Раздел: ТЕОРИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:
воссоздающее, пассивное, продуктивное-творческое визуальное воображение
Аннотация:В статье рассматриваются основные формы визуального воображения: воссоздающее, пассивное, продуктивное-творческое, каждое из которых представляет собой сложную формы с множеством направлений
Текст статьи:
Развитию визуального воображения способствуют следующие его виды: воссоздающее, пассивное, творческое. Рассмотрим подробнее эти виды и их формы.
Воссоздающее воображение связано с памятью и представляется как психофизиологическая особенность человеческого сознания. Сущность его заключается в возможности создания образов предметов, увиденных в прошлом или воспроизведения пережитых жизненных ситуаций. Применение этого вида визуального воображения возможно для различных медицинских целей, используя такую форму лечения как гипноз. Эта форма управляемых мыслеобразов основана на технике глубокой релаксации, во время которой пациент отправляется в приятное странствие, пробуждающее все его чувства. Пациент следует за канвой рассказа, который психотерапевт наполняет чувственными впечатлениями.
Гипноз, который используется главным образом психотерапевтами, является действенным средством непосредственного излечения множества самых разных заболеваний, вредных привычек и страхов, которые официальная медицина лишь «залечивает», включая фобии и страх перед выходом на сцену, анорексию и тучность, курение и пристрастие к алкоголю и наркотикам. Его можно использовать и для повышения атлетических и творческих способностей, для устранения хронических болей, мигреней, бессонницы и депрессии. Гипноз помогает восстановить или привести в равновесие иммунную функцию при артритах, волчанке, раковых заболеваниях и СПИДе, а также замедлить процессы дегенерации в таких болезнях как множественный склероз[1].
Обобщая вышесказанное, отметим, что использование гипноза способствует достижению положительных результатов посредством управления совокупностью мыслеобразов. А следовательно визуальное воображение здесь является продуктивной деятельностью, нацеленной на успешное исцеление.
Пассивное воображение является заменой деятельности и проявляется в виде грез, фантазий, мечтаний, сновидений или возникает при нарушении сознания.
Наиболее ярким проявлением психического расстройства личности являются галлюцинации. Галлюцинации подразделяются по органам чувств: на слуховые, зрительные, обонятельные, вкусовые и тактильные галлюцинации; а также на галлюцинации общего чувства.
Наибольший интерес для нас представляют следующие виды:
- Параноические галлюцинации воображения, которые характеризуются яркой визуализацией представляемых образов, их причудливым сочетанием с образными впечатлениями от действительных объектов; фрагментарностью и нестойкостью.
- Галлюцинации воображения — психогенные галлюцинации, фабула которых непосредственно вытекает из наиболее аффективно значимых и длительно вынашиваемых в воображении идей.
Согласно Фрейду, люди, страдающие неврозами полностью подчинены правящим над ними иррациональным психическим силам, а интеллект является аппаратом их маскировки. Индивид находится в вечном противостоянии социальной средой, в этом конфликте и порождаются неврозы[2].
Расстройства настроения и мышления проходят с переодически активным всплеском творческой активности человека. Эти болезненные визуализации посещали многих известных личностей. К примеру, Гоген писал свои картины под воздействием болезненных галлюцинаций, а Ван Гог вообще страдал психическими расстройствами. Следствием этих заболеваний, так называемым продуктом деятельности визуального воображения в этих случаях являлись картины, которые в настоящее время являются признанными мировыми шедеврами. Свое исцеление эти авторы находили в изобразительном творчестве.
В отличие от галлюцинаций, грезы — это вполне нормальное состояние, представляющее собой фантазию, связанную с желанием, чаще всего несколько идеализируемым будущим. Грезы ни несут в себе никакого отрицательного подтекста. Когда человек грезит, его визуальные образы направлены лишь на создание положительных эмоций. Человек видит себя в визуальной реальности идеализированным, без недостатков, совершает действия, которые он по каким-либо причинам не может совершить в реальной жизни.
