Раздел: ПРИКЛАДНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:
духовно-нравственное воспитание, православные ценности, студенты вузов, курс философии, курс культурологи
Аннотация:в статье анализируется роль и место духовно-нравственных ценностей в современном образовании. Авторы статьи, на конкретном примере показывают, что преподавание гуманитарные дисциплин в вузе не способствует формированию подлинных нравственных ценностей у студентов, обращают внимание на духовные приоритеты православной культуры в решении мировоззренческих задач
Текст статьи:
Примечательной чертой отношения общества к вузовскому образованию в последние годы можно считать усиление требований к осуществлению помимо собственно профессиональных и нравственно-воспитательных задач, почти забытых в 1990 гг. В частности, всё отчётливее чувствуется влияние православной культуры на образовательный процесс, как в средней школе, так и вузе. Уже давно перестали быть редкостью появления в аудиториях специалистов разных областей знания, принявших духовный сан, появляются домовые церкви в учебных заведениях, всё активнее проводятся всевозможные учительские форумы под эгидой русской православной церкви. Важные решения приняты Государственной думой в конце 2007года: признать за богословским образованием государственный статус и признать необходимым нравственное воспитание в школе. Можно надеяться, что эти решения позволят активнее и эффективнее внедрять в сознание нашего народа духовно-нравственные ценности, и, прежде всего, православного наследия. Не исключено даже появление в учебных стандартах курса «Основы православной культуры». Это обнадёживающая перспектива.
Вместе с тем, новые возможности порождают и новые проблемы. Главные из них: кто будет учить, чему и как? Поразительно, но с такой остротой как сейчас эти вопросы не стояли со времён князя Владимира, поскольку после него до 1917 года православные ценности не подвергались сомнениям, никому не приходилось доказывать, что им нужно обучать. Большевистский переворот исключил всякую возможность систематического обучения традиционным нравственным ценностям в учебных заведениях. Частичное возобновление этой работы было отнесено к внеклассной деятельности, в основном в аспекте военно-патриотического воспитания и не было связано с религиозными ценностями.
Естественно, сейчас мы находимся перед лицом такой ситуации: компетентных преподавателей не только в школе, но и в ВУЗах крайне мало. При изобилии всевозможных учебных пособий нужно потратить большие усилия, чтобы найти подходящие. Весьма трудно решить какие требования и в какой форме следует предъявлять к обучающимся? Ещё более или менее понятно из чего должны складываться курсы «Основ православной культуры» или «Православной культуры России», то ведь нельзя допускать, чтобы этим дисциплинам противостояли другие гуманитарные предметы. Иначе воспитательный эффект будет нулевым и даже отрицательным. Необходима гармонизация воспитательных компонентов всех родственных дисциплин.
Рассмотрим с этих позиций блок гуманитарно-социально-экономических дисциплин (ГСЭ) в вузовском образовании. Его состояние, содержательные ресурсы в плане духовно-нравственного воспитания и проблемы, существующие на сегодняшний день. Блок ГСЭ довольно объёмный во всех специальностях. При достаточно значительном варьировании стандартов можно констатировать, что все студенты нашей страны изучают философию, историю Отечества, экономику, право, а также в разном наборе – культурологию, политологию, социологию, психологию и другие дисциплины. Не нужно быть специалистом, чтобы видеть: каждый из этих предметов может и должен включать в себя элементы, направленные на формирование нравственных ценностей. Как же эта ситуация складывается в реальности?
Остановимся на двух наиболее близких нам дисциплинах – философии и культурологии, преподаванием которых мы занимаемся в Сибирском государственном университете путей сообщения. Философия. Это классическая дисциплина, в той или иной форме присутствовавшая в программах высшего образования всегда. Здесь достаточно чётко обозначены структурные составляющие и методы рассуждения. Естественно, достаточно ясен круг вопросов, обязательных к изучению. Ещё в V веке александрийский мыслитель Давид Непобедимый дал шесть определений философии: «Философия есть наука о сущем, как таковом. Философия есть наука о божественных и человеческих вещах. Философия есть забота о смерти. Философия есть уподобление Богу в меру человеческих возможностей. Философия есть искусство искусств и наука наук. Философия есть любовь к мудрости» [1]. Иначе это можно обозначить терминами: онтология, теология, антропология, этика, социология, эстетика, философия науки, гносеология.
Спустя столетия Г. Гегель, рассуждая о преподавании философии в гимназии, делает следующие выводы: «Одна сторона философии Вольфа, преподаваемой прежде, могла бы рассматриваться, а именно та, которая … излагается под названием доказательства о существовании Бога. Преподавание в гимназии не сможет само по себе обойти связь учения о Боге, с мыслями о конечности и случайности вещей в мире, об их целесообразных отношениях и т. д., а для непредвзятого человеческого ума такая связь будет во все времена убедительной, какие бы возражения против этого не приводила критическая философия» [2]. Далее он дополняет: «Что касается морали, то подобным же образом можно было бы на занятиях в гимназии приводить правильные и определённые понятия о природе воли и свободы, права и обязанности. В старших классах это было бы тем более полезно, что преподавание морали будет связано с преподаванием религии» [3].
