Раздел: СОЦИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:
эстетика, повседневная эстетика, красота, эстетика отношения человека к миру, формы эстетики
Аннотация:В статье рассматриваются основные эстетические категории, красота (повседневная эстетика) бытия, повседневности, проявленная во всех сферах жизнедеятельности.
Текст статьи:
Вненаучная присказка. Философия, эстетика в том числе, может быть как наукой, так и вненаучным явлением (разновидностью литературы). Вненаучность – не синоним «антинаучности». Ни один из названных способов философствования не выше и не ниже, они – разные. Общее между ними, то, что позволяет называть их философией, — направленность на осмысление и переживание человека, мира и человекомирных отношений с точки зрения их неотъемлемых фундаментальных свойств или атрибутов. Оба они так или иначе обосновывают определенное мировоззрение, если считать вопрос об отношении человека к миру (место человека в бытии, смысл его жизни) основным вопросом мировоззрения. А различие – в методах работы. Философия как наука работает с понятиями (категориями) и стремится к точности выражения и системности организации. Философия как литература (шире – искусство) имеет дело с символами-метафорами, по определению многозначными, рождающими некий также поддающийся различным интерпретациям настрой, кристаллизующийся из океана ассоциаций, коннотаций, интонаций и т.д.
Мне близки как «научные» философ Аристотель или С.Л. Франк, так и «вненаучные» философы Тютчев и Достоевский или Генри Торо. С меньшей полнотой я приемлю философствование Ницше или Хайдеггера. Там много будящего мысль, но их последователи претендуют на однозначные выводы, которые философией такого рода в принципе не могут быть обоснованы. Это — внутрилабораторное философствование. Но, объявив себя последователями мыслителей такого типа, легче выдавать свои туманные «концепты» и показную эрудицию за что-то равноценное подлинной философии. Мало того, нынешние эпигоны, большие мастера саморекламы (одна «эпоха постмодернизма» чего стоит!) объявляют «философским спамом» научную философию. А рассматривать их опусы как литературу мне лично эстетический вкус не позволяет.
Сам я объединяю в себе приверженность научной философии с направленностью на прикладные результаты. Мне мало уточнить и систематизировать понятия, что требует умения работать на самом абстрактном уровне (а это давно уже недоступно многим представителям «современной философии»). А зачем? — совершенно непонятный вопрос для Homo ludens, кичащегося «бесполезностью» своих занятий. Затем, чтобы системно двигаться от абстрактного к конкретному, чтобы ставить и решать реальные мировоззренческие проблемы и тем самым способствовать выработке оптимальной стратегии человеческой деятельности в целом (что для таких господ уже совсем абракадабра), а не просто «вопрошать», не беря на себя ответственности за ответы.
В данной заметке я хочу применить свое общетеоретическое понимание эстетического для анализа и оценки эстетического уровня современной повседневности.
Специфика эстетического отношения человека к миру. В рамках избранной мной формы вынужден быть предельно кратким. Однако если есть что сказать, то суть всегда можно изложить коротко, ясно и отчетливо (что, разумеется, не гарантирует бесспорности). Эстетическое есть одно из сущностных (определяющих специфику) отношений человека к миру. Базовым ценностным ориентиром и системообразующим началом эстетической деятельности является красота. Каждый из нас по-своему на практике отличает прекрасное от безобразного, но, как известно, говорить прозой ещё не значит понимать, что это такое. Философия прошла многовековой путь в осознании природы эстетического, который может служить примером характера развития этой области знания: шаги в накоплении золотых зерен истины могут иметь временной масштаб в столетия и тысячелетия. Назовем основные идеи, явившиеся вкладом в понимание этой категории: гармония и катарсис (Пифагор, Аристотель); удовольствие от бескорыстной целесообразности (Кант); синтезирующая способность как связь с идеалом (Дидро, Лессинг); свобода и игра (Шиллер); схватывание бесконечности посредством символов (Гете, Шлегель, Шеллинг)1. Однако до сих пор не выработано общепринятое понимание. Мной была предпринята попытка системного синтеза2. Изложу суть полученного результата.