Грезы – пассивная форма воображения, преднамеренно вызванные образы визуального воображения, не связанные с волей, направленной на воплощение их в жизнь. Преобладание этой формы визуального воображение в сознании человека свидетельствует о дефекте развития личности, выраженной в пассивной жизненной позиции.
Особую форму воображения образует мечта. В отличие от грез, она несколько более реалистична и в большей степени связана с действительностью, т. е. в принципе осуществима. Вместе с тем мечта может стать сильным мотивирующим фактором творческого поиска и мощным стимулом для продуктивной деятельности человека. Ставя перед собой определенные цели, человек стремится к их осуществлению.
Предвосхищая результаты нашей деятельности, мечта, создаваемая воображением, стимулирует к тому чтобы работать над ее воплощением в действительности, чтобы бороться за ее осуществление. Д.И. Писарев писал: «Если бы человек был совершенно лишен способности мечтать … если бы он не мог изредка забегать вперед и созерцать воображением своим в цельной и законченной картине то самое творение, которое только что начинает складываться под его руками, тогда я решительно не могу представить, какая побудительная причина заставляла бы человека предпринимать и доводить до конца обширные и утомительные работы в области искусства, науки и практической жизни…»[3]
Но из стимула к действию мечта воображения может иногда превратиться и в заместитель действия, перерождаясь в пустую мечтательность, которой некоторые люди, как дымовой завесой, заслоняются от реального мира и необходимости его изменять.
Фантазия в переводе с греческого языка означает дословно «представление», «воображение». Заметим, что в истории культурфилософской мысли понятия воображение и фантазия многими исследователями не различаются, употребляя понятия в качестве синонимов (Аристотель, И.М. Розет, З. Фрейд и др.). Также существует и множество работ, направленных на разграничение этих понятий.
Так, Ф.Шеллинг в своей теории исходит из разграничения воображения и фантазии, определяет способность воображения в ее отношении к фантазии как «…то, в чем продукты искусства зачинаются и формируются», а фантазию он определяет как то, что созерцает их извне, «…что их как бы извлекает из себя, а тем самым и изображает»[4]. Согласно Шеллингу, фантазия есть интеллектуальное созерцание в искусстве. Высшим принципом фантазии он называет общее и абсолютное в особенном (в ограничении).
К. Зольгер различал три вида фантазии: фантазию в узком смысле слова (деятельность идеи как таковую), «чувственность фантазии» (действительность, в которой осуществляется деятельность идей) и «рассудок фантазии» (взаимный переход идеи и действительности друг в друга)[5].
По мнению К. Юнга, фантазия – есть «творческая деятельность, из которой вытекают ответы на все вопросы», ее динамическим принципом служит элемент игры, свойственной ребенку, несовместимый с принципом труда и производительности[6].
И Фрейд, и Юнг связывают деятельность фантазии с проявлением бессознательных внутренних конфликтов личности. При этом Фрейд пишет, что «никогда не фантазирует счастливый, а только неудовлетворенный. Неудовлетворенные желания — движущая сила мечтаний, а каждая фантазия по отдельности – это осуществление желания, исправление неудовлетворяющей действительности»[7].
Юнг разделяет фантазии на активные и пассивные. Проявления пассивной фантазии выражены в болезненных формах, активная фантазия относится к высшим проявлениям человеческого духа, нашедшим свое воплощение в произведениях искусства.
Тем не менее, выделим фантазию как отдельную форму визуального воображения и определим ее качественные характеристики.
Толковый словарь живого великорусского языка В. Даля дает следующее определение фантазии: «Целеположенное воображение нарочито нереальных предметов, выдумка воображенья»[8].
По своей природе фантазии совершенно бесплодны, так как оперируя имеющимися в сознании образами и представлениями, человек не имеет намерения выразить в своих созданиях объективно существующее. Такая деятельность сводится к элементарной комбинации и интерпретации уже известного. Фантазии не имеют познавательной направленности, и не способствуют обогащению образов новым содержанием.