Современные учебники в целом стремятся к включению перечисленных разделов, но по-другому. Весьма показателен, в этом смысле, учебник Виктора Васильевича Ильина «Философия для студентов технических ВУЗов», изданный СПб ГУПС в 2004, включающий наибольшее число структурных разделов по сравнению с другими учебниками – 12. Он предлагает такой состав: 1). Философия: предмет, структура, феномен. 2). Онтология. Атрибуты материи. 3). Философская антропология. 4). Гносеология. 5). Наука и научное познание. 6).Специфика социальной действительности и её познания. 7). Природа и общество. 8). Экономическая сфера. 9). Социальная сфера. 10). Политическая сфера. 11). Духовная сфера. 12). Философия истории.
Разумеется, все эти разделы должны осваиваться в учебном курсе. Однако, ограниченность учебных часов, а, самое главное, неготовность большинства студентов осмысливать и эффективно осваивать такую проблематику неизбежно приводит к необходимости редуцировать курс. Как же редуцируется курс в нынешних условиях? Обращает на себя внимание то, что по сравнению с классическими моделями структуризации в современных учебниках совсем отсутствует даже понятие теологии и кардинально сокращены проблемы этики и эстетики. У В. В. Ильина эти понятия представлены параграфами раздела «Духовная сфера». Во многих других учебниках таких структур вообще нет. Конечно, можно предполагать, что авторы имеют в виду наличие особых дисциплин – «Этика» и «Эстетика», однако, учитывая крайне незначительное количество специальностей, где такие дисциплины читаются, можно утверждать, что в большинстве случаев эти проблемы из курса философии просто удалены.
Конечно, здесь сказывается советское наследие изучения философии в двух составляющих – диалектического и исторического материализма, в которые указанные разделы не входили. Пересмотрев пару дюжин современных учебников, мы не обнаружили ни одного написанного с нематериалистических позиций. В сущности, все они остаются вариантами советских изданий, даже в тех случаях, когда акцент перенесён на изложение истории философии. Понятно, что там отсутствуют классические вопросы философии, которые составляют важнейшую часть в учебных курсах всех времен от Аристотеля до Канта и Гегеля, поскольку марксизму было необходимо выстроить, прежде всего, бытийную и познавательную концепцию, в которой нет места Богу, после чего использовать философию в качестве «преобразующей» мир силы. Зачем здесь проблемы нравственного и прекрасного? Невозможно быть уверенным в том, что это лучшая установка для современной высшей школы, если мы хотим сформировать у людей ясные ценностные ориентиры в духовно-нравственной сфере.
Разумеется, курс философии может строиться по разным моделям, но очевидно то, что в нем необходимо прекратить навязывание атеистически-материалистической установки и усилить те разделы курса, которые касаются проблемы личного выбора каждого человека, и в первую очередь, этики, где удобнее всего разбирать представления о совести, смысле жизни, смерти, счастье, любви и т.д. Именно фактор духовной активности в формировании собственного внутреннего мира студента только может быть оправданием присутствия курса философии в образовании. На атеистической платформе эта задача не решается. Один мудрый человек заметил: «То, что отнял у нас атеизм, ничто не может восполнить. Человек, который ни во что не верит на том основании, что вера не знание, духовно мёртв» [4]. Эти слова хороши сами по себе, но их значение многократно возрастает, если учесть, что автор этих строк – известный советский философ, в прошлом один из лидеров воинствующего атеизма, академик РАН Теодор Ильич Ойзерман. Полагаем, что корректировка учебного курса философии в отмеченном плане не может быть сложной для любого профессионала.
Совершенно иным представляется положение курса «Культурологии» в структуре блока ГСЭ. Дисциплина, латентно существовавшая в советские годы, кажется, только в институтах культуры под названием «Марксистско-ленинская теория культуры» с начала 1990-х гг. становится частью образовательного комплекса всех специальностей. Конечно, это была деидеологизированная альтернатива курсам общественных наук советских ВУЗов, обеспечивающая работу преподавателям соответствующих кафедр. Однако очень скоро стало очевидным, что в культурологии нет прямой преемственности с советским наследием общественным дисциплин уже потому, что этот предмет захватила мания авторства. По словам автора одного из таких учебников В. М. Розина: «Количество теорий культуры равняется количеству культурологов» [5].
Учебники, вышедшие за постсоветские годы различаются содержанием так, будто речь идёт о десятке разных дисциплин. Германский культуролог Ютта Шеррер по этому поводу заметила: «Численность того, что предлагается как культурология пугающая. Культурология простирается от подобранных по историческому принципу сборников материалов по культуре в виде хрестоматий через популярные очерки из истории культуры до старых, однако таких, что только в постсоветской России, впервые ставших доступными читателю, «культурфилософов» и «культурсоциологов», начиная от Шпенглера и Тойнби» [6].
