Раздел: ИСТОРИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:
социализация, домашнее воспитание, военно-учебный корпус, частный пансион, Царскосельский лицей, Пажеский корпус.
Аннотация:В статье рассматривается процесс обучения и воспитания дворянских юношей в XVIII – нач. ХIХ века, которое осуществлялось в домашних условиях, либо в государственных учебных заведениях.
Текст статьи:
Рассматриваемая нами социальная группа, как и любая другая общественная единица подвержена процессам, происходящим в обществе. Известно, что ребенок в процессе своего взросления становится личностью с комплексом установок и ценностей, с симпатиями и антипатиями, целями и намерениями, шаблонами поведения и ответственностью, а также с неповторимо индивидуальным видением мира. Человек достигает этого состояния с помощью процесса социализации, в ходе которого индивид превращается в личность.
Социализация – процесс, посредством которого человеком усваиваются нормы его группы таким образом, что через формирование собственного «Я» проявляется уникальность данного индивида как личности. Это процесс усвоения индивидом образцов поведения, социальных норм и ценностей, необходимых для его успешного функционирования в данном сообществе. В процессе социализации принимает участие все окружение индивида: семья, окружение, сверстники, средства массовой информации и т.д. Социализация охватывает все процессы приобщения к культуре, обучения и воспитания, с помощью которых человек приобретает социальную природу и способность участвовать в социальной жизни. Одну из главных ролей в процессе социализации играет воспитание и образование ребенка.
Применительно к вопросу о социализации дворянского сословия следует отметить, что образование и воспитание их детей впрочем, как и жизнь самих родителей, зависело от многих факторов, но прежде всего от имущественного состояния семьи, знатности, уровня образованности родителей и, что не мало важно, пола ребенка.
Следует отметить, что воспитание и образование юношей дворянского происхождения являлось приоритетным по отношению к реализации данного процесса у противоположного пола. Это было связано с тем обстоятельством, что в рассматриваемый период обучению мальчиков уделялось более пристальное внимание как со стороны самих родителей, так и со стороны государства. Политики государства в этой области выражалась через создание большого количества учебных заведений, как государственного, так и частного порядка, где юноши могли получить соответствующее дворянскому происхождению воспитание и образование. К ним относились различные военно-учебные корпуса и частные пансионы. Сыновья особо знатных семей имели возможность поступить в привилегированные закрытые заведения, например, Пажеский корпус и Царскосельский лицей в Петербурге или Ришельевский лицей в Одессе.
Но тем неменее, по тем или иным обстоятельствам, о которых упоминалось выше, мальчики обучались в домашних условиях. Их воспитанием занимались родители или приглашенные домашние учителя.
Дамашнее воспитание и образование дворянских юношей как и воспитание противоположного пола чаще сводилось к обучению элементарным навыкам разговора на одном или двух иностранных языках — французском или немецком, обучение грамотности, правилам арифметики, начальным сведениям по истории и географии. Некоторые различия были связаны с воспитанием морального облика ребенка. Если девушек родители готовили в основном к семейной жизни, прививая соответствующие знания и умения, то к вопросу морального воспитания юношей подходили несколько с другой стороны.
Основная установка в воспитании дворянского ребенка мужского пола состояла в том, что родители ориентировали его не на успех, а на идеал. То есть быть храбрым, честным, образованным ему следовало не для того, чтобы достичь чего бы то ни было, например, славы, богатства, высокого чина, а потому что он – дворянин, ему многое дано, и он обязан быть таким. Рассматривая этот вопрос, следует сказать о некоторых писателях, которые, не смотря на свое дворянское происхождение, все же негативно характеризовали отдельных представителей сословия. Например, Фонвизин, Пушкин в своих произведениях выступали с резкой критикой дворянства, но главным образом она была направлена как раз на тех дворян, которые не соответствуют этому идеалу и не выполняют своего предназначения.