Фантазия характеризуется иллюзорным представлением о мире, с излишними комбинациями. Функция заключается в замещении реальности.
Таким образом фантазия – это одна из форм воображения, заключающаяся в подмене творческой деятельности созданными образами, не воплощающимися в жизнь, зачастую невозможными для осуществления.
Одной из форм визуального воображения являются сновидения. В прошлом сновидениям давали чрезвычайно примитивное объяснение, усматривая в них побочный и случайный продукт разрядки нервной энергии во время сна.
Интерес к научному изучению сновидений возник с новой силой в XIX веке в связи с бурным развитием психологии, физиологии, медицины, философии и культурологи.
Большое количество исследователей придерживалось мнения о том, что сновидение представляет собой бессмысленный набор фантастических образов, которые возникают в связи с ослаблением роли сознания, которое отбирает впечатления бытия для формирования цельной картины действительности и продуцирования тех или иных действий для решения различных задач. В процессе сна сознание не контролирует эти впечатления, и они хаотически перемешиваются и порождают причудливые образы и мысли.
Другие исследователи отмечали определённую закономерность появления образов в сновидении и пытались их толковать.
Так, Ф. Новалис отмечает: «Все сказки – наши сны об отчем доме, который везде и нигде. Высшие потенции, подобно генам, дремлющим внутри нас, однажды разбудят нашу волю …»[9].
В сновидении человек сталкивается лицом к лицу с проблемой, которую предстоит решить и которая предстает перед сновидящим либо в виде образов как реальных представлений, либо в виде символов. Такой незаурядный, непривычный для бодрствующего сознания подход способствует углублению самопознания и появлению новых конструктивных идей или способов выхода из проблемной ситуацию[10]. Таким образом, сновидения не только выявляют какую-либо проблему, но и нащупывают решение, проверяют гипотезу и сообщают результаты тому, кто видит сновидение.
Любопытны также следующие наблюдения: чем старше человек, тем реже он в сновидениях воспринимает себя взрослее относительно своего действительного возраста, и, напротив, чаще возвращается в прошлое и воспринимает себя молодым. Дети значительно больше фантазируют, чем взрослые. В фантазиях они частенько переносятся в будущее, которое влечет, зачаровывает и пугает одновременно. Различные варианты прогнозов на будущее, выстроенных бессознательным ребенка, определенным образом направляют сюжеты его сновидений. Взрослые, особенно люди пожилого и старческого возраста, все больше обращаются к своему опыту, сопоставляют, анализируют, предаются воспоминаниям, причем эти процессы столь же активно продолжаются в сновидениях[11].
Если говорить о культурологическом аспекте значения сновидений, то следует отметить, что литература, искусство, музыка, кинематограф, живопись становятся в большой степени связанными со сновидными образами, смешением сознательных и бессознательных форм восприятия мира, интересом к сложной и неповторимой личности человека[12].
Во сне мы оказываемся захваченными игрой собственного воображения, результат которой представляется нам чуждым и опасным вмешательством неких сторонних сил, посягающих на суверенитет нашего рационально структурированного сознания.
Свой рисунок «Сон разума», Ф. Гойя пояснил следующим образом: «Когда разум спит, фантазия в сонных грезах порождает чудовищ, но в сочетании с разумом фантазия становится матерью искусства и всех его чудесных творений»[13].
Разнообразный опыт деятелей искусства и ученых наглядно показывает, какую роль сновидения могут играть в творческом процессе. Это можно проиллюстрировать на конкретных примерах.