Подойдем к вопросу функционально. Поведение человека, в отличие от других известных живых существ, управляется не столько наследуемыми биологически видовыми программами, сколько социальными программами, создаваемыми самим человеком. Понятно, почему при таком образе жизни человеку необходимо, к примеру, преобразование (труд), познание, нравственная регуляция, и какие функции выполняют названные виды деятельности. Поместив эстетическую деятельность в тот же контекст, попробуем понять её функциональную необходимость. Чтобы сохранить определенную самоидентичность, не потерять себя в условиях перманентного самоизменения и изменения окружающей среды, человек нуждается в постоянной оценке предъявляемой ему реальности на соответствие его интегральному представлению об идеальном или, по крайней мере, приемлемом для него мироустройстве. Далеко не всегда и не каждый может сделать это путем отчетливого логического анализа, осознанной рефлексии. Однако существует другой способ такой оценки, присущий каждому человеку и действующий в любых ситуациях. Это оценка по принципу «нравится – не нравится» («не по хорошу мил, а по милу хорош»). Преимущества такой оценки в том, что она действует мгновенно и до всякого осознания и обоснования. Внутренним основанием её являются наши ценности. И мы констатируем: «вкусно – не вкусно», «прилично — неприлично», «престижно – непрестижно» и т.д. В том случае, когда мы оцениваем приемлемость – неприемлемость чего-либо с позиций «прекрасно – безобразно», мы переходим в область эстетического.
Что представляет собой красота как основание эстетической оценки и образец в эстетической деятельности (создание чего-либо в соответствии с представлениями о красоте)? Любой образ может выполнять функцию эстетического, если он в чувственно-эмоциональной форме символизирует наше общее отношение к жизни. Вам нравится это произведение искусства, это поведение (отношение к людям, манера одеваться, говорить и т.д.), этот автомобиль, это жилище, этот город не потому, что они полезны, престижны, модны, но в силу того, что они символизируют ваш настрой на жизнь, включают вас в ситуацию, приемлемую с позиций такого настроя и тем самым как бы работают на вашу самоидентификацию: «это по-нашему». Проверьте себя на простых примерах: какую музыку вы в целом предпочитаете и как вы разговариваете с окружающими. Допустим, вас раздражают романсы и классическая музыка, а нравится попса; все для вас Ваньки и Машки, а оценки их поведения звучат как «круто» и «прикольно». Или же совсем наоборот. Правда, тут придется сделать усилие в области абстрактного мышления (что носителям первого предпочтения явно не по плечу): вы просто привыкли к этому, поступаете «как все» или вам это нравится само по себе, бескорыстно, ибо выражает ваше отношение к жизни в целом? Только в последнем случае мы имеем дело с эстетическим вкусом.
Мировоззренческие основания эстетического вкуса. Общее отношение человека к миру системно выражается в мировоззренческих идеалах. А непосредственно и символически – в эстетических предпочтениях. Мы можем, скажем, сопоставлять идеалы русской и германской культур, а можем увидеть их различие в луковках православных церквей и острых шпилях готических храмов (такого рода сопоставления хорошо удавались О.Шпенглеру). Так и повседневные мировоззренческие установки (к примеру, «честь имею» или «бери от жизни все») находят непосредственное выражение в определенных суждениях и проявлениях эстетического вкуса. Чем более сложным является общество, тем больше в нем и разнообразия типов эстетических предпочтений. Тем не менее, всегда можно выделить типы эстетических вкусов, соответствующих наиболее ярко выраженным мировоззрениям эпохи. Так по отношению к ХХ столетию уместно говорить об эстетике, символизирующей установки коммунистического, либерального, фашистского и различных вариантов религиозного мировоззрения. В то же время в повседневном обиходе, несмотря на все вариации, в определенных культурах наглядно проявляется доминирующий эстетический образ, олицетворяющий их повседневную суть.
В классическую эпоху советского общества, например, таким образом был безоглядный энтузиазм стройки («И вместо сердца пламенный мотор») на барачно-криминальном фоне, который пытались заслонить творения сталинского ампира. Потом начался разброд и все смешалось: попытки уйти в лирику личной жизни, «рык» Высоцкого, «протестное» пижонство стиляг, перешедшее в завистливое подражание Западу. Постепенно наша страна вошла в ту культуру, которую П. Сорокин назвал «чувственной». Такая характеристика верна в плане указания на нее неодухотворенность и потребительство. Но чувственность может быть разной. От одухотворенной чувственности Эпикура (не «эпикурейцев» в расхожем понимании) до злой красоты воли ницшеанской воли к власти. Какой тип чувственности присущ массовой культуре эпохи информационного общества, которую иногда называют ещё эпохой постмодернизма? Чему можно уподобить доминирующий в ней образ мира?
В основе культуры Запада лежат религиозное протестантское и светское либеральное мировоззрения. Для протестанта мир был бизнеспредприятием, в котором верующий успехом в делах славил Бога. Этому соответствовала эстетика религиозно освященного трудоголизма. Либеральное мировоззрение ставит в центр отдельную личность, её права и свободы. Борьба за эти права и свободы вкупе с прогрессом науки и техники позволили приблизиться к вековой мечте многих утопистов и революционеров: в развитых странах резко возросло свободное время. Маркс искренне верил, что это приведет к расцвету творчества. Увы, в массовом проявлении это вылилось в то, что трудоголик уступил место плейбою. Индустрия досуга оказалась одной из самых выгодных форм бизнеса. И потребительство, выросшее на основе достижений производства, в этой сфере получило, так сказать, мировоззренческое оформление. Развлекательно-потребительский взгляд на мир явился результатом вырождения либерального мировоззрения. Родилась и соответствующая эстетика. Мещанское требование «сделайте мне красиво» теперь звучит так: «Сделайте мне прикольно… гы-гы». Хлеб обеспечен, на авансцену вышли бесконечно разнообразящиеся зрелища. В разных мировоззрениях мир может предстать как храм, мастерская, биржа…. В мировоззрении играющего потребителя он предстал как балаган.
Эстетика балагана. Не древо жизни – с мощными корнями, крепким стволом и полной жизненных сил кроной – символизирует теперь мир, но постмодернистская медуза-ризома - без всякого стержня, расползающаяся во все стороны, но едкая и обильно гадящая вокруг себя. Человечество утратило стратегическую и харизматическую направленность. Радикально-тоталитарные попытки ушедшего столетия кончились неудачей, однако сильно напугали либералов и дезориентировали всех остальных. Оказалась утраченной укорененность в духовной основе мира, в традициях. Зато массовая полуобразованность («А шо такое, мы тоже…») добавила смелости (нахальства?), а увеличение свободного времени, улучшение уровня жизни и появление массы потребительских соблазнов довольно быстро (дурное дело – не хитрое) сформировало новые установки: бери от жизни все, главное – новые наслаждения, и, вообще, я свободная личность и имею право. Выросшая на этой почве рас-пущенность столь же прытко стала перерастать в раз-врат: отпустили вожжи, внутренних тормозов и столь необходимой человеку рефлексии не оказалось, и - вместо целеустремленного саморазвития – разворот на распад самого себя и окружающей среды.
По-разному это происходит. У «элиты» начинается с образов Homo ludens и игры в бисер, но реализуется в основном в «акциях», где любое «самовыражение» объявляется искусством (так и хочется заменить самовыражение самоиспражнением), пошлых коллажах, зацикленности, на том, что «ниже пояса», кокетничании матом. «Ближе к жизни» (в их понимании) начинается коммерциализация, всякие «фабрики звезд», апофеоз пробивной бездари. А внизу – орды урбанизированных дикарей в подворотнях и на дискотеках, одурманенные наркотиками и порнографией. Впрочем, верх и низ различаются лишь масштабом дурных прихотей. Кому подворотня, а кому Куршавель, но суть то одна: потеря человеческих корней и бегство от самого себя в дающий забвение бедлам Балагана. Когда-то я писал:
Работа, сон, вино иль люди –
Пусть, что угодно. Но один
Перед лицом Судьбы и буден
Ты сам себе не господин.
