительство. Главный вопрос наших дней: каким должен быть образ современного человека, чтобы образование могло соответствовать ему?
В современном информационном обществе со специфичными для него конфликтами ценностей, требующими соответствующих способов моральной регуляции, процесс образования приобретает качественно новый характер. Появляются дилеммы, ранее не характерные для этики и философии образования. К их числу можно отнести: конфликт между свободой и принуждением в образовании (при выборе направления и способов образования), конфликт между образованием как средством получения знаний и как средством успеха в жизни (престиж образования, коммерциализация образования, нравственные границы допустимости платного обучения); нравственные конфликты между семьей и школой (девальвация образа учителя средствами массовой информации, падение уровня почтительности к педагогу в семье); нравственные проблемы в применении современных образовательных технологий (дегуманизация образования, дистанционное обучение как отчужденная форма обучения); этические критерии допустимости религиозно-конфессионального образования в государственных учебных заведениях.
Этим перечнем, конечно, не исчерпывается вся совокупность проблем современного образования. Пытаясь преодолеть прежние недостатки, и воплотить инновационные приоритеты и ценности, отечественное образование вынуждено поменять классическую парадигму (сформировавшуюся в эпоху Нового времени) обучения и воспитания на современную, основанную на постмодернистской философии.
Одним из ведущих приоритетов классической парадигмы в образовании является научность. Отсюда процесс обучения представлялся как процесс изучения основ наук. Постепенно в школе, а затем и в высших учебных заведениях возникает практика деления изучаемых предметов на «главные» и «не главные». В число «главных» наиболее престижных попадают точные науки – математика, физика, химия, гуманитарные же дисциплины могут лишь отчасти соперничать с точными науками и подчас способны противостоять сциентизации. Еще сложнее складывается ситуация вокруг предметов, представляющих вненаучное знание – изобразительное искусство, музыка, хореография и т.д. Понятие «вненаучный» приобретает явно негативный оттенок, а подобные способы познания мира объявляются непрактичными, а, следовательно, и не нужными современному человеку. Здесь же кроются истоки конфликта между образованием как средством получения знаний и как средством успеха в жизни. Склонность человека к художественному творчеству определяет сегодня скорее его хобби, а не выбор профессии.
Основу воспитанности в классическом образовании составляет знание нравственных требований, норм общества, его основных ценностей, всего того, что необходимо для цивилизованного совместного проживания людей. Это в свою очередь, порождает еще один конфликт между знанием и поведением. Феномен так называемой «двойной морали» вызывается, по сути, декларированием одних ценностей и следованием другим.
Ведущим приоритетом постмодернистского образования становится саморазвитие личности ребенка в свободных формах деятельности. Сама эта парадигма сформировалась под влиянием феноменологии, прагматизма, экзистенциализма, неофрейдизма, герменевтики, структурализма, представив личность как изначально открытую, проектируемую сущность. Педагогическая антропология О. Больнова придала личности позитивные измерения – благодарность, надежду, доверие и т.д. Спонтанное стремление к активности было истолковано как реализация творческих начал личности.
Следствие такого понимания человека стало перенесение акцента с универсальных, всеобщих характеристик личности на ее специфические, индивидуально неповторимые особенности, на ее самобытность и уникальность. Потребности индивидуальной самореализации в рамках этой парадигмы становятся несомненно более важными в сравнении с задачами культурной и исторической преемственности.
Для современной российской системы образования смена парадигм вызвала целый ряд серьезных проблем. В числе которых, утрата образованием ясных целевых установок и приоритетов. Из-за стремления предоставлять обществу как можно более широкий спектр образовательных услуг, происходит разрушение прежнего единого образовательного пространства. Многообразие, которое существует сегодня, к сожалению, лишено единства, единой системы приоритетов (национальных, государственных, частных).
Не менее сложной является внутренне конфликтная ситуация, связанная с профессионализацией учебных заведений. Прагматичное, специализированное отношение к образованию ведет к игнорированию, а зачастую и к вытеснению, гуманитарной и общекультурной составляющей личности. Намечается тенденция к упрощению образования к обучению, а обучения к профессиональной подготовке. Все чаще на место образования приходит диплом специалиста. Образование все меньше ассоциируется с усвоением определенного уровня культуры, все больше с возможностью получить престижную работу по окончании учебного заведения. В итоге процветает технократизм в профессиональной деятельности, не создаются условия для личностного развития человека. Видимо этим можно отчасти объяснить парадокс нашего времени – большое количество людей с высшим образованием и острый дефицит интеллигенции.
Низкий уровень массовых духовных потребностей определяет снижение общего уровня образованности людей в нашем обществе. Ухудшение качества общего и профессионального образования столь заметны, что возникает необходимость определения образовательных стандартов, то есть минимума образованности, без которого невозможно жить и работать в современном обществе.
Еще большую тревогу в этом плане вызывает отстраненность учебных заведений от воспитательных целей. С одной стороны, это вызвано отсутствием ясных ценностных установок в обществе. Ни одно учебное заведение не может выполнять заказ частных лиц на формирование каких-либо политических, нравственных, религиозных взглядов и убеждений, выбор же самим учебным заведение некоей воспитательной доктрины может быть расценено как нарушение принципа свободы совести. Безусловно, полное исключение воспитательной стороны из образования невозможно даже в этих условиях. Человека формируют не только целенаправленные действия, которые собственно и называются воспитанием, но и атмосфера учебного заведения, общение с товарищами и преподавателями, правила, принятые в данном учебном заведении, а также содержание и характер обучения. Но без осознания конкретных целей воспитания, без осознания того, каким должен быть выпускник, результат такого не целенаправленного воздействия трудно предсказуем. Поэтому каждый из типов образовательных учреждений должен вырабатывать собственный воспитательный подход на основе единой системы ценностных приоритетов.
К числу конфликтов, которые приобрели в современной ситуации особо острый характер, относятся нравственные проблемы в применении современных образовательных технологий, активного внедрения информационных средств в образовательный процесс.
Одним из аргументов в пользу эффективности внедрения информационных технологий являются интерактивные возможности новых медийных средств, то есть возможность непосредственного диалогического участия каждого в процессе обучения. Активное участие личности в образовательном процессе должно привести к большей автономии, а также способствовать развитию концентрации. Однако, при всех очевидных плюсах, здесь имеют место и весьма сложные проблемы.
Основанием означенных проблем является, тот факт, что сами современные медийные устройства никогда не бывают нейтральными, они сами являются выражением ценностей. Не случайно, что они вводятся прежде всего для развлечения молодежи как первичной целевой группы. В этом отношении идеал образования во многом опирается на модель учащегося как игрока.
Интерактивность оказывается реакцией на так называемую «быструю культуру», которая при любых обстоятельствах стремится избегать сложности и скучности. «Учение с увлечением» строится по мерке развлечения, занимательной игры, а не серьезного труда. Игровое отношение к учебе ставит личность в условное отношение к жизни, не позволяет ей достигнуть реальных онтологических основ. Соприкасаясь с жизнью, знанием, ценностями и нормами как с миром виртуальностей, «человек играющий» оказывается еще более изолированным от их смысла, чем тот, для кого они даже в непознанном виде представляют реальную силу. Игрок целиком привязан к виртуальному миру, к возможностям медийного опыта. В этом опыте смешивается реальность, фикция, моделирование. Он полностью концентрируется на овладении правилами игры и их независимом применении.
Обратной стороной интерактивности является своего рода интерпассивность, суть которой заключается в том, что человек проявляет активность в выражении определенных эмоций и настроений через другого. В результате самые интимные чувства могут быть театрализованы. Интерпассивность означает, что часть отчужденного моего «я» совершает и переживает за меня ценностно значимые акты. Следовательно, использование интерактивных медийных средств приводит к тому, что личность лишается подлинной пассивности и готовится к бурной активности повседневной жизни.
Кроме того, настойчивое и упорное освоение научного знания и культурного опыта не согласуется с установками «игрового учения», учебное заведение перестает рассматриваться как школа труда, заключающего в себе долг и ответственность. Г. Гегелю принадлежат слова о том, что падение духа измеряется тем, чем он удовлетворяется. Даже если исходить из установки, что между поучительным и развлекательным не должно быть неразрешимого противоречия, их приравнивание не только сомнительно, но и опасно как укрепление ирреальной позиции ожидания.
Еще одной опасной стороной воздействия визуальных медийных средств обучения является рассеянность, наблюдаемая в поведении детей, подростков и молодежи в последнее время. Скорость, с которой предлагается информация, заставляет быстрее, но и поверхностнее перерабатывать изображения. Визуализация информации дает целый ряд преимуществ, но, к сожалению, часто идет рядом с упрощением, в том случае, если она не дополняет другие средства получения информации, а пытается их заменить. Информации становится так много, что усвоить ее становится невозможно, можно лишь ознакомится, рефлексивное понимание происходящего теперь едва ли возможно. Современные программы построены на коротких сообщениях и эпизодах, значительно увеличилось количество сокращений и даже замены слов значками-символами. Это в свою очередь приводит не только к обеднению смысла, но и к утрате такой безусловной культурной ценности как язык.
В рамках развлекательных информационных программ молодежь больше, чем когда и где-либо подвергается воздействию идеологий. Целенаправленно внушается мысль о том, что можно подключиться к миру знаний посредством Интернета, научиться справляться со своими будущими проблемами, «проживая» их в игровой форме и т.д.
Анализ конфликтных ситуаций в сфере образования приводит нас к выводу о наличии взаимосвязи кризиса приоритетов и ценностей современного образования с общим кризисом социума. Конфликт ценностей, мироощущений и мировосприятий есть результат не только самобытного исторического развития нашей страны, но и следствие межцивилизационного взаимодействия.
В индустриально-информационную эпоху главным орудием экспансии становится иная система ценностей, которую несет иная культура, иная идеология. А уже вслед за изменением мировоззрения, ценностно-нормативной системы или параллельно с ней идет экономическая экспансия. Территориальная проблема решается в последнюю очередь. Общество, которое переживает духовный кризис, мечется в поисках новой национальной идеи, проникновение инородных ценностей не всегда воспринимает как опасность, как экспансию. Напротив, в новых веяниях видится спасение, обретение нового стержня, поворот к цивилизованному существованию. Когда же взаимодействие между цивилизациями переходит в сферу экономических или территориальных интересов, приходит осознание всей полноты свершившейся катастрофы.
Механизм межцивилизационного взаимодействия наряду с насилием физическим (имеющим своей целью вытеснение, уничтожение иных культур, систем норм и ценностей), предполагает и насилие символическое. Насилие символическое есть основание и оправдание насилия физического с целью установления иной системы ценностей и основанного на ней порядка. Физическое насилие уничтожает самого человека, как носителя определенной культуры и ценностно-нормативной системы. Символическое насилие оставляет человека живым и невредимым, но поражает разум и волю противника, разрушает его духовную среду, делает его духовно беззащитным и тем самым способствует потере мотивации для защиты. Символическое насилие влияет на мировосприятие и рефлексию через знаковые системы и чувственно-эмоциональное восприятие, разрушает базовые ценности и ориентации.
Образование в этих процессах играет существенную роль, так как оно по своей природе является таким элементом социальной и культурной жизни, где, с одной стороны, сконцентрированы достижения прошлого исторического опыта развития науки, культуры, общества в целом, с другой стороны, образование нацелено на реализацию культурных и научных проектов в будущем.
Трансляция культурного наследия посредством образования имеет свои особенности и сложности, которые дают о себе знать, как правило, в кризисное, нестабильное время.
Во-первых, передача культурного наследия предполагает активное освоение. Автоматически, в расчете на генетику, ценности не передаются. Их необходимо формировать, к ним надо приучать через работу мысли, чувств, оценки увиденного и услышанного. Помимо этого ценности не усваиваются случайно, для того чтобы их можно было транслировать необходима убежденность большинства общества в их положительной значимости.
Во-вторых, преемственность культурного наследия предполагает непосредственный контакт живых носителей культуры – старшего и младшего поколений. Культура старшего поколения должна быть востребована современным подрастающим поколением; оно должно увидеть, прочувствовать в ней «свой интерес», сделать ценности предшествующих времен своими. К сожалению, в российском обществе за последние годы как раз было сделано все, чтобы разорвать эту культурную цепь живых поколений, вызвать у молодежи неприязненное отношение и недоверие к духовным ценностям, которыми жили их родители.
В-третьих, культурное наследие живет не только за счет сохранения собственного опыта, традиций, но и за счет «приращения». Причем, «приращений» должно быть больше, чем «убываний» от пользования «старой культурой» – иначе наблюдается культурное истощение этноса. Новации в культуре необходимы, иначе она становится собранием застывших догм, которые перестают выполнять основные функции культуры в обществе.
В-четвертых, в любой стране культурное наследие испытывает на себе последствия культурных контактов, обмена и заимствования культурных достижений других народов. Прочность культуры обеспечивается, прежде всего, ценностями, которые в свою очередь воспроизводятся в сфере образования. Однако сегодня можно констатировать тот факт, что в культуре российского общества возник особого рода конфликт, сопровождающийся разрушением культурного единства общества, распадом традиционной, исторически складывающейся системы нравственных ценностей, социальных норм, потерей привычных жизненных ориентиров, утратой социального оптимизма.
Социальная, или даже социально-пространственно-временная обусловленность образования указывает на наличие некоторых сил, легитимирующих его эффективность. К одним из главных таких сил мы отнесем социальную институционализацию и культуру как множество устойчивых повседневных практик.