В частности, описан случай с антропологом Германом Хильпрехтом (1893), который пытался расшифровать надпись на двух небольших осколках агата, предполагая, что прежде они находились в перстнях вавилонского вельможи. На осколках были клинописные знаки, относящиеся к касситскому периоду Вавилона. Уже за полночь усталый и измученный Хильпрехт уснул и увидел во сне вавилонского жреца, который и объяснил ему, каким образом соединить осколки вместе, доказывая таким образом их принадлежность к одной и той же цилиндрической печати с текстом молитвы. Пробудившись, Хильпрехт последовал полученному во сне наставлению, проверил предположение и сделал необходимый перевод. Кстати, опыт Хильпрехта еще и показывает нам, как сновидение создает и вводит в творческий процесс живой образ помощника[14].
А. Ланге рассказывает, что, будучи шахматистом, он однажды видел во сне шахматную доску с 81 или 100 квадратиками с большим числом фигур, из которых одна по имени «Аин» (буква еврейского алфавита, означающая глаз) была старшая и по своему виду представляла комбинацию пешки и офицера. Королева была образована комбинацией пешки и туры. Доска была, как сказано, увеличена, увеличено и число фигур[15].
Результатом деятельности визуального воображения Д.И. Менделеева стала его периодическая система элементов. Менделеев три дня и три ночи, не ложась спать, проработал, пробуя скомбинировать результаты своей мысленной конструкции в таблицу, но попытки достигнуть этого оказались неудачными. Наконец под влиянием крайнего утомления Менделеев лег спать и тотчас заснул. «Вижу во сне таблицу, где элементы расставлены, как нужно. Проснулся, тотчас записал на клочке бумаги, — только в одном месте впоследствии оказалась нужной поправка».
Дмитрий Иванович принадлежал к ярко выраженному типу зрительного воображения. Его «визуализация» была исключительной силы[16].
Трудно даже бегло перечислить, сколько удивительных открытий подарили ученым их чудесные сновидения. Альберт Эйнштейн установил во сне взаимосвязь между пространством и временем, Нильс Бор — структуру атома, Георг Иоганн Мендель — законы наследственности, Александр Флеминг — открыл пенициллин, А. Рейнольде — авторучку. Одно из самых захватывающих приключений во сне пришлось пережить изобретателю Элиасу Хоу, который в течение нескольких лет безуспешно работал над созданием иглы для швейной машины. Однажды утром Хоу припомнил странное сновидение, в котором он был схвачен племенем свирепых дикарей. Их вождь приказал: Элиас Хау! Я повелеваю тебе под страхом смерти немедленно завершить эту машину!» Но как изобретатель ни старался, у него ничего не получалось. Он сокрушенно разрыдался, но правителя это ничуть не тронуло, и он приказал воинам отвести изобретателя к месту казни. Охваченный ужасом Хау все же смог заметить в наконечниках копий своих стражей отверстия в форме глаза. И в этот самый миг он понял, что единственное, что ему требовалось для нормальной работы машины, — это игла с ушком в форме глазка, которое располагалось бы возле острия. Хау вскочил с постели и немедленно выточил модель приснившейся ему иглы, таким образом доведя свои усилия до успешного завышения. В описанном случае копья изображали иглы, столь необходимые для того, чтобы дать жизнь швейной машине с закрытым стежком. С тех пор приспособление для закрытого стежка стало базовым элементом конструкции всех последующих швейных машин[17].
Р. Декарт первым сформулировал основное философское положение рационального эмпиризма, которое представляет развитие современной науки как результат яркого опыта в сновидениях. А. Кекуле, открывший кольцеобразную форму молекулы бензола после того как увидел во сне кусающую себя за хвост змею, однажды посоветовал своим коллегам: «Джентльмены, давайте учиться видеть сны!» Альберта Эйнштейна в конце жизни спросили, когда и где у него впервые возникла идея теории относительности, и он ответил, что не может вспомнить более ранних ассоциаций, чем сон, который видел в юности. Во сне он ехал на санях. Сани разгонялись, ехали все быстрее и быстрее, покуда не достигли скорости света, и тогда звезды начали искажаться, превращаясь в удивительные узоры и принимая поразительные цвета, ослепляя его красотой и мощью своего превращения. Во многих отношениях, заключил он, всю его научную карьеру можно рассматривать как дальнейшие размышления над этим сновидением. Эти примеры не единичны[18].