Люди, внутренний мир которых пуст, всегда нуждались в отвлечениях и развлечениях. И все же долгие тысячелетия большинством признавался принцип «Делу – время, потехе – час». Но именно теперь – в силу указанных выше причин – слишком многие стали признавать приоритет «потехи». Развлекайте меня!
Спрос рождает предложение, а предложение подогревает спрос. Если в душе нет тишины и гармонии, то и мир должен быть шумным и раздерганным. И информационное общество все более заменяет крупинки информации отнюдь не информативным шумом. Техника – телевидение, радио, компьютер, Интернет, мобильная связь, — казалось бы, должны были наполнить нашу жизнь исключительным богатством информации, позволяющей вырабатывать разумные программы поведения. Но эстетика балагана требует иного: ничего серьезного, никакой ответственности! Вот я включаю радио, переходя с одной волны на другую в поисках чего-либо приемлемого. Тщетно! Редкие вкрапления познавательных и аналитических передач (лишь на некоторых радиостанциях), почти полное отсутствие классической музыки и лирических песен. И сплошной оглушающий шум и гвалт. Развязная и порой нечленораздельная болтовня ведущих, суета рекламы, журналистское смакование всего отрицательного. Включаю телевизор. Ещё хуже. Осточертевшее мельтешение женских прелестей, романтизация бандитизма в фильмах, бесконечное однообразие одинаково крикливых «групп» и бездарных «звезд», сплетни и «мистическая» мистификация, и уже совсем невыносимая реклама. Она теперь раздражает не только слух дикими выкриками и навязчивым вдалбливанием, но и зрение унижающим человеческое достоинство кривлянием своих персонажей, оглуплением человека. К тому же не дает сосредоточиться, хоть на какое-то время углубиться в наконец-то найденную интересную передачу. Сам начинаешь чувствовать себя марионеткой этого сплошного Балагана.
Пытаешься уйти в Интернет, но в новостях опять сплошное порно и вводящие в заблуждение сенсационные заголовки, мягко говоря, не соответствующие открывающемуся содержанию. А блоги…. Ну, научились читать и писать, и давай себя демонстрировать. Вызывающе, полуграмотно, бессодержательно. Снова треп и стеб. Думаешь найти спасение в газете, но и там тебя достает лживая реклама, обещающая немедленное излечение от всех недугов и «великосветские» сплетни из жизни «звезд». Куды податься бедному отсталому консерватору? Покидаешь мир виртуального, а в окружающей реальности ровно тоже. Нарочито громкие разговоры, вызывающие манеры, супернакрашенность-намазанность, подчеркивание сексдоступности. Парни матерятся, не стесняясь девиц; девицы курят почище парней и разговаривают в какой-то противной подвывающей манере, причем все как одна. И все гыгыкают. Весело! Короче (любимое словечко), прикольно…. Пресловутый «Дом-2» один к одному передает натужный и занудный характер такой «веселости»; я не могу задерживаться на нем больше полминуты: противно.
А кому-то и круто. Ведь если есть массы марионеток, то должны быть и кукловоды. Те, которые задают тон, манипулируют «биомассой» и полагают, что «пипл все схавает». Они отличаются от манипулируемых большей тягой к экстриму, победе в борьбе, большей волей к власти. Но ведь и резвящиеся потребители непрочь бы включить наслаждение власти хоть над кем-нибудь в меню своих удовольствий; только кишка тонковата. Но взгляните на «сильных личностей», на их вкусы, развлечения, их любовниц и деток – разве не та же примитивистская пустота и заглушающий её нескончаемый Балаган? В книге одного религиозного писателя я прочитал, что дьяволу невыносима тишина и его подручные хотят весь мир заполнить шумом – нелепым и одуряющим. Но ведь это рано или поздно надоедает. Хочется новенького. И тогда распущенность и приевшийся дозволенный разврат перерастает в извращенность. Весь глобализирующийся современный мир готов превратиться в Содом и Гоморру. А что дальше: апокалипсис? Кто-нибудь возьмет и «для прикола» нажмет на какую-нибудь смертельно опасную кнопку: гы-гы.