Едва ли не главной сословной добродетелью считалась дворянская честь. С детства в юные умы родителями вкладывалось понятие и осознание того, что честь является основным законом поведения дворянина, безоговорочно преобладающим над любыми другими реалиями жизни, будь это выгода, успех или собственная безопасность. Тем самым мальчиков дворянского происхождения ориентировали на то, что человек должен был привыкнуть отвечать за свои слова. Говорилось и о том, что публичное оскорбление неизбежно влечет за собой дуэль, но публичное, же извинение делает конфликт исчерпанным. Граница между честью и бесчестием порой была чисто условной, но, тем не менее, постоянная угроза смертельного поединка накладывала свой отпечаток на весь стиль воспитание и отсюда поведения ребенка.
Мальчики воспитывались в обстановке повышенной требовательности и одновременно подчеркнутого доверия. В особенности повышалась цена так называемого «честного слова». Им прививалось понятие о том, что нарушить данное слово — значит, раз и навсегда погубить свою репутацию, поэтому в сознании ребенка поручительство под честное слово было абсолютно надежным. Например, Е.К. Мещерская в своих воспоминаниях рассказывает показательный в этом отношении случай, когда «честного слова ребенка оказалось достаточно, чтобы взрослые мужчины, уже готовые к дуэли, совершенно успокоились»[1].
Обостренное чувство собственного достоинства воспитывалось родителями в ребенке с детства. Независимо от рода деятельности безусловным достоинством дворянина считалась храбрость. Господствовавшее тогда убеждение, что это качество можно воспитать, вырабатывалось путем волевых усилий. Этим убеждением объясняются и весьма рискованные воспитательные меры, которые применялись к детям, проявлявшим некоторую робость и нерешительность. Если обратиться к мемуарным свидетельствам, то сами дети в большинстве случаев воспринимали такие обучающие моменты не как жесткость и строгость старших, а как необходимую закалку характера. Например, в суровых условиях воспитывал своего племянника Н. Н. Раевского князь Потемкин» [2], таким опытом делился с друзьями и А. С. Грибоедов [3].
Естественно, для того, чтобы воспитать храбрость и выносливость от детей требовалось наличие физической силы и ловкости, поэтому дворянских юношей с малолетства учили плавать, ездить верхом, владеть оружием, а также с ними занимались гимнастикой и приучали не бояться холода. Но правильно было бы заметить, что все это относилось не столько к области «физкультуры», а скорее к области формирования личности. В том смысле, что в общем контексте этических и мировоззренческих принципов физические испытания как бы уравнивались с нравственными навыками. То есть уравнивались в том смысловом контексте, что любые трудности и удары судьбы юноша дворянского происхождения должен переносить мужественно, не падая духом и не теряя собственного достоинства.
Продолжая разговор о домашнем воспитании юношей дворянского происхождения, следует отметить тот факт, что, несмотря на всю глубину воспитания истинного дворянина в домашних условиях в нем присутствовали некоторые отрицательные моменты. Как и в случае воспитания девушек дворянского происхождения, которых чрезмерно заботливые родители старались оградить от суровой правды окружающего мира, что приводило к некоторой беспомощности девушки при столкновении с проблемами реальной жизни вдали от родного дома. Так и юноши, воспитывающиеся в основном на том понимании, что главным в поведении человека являются не результаты, а принципы, часто ставили молодых людей в тупик. Та самая установка: думать об этическом значении поступка, а не о его практических последствиях — традиционна для дворянского кодекса чести.
Следование нормам дворянской этики неизбежно приходило в противоречие с государственными постановлениями и влекло за собой разного рода трудности. Дворянский ребенок, которому в семье внушались традиционные этические нормы, испытывал потрясение, сталкиваясь с невозможностью следовать им в условиях государственного учебного заведения, где он получал первый опыт самостоятельной жизни. Можно сказать, что истинный дворянин чувствовал себя между двух огней: законами своего сословия – с одной стороны, и государства – с другой. Например, подтверждением этого противопоставления может служить такое характерное для дворянской среды явление как дуэль, официально запрещенная государством и, следовательно, уголовно наказуема. Тем самым получался своего рода парадокс, заключающийся в том, что офицер мог быть изгнан из полка за дуэль или за отказ от нее. Это означало, что в первом случае он попадал под суд и нес наказание, во втором – офицеры полка предлагали ему подать в отставку.