Подобно ученым, писатели также используют сновидения в решении творческих задач.
Так, Вольтеру пришел в голову вариант одной из сцен в его «Генриаде» во сне[19].
Уильям Берроуз, автор «Голого завтрака» и «Стоянки на мертвых дорогах», высказался некогда: «Изрядная доля материала приходит из снов. Многое — просто их непосредственная запись, разумеется, несколько расширенная» (Howell, 1985). В 1954 году Стив Аллен запомнил отрывки одного своего сна, результатом чего стала самая популярная из его песен «Это могло стать началом чего-то большого». Писательница Сьгози Макки Чарльз написала некогда новеллу «Слушая Брамса», в которой действующими лицами были пришельцы-рептилии, ассимилировавшие человеческую культзфу. Она вспоминает: «Начальная идея почти дословно воспроизводила разговор, который я нечаянно подслушала на концерте. Но мне удалось написать эту вещь лишь после того, как я увидела во сне беседовавшую со мной ящерицу».
Сценарист Джон Сейлз отказался от двух приснившихся ему сюжетов, прежде чем ему приснился сон, который Сейлз затем превратил в «Инопланетянина». «Сперва мне приснилось, что я делаю адски трудную работу, переписывая сценарий о пришельце, торгующем подержанными автомобилями. Затем я увидел во сне, что снимаю мистический триллер о Снежном Человеке. Мне он понравился, но все же он был слишком эзотерическим. Когда же я увидел сон о темнокожем пришельце, заблудившемся в Нью-Йорке, все начало становиться на места» (Springer, 1983)[20].
Таким образом, удельный вес догадок и изобретений во сне может быть весьма различен — от какого-нибудь незначительного усовершенствования, вроде изменения условий шахматной игры, до интуиций, следствием которых являются великие открытия. Мир сновидений – это пространство зрительных образов, которые находят воплощение и в произведениях культуры и искусства. В этом контексте, сновидения можно по праву считать языком искусства.
Если говорить о языке сновидений, то следует отметить, что во время сна мы видим, слышим, ощущаем и осязаем зрительные образы. Совокупность этих образов составляет целостный мир, со своим течением времени и возможностью вернуться в уходящее прошлое. Таким образом, сновидения представляются в качестве самостоятельной реальности, со своим течением времени.
Вопрос о реальности сновидения и его соотношении с обыденным восприятием действительности относится к числу фундаментальных онто-гносеологических проблем, определяющих способ осмысления человеком собственного бытия в мире. Поскольку эта проблема может быть тематизирована лишь в контексте различения иллюзии и реальности, следует предположить, что способность видеть и толковать сны открывает возможность мифологизации повседневности и культурного мифотворчества.
Смутное воспоминание о сновидении требует его истолкования в терминах обыденного опыта, в результате чего возникает эффект “прояснения” виденного и возрастающей отчетливости припоминания, что в свою очередь предполагает постоянное соотнесение процедур фальсификации и верификации “реального” с учетом вероятной “реальности сновидения”.
Поскольку в человеческой жизни сну и бодрствованию уделено равное время, внутри каждого из нас происходит борьба: мнения обоих состояний одинаково претендуют на истинность.
Таким образом, даже если мы спим наши видения во сне подобно картинам составлены из реальных элементов, то есть они имеют соответствующие идее телесной природы качества: протяженность и форму, количество и величину место и число.
Следует сказать, что определенным образам сна приписывают универсальную культурную значимость: сон переходит в область сакрального и представляется теперь неким привилегированным способом общения и источником творческого вдохновения.
Можно сказать, что значение сновидений для визуального воображения велико. И главное заключается в том, что сны — это чрезвычайно богатый источник новых идей, способствующих раскрытию творческого потенциала человека. Это самостоятельный мир со своим течением времени, действиями, образами, способный изменить историю, культуру и человечество в целом.
На основании вышеизложенного вполне оправдано высказывание С. Криппнера: «Сновидения — это незримая нить, связывающая человека с творчеством. Когда люди видят сны, они нередко улавливают в них проблески грядущего со всеми его возможностями. Сознательно работая со своим сновидениями, они могут начать воплощать это грядущее уже сегодня» (Криппнер С, Диллард Дж, 2000). В подтверждение этому, благодаря творческим, предзнаменующим сновидениям вьщающихся исторических деятелей, писателей, музыкантов, ученых устанавливались культы языческих божеств, осуществлялись политические, государственные преоразования, отменялись или, наоборот, форсировались грандиозные военные компании, совершались уникальные научные открытия, создавались неувядаемые шедевры искусства[21].
Фантазмы являются еще одной формой визуального воображения. Слово «фантазма» греческого происхождения и в переводе означает призрак, приведение, пустое воображение. К фантазмам относят любые порождения визуального воображения, определенную сумму либидо, посредством которых создаются образы препятствующие нежелательному воздействию реальности на личность.
В этом контексте интересна трактовка Н.А. Бердяева, который относит
фантазмы к негативному воображению и предлагает четко различать от проявлений позитивного (творческого) мышления[22].
Фантазмы определяются нашим сознанием в виде четких образов.
Третий вид визуального воображения — это творческое воображение.
Креативную компоненту визуального воображения выделяли в своих учениях Н.А. Бердяев, И.Г. Фихте, К.Г. Юнг и др. Достаточное внимание изучению этого вида визуального воображения уделил в своей книге «Творческое воображение» Т. Рибо[23]. Считая воображение прямой причиной изобретения великого или малого, Рибо отмечает, что возникновение работы воображения нельзя свести ни к какому закону, оно является следствием схождения в одной точке различных, изученных предварительно фактов[24].
«Творческое воображение представляет собой лучшее, чем окружающая действительность»[25], пишет Н.А. Бердяев. Следовательно, творческое воображение выступает источником и основой творчества вообще, необходимым условием создания качественно нового.
Оно является необходимым условием творчества, в результате которого визуальное воображение позволяет человеку создавать новые образы, не имеющие аналога, каковыми являются, к примеру, произведения искусства или изобретения науки.
Роль визуального воображения и его характер существенно определяются тем, что представляют собой его продукты. Одни находят себе легкое и малоплодотворное удовлетворение в мимолетных и праздных мечтаниях, прикрываясь завесой своей фантазии от реального дела. Другие, наделенные достаточными творческими силами, превращают воплощение своего воображения в реальное дело творчества. Их творения вводят в реальный мир как бы новое измерение.
В созданных художественным творчеством произведениях искусства люди созерцают преображенный, углубленный образ мира, далеко выходящего за ограниченные рамки их часто узкого личного существования: в практической жизни они ломают устаревшие нормы и реально изменяют окружающую действительность[26].
Непременным условием творческой деятельности в этом контексте является одаренность или гениальность личности. Эти люди обладают божественной искрой, которая и направляет процесс творчества в нужное русло и способствует созданию шедевров искусства и открытий в науке.
Говоря о богатом визуальном мире Художника, необходимо отметить способность продуцирования уникальных образов, основанных на неограниченном использовании прошлого опыта, выраженном в фактах, событиях, впечатлениях или переживаниях.
Исходя из вышесказанного, можно определить следующие качественные характеристики творческого воображения как одной из форм визуального воображения:
- при любой деятельности творческого воображения мы можем говорить о творческом характере этой деятельности: будь то создание новых образов, воплощенных в произведения культуры и искусства, или это создание новых комбинаций на основе пережитых в прошлом впечатлений;
- конечным продуктом деятельности творческого воображения является образ определенно нового содержания;
- вся культурная реальность является результатом конструктивной деятельности визуального воображения, посредством которой в практической деятельности людей создаются произведения искусства, науки и т.д.
Таким образом, рассмотрев основные виды и формы визуального воображения, необходимо определить механизмы, участвующие в визуальной деятельности.
Традиционным механизмом визуального воображения является синтез (первоначальное использование термина приписывают Канту). Наиболее распространенными формами синтезирования являются агглютинация, гиперболизация и схематизация.
Агглютинация (в пер. с лат. «приклеивать») – это соединение подряд любых, в том числе и несоединимых, свойств, качеств или частей, в результате чего появляются причудливые образы.
Гиперболизация заключается в увеличении предмета.
Схематизация определяется созданием представлений, из которых воображением конструируются образы, черты различия которых сглаживаются, а черты сходства выступают на передний план.
Так, нами были рассмотрены наиболее общие алгоритмы синтеза, участвующие в процессе построения образной реальности посредством визуальной деятельности.
Помимо синтеза, необходимо выделить такие механизмы визуализации, как ассоциация, акцентирование, отстранение (возможность видеть образы со стороны), эйдетическое видение (Э. Гуссерль), свобода (И.Г. Фихте) и другие.
В процессе творческой деятельности механизмы воображения могут видоизменяться или дополнять друг друга, выступая в общем процессе по созданию какого-либо произведения.
Список литературы:
[1]Дайана Стайн. Основы психического целительства при содействии духовных покровителей.- М.: София, 2007.с.
[2]См. Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого Я. – Тбилиси, 1991, кн. 1, с. 81.
[3]Писарев Д.И. Промахи незрелой мысли. // Собр. Соч. В 3 т. Л., 1981. Т. 2 с177 (примечание сост.)
[4]Фихте И.Г. Факты сознания. СПб., 1914. С.12
[5]История эстетики. М., 1967. Т.3. С. 338.
[6]Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. СПб., 2002, с.91.
[7]Фрейд 3. Указ. соч. С. 130
[8]Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1882, Т.4 С.532.
[9]Новалис Ф. Философские фрагменты. – М., 1987, с. 234.
[10]Вейн А.М., Корабельникова Е.А. Сновидения. – М.: Эйдос Медиа, 2003., 224 с., С. 132.
[11]Корабельникова Е.А. Детский сон: зеркало развития ребенка. – М.: Издательство ВЛАДОС-ПРЕСС, 2009. – 400 с., С. 311.
[12]Вейн А.М., Корабельникова Е.А. Сновидения. – М.: Эйдос Медиа, 2003., 224 с., Введение. А.М. Вейн. С.7.
[13]Лион Фейхтвангер. Гойя. // www.artois.ru/lib/goyya/g82.shtml //
[14]Вейн А.М., Корабельникова Е.А. Сновидения. – М.: Эйдос Медиа, 2003., 224 с., С. 133.
[15]См. там же
[16]Лапшин И.И. Философия изобретения и изобретение в философии:Введение в историю философии. — М.: Республика, 1999. — 399 с. — (Мыслители XX века).
[17]Вейн А.М., Корабельникова Е.А. Сновидения. – М.: Эйдос Медиа, 2003., 224 с., С. 135-136.
[18]Вейн А.М., Корабельникова Е.А. Сновидения. – М.: Эйдос Медиа, 2003., 224 с., С. 136.
[19]См. там же
[20]Вейн А.М., Корабельникова Е.А. Сновидения. – М.: Эйдос Медиа, 2003., 224 с., С. 137.
[21]Вейн А.М., Корабельникова Е.А. Сновидения. – М.: Эйдос Медиа, 2003., 224 с., С. 143.
[22]См.: Бердяев Н.А. О назначении человека. С. 160.
[23]См.: Рибо Т. Творческое воображение. СПб., 1901.
[24]Там же, С. 132.
[25]Бердяев Н.А. О назначении человека. М., 1994. С. 130.
[26]Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. – СПб. – Питер. -1999., 720 с., С.300-301