Возможна ли альтернатива? Я такую эстетику не признаю. Для меня она безобразна. Ну, что ж, каждый прав по-своему, о вкусах не спорят. А верна ли эта современная банальная максима? На вопрос о том, спорят ли о вкусах, возможен троякий ответ. Во-первых, спор о вкусах действительно не имеет смысла, если следование чьему-либо вкусу не задевает интересы других людей. Меланхолик предпочитает зеленый цвет, а холерик – красный. И если они живут врозь и не навязывают свои вкусы друг другу, то, действительно, как сказал бы феноменолог, для каждого будет аподиктичным свой вкус. Но, во-вторых, представим, что эти два человека образовали семью. Тогда, если им не удастся найти разумный компромисс между вкусами, то возможен развод из-за «несходства характеров». Но и в этом случае нельзя говорить об абсолютной эстетической правоте одного из них. И, наконец, в-третьих, существуют вкусы, реализация которых объективно наносит ощутимый вред – и окружающим, да и самому их носителю. Вот здесь спорить не только можно, но и необходимо. Если Вася прилюдно испражняется грязным матом, то нелепо обращаться к нему с политкорректными и толерантными увещеваниями: «Вася, будь добр, не делай этого». «Хочу и буду» — ответит наш Вася, разумеется, на своем любимом языке. И бессмысленно тут «на текст отвечать текстом». Убежден, что в таких случаях необходима цензура, запрет на безобразное. И не надо заниматься софистикой: мол, если не нравится, так не слушай и не смотри. Я-то могу отойти от зла и сотворить благо (что частенько и приходится делать), но мир–то (в частном случае – эфир) от этого не перестанет загрязняться.
«Но кто вам сказал – могут возразить мне, — что вы верно оцениваете опасность последствий?» И, вообще, «А судьи кто?». И, опять-таки, не надо софистики. Одна ученая дама говорила мне, что нет, мол, социологической статистики, подтверждающей, что женщины стали больше курить. Так неужели надо «научно» доказывать, что мать, курящая на прогулке над коляской с грудным ребенком, вредит и ему, и себе и своим будущим детям?! И что об её вкусе, согласно которому курить это «шикарно», спорить можно и нужно? Или, что децибелы современной музыки разрушают мозг и психику? Что «быть под кайфом» совсем не красиво? Что манеры пренебрежительного обращения с другими людьми и прочая «крутость» наносят вред человеческому единству и обесчеловечивают того, кто им следует? Таких ситуаций можно припомнить сотни, и вряд ли для их оценки понадобятся «судьи» особой квалификации. Есть, конечно, сложные случаи. Но, как для сложных операций приглашаются лучшие хирурги, так и для разрешения сложных гуманитарных, в нашем случае эстетических проблем, в принципе могут найтись достойные авторитеты. Хотя, понятно, что от ошибок они также не могут быть абсолютно застрахованы, так же как суд или консилиум врачей. Но, все равно, надо оценивать и следовать обоснованным оценкам. Иного пути просто нет.
И потому я просто не считаю нужным тратить время на спор с теми, кто станет меня убеждать в том, что в балаганной эстетике нет ничего страшного, что все, мол, само собой рассосется и образуется и никому ничего не надо ни запрещать, ни навязывать. Я этих либеральных иллюзий не разделяю. То, что делает мир хуже, надо устранять; то, что делает его лучше – пропагандировать и способствовать его продвижению. Навязывать, действительно, бесполезно, ни к чему кроме очковтирательства это не приводит. Но почему я, будучи убежден во вредности чего-либо, должен безропотно терпеть, чтобы мне навязывали это? Надеяться на стихию рынка, как показывает сегодняшняя практика, нельзя ни в чем, даже в экономике. Нужна отсутствующая в нашем обществе программа воспитания человека, в том числе эстетического. Большевики, кстати, взяли власть без всякой эстетической программы, и кто её только им не предлагал. К примеру, некоторые футуристы в Италии прославляли фашизм, а у нас – коммунизм. Программа формирования нового человека, в том числе её эстетический аспект не продвинулись дальше деклараций о намерениях до конца социалистического эксперимента.
Итак, есть ли в духовном арсенале современной культуре идеи, которые способны обосновать эстетику, альтернативную балаганной? Да, есть. Это философия развивающейся гармонии (антропокосмизма) и ноосферное мировоззрение. Опять-таки, предельно кратко изложу их суть3.
Философия. 1.Целостность мирового бытия обеспечивается взаимной дополнительностью трех его видов: объективной реальности (материи), функционирующей в соответствии с регулярно действующими закономерностями; субъективной реальности (души, экзистенции), выражающей неповторимость индивидуального; и трансцендентной реальности (духа, трансценденции) как духовного основания бытия. 2. Целостность бытия человека обеспечивается взаимной дополнительностью указанных выше видов мирового бытия в сочетании с такой же дополнительностью функциональных уровней человека: природного, социального и психологического (душевно-духовного). 3. В бытии мира и человека постоянно идет борьба двух тенденций: стремления к превращению в абсолютный центр чего-то одного и возрастанию хаоса во всем остальном (энтропии, зла) с одной стороны и стремления к добровольному взаимному единству (негэнтропии, добра). Служение второй тенденции предстает как воля к власти, второй – как воля к любви. 4. Поскольку мир и человек постоянно изменяются, в из развитии появляются неизбежные противоречия. Но тенденция к единству предполагает возрастание гармонии, взаимной согласованности и взаимной дополнительности развивающихся явлений, в то время как рост противоречий может привести к их распаду. 5. Человек свободен в выборе, какой тенденции служить: добра или зла, идти на поводу стихийного развития или стремиться к оптимуму: пройти по лезвию бритвы (здесь я не могу не вспомнить об одном из замечательных мыслителей прошлого столетия – Иване Антоновиче Ефремове) между развитием, разрушающим основы сущего, и сохранением сущего, ведущего к застою. Такой оптимум и называется развивающейся гармонией. 6. Человек укоренен в этом мире, все его атрибуты являются развитием атрибутов бытия. Это единство с миром требует отказа от антропоцентризма, противопоставляющего человека миру, использующего мир только как средство и являющегося идейной основой глобальных проблем современности. Развивающаяся гармония требует перехода к антропокосмизму – диалогу и соработничеству человека с миром.
Мировоззрение. 1. Современное человечество обладает идейными и техническими возможностями как разрушения, гибели природы и общества (глобальной катастрофы), так и перехода в состояние развивающейся гармонии личности, общества и природы. Такое состояние, когда человеческий разум служит достижению взаимно дополняющего единства указанных компонентов планетарного развития на основе признания самоценности каждого из них, представляет собой содержание ноосферы. 2. Каждый поступок человека, принявшего ноосферное мировоззрение, должен быть ответственным событием, совершенствующим бытие мира и человека. 3. Самое глубинное различие людей проходит не по расовому, национальному, классовому, конфессиональному, профессиональному и т.п. признакам, но, прежде всего, по их базовым ценностям: служат ли они бездумно («после нас хоть трава не расти», «однова живем», «все такие») или осознанно (ориентация на пре-ступление, стремление ради самоутверждения перейти любой предел) движению к глобальной катастрофе или же становлению ноосферы (ориентация на доброе созидание). 4. Ноосферное мировоззрение требует радикальной переоценки ценностей, и его принятие и, тем более, реализация, с точки зрения современных реалий представляется очередной утопией. Но это единственная альтернатива продолжающемуся сползанию к экологической и военной глобальной катастрофе. Если же человечество действительно не готово жить по человечески, то, стало быть, оно заслуживает уготованной ему судьбы. Времени на раскачку не остается!
Вернемся к эстетике. «Прикольный» и «крутой» балаган — это пир во время чумы, «веселье» на пути в пропасть. В какого же рода эстетических образах может символизироваться ноосферное мировоззрение? Я не готов к системному теоретическому осознанию ноосферной эстетики («эстетического антропокосмизма»). Поэтому здесь придется говорить на языке вненаучного философствования. Начнем с примеров реального воплощения такой эстетики и ассоциаций по поводу близких мне по духу высказываний отдельных мыслителей. В поэзии – это тютчевское «Все во всем» и простое по форме, но такое глубинное переживание нашей близости к природе в стихах И.Бунина. В прозе – это миниатюры Пришвина, его «чувство родственного внимания» к природе; это «Уолден, или жизнь в лесу» и многотомные дневники Г.Д. Торо. В живописи – гималайские пейзажи Н. Рериха. И все о природе. Честно говоря, я не могу привести аналогичные примеры, касающиеся человека. Видимо, потому, что в нем нет ещё настоящей развивающейся гармонии. А описывать её авансом в духе социалистического реализма – не получается. Я принимаю взгляды И.Ефремова, но и ему, как мне представляется, не удалось отразить эти взгляды не в рациональных конструкциях, но в художественных образах своих героев. Разве что в раннем «Путешествии Баурджеда»…. Пока реалистичнее переживание трагичности человеческого существования. Но, наверное, и это можно сделать по-разному; в том числе, и провидя в трагедии ростки и зарницы будущей победы:
Пускай олимпийцы завистливым оком
Глядят на борьбу непреклонных сердец.
Кто пал в той борьбе побежденный лишь роком,
Тот вырвал из рук их победный венец. (Ф.Тютчев).
А вот мысли, вызываемые некоторыми близкими мне высказываниями. У Н.Федорова есть такое понятие: «внехрамовая литургия». Это означает, что присутствие Бога в нашей жизни не должно ограничиться торжественным богослужением в храме - вся жизнь, все наши дела должны быть пронизаны этим присутствием. Думаю, что аналогично можно сказать и о красоте. Не только в музее, на концерте, в коллекции – нет, во всем, на каждом шагу. Не так, что сначала «надо накормить народ» (а, главное, самим прорваться к кормушке), а духовность и прочая эстетика – на сытый желудок. Нет! Здесь и сейчас, всегда и во всем. У И. Ефремова в «Туманности Андромеды» есть такая характеристика будущего состояния нашей планеты: можно было всю её обежать босым и не поранить при этом ноги. Я воспринимаю это не только экологически, но и одновременно эстетически: прекрасный человек (вспомним известные слова Чехова) на прекрасной Земле, спасенной и обустроенной его служением идеалу ноосферы. Для балаганной эстетики, кстати, служение – нечто смешное и «несовременное». Пофигистам и прагматикам этого не дано вместить.
Фундаментом ноосферной эстетики является переживание единства человека с миром, единства повседневного существования с духовной основой бытия, так чтобы в каждом мгновении присутствовала вечность, стремление соразмерности результатов человеческой деятельности с миром и самим человеком (миросоразмерность и человекосоразмерность). Одним словом, развивающаяся гармония во всем. Не новизна ради новизны, не самовыражение любой ценой, но воля к любви, как внутреннему признанию самоценности другого, и стоическое принятие имманентного трагизма бытия. Для кого-то это, наверное, «риторика». Что ж, «Пойми, коль сможешь, // Органа звук глухонемой» (Ф.Тютчев). А для меня без такого мироощущения жизнь теряет смысл. И без следования ему хотя бы в тех мизерных пределах, которые удается отвоевать в «реальной» жизни, столь далекой от гармонии. Но эта реальность никогда не будет доминировать в моей душе.
Примечания
3.Названные философия и мировоззрение помимо работ, указанных в предыдущих примечаниях, изложены мной в: Сагатовский В.Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? СПб. 1994; его же. Философия развивающейся гармонии. Ч. 2: Онтология. СПб. 1999; Есть ли выход у человечества (критика образа жизни)? СПб. 2000; его же. Триада бытия (введение в неметафизическую коррелятивную онтологию); а также в рукописи «Мировоззрение для пост-новой эры» (2003-2006), выдержки из которой размещены на моем сайте: http://vasagatovskij.narod.ru