Тем не менее, семья дворянского происхождения, которая имела возможность, отправляла мальчиков на воспитание и обучение либо в частные пансионы, либо государственные учебные заведения, к которым относились военно-учебные корпуса и лицеи.
Пожалуй, охотнее и чаще всего, дворянских детей отдавали в частные пансионы, не смотря на то, что здесь могло иметь место «смешение сословий», т.е. попадание в ряды учащихся детей принадлежащих другим социальным слоям, а преподавание предметов иногда бывало ниже допустимого уровня. Но этот факт был связан прежде всего с тем обстоятельством, что частные пансионы делились на несколько групп или разрядов, и следовательно были доступны для семей имеющих различные материальные возможности. B первой половине ХIХ в. в России существовало большое количество часгных пансионов, как, в столичных, так и в провинциальных городах. Они делились на три разряда в зависимости от учебной программы и платы за обучение: программа пансионов первого разряда соответствовала программе гимназий, второго – уездных училищ, третьего – предполагала лишь обучение элементарной грамоте и знакомству со счетной системой.
Как отмечалось выше, качество образования дворянских детей зависело прежде всего от материального состояния семьи. Поэтому так как перворазрядные пансионы стояли очень дорого, то в них в основном могли обучаться сыновья богатого и занимающего высокие посты на государственной службе дворянства. Например, популярным в высшем свете был петербургский пансион аббата Николя. В этом учебном заведении воспитывались дети, пренадлежавшие к аристократическим фамилиям. Среди них были дети из рода Гoлицыных, Нарышкиных, а также князь П. А. Вяземский, граф А. П. Шувалов, граф П. Д. Толстой, Александр и Константин Бенкендорфы и многие другие. В 1811 году в данный пансион хотели определить и маленького Александра Пушкина, но так как семья будущего поэта была небогатой из-за высокой платы от этой идеи пришлось отказаться.
Пансион размещался в церкви св. Екатерины на Невском проспекте. По воспоминаниям бывшего воспитанника «первое место в общей системе образования занимало изучение языков, но не в «долбяшку», а вдумчивое изучение, с долей творчества… С одной,стороны – строгая дисциплина, не допускающая ни малейшего исключения в раз установленном порядке, поддерживающая авторитет иезуитов среди учеников, с другой – их осмысленное и терпеливое преподавание, сопряженное с приветливым и ласковым обращением, чуждым всякой формальности» [4]. Анализируя высказывание можно сделать вывод о том, что главной задачей педагогов учебного заведения было выработать в учащихся желание к самостоятельной и одновременно сознательной работе. Что касается методики преподавания тех или иных дисциплин, то она для того времени была безусловно прогрессивной. Несомненным плюсом обучения в пансионе являлось постоянное нахождение учителей непосредственно рядом с воспитанниками. Это давало возможность обучающимся с пользой проводить свободное время, так как воспитатели занимали его интересными рассказами преимущественно исторического содержания, а также познавательными играми или другими развлечениями.
Обучение в пайсионах второго и третьего разрядов стоило меньше, что давало возможность для обучения детям менее знатных и состоятельных дворян. Образовательный уровень в таких учебных заведениях был конечно же значительно ниже, нежели в перворазрядных пансионах. Это выражалось прежде всего в организации учебного процесса. А именно с тем обстоятельством, что в пансионах II и, особенно, Ш разрядов практиковались так называемые «смешанные» классы. Это предполагало присутствие в классной комнате во время учебного процесса всех учащихся пансиона, которые делились на две группы: старших и младших. К старшим относились пансионеры от 15 до 20 лет, к младшим 12 – 13 лет. Естественно, что в такой обстановке обучающий процесс был незначителен и неэффективен. Об этом свидетельствуют воспоминания учеников пансионов. Одним из них является Н.П. Вагнер, который в мемуарах рассказывает о своем обучении в одном из таких пансионов. Он отмечает, что «вспоминая теперь всю жизнь этого странного педагогического заведения, мне кажется, что главным недостатком в нем было полное отсутствие педагогики»[5].