Разумеется, методологические установки авторов многообразны. При этом, что здесь, также как и в философии распространены материалистические доминанты, нередко встречаются и совершенно иные в диапазоне от позитивистских до религиозных. Встречаются даже учебники, написанные с позиций «Живой этики» Рерихов, учебники, содержащие явные сайентологические интенции, странные квазибуддистические, каббалистические, астрологические, оккультные неоязыческие изыски (к счастью, количество подобных мудрствований в собственно учебных изданиях в последние годы заметно уменьшилось). Немало и православно-ориентированных учебников.
В такой ситуации нет проблемы направить курс культурологии в сторону духовно-нравственных проблем. Сложности здесь другого рода. При огромном выборе возможностей необходимо создать краткий курс (обычно он длится не более 1 семестра), достаточно объёмный по содержанию и внутренне связанный. Одним из вариантов решения этой проблемы может быть следующий: лекционный и семинарский блоки не запараллеливаются за счёт чего значительно увеличивается количество изучаемых вопросов. Лекционную часть курса разделяют на три больших блока: 1). Структура культуры. 2). Традиция как фактор централизации развития культуры. 3). Учения о культуре. Во всех вышеуказанных блоках можно проводить духовно-нравственные темы. В первом блоке это особенно уместно в лекциях о типологии религий, нравственной культуре, эстетической культуре. Во втором блоке при характеристике уровней традиций, в частности, при анализе сословных религиозных и национальных традиций. В качестве примера скрепляющего действия традиций в культуре, уместны лекции о типах календарей и подробное описывание структуры православного календаря. В третьем блоке, в ряду других концепций, хорошо уделить внимание книгам Н. Я. Данилевского «Россия и Европа», К. Н. Леонтьева «Византизм и славянство», В. С. Соловьева «Национальный вопрос в России», Н. О. Лосского «Характер русского народа», в которых достаточно последовательно раскрывается нравственное значение православия для русской культуры.
Семинарский блок (для тех специальностей, где до культурологии не читался курс религиоведения) можно строить по религиоведческому принципу: например, язычество, Ветхий завет, Новый завет. Художественная культура Древней Руси, католическая и протестантская культура, культура ислама, иудейская культура в диаспоре. Это позволяет показать, от чего отказалась Русь в результате крещения, потом четыре занятия по христианству и два по наиболее влиятельным в России нехристианским традициям, которые удобно сравнивать с христианством. В тех группах, где курс религиоведения читался, целесообразно ориентировать на вопросы этнологии России. Например: 1). Культура русских. 2). Культура украинцев и белорусов. 3). Тюркские культуры России. 4).Еврейский фактор в культуре России. 5). Культура народов Северного Кавказа. 6). Культура автономных народов Сибири.
Во всех темах удобно показывать значение религии в консолидации или наоборот диверсификации народов. Конечно, всё это не может служить материалом только для нравственного воспитания студентов, поскольку содержание курса имеет преимущественно информационное наполнение. Однако здесь удаётся задать вопросы по проблеме сотворения мира и места человека в нём, нравственные аспекты Божьих заповедей и Нагорной проповеди Христа, по определению понятий добродетель и грех, т.е. то, что имеет самое прямое отношение к формированию структуры нравственного сознания личности. В принципе, в каждом из предметов блока ГСЭ, на наш взгляд, может ставиться задача духовно-нравственного развития студентов, но даже, если этого и не делать, важно добиться хотя бы того, чтобы эти дисциплины в мировоззренческом смысле не создавали биений друг друга и работе по духовно-нравственной работе в учебных заведениях в целом.
Думается, такие меры позволят гармонизировать через учебные курсы процесс складывания системы духовно-нравственных ценностей у молодых людей. В подтверждение того, что это является сегодня актуальной задачей, приведем слова митр. Смоленского и Калининградского Кирилла: «Порой традиционному подходу к образованию инкриминируют насилие над личностью учащегося, ущемление его свободы. Есть мнение, что школьники должны быть предоставлены самим себе при выборе ценностной ориентации и норм поведения, что они вправе и в силе самостоятельно делать нравственный и мировоззренческий выбор. Но такая позиция может привести только к одному результату – господству морального релятивизма, т.е. к состоянию, когда всё дозволено. Но возникает вопрос: можно ли привитие духовно-нравственных ориентиров и ценностей расценивать как насилие над личностью? Мы приходим к пониманию того, что нужна система защиты добра, которая обеспечила бы не только свободу выбора, но и свободу от зла» [7].
Библиографический список
1. Давид Анахт. Соч. – М., 1972. – С. 52.
2. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. – М., 1972, — Т.1. – С. 569.
3. Там же. С. 572.
4. Полис, 2008, № 2, С.6.
5. Розин В.М. Введение в культурологию. – М., 1997. – С. 7.
6. Шеррер Ю. Культурологiя як iдеологiчний дискурс // Козеллек Р., Шеррер Ю., Сiгов К. Iсторичнi пошуки iдентичностi. – К., 2004. – С. 90.
7. Кирилл, митр. Православие и образование // Полис, 2008, № 2. — С. 13-14.