Раздел: ИСТОРИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:
взаимодействия, международные контакты, формирование культуры, Русь, национальный характер.
Аннотация:В статье рассмотрены аспекты культурного взаимодействия Руси и внешнего мира, выявлен ряд факторов, повлиявших на формирование черт национального характера и культуру древнерусского народа.
Текст статьи:
История любой нации определяется не только ее собственными материальными и духовными ресурсами, но также и ее внешним окружением. Ни одна нация никогда не являлась и не является полностью изолированной. Сейчас уже совершенно ясно, что даже в ранние периоды, задолго до революции в средствах связи, определенные виды взаимодействия между народами были неизбежны.
В данной работе мы рассмотрим один из аспектов культурного взаимодействия Руси и внешнего мира – политико-дипломатический.
Прежде всего, следует обратить внимание на русско-скандинавские отношения как один из определяющих факторов в формировании, с одной стороны — общественных институтов древней Руси (таких как власть, армия), и с другой стороны – черт национального характера.
Скандинавы посещали Русь на своем пути в Константинополь и в Святую Землю. Так, в
Помимо свидетельств в литературных источниках, как русских, так и скандинавских, существуют эпиграфические свидетельства, касающиеся путешествий скандинавов на Русь. Одна руническая надпись первой половины одиннадцатого века посвящена скандинаву, который погиб на Руси как воин. В другой упоминается скандинавский купец, торговавший с Русью. Еще в двух надписях упомянут Новгород. Все надписи были обнаружены за пределами Руси. Внутри же страны камень с надписью, которую можно датировать первой половиной одиннадцатого века, был обнаружен на острове Березани, который, как мы знаем, был важным пунктом на пути из Киева в Константинополь. Читаем в этой надписи следующее: «Грани воздвиг этот монумент в память своего товарища Карла». (1;256).
Нужно заметить, что не все варяги, приходившие на Русь, были вовлечены в военные авантюры. Большинство из них — были привлечены коммерческими интересами. Процветание Новгорода основывалось на торговых отношениях с Прибалтикой, хотя позднее немецкие города объединились в Ганзейский союз, который стал главным фактором в торговле Запада с Новгородом, в одиннадцатом и начале двенадцатого века варяги были особо заинтересованы в этих торговых отношениях. По всей видимости, торговля рабами составляла одну из отраслей коммерции, к которой они проявляли особое внимание. Отдельная статья «Русской Правды» говорит о беглом рабе, убежавшем от своего варяжского хозяина.
Поскольку варяжские купцы были постоянными гостями в Новгороде, а некоторые из них проживали там постоянно, они со временем построили церковь, которая упоминается в русских летописях как «варяжская церковь». В двенадцатом веке балтийская, или варяжская, торговля с Новгородом проходила, главным образом, через остров Готланд. Отсюда — образование так называемой готландской «фактории» в Новгороде. Когда немецкие города расширили сферу своих торговых дел до Новгорода, на первых порах они также зависели от готландского посредничества. В
Таким образом, в конце X-XI вв. в русско-скандинавских культурных связях наблюдаются качественные изменения. Они произошли вследствие образования мощного единого Древнерусского государства – самой крупной страны Европы этого времени. В XI в. торговые связи продолжались, но значительно активнее стали политические контакты. Скандинавские конунги и их дружины просили защиты от врагов, становились наемниками великих киевских князей. Им поручались в управление отдельные области Русского государства (Рогнвальду и его сыну Эйлифу – Ладога, Эймунду – Полоцк). Установились династические связи (2;76). Отсюда – ограниченная сфера языковых контактов. Заимствования в русском языке относятся к области социальных и экономических отношений: ‘гридь’ – дружинник, телохранитель; ‘тиун’ – управляющий, староста; ‘ябетник’ – судебный чиновник; ‘берковец’ – мера веса и др. (2;77). И распространение в Скандинавии русских слов: ‘полюдье’, ‘седло’, ‘лука’ (часть седла), ‘шелк’, ‘соболь’ и более поздние заимствования ‘граница’, ‘торг’ (2;77). Особой формой отражения происходивших на Руси социально-политических процессов явились восточноевропейские топонимы с корнем gard – в скандинавской лексике, распространение в скандинавских сагах и географической литературе понятия «Великая Швеция» по отношению к Руси (2;78).
Обогащение русско-шведских культурных контактов (включая церковь) совершались в XI в. самыми различными путями. Прибытие на Русь конунга Шимона (Симона) с дружиной, изгнанного из Швеции Хаконом и нашедшего приют при дворе Ярослава Мудрого, – типичный эпизод шведско-русских связей этого времени. После сражения на Альте в
Русско-скандинавские культурные связи, которые являлись развитием торгово-экономических, политических, династических контактов и становились составной частью культуры Северной Европы в целом. Об этом свидетельствует органическое включение историко-географической информации о Руси, ее политических, торговых, династических контактах со странами Балтийского региона, в том числе со Швецией, в знаменитой хронике Адама Бременского «Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum», написанной, в основном, в 1073-1076 гг., а также в «Славянской хронике» Гельмольда, пресвитера из Вагрии.(2;83).
В таком же широком контексте синхронно-развивающихся обществ следует рассматривать отношения устного и литературного творчества в Швеции и на Руси, где появление однотипных сюжетов становилось следствием одинакового уровня общественного развития или являлось отражением устным народным творчеством исторических событий, причем скандинавские саги активно откликались на русские события.
Что касается русско-немецких отношений, то до немецкой экспансии в восточную часть Прибалтики в конце двенадцатого и начале тринадцатого веков немецкие земли не соприкасались с русскими. Однако некоторые контакты между этими двумя народами поддерживались через торговлю и дипломатию, а также и через династические узы. Основной немецко-русский торговый путь в тот ранний период проходил через Богемию и Польшу. Еще в
Город Ратисбон стал отправной точкой для немецкой торговли с Русью в одиннадцатом и двенадцатом веках; здесь немецкие купцы, ведущие дела с Русью, образовали особую корпорацию, члены которой известны как «рузарии». Как уже упоминалось, евреи также играли важную роль в торговле Ратисбона с Богемией и Русью. В середине двенадцатого века коммерческие связи между немцами и русскими были также установлены в восточной Прибалтике, где Рига была главной немецкой торговой базой, начиная с тринадцатого века. С русской стороны как Новгород, так и Псков принимали участие в этой торговле, но ее главным центром в этот период был Смоленск. Как уже упоминалось, в
С развитием активных коммерческих отношений между немцами и русскими и через дипломатические и семейные связи между немецкими и русскими правящими домами немцы, должно быть, собрали значительное количество сведений о Руси. Действительно, записки немецких путешественников и записи немецких летописцев составляли важный источник знаний о Руси не только для самих немцев, но также и для французов и прочих западных европейцев. В
Вторым важнейшим типом культурного взаимодействия Древней Руси с внешним миром (наряду со скандинавским влиянием) были контакты с Византийской империей.
Для Руси влияние византийской цивилизации значило больше, чем для любой другой европейской страны, за исключением, возможно, Италии и, конечно, Балкан. Вместе с последними Русь стала частью греко-православного мира; то есть, говоря в терминах того периода, — частью византийского мира. Русская Церковь была не чем иным, как ветвью византийской Церкви; русское искусство было пронизано византийским влиянием.
Хотя русские князья и отстаивали свою политическую независимость от Константинополя, престиж императорской власти и авторитета патриарха был достаточно велик, чтобы оказывать влияние на политику русских князей в очень многих случаях. Константинополь, «Имперский город», или Царьград, как обычно называли его русские, считался интеллектуальной и социальной столицей мира. Благодаря всем этим разнообразным факторам, в отношениях между Русью и ее соседями Византийская империя занимала уникальную позицию: в то время как культурное взаимодействие с другими народами осуществлялось на равных, по отношению к Византии Русь оказывалась на положении должника в культурном смысле.(3).
В то же время было бы ошибкой представлять Киевскую Русь как полностью зависимую от Византии, даже в отношении культуры. Хотя русские и восприняли принципы византийской цивилизации, они приспособили их к своим собственным условиям. Ни в религии, ни в искусстве они не подражали рабски грекам, но, более того, развивали свои собственные подходы к этим сферам. Что касается религии, использование славянского языка в церковных службах, конечно, имело громадное значение для натурализации Церкви и роста национального религиозного сознания, в какой-то мере отличного от византийской духовности.
Поскольку церковные связи были наиболее сильным началом, укреплявшим русско-византийские отношения, всякий обзор последних, а также частных контактов между русскими и византийцами, следует начинать с Церкви и религии. Здесь нам следует дать оценку частным аспектам в церковных отношениях. В первую очередь, двое киевских митрополитов в домонгольский период были греками; это же относится и к половине епископов. Этих церковных владык, несомненно, сопровождали дьяконы и служки; таким образом, в каждой русской епархии был, по крайней мере, небольшой круг византийской интеллигенции. С другой стороны, для русского духовенства и монахов было привычным посещать главные центры византийской учености и монашества, а гора Афон была излюбленным местом их паломничества. Именно на Афон направился будущий основатель Киевско-Печерского монастыря Св. Антоний, чтобы подготовить себя к выполнению своей задачи. Позднее некоторые русские монахи перебрались туда на постоянное жительство. Усиление Церкви на Руси сопровождалось интенсивным развитием церковного искусства, и здесь опять же огромную роль играли приезжие греческие архитекторы и художники, особенно в одиннадцатом веке. Позднее, когда некоторые русские, изучавшие живопись, отправлялись в Византию для обучения, гора Афон была наиболее подходящим местом для начала их занятий иконописью.
Помимо Церкви, еще одна социальная группа Киевской Руси находилась в постоянных взаимоотношениях с византийцами: купечество. Мы знаем, что русские купцы в большом количестве приезжали в Константинополь с начала десятого века, и для них была выделена постоянная штаб-квартира в одном из пригородов Царьграда. О русской торговле с Византией в одиннадцатом и двенадцатом веках прямых свидетельств меньше, но в летописях этого периода по разным поводам упоминаются русские купцы, «торгующие с Грецией»(гречники).
Рассмотрим теперь отношения между русскими и их ближайшими родичами — нерусскими славянами.
Ввиду разнообразия политических и культурных оснований в жизни славян во время киевского периода, рассматривая взаимоотношения Руси с ее славянскими соседями, целесообразно разделить их по трем регионам: 1 — Балканский полуостров, 2 — Центральная и Восточная Европа и 3 — Прибалтика.
. На Балканах наибольшим значением для Руси обладала Болгария. В языческий период Русь была близка к распространению своего контроля на эту балканскую страну. После обращения Руси в христанство Болгария стала важным фактором развития русской цивилизаций, обеспечивая Русь литургическими и теологическими книгами в славянском переводе, а также посылая священников и переводчиков в Киев. Отдельные болгарские авторы, такие как, например, Иоанн Экзарх, стали весьма популярными на Руси. Не будет преувеличением сказать, что русская церковная литература раннего киевского периода основывалась на болгарском фундаменте. Конечно, болгарская литература того времени состояла; главным образом, из переводов с греческого, поэтому, с русской точки зрения, роль Болгарии заключалась прежде всего в посредничестве между Русью и Византией. Это верно и в отношении торговли: русские торговые караваны проходили через Болгарию на пути в Константинополь, а о прямых торговых связях с болгарами свидетельств мало.(1).
Хотя о влиянии болгарской литературы на русскую имеется много филологических свидетельств, сведения о личных взаимоотношениях между болгарами и русскими, исключая период вторжения Святослава, скудны. Одна из жен Владимира Святого, по-видимому, мать Бориса, была пленной болгарской девушкой. Очень странно, но на протяжении всего киевского периода между русским и болгарским правящими домами не было матримониальных связей.
Славянское влияние на Венгрию было очень сильным в десятом и одиннадцатом веках, поскольку мадьяры сначала были менее многочисленны, нежели подчиненные им славяне. Изначально предки мадьяр — угры и тюрки — были язычниками, но во время их пребывания на Северном Кавказе и в причерноморских степях они вошли в контакт с византийским христианством. Во второй половине девятого века, в то время, когда славяне как в Болгарии, так и в Моравии уже были обращены в христианство, некоторые мадьяры приезжали в дунайские земли и тоже принимали крещение. Примечательно, что венгерское слово kereszt («крест») со всей очевидностью заимствовано из славянского.(1).
Несмотря на возрастание церковных и научных различий между Русью и Центральной и Восточной Европой, в киевский период сохранялись оживленные взаимоотношения между русскими, с одной стороны, и чехами, словаками, мадьярами и поляками — с другой. С точки зрения культуры, чешский народ в тот период являлся ведущим фактором в той части континента. Польская культура достигла зрелости лишь позднее; в шестнадцатом и семнадцатом веках польское влияние на русскую и украинскую цивилизацию имело огромную важность. Иначе было в киевский период; собственно говоря, Польша сама в это время находилась под значительным влиянием чешской цивилизации. Польская культура этого периода не превосходила и русскую; во многих областях, как, например, в литературе и искусстве, русские были бесспорно более зрелыми, чем поляки. Рассмотрим эпическую поэзию, к примеру. Даже если мы оставим в стороне «Слово о полку Игореве» как уникальное творение гения, ничего, сходного с русскими былинами, не было создано средневековыми польскими народными поэтами! Что касается ученой литературы, она была, главным образом, на латыни, так же было, до определенной степени, и у чехов.
Таким образом, русский народ на протяжении всего киевского периода находился в тесных и многообразных контактах со своими соседями — как восточными, так и западными. Нет сомнения в том, что эти контакты были очень выгодны для русской цивилизации, однако в основном они демонстрировали возрастание творческих сил самого русского народа.
Литература.
- Вернадский В.Г. Киевская Русь. М.: Изд. Аграф. 2004 – 448с.
2. Дрейер М. Новый взгляд на историю Финляндии ХI-ХIII вв. // Сканд. сб. 1986. Вып. XXX. С. 235;
3. Казанский В.О., Мачинский Д.А. К предыстории Ладожского ярлства // Русь и Скандинавия: Материалы международной научной конференции. Псков, 1999.
4. Левченко, М.В., Очерки по истории русско-византийских отношений /М.В. Левченко Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956
5. Лесман Ю.М. Несколько замечаний о находках крестов-подвесок в Скандинавии // Ладога и Северная Русь. Чтения, посвященные памяти Анны Мачинской. Старая Ладога, 21-22 декабря
6.Мельникова Е.А. Русско-скандинавские взаимосвязи в процессе христианизации: (IХ-ХIII вв.) // ДГ.
7. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1959. Т. 1. С. 205;