К сожалению, это «отсутствие педагогики» было присуще многим пансионам рассматриваемого нами временного периода. «Смешанные» классы практиковались в частных пансионах Москвы, где в младшем классе наряду с мальчиками 6 – 7 лет сидели и 15-летние, а в старших были ученики от 20 до 25 лет. Следует отметить и тот момент, что некоторые частные пансионы зачастую не имели ни общей учебной программы, ни единых требований к учащимся, ни регламентированного распорядка дня. Именно поэтому в некоторых уроки продолжались 6 часов в сутки, а в других длились на протяжении 10 часов. К тому же в мужских пансионах широко применялась система телесных наказаний. Также на образовательный процесс влиял и тот аспект, что большинство частных пансионов содержали иностранцы, а именно немцы, поэтому русский язык, русскую литературу и историю там преподавали очень плохо, если преподавали вообще.
Еще хуже дело обстояло с провинциальными пансионами. Если учебная деятельность московских и петербургских частных пансионов в какой-то мере контролировалась министерством, то провинциальные пансионы, в большинстве случаев лишенные такого контроля, отличались более низким уровнем преподавания. Преподаватели там нередко бывали люди малообразованные, и нередко сомнительных нравственных позиций. Особенно часто так случалось, когда директор пансиона сам брался за преподавание, как, например, было в одном казанском пансионе, где все предметы, кроме языков, вел сам владелец учебного заведения. По словам бывшего ученика Н.П. Вагнер, он «не принадлежал к числу всеобъемлющих энциклопедистов, которые могли бы заменить преподавателей всех наук. При этом по своему характеру легкому, увлекающемуся, он не был способен к солидному, основательному преподаванию каких бы то ни было наук…» [5]. Нередки были в таких учебных заведениях случаи появления на уроках учителей в нетрезвом состоянии, а также опозданий и пропусков занятий.
Из вышесказанного следует вывод о том, что пансионное воспитание наряду с положительными отличалось некоторыми отрицательными чертами. В мужских пансионах воспитание по большей части сводилось к достижению послушания учеников. Причем достигалось это самыми жесткими, а иногда просто жестокими мерами. В то же время в тех пансионах, где отсутствовал контроль со стороны воспитателей, в переpыве между занятиями и вечером ученики были предоставлены сами себе и часто развлекались не лучшим образом. В некоторых не только не было библиотеки, но чтение неучебной литературы просто запрещалось. По воспоминаниям бывшего ученика Л.Ф. Пантелеева: «Скучно тянулись в пансионе зимние вечера, никаких общих или кружковых чтений и в помине не было, игры сколько-нибудь оживленные не разрешались. Но если и случались, то по большей части отличались грубостью [6].
Кроме частных пансионов, мальчики, принадлежащие к дворянскому сословию могли получить образование в государственных учебных заведениях. Такими являлись военно-учебные корпуса и лицеи.
Российское дворянство, обязанностью которого было находиться на государственной службе, большей частью осуществляли ее в армии или на флоте. Со временем военная служба стала считаться наиболее почетной и даже естественной для дворянина. Отсутствие ее в биографии того или иного лица требовало особых объяснений, т.е. имелись ли у юноши какие-либо физические недостатки, болезнь или недостаток средств для службы в гвардии.
В связи с этим большинство дворянских семей стремилось определить сыновей в какие-либо военные училища. Правительство, идя навстречу пожеланиям сословия, расширяет в начале XIX в. сеть военно-учебных заведений. Кроме кадетских корпусов, существовавших еще с XVIII в., в 1805 г. открывается ряд начальных военных училищ в обеих столицах, а также в некоторых провинциальных городах – Смоленске, Киеве, Воронеже и др. В них зачислялись дети от 7 до 9 лет. Обучение длилось в течение 7 лет. Затем из каждой роты 16 лучших учеников направлялись в кадетские корпуса.
Среднее военное образование молодые дворяне могли получить в так называемом дворянском полку, который впоследствии был преобразован в Константиновское военное училище, в морском кадетском корпусе или школе колонновожатых – учебном заведении для подготовки квалифицированных штабных офицеров, Гродненском корпусе, а также в созданном в 1802 г. Пажеском корпусе.
Пажеский корпус – это особо привилегированное учебное заведение для детей знатных дворянских фамилий. Поступление в него разрешалось сыновьям, отцы которых состояли в звании не ниже генерал-лейтенанта или гражданских лиц 2-го и 1-го класса. Воспитанников готовили к придворной или военной службе в гвардии. С одной стороны Пажеский корпус принадлежал к системе военно-учебных заведений, но с другой резко от них отличался. По условиям быта и организации учебного процесса он был скорее ближе к аристократическим закрытым пансионам.
Пажеский корпус был открыт в бывшем доме канцлера Елизаветы Петровны графа Воронцова, который к началу XIX в. не был перестроен и имел признаки роскошного жилого дома знатного человека XVIII в. Например, великолепная двойная лестница, украшенная зеркалами и статуями, росписи потолков – все это отличалось от обстановки казенного заведения.
Но не смотря на роскошное убранство корпуса обстоновка была располагающей к учебе. Прежде всего это выражалось в хорошей организации быта учебного заведения. В каждой комнате стояли три ряда кроватей с хорошим бельем и теплым шерстяным одеялом. Возле кровати – комод для вещей, книг, тетрадей. Чистота, порядок и освещение везде были безукоризненны. Каждому пажу полагался служитель, который заправлял его постель, следил за бельем, чистил одежду и обувь. Питание пажей было превосходным. Распорядок дня разумно предусматривал чередование занятий и отдыха, прогулок, гимнастических упражнений, строевой подготовки. Большое внимание уделялось физическому развитию, закаливанию. Так, например, «каждый день перед завтраком пажи в любую погоду совершали 15-минутную прогулку без верхней одежды, в одних куртках» [7].
Что касается программы учебных занятий, то она была достаточно обширна. В трех младших классах преподавались общеобразовательные предметы: русский, немецкий и французский языки, математика, история, география, черчение и рисование. Успеваемость оценивали по 12 балльной системе, при этом оценки ниже 6 считались неудовлетворительными. Воспитанники, получившие 2 и 1 лишались права на отпуск.
В трех старших классах изучали преимущественно военные науки: тактику, стратегию, военную историю, артиллерию, фортификацию; кроме этого – физику, химию, аналитику, геодезию, а также правоведение и статистику. Строевую службу пажи постигали летом в лагерях, зимой при разводе караулов во дворце и участии в парадах.
Но наряду с положительными моментами следует отметить, что обучение в корпусе в начале его основания в первой четверти XIX в. имело некоторые недостатки. Многие предметы преподавались отрывочно, бессистемно. Военное образование было недостаточным, да и в то же время непосредственное начальство мало вникало в учебный процесс.
Положение стало меняться во второй четверти XIX в. при Николае I. Военизированный характер стал носить весь строй жизни пажеского корпуса. В течение всего пребывания в корпусе воспитанники приучались к военной дисциплине, строгой подчиненности. В отпуск при наличии хороших оценок отправляли с билетом, в котором был обозначен срок увольнения. При плохом поведении на улице или в каком-либо общественном месте любой офицер мог отобрать билет, и тогда видовника ожидало строгое наказание. Выпуск пажей завершался публичным экзаменом, на который съезжался генералитет воспитанники выпускных классов всех военно-учебных заведений Петербурга, многочисленные посетители.
Помимо обучения, пажи, находясь в корпусе, принимали участие и в придворной службе. Естественно, что частое пребывание при дворе требовало от воспитанников определенных навыков светского общения. Тем самым в корпусе их обучали танцам; в младших классах гувернеры, которые там заменяли ротных командиров, следили за их поведением, манерами. В старших классах практику светского новедения пажи постигали во время многочисленных приглашений в частные дома, на балы, домашние спектакли и различные праздники.
Еще одним учебным заведением где могли получить достойное образование дворянские дети был лицей. Одним из наиболее привилегированных закрытых учебных заведений в первую половину XIX в. был Царскосельский лицей. Необходимо сказать о том, что по программе, организации учебного процесса, общему духу – это было совершенно особое учебное заведение, не имеющее аналогов в России того времени.
Проект создания лицея для высокоодаренных детей был разработан Сперанским в
Учебная программа включала как предметы среднего учебного заведения – русский язык, математику, историю, географию, немецкий и французский языки, латынь, закон Божий, нравоучение, так и университетского курса. Новшеством для образовательного процесса того времени являлось то, что особое внимание обращалось на науки нравственные, т. е. те познания, которые относятся к формированию нравственного облика человека.
В сознании юнного поколения вкладывались понятия об устройстве гражданскиго общества, о правах и обязанностях людей, возникающих вследствии контакта человека с этим обществом. Данные понятия формировались у лицеистов при изучении таких предметов как история права, правоведение, логика. При изучении исторических наук наибольшее внимание уделялось отечественной истории. В раздел словесности входили такие разделы как художественная литература, лингвистика, стилистика, эстетика и, наконец, «изящные науки», включающие чистописание, рисование, занятие танцами, гимнастические упражнения, фехтование, а также верховую езду и плавание.
Таким образом, заведение, принимавшее учеников 10-12 лет, должно было довести их за чрезвычайно короткий, а именно шестилетний период обучения до уровня окончивших восемь классов гимназии или четырехлетний университетский курс. Но следует заметить, что программа, автором которой являлся упомянутый выше Сперанский существовала в практике учебного заведения только первые 6 лет.
Штат профессоров и преподавателей лицея был составлен из лучших специалистов. Первыми преподавателями его стали профессора Педагогического петербургского института А. П. Куницын, И. E. Кайданов, Я. И. Карцев, Н. Ф. Кошанский, профессор французской словесности Д. И. де Будри (из Екатерининского института благородных девиц) и профессор немецкой словесности Ф. М. Гауйшильд [8] .
Ведущую роль в создании особой атмосферы свободомыслия и доброжелательности, которая характерна была для первых лет существования Лицея, сыграл его директор В. Ф. Малиновский, человек разносторонне образованный, прогрессивных воззрений, который ко всему прочему являлся единомышленником Сперанского. В педагогической практике Малиновский считал необходимым воспитывать в каждом ученике способность к самостоятельному критическому и философскому мышлению, развивать у него стремление жить и трудиться на благо общества. В «Памятной книге Лицея» он писал о необходимости в преподавании всех предметов выделять нравственную идею, «приучать к различию добра и зла». Педагогам и наставникам полагалось относиться к воспитанникам корректно, как ко взрослым, обращаться на «вы» с прибавлением «господин». Необходимо отметить тот факт, что Царскосельский лицей был единственным в России учебным заведением, где не было телесных наказаний.
Все вопросы, касающиеся обучения и воспитания, решала так называемая Конференция лицея, состоящая из профессоров и директора. Несомненным плюсом как для самого лицея, так и преподавателей являлся тот факт, что Конференция постоянно находилась в постоянном взаимодействии с Петербургским, Московским, Харьковским и Казанским университетами. Эти учебные заведения обеспечивали лицей книгами и учебными планами, а преподаватели в свою очередь имели возможность посылали свои научные труды в перечисленные университеты.
Хотя первоначально лицей предназначался для детей самых высокопоставленных семей, но тем неменее он не привлек внимания сановного и богатого дворянства. Первыми воспитанниками заведения стали в основном дети родовитого, но небогатого служилого дворянства. К экзамену были допущены 38 человек зачислено – 30. Из них, принадлежащих к титулованному дворянству было только пять – барон Дельвиг, князь Горчаков, барон Корф, Гревенеци и граф Броглио. К родовитым дворянским семьям принадлежали Горчаков, Пушкин, Пущин, Ржевский, Матюшкин и Маслов.
Форменная одежда лицеистов бала приимущественно военного покроя и состояла из повседневного и парадного мундиров. В специально построенном для лицея здании, которое находилось рядом с Екатерининским дворцом, размещались хозяйственные помещения. К ним относились: больница, расположенная на первом этаже, большой зал, классы и классные комнаты для занятий после уроков, занимающие второй и третий этажи. На четветом этаже размещались спальни воспитанников, состоящие из небольших комнат, разделенных перегородкой, с умывальником, постелью, шкафами для белья и одежды.
Питание лицеистов было довольно разнообразным и обильным. Что касается распорядка дня воспитанников, то он был составлен таким образом, что занятия чередовались с отдыхом. Также практиковалось предоставление ученикам свободнлго времени. Большое внимание уделяли воспитатели физическому здоровью лицеистов. Например, зимой воспитанники имели возможнлсть кататься на коньках на небольшом четырехугольном пруду перед дворцом. Кроме этого ежедневными были верховая езда, фехтование, летом – плавание и гребля. Директор Малиновский устраивал различные подвижные игры, летом организовывал пешеходные прогулки, катание в шлюпках по озерам и прудам Царского села.
Анализируя образовательный процесс Царскосельского лицея смело можно сделать вывод о том, что все в жизни лицея – и лекции профессоров, и самостоятельные занятия и чтение, и общение с наставниками и друзьями, и даже развлечения – способствовало развитию индивидуальности каждого воспитанника. Особую воспитанность и широкую образованность выпускников Царскосельского лицея, и прежде всего – первого выпуска отмечали многие современники, назвавшие этот выпуск блистательным. Позднее он получил название «пушкинский». И действительно, среди воспитанников, закончивших Лицей в 1817 году, был не только величайший поэт, но и другие яркие личности – воины, поэты, исследователи. Все очень разные, но все – самостоятельно мыслящие и прекрасно образованные личности.
Подводя итог вопроса о воспитании и образовании юношей дворянского происхождения можно говорить о том, что этот процесс реализовывался в каждой отдельной семье по своему. Как отмечалось выше, на качество образования детей влияло имущественное состояние родителей, их положение в обществе, а также степь образованности самих родителей. Родители, не имеющие средств для обучения детей в различных учебных заведениях, существовавших в этот период времени, занимались образованием мальчиков самостоятельно. Этот процесс достигал очень хороших результатов в тех семьях, где родители являлись достаточно образованными и просвещенными людьми, обладавшими высокими моральными качествами, которые проявляли заботу о хорошем обучении и нравственном воспитании своих наследников. Альтернативой домашнего воспитания выступало обучение в учебных заведениях как частного, так и государственного порядка. К частным относились в основном пансионы, подразделявшиеся в зависимости от размера оплаты на несколько разрядов, что давало возможность для обучения детям, родители которых имели неодинаковые финансовые возможности. К государственным относились различные военные корпуса и лицеи. Хотя количество таких заведений было значительным, в то же время ощущалась некоторая нехватка. Государство, не справлявшееся собственными силами все чаще стало прибегать к помощи привилегированного сословия. Дворянство предоставляло свои родовые имения для организации в них образовательных учреждений, оказывало материальную помощь, на средства отдельных представителей были организованны разного рода учебные заведения.
Список использованной литературы:
- Мещерская Е.К. Трудовое крещение.// Новый мир, 1988. № 4. С. 212—213.
- Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 16 т. – М-Л.: «АН СССР», 1937 – 1959. – т. ХII. – с. 171-172
- Фомичев С.А. Грибоедов в Петербурге. – Л.: «Лениздат», 1982. – С. 171.
- Комаровский Н.Е. Записки Графа Николая Егоровича Комаровского. – М., 1912. – с 112.
- Вагнер Н.П. Провинциальный пансион полвека назад.// Русская школа, 1895. т.1, № 3, с.19
- Пантелеев Л.Ф. Из воспоминаний прошлого. – М-Л.: «ACADEMIA», 1934. – С 798.
- Имеретинский Н.К. Пажеский корпус 1843-1845. Записки старого пажа.// Русский вестник, 1887. т. 190. № 8, с. 625
- Яковкина Н.И. История русской культуры. ХIХ век. – СПб.: «Лань», 2002. – 576 с.