Автор(ы) статьи: Клейменова Анна Евгеньевна – ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: Историческая культурология
Ключевые слова:

лидер, концепции лидерства.

Аннотация:

В статье рассматривается историческое развитие дефиниции лидерства.

Текст статьи:

Проблему лидерства ученые исследовали еще с давних времен. Мы находим упоминание данной темы в работах различных философов и ораторов таких как Ницше, Платон, Макиавелли, Гегель и многих других.

Вначале лидерство рассматривалось с  точки зрения  политического или духовно-религиозного аспекта. По идеи Платона, у идеального государя власть включает в себя  «как разумение, так и рассудительность». У Конфуция благородный правитель имеет много положительных качеств: «в доброте не расточителен; принуждая к труду, не вызывает гнева; в желании не алчен; в величии не горд; вызывая почтение, не жесток». Наиболее перспективная типология лидерства была выдвинута Лао-цзы, по мнению которого лучший вождь — тот, которого «народ не замечает», на втором месте — тот, которого «народ обожает», на третьем месте — тот, которого «народ боится» и на последнем — тот, кого «ненавидят».

Макиавелли рисовал образ самодержца, для которого его личная власть — не благо само по себе, а средство достижения определенной политической цели (например, объединение и усиление государства). Правитель, согласно мнению Макиавелли, обязан брать в расчет главные стимулы человеческой активности (получение имущественных благ) и — «благодаря умению отгадывать сокровенные желания человеческой души» – управлять людьми. В соответствии с учением Гегеля, в деяниях великих лидеров «субстанционально содержится» историческая необходимость; они — «доверенные лица мирового духа». По мнению Ницше стремление стать лидером — естественное стремление человека, помехой которому является мораль, это «оружие слабых», настоящий лидер вправе ее третировать, чтобы она «не висела у него гирей на ногах».

Волюнтаристское понимание феномена лидерства в буржуазном обществоведении изучали Карлейль и Эмерсон. Для Тарда подражание последователей лидеру — основной закон социальной жизни. У Фрейда «вытесненное» может сублимироваться в стремление к лидерству.  Согласно схеме Фрейда, человечество нуждается в лидере, как и семейство в авторитарном отце, «в отцеподобии» — тайна лидерства. Зигмунд Фрейд рассматривает лидерство как сублимацию (концентрацию на высшем уровне) так называемого либидо, как компенсацию низкой самооценки личности. У Адлера, желание быть лидером — компенсация «чувства неполноценности» личности. Некоторые современные исследователи данного феномена опираются на идею харизматического лидера, возникающего, по идее Макса Вебера, на изломах истории. Понятие «харизма» применяется к лидеру, который обладает исключительными способностями. Если рационально-легальное лидерство предельно безлично, то харизматическое лидерство имеет, как правило, акцентированно личностный характер.

Изучение феномена лидерства включает в себя разработку методов эффективного лидерства и отбор лидеров. Создаются психометрические и социометрические тесты и методики (К.Левин, Дж. Морено, X. Дженнингс, К. Фидлер и др.), использование которых в малых группах приносит значительные результаты.

В отечественной историографии отношение к лидерству и методы изучения вопросов, связанных с данной темой, регулярно менялись. Достаточно долгое количество времени проблема исследовалась только лишь в психологии. А что касается вопросов о политическом лидерстве, то их просто не рассматривали, а феномены лидерства и руководства разделялись. Тема лидерства изучалась как аспект психологических отношений, появляющихся в группе «по вертикали», то есть  как отношения доминирования и подчинения. Термин «руководство» ассоциировался с организацией деятельности группы, с процессом управления ею. Показательными в этом отношении являются статьи авторов сборников «Личность и группа» (1971) и «Руководство и лидерство» (1973), а так же диссертационные работы А.Вендова (он анализирует лидерство в малых группах школьников), В.Д.Гончарова (вопросы лидерства в спортивных командах), Н.С.Жеребовой (лидерство в малых группах) и Ю.П.Степкина (проблема авторитета личности в группе)^[1].

В 1971 году в работе «Основы социально-психологической теории» Б.Д.Парыгин обозначил основные отличительные черты лидера и руководителя, которые были официально утверждены в советской науке. Он выделил следующие черты: «1) лидер осуществляет регуляцию межличностных отношений в группе, руководитель — представляет официальные отношения в группе как некоей социальной организации; 2) лидерство существует в условиях микросреды, то есть сфера его деятельности — в основном малая группа, руководство — элемент макросреды, сфера деятельности руководителя — более широкая социальная система; 3) лидерство возникает стихийно, в результате деятельности членов группы, назначение руководителя вышестоящими структурами стихийным не является; 4) по сравнению с руководством лидерство менее стабильно и в большей степени зависит от настроения в группе; 5) руководство подчиненными обеспечивается определенной системой различных санкций, которых в руках лидера нет; 6) процесс принятия решения руководителем сложен и опосредован множеством обстоятельств, не обязательно коренящихся в данной группе, в то время как лидер принимает решения непосредственно сам».

К началу 80-х годов в социальной психологии термин «лидерство» был связан только с межличностными отношениями в малой группе, внутригрупповой активностью и со стихийным протеканием этих процессов снизу. Особое внимание уделялось противостоянию лидерства и руководства и выделению в первом стихийного, естественного, свободного, неформального начала в противовес официальному началу во втором. Затем в 1974 г. в ходе эмпирических исследований Е.С.Кузьмин, И.П.Волков и Ю.И.Емельянов выявили взаимосвязь, взаимовлияние и взаимодействие процессов лидерства и руководства, а также зависимость групповой эффективности от того, воспринимают ли члены группы руководителя в качестве лидера или же нет^[2]. Упор в исследовании проблемы лидерства отечественные психологи сделали на деятельностный подход, предложенный А.Н.Леонтьевым. Если рассматривать проблему лидерства, используя данный подход, то определяющими факторами процесса являются цели и задачи группы, выявляющие того, кто впоследствии станет лидером, и какой стиль лидерства станет более эффективным в этой группе. Для исследования организационного и политического лидерства, то есть лидерства на уровне больших социальных групп был необходим базисно — деятельностный подход, который учитывал факторы производства, обмена, распределения и потребления, находящиеся в основе интересов различных социальных групп.

Рассматривая изучение  проблемы лидерства с давних времен, можно увидеть, что ученые воспринимали лидера только как государя, для них это самодержец, управляющий всем народом. Согласно этой теории правитель-лидер уже рождается с определенным набором качеств, а именно значительными являются разум и рассудительность, которые и позволяют ему править. Комплексное изучение феномена лидерства в XX веке рисует уже более точный психологический портрет лидера. Но вначале ученые также не отходят от мнения о лидере-государе, в частности в России рассматривается лидерство на примере советских политиков. Лидер имеет либо врожденные качества, способствующие его становлению во главе правления, либо это какие-либо чувства неполноценности, выливающиеся в стремление быть первым. Только лишь с начала 70-х годов проблема рассматривается с участием простых руководителей вместе с группами подчиненных. Применяется уже деятельностный подход, который во главу исследования ставит цели и задачи всей группы, а не только лидера. Более конкретные отличительные черты руководителя описывает в своих работах Б. Д. Парыгин.

С конца 80-х годов интерес к теме лидерства, а именно лидерства политического, в нашей стране значительно возрос. Доказательством тому являются, во-первых, многочисленные публикации дискуссионного характера в научных журналах, где пытаются осмыслить прошлое политического опыта России, идет обсуждение насущных вопросов нашего политического бытия. Создаются портреты лидеров советской эпохи, и оценивается их деятельность. При этом в дискуссиях принимают участие такие известные ученые, как И.Бестужев-Лада, А.Венгеров, П.Волобуев, И.Диков, Р.Медведев, Ю. Поляков, А.Пригожин, Ю.Тихомиров и др. Во-вторых, к рассмотрению представляются различные проблемы, которые касаются современного политического лидерства, среди которых отмечают следующие:

- влияние личностных черт характера лидера, его позиций, идеалов и мотивов поведения на осуществление им власти^[3];

- формирование новой политической элиты в постсоветский период^[4];

- взаимоотношения политических лидеров, их окружения и масс^[5];

В последнее время часто проводятся эмпирические исследования мнения общественности в отношении политических лидеров, поведения лидера и политических партий в политической борьбе, а также теоретические и методологические исследования этой темы^[6]. Также исследуются общие проблемы политического лидерства, что, например, и сделали авторы сборника «Новые аспекты общественной мысли: проблемы и анализ» (Киев, 1991), где эти проблемы рассматриваются через призму политической экономии, политологии и гуманизма, а так же в статьях Г.А.Авциновой, Ю.Борисова, А.П.Боровикова, С.И.Васильцова, И.В.Волкова, Р.В.Короткевича, В.И.Тимошенко, М.И.Трофимова, М.Р.Холмской и других^[7].

Большое количество исследований на сегодняшний день посвящается не базисным экономическим, социальным и философским, а психологическим, социологическим и политическим сторонам проблемы лидерства, но в работах Е.А.Дунаева, В.В.Форсовой, А.И.Кравченко предпринимаются попытки рассмотреть некоторые ее философские аспекты^[8].

В конце 80-х-начале 90-х годов появляется ряд диссертационных исследований различных аспектов организационного и политического лидерства. Все эти публикации говорят о желании утвердить научно-исследовательский подход к изучению темы лидерства вообще, организационного и политического лидерства в частности, преодолеть господствовавшие некогда идеологические стереотипы. Однако некоторые работы имеют, в основном, публицистический характер, из этого следует, что они лишь намечают вопросы, которые нужно решить, но сами их не решают.

В-третьих, в последнее время публикуются и переводные работы западных исследователей (Р.Михельса, М.Вебера, Дж.Оруэлла, П.Сорокина, Р.Такера, О.Тоффлера, Ф.А.Хайека, Б.Шнейдера, Ж.Блонделя, А.Лоутона, Э.Роуза и др.), а у широкой публики возникает возможность познакомиться с их теориями.

В-четвертых, появляется интерес к анализу теорий лидерства, утвердившихся в западноевропейской науке, проводятся попытки их классификации и систематизации.

Первенство здесь безусловно, принадлежит Г.К.Ашину. В начале 70-х годов он проанализировал «буржуазные» социологические и социально-психологические теории лидерства, элит, «массового общества» и противопоставил им марксистскую точку зрения о социальном руководстве при социализме^[9]. В начале 90-х годов в некоторых статьях он пересмотрел ряд своих оценок теорий лидерства (Правящая элита и общество / /Свободная мысль. 1993. № 7 и др.).

В противовес психологическому изучению проблемы лидерства в 80-х годах возрастает интерес с точки зрения политики. Политическое лидерство рассматривается как совокупность характерных черт лидера, его идеалы и взгляды, жизненные позиции, взаимоотношения между лидерами, общение с народными массами. В отличие от психологических теорий здесь учитываются жизненная среда, в которой обитает лидер, их окружение. Проводятся исследования, которые позволяют собрать образ лидера, которого желает народ. Именно в это время появляется теория о том, что нужные лидерские качества можно в себе воспитать, а не родиться с ними, как говорилось ранее.

В 70-е годы И.П.Волков опубликовал две работы по руководству коллективом, созданные на основе обзора зарубежных исследований и носившие информационный характер^[10]. В начале 80-х годов к критике современных буржуазных теорий политического лидерства прибег и Н.И.Бирюков^[11]. Все работы 70-80-х годов имели глубокий идеологический отпечаток, обусловленный господствовавшей в то время марксистско-ленинской идеологией.

Среди многих западных школ, которые принесли значительный вклад в разработку проблем лидерства в XX веке можно выделить: психоаналитическую (З.Фрейд, А.Адлер, К.Г.Юнг), исследовавшую бессознательные факторы процесса лидерства; йельскую (Г.Лассуэл, Б.Скиннер, У.Уайт), анализировавшую особенности сознания политических лидеров; франкфуртскую (Т.Адорно, Г.Маркузе, Э.Фромм), разработавшую концепцию «авторитарной личности» и изучающую проблему взаимоотношений харизматических лидеров и их последователей.

Начало психологическому подходу было положено представителями психоаналитической школы, продолжено в работах Г.Ласуэлла «Психология и политика», Ф.Гринштайна «Личность и политика» (1967), Дж.Барбера «Президентский характер» (1969) и продолжается по сей день в исследованиях К.Джибба, Ф.Фидлера, Е.Холландера, Р.Стогдилла, Б.Басса, М.Херман и многих других.

Социология изучает общие вопросы природы отношений «лидер-последователи» в организациях и на государственном уровне. Через исследования элит, социологический подход помогает определить характерные черты лидерства как в современном обществе, так и в обществе прошлого. Заслуживающей особого внимания является концепция харизмы, предложенная М.Вебером и применяемая многими современными авторами. Она позволяет по-новому взглянуть на политическое лидерство в стабильные и кризисные периоды социального развития, а также уяснить особенности лидерства в развивающихся странах.

Что касаемо темы лидерства с философской точки зрения, то она менее разработана по сравнению с психологическим или социально-политическим аспектами. Современные философы изучают данную тему, рассматривая аксиологический аспект этой проблемы. В настоящее время исследования считаются наиболее перспективными.

Изучение лидерства социологией дает новые понимания в этой проблеме. Феномен лидерства рассматривается в общем, разрабатываются концепции, которые включают как психологические, так и политические аспекты. Для создания полного образа лидера сравниваются выдающиеся личности различных эпох. Противоположный подход к изучению данной темы привнесли философы, рассматривая лидерство с ценностной позиции. В своих работах они позиционируют лидера, как человека с определенным набором именно ценностных качеств, которые и определяют ход его действий.

С начала 70-х годов возрастает интерес к лидерству в политических науках, что было связано с именами таких исследователей, как Дж.Берне, Д.Пейдж, Р.Такер, Б.Келлерман, Ж.Блондель и др.

Главной проблемой новых исследований, которые пытаются идти от частного к общему, является то, что авторы не создают обобщающих концепций, а занимаются описанием лидерства либо узко-дисциплинарно (с точки зрения только одной дисциплины), либо рассматривают его в культурно-политическом контексте какой-либо страны или даже региона.

Что касаемо темы лидерства с философской точки зрения, то она менее разработана по сравнению с психологическим или социально-политическим аспектами. Современные философы изучают данную тему, рассматривая аксиологический аспект этой проблемы. В настоящее время исследования считаются наиболее перспективными.

Теме лидерства в сфере образования уделяется большое внимание начиная с начала нашего столетия, что конечно же связано с введением прагматической педагогической системы Дж.Дьюи, направленной на развитие у детей, подростков и молодежи самостоятельности, социальной активности, гражданских чувств. С точки зрения философии проблема связана с ценностями и разрабатывается такими исследователями как К.Ашбаух, С.Уэст, Дж.Уилкох и др.

Также рассматривается ценностный аспект политического и организационного лидерства. Эта группа исследований появилась не так уж давно (примерно в конце 70-х годов) и связана с именами К.Ходжкинсона, Г.Фейрхольма, Кучмарских и ряда других исследователей, которые изучают нравственный аспект лидерства, рассматривают ценности как наиболее стабильный элемент в системе лидерства и во взаимоотношениях «лидер-последователи», делают упор на необходимость разделения понятий «лидерство» и «менеджмент», достаточно активно разрабатывают идеальные модели будущего лидерства XXI века.

Феномен лидерства изучается различными науками такими как психология, политология, история, социология, философия и т.д. Все они рассматривают проблему исходя из своей специализации. Например, история изучает великих правителей-лидеров, психология составляет их полноценный образ, политика делает акцент на окружение и последователей, философия же работает с ценностным аспектом. Но так или иначе все эти теории взаимосвязаны друг с другом. Только проработав полностью все эти точки зрения, можно более полно изучить лидерство со всеми его составляющими.

Проанализировав историю изучения проблемы лидерства, можно увидеть, что данная тема исследуется уже очень давно. Различные ученые, философы, исследователи, ораторы рассмотрели в своих работах какими бывают лидеры, выявили личностные характеристики, которые присуще лидерам, разработали в зависимости от наук, анализирующих данную проблему, концепции, которые влияют на изучение этого феномена. Все это, безусловно, помогает увидеть общую картину понятия лидерства, составить свое мнение по данному вопросу. И по сей день ведется разработка проблемы лидерства, используются как старые материалы, так и проводятся новые исследования.

Автор(ы) статьи: Кузнецов Максим Викторович – ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: Историческая культурология
Ключевые слова:

футбол, фанаты, структура движения.

Аннотация:

В статье рассматривается история развития движения футбольных фанатов, ее функционально-динамические параметры.

Текст статьи:

Футбол — самая популярная командная игра в мире. История «ножного мяча» насчитывает немало столетий. В различные игры с мячом, похожие на футбол, играли в странах Древнего Востока (Египет, Китай), в античном мире (Греция, Рим), во Франции («ла суль»), в Италии («кальчио»), в Англии. В Древнем Египте похожая на футбол игра была известна в 1900 до н. э. В Древней Греции игра в мяч была популярна в различных проявлениях в 4 в. до н. э., о чем свидетельствует изображение жонглирующего мячом юноши на древнегреческой амфоре, хранящейся в музее в Афинах. Среди воинов Спарты была популярна игра в мяч «эпискирос», в которую играли и руками, и ногами. Непосредственным предшественником европейского футбола был, по всей вероятности, римский «гарпастум». В этой игре, которая была одним из видов военной тренировки легионеров, следовало провести мяч между двумя стойками. Их игра отличалась жестокостью. Именно благодаря римским завоевателям игра в мяч в 1 в. н. э. стала известна на Британских островах, быстро получив признание среди коренных жителей бриттов и кельтов. Бритты оказались достойными учениками — в 217 н. э. в г. Дерби они впервые победили команду римских легионеров.

Примерно в 5 в. эта игра исчезла вместе с римской империей, но память о ней осталась у европейцев, особенно в Италии. Даже великий Леонардо да Винчи, состязался в излюбленной флорентийскими юношами игре в ножной мяч. Когда в 17 в. сторонники казненного английского короля Карла I бежали в Италию, они познакомились там с этой игрой, а после восшествия на престол в 1660 Карла II завезли ее в Англию, где она стала игрой придворных. Средневековый футбол в Англии носил чрезвычайно азартный и грубый характер, и сама игра представляла собой, в сущности, дикую свалку на улицах. Англичане и шотландцы играли не на жизнь, а на смерть. Неудивительно, что власти вели упорную войну с футболом; были изданы даже запретительные королевские указы Эдуарда II (под страхом тюремного заключения запрещалось играть в городе), Эдуарда III (запрещал футбол из-за того, что войска предпочитали эту игру совершенствованию в стрельбе из лука), Ричарда II, который вместе с футболом запретил теннис и игру в кости. Футбол не нравился и последующим английским монархам — от Генриха IV до Якова II.

Но популярность футбола в Англии была столь велика, что ей не могли помешать и королевские указы. Именно в Англии эта игра была названа «футболом», хотя это и произошло не при официальном признании игры, а при ее запрещении. В 1863 представители уже 7 клубов собрались в Лондоне, чтобы выработать единые правила игры и организовать Национальную футбольную ассоциацию. Были разработаны первые в мире официальные правила игры, получившие спустя несколько десятилетий всеобщее признание. С тех пор в правила неоднократно вносились изменения, которые, безусловно, влияли на тактику и технику игры. В 1873 состоялась первая международная встреча сборных команд Англии и Шотландии, закончившаяся со счетом 0:0. С 1884 на Британских островах начали разыгрываться первые международные турниры с участием футболистов Англии, Шотландии, Уэльса и Ирландии (такие турниры проводятся ежегодно и сейчас).

В конце 19 в. футбол начал быстро завоевывать популярность в Европе и Латинской Америке. В 1904 по инициативе Бельгии, Дании, Нидерландов и Швейцарии была создана Международная федерация футбольных ассоциаций (ФИФА).

26 октября 1863г. в Лондоне при организации английской футбольной ассоциации были утверждены первые официальные правила игры, содержащие 13 статей. В дальнейшем эти правила стали основой правил всех других национальных ассоциаций. Современные правила игры в футбол значительно отличаются от прежних, хотя в основном сохранили много общего с ними, ибо существо игры не изменилось. Например, в правилах игры в футбол 1863 г. сказано: «Всякое нападение справедливо, однако запрещается: задерживать противника, толкать противника руками, ставить подножку и ударять по ноге (т. е. ударять по голени)». Тут же приведены определения некоторых терминов и положений. «Задерживать противника» означало: держать игрока или руками мешать ему продвигаться. Под «справедливым нападением» подразумевалось разрешение толкать противника плечом, не применяя действий руками или ногами.

В первых правилах игры в футбол не разрешалось «ставить подножку, ударять по ноге (голени) противника, а также пользоваться руками, с тем чтобы задерживать или толкать противника». В определении отдельных терминов и положений разъяснялось, что под выражением «ударить по ноге (голени) противника» следует понимать умышленный удар ногой, а «ставить подножку» означает свалить противника с помощью ног. Таким образом, из приведенных выдержек видно, что основные положения правил игры того времени, запрещающие грубые и неспортивные приемы игры, не отличаются от действующих ныне. Были, однако, и существенные отличия. Так, например, ворота состояли из двух стоек без перекладины. Тремя годами позже между стойками натянули веревку, ограничивающую их высоту; лишь спустя более десяти лет веревку заменили деревянной перекладиной. Сетку на ворота впервые навесили в 90-х гг. прошлого столетия.

21 мая 1904 г. по инициативе Франции была организована Международная футбольная ассоциация — ФИФА. Федерация создала международный совет по правилам, который выработал правила игры, обязательные для всех национальных ассоциаций, входящих в ФИФА. Только этому совету и никому другому было дано право вносить какие-либо изменения в правила игры. Совет состоял из 10 членов: 8 — от британских футбольных ассоциаций (по 2 человека от английской, шотландской, уэльской и ирландской) и лишь 2 — от всех остальных ассоциаций мира. На конгрессе ФИФА в 1958 г. решили реорганизовать международный совет- оставить в нем 4 членов от британских ассоциаций и ввести 4 членов от других национальных ассоциаций.

В 1925 г. были изданы переработанные правила, содержащие 15 параграфов. По этим правилам «вне игры» также определялось по 3 игрокам противника. Замена игроков, как и в предыдущих правилах, не разрешалась. Если игра, в которой необходимо было выявить победителя, в установленное время заканчивалась вничью, то добавлялось дополнительно 30 мин. В случае ничейного результата и после добавленного времени игра прекращалась.

И таким образом с постепенным распространением футбола в мире он стал одним из самых доступных, популярных и массовых средств физического развития и укрепления здоровья широких слоев населения. Футболом в России занимается около З млн. человек. Игра занимает ведущее место в общей системе физического воспитания.

Коллективный характер футбольной деятельности воспитывает чувство дружбы, товарищества, взаимопомощи; развивает такие ценные моральные качества, как чувство ответственности, уважение к партнерам и соперникам, дисциплинированность, активность. Каждый футболист может проявить свои личные качества: самостоятельность, инициативу, творчество. Вместе с тем игра требует подчинения личных стремлений интересам коллектива.

Футбол — мощное средство агитации и пропаганды физической культуры и спорта. Бескомпромиссное и честное единоборство, высокое исполнительское мастерство, физическое совершенство вызывают не только глубокое удовлетворение, наслаждение, радость у миллионов болельщиков, но также заинтересованное отношение, которое приводит их на футбольные поля, спортивные площадки и в залы. Многие выдающиеся спортсмены начинали свою спортивную биографию с увлечения футболом.

Футбол широко используется в различных звеньях системы физического воспитания.

Наибольшей популярность он пользуется среди детей и подростков в секциях футбола общеобразовательных школ и по месту жительства.

Современный футбол — это игра, требующая высокий двигательный активности игроков и большой интенсивности мышечной работы динамического характера. Современный футбол отличается неравномерностью физических нагрузок, аритмичным чередованием работы и отдыха. Двигательная деятельность футболистов вовремя игры охватывает большое число различных по структуре и степени сложности двигательных актов, повторяющихся в разных вариантах. Характер действий с мячом во время матча определяется, прежде всего, игровым амплуа футболиста. На количество определенных действий, характеризующих активность футболиста, оказывают влияние и ряд других факторов: погодные условия, состояние поля, темп игры, соотношение сил и возможностей игроков соперничающих команд, степень подготовленности каждого спортсмена.[1]

На тему футбола издано огромное множество материалов. Существуют тысячи книг, которые рассматривают футбол с разных точек зрения. Само по себе, это уже подтверждение того, что футбол занимает в обществе очень значимое место.

Например, в работе Александра Тарасова «Субкультура футбольных фанатов в России и правый радикализм» приведено четкое описание событий, связанных с деятельностью футбольных фанатов негативного характера (драки, хулиганство, столкновения с сотрудниками правопорядка и подобные инциденты), происходящих в XXI веке.

Несомненным авторитетом в области изучения футбольных фанатов и хулиганов является английский писатель Дуги Бримсон. Признанный эксперт по вопросам футбола и субкультуре футбольных фанатов Дуги Бримсон является советником рабочей группы британского правительства по вопросам футбольных беспорядков, а также группы в Еврокомиссии, занимающейся вопросами футбола. В своих книгах он затрагивает темы, неразрывно связанные с фанатским движением, хулиганами, беспорядками и т.д. Из переведенного на русский язык, хочется выделить следующие произведения: «Куда бы мы ни ехали» (1996), «Команда» (1999), «Восстание фанатов», «Футбольный хулиган. Шокирующая правда о футбольном насилии»

В связи с большой популярностью футбола в мире, стали появляться и первые футбольные фанаты. Первые фанаты начали собираться в небольшие группы в Западной Европе в начале 60-х годов, когда лучшими клубами были мадридский «Реал», лиссабонская «Бенфика» и миланский «Интернационале».

Рождение футбольного фанатизма в СССР датировано семидесятыми годами XX века. Впервые человек в шерстяном красно-белом шарфе московского «Спартака» появился на трибунах в 1972 году, и это символизировало собой начало фанатского движения.

Через пять лет, когда «Спартак» находился еще в первой лиге чемпионата СССР, у клуба появилось свое фанатское движение. Его члены уже тогда могли похвастаться наличием фанатских атрибутов – шарфами и шапочками, связанными родственниками, а также изготовленными своими руками знаменами. Тогда же у них появились и первые кричалки. Когда парни в красно-белых шарфах начинали зажигать на трибунах, остальные зрители смотрели на них, а не на поле. Отношение милиции к фанатам поначалу было достаточно лояльным. Позже пришла директива сверху, что все это явление антисоветское. Если болельщик шел на стадион с флагом, то преспокойно мог загреметь в отделение. Поэтому наиболее продвинутые фанаты полотнища стягов обматывали вокруг тела. Так и шли на стадион – словно бойцы Красной армии со знаменем полка в атаку. Позднее стражи правопорядка у входа на стадион стали отбирать не только флаги, но и розетки, значки, футболки. Другими словами, футбольный фанатизм тогда был делом рискованным. Советский Союз жил за «железным занавесом», и любые течения, не санкционированные партией, считались нездоровыми происками капиталистического Запада. [2]

Фанаты в СССР были сродни героям – им приходилось преодолевать огромные расстояния, чтобы увидеть матч любимой команды в гостях. Но с того момента, как на пост Генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза вступил Михаил Сергеевич Горбачев, все в корне изменилось. У советских болельщиков появилось куда больше свободы для самовыражения, чем они сразу же активно воспользовались. Ряды фанатов стали пополняться с пугающей для правоохранительных органов скоростью. Некоторые московские группировки только на выезды привозили по 250–300 человек. Вполне естественно, что такое число фанатов уже превышало критическую отметку безопасности общественного порядка. При Горбачеве для Советского Союза приоткрылось окно на Запад, и новоявленные советские фанаты наконец узнали таки, что из себя представляют фанаты в Европе. Они поняли, что драки являются одним из неотъемлемых компонентов любого фанатского движения.

 «Спартак» всегда все делал первым – так уж сложилось, что именно фаны красно белой команды были первопроходцами на неосвоенной ниве зачинающейся субкультуры. Нынешнее их конкуренство с ЦСКА уходило корнями в далекое прошлое, а первая массовая схватка между фанатами этих команд состоялась в 1980 году, когда «Спартак» и ЦСКА встречались между собой в «Лужниках». На трибуне «B» сидело около двадцати тысяч спартаковцев, тогда как трибуна «D» вобрала в себя примерно двести человек в красно-синих майках. «Спартак» победил в дерби со счетом 3:1, а фанатам ЦСКА пришлось нелегко. Мало того что в течение всех девяноста минут игры они выслушивали нелицеприятные скандирования в свой адрес, мало того что их команда проиграла, да еще и после матча им досталось по всем статьям. Многократно превосходящий их по численности моб «Спартака» напал на армейских фанатов в метро, и те обратились в бегство.

После распада СССР фан-движение в России стало развиваться семимильными шагами. Демократия позволила упасть железному занавесу, и теперь российские болельщики могли видеть, как обстоят дела с фанатством на Западе, проецируя новое для себя течение на современную Россию. Локализация движения футбольных фанатов как части общей субкультуры произошла в двух городах – Москве и Санкт Петербурге.

Впрочем, и сама система стала меняться. В столице слишком сильно подражали английским фанатам (у которых, к слову, все обстоит не так прекрасно, как описывается в книгах Дуги Бримсона). Фанатские группы Москвы перешли непосредственно к околофутбольному хулиганизму – они не ставили своей целью посещение матчей любимого клуба, главным стали «третьи таймы» – выяснение отношений с фанатами противника. То есть возникла ситуация, когда фан-группа ставится выше клуба.

После распада советского общества фан-движение стало расширяться. Связано это с целым рядом факторов.

Во-первых, переход от моностилистического типа культуры к полистилистическому. Общество стало более терпимо к отклонениям от традиционных ценностей и практик, что создало российскому фан-движению новые возможности.

Во-вторых, информационная открытость российского общества. На Западе фан-движение развивалось чрезвычайно бурно, но в советский период истории нашего общества, граждане практически ничего об этом не знали, фанаты западных клубов остерегались поездок в Советский Союз, поэтому фан-движение развивалось в информационном вакууме. По мере демократизации общества российское фан-движение получало все больше информации о фан-движении в других странах, и значительно возросло количество контактов с фанатами других стран. Все это способствовало повышению интереса к новому социальному явлению, и, следовательно, сделало его более популярным и массовым.

И, в-третьих, развитию фан-движения способствовало развитие других общественных движений и субкультур, представители которых впоследствии включались в фан-движение. [3]

В постсоветском этапе развития фан-движения следует выделить 2 этапа. Первый охватил временной этап с конца 80-х годов по 1994-1995 годы.

Несмотря на то, что фан-движение по-прежнему остается территориально локализованным по сути лишь в 2 городах (Москва и Санкт-Петербург), оно прибавляет численно. Численность фанатов стала измеряться несколькими тысячами человек (пожалуй, около 5-7 тысяч), наиболее крупные фан-группы были у московских команд: «Спартак», «ЦСКА», «Динамо».

Второй этап начался после 1995 года и продолжается до сих пор. Фан-движение столкнулось с тем, что возникают проблемы с мобилизацией ресурсов, прежде всего людских. Происходит реструктуризация фан-движения.

Преимущество создания малочисленных группировок в том, что в таких группах значительно теснее коммуникации, потому подобные образования более жизнеспособны. Кроме того, члены фан-групп, чувствуют себя более защищенными от нападок со стороны представителей враждебных фан-движений, милиции или «дедовщины» собственных «соратников». У фан-движения появляются определенные финансовые ресурсы, так как многие фан-движения находят поддержку у руководства клубов, а также формируется система членских взносов в рамках фан-групп.

Однако подавляющее большинство фанатов не входят в фан-группы. Поскольку субкультура к этому времени уже достаточно развита, то это не составляет для них особой проблемы – они могут быть в курсе всех событий, происходящих в фан-движении, благодаря развитой системе коммуникаций (периодические СМИ фан-движений, Интернет и т.д.), участвовать практически во всех коллективных практиках и не чувствовать себя ущемленными.

Если говорить о лидерстве и авторитете в среде футбольных фанатов, то авторитет фаната зависит, прежде всего, от числа совершенных «выездов». Существует специальная иерархия выездов – чем дальше, тем почетнее – кроме того, существуют еще всякие «двойники», «тройники» (выезд в 2 или 3 города подряд без заезда домой). Если на выезд едет мало фанатов, то это также повышает их авторитет. Например, общефанатскую известность получили фанаты Крис и Зигзаг, которые вдвоем добрались до Владикавказа и, вдобавок, умудрились попасть в сюжет НТВ. Также на авторитет фаната влияют и некоторые другие факторы, о которых речь пойдет позже.

Фан-движение в настоящий момент расширилось и численно, и территориально. Практически во всех городах, имеющих свои клубы в высшем футбольном дивизионе и у ряда клубов первого дивизиона, появляются фан-движения. Наиболее крупные региональные фан-группы находятся в Волгограде, Владикавказе, Ярославле, Самаре и т.д. Правда, крупными их можно назвать только относительно прочих региональных фан-групп, так как их численность не превышает нескольких сотен человек.[4]

Если попытаться оценить численность общероссийского фан-движения, то она составляет примерно 45-50 тысяч человек. По конкретным командам это распределено так: «Спартак» (Москва) – около 15 тысяч, «ЦСКА» (Москва) – около 10 тысяч, «Динамо» (Москва), «Зенит» (Санкт-Петербург) – 6-8 тысяч, «Торпедо», «Локомотив» (Москва) – 3-5 тысяч, региональные команды (в сумме) – 2-3 тысячи.

Кроме того, у фан-движения существует огромный резерв в лице тех, кто в данный момент не является фанатом, но является активным болельщиком. В качестве иллюстрации — ведущие российские футбольные команды ежегодно продают десятки тысяч клубных шарфов и множество другой клубной атрибутики. Таким образом, фан-движение этих команд ежегодно будет увеличиваться на несколько сотен человек, так как определенный процент из тех людей, кто покупает фанатскую атрибутику, рано или поздно станет футбольным фанатом.

Кроме того, фан-движение может резко увеличить свою численность в случае какого-то чисто футбольного успеха: выход в высшую лигу, победа в чемпионате, успешная игра в еврокубках и т.д. Наиболее характерные примеры такого рода московский «Локомотив» и санкт-петербургский «Зенит».

Московский «Локомотив» традиционно был наименее популярной московской командой, но удачные выступления в российском первенстве и европейских кубках существенно увеличили число его болельщиков и фанатов. То же самое и с «Зенитом».

В то время когда «Зенит» выступал в первой лиге численность его фан-движения составляла всего несколько сотен человек, но как только он вышел в высшую лигу число фанатов сразу увеличилось в несколько раз и с тех пор постоянно растет.

Таким образом, к настоящему времени фан-движение стало по-настоящему массовым явлением, которое не ограничилось несколькими крупными городами, а постепенно распространяется по всей стране.

Автор(ы) статьи: Мордовина Людмила Владимировна – доцент ТФ МГУКИ
Раздел: Историческая культурология
Ключевые слова:

доброта, нравственность, гуманитарная культура.

Аннотация:

В статье рассматривается сущность и природа доброты как первоначального гуманитарного свойства человека и человечества. Установлены каноны этико-моральноных свойств, основой которых выступает доброта.

Текст статьи:

История бытования одного слова в языке, особенно если это слово относится к так называемым «ключевым» словам языка, может много сказать об изменении системы ценностей народа. Проиллюстрируем это на примере анализа значений слов доброта и добрый.

На первый взгляд, значения этих слов остаются неизменными на протяжении всей истории русского языка. Если сравнить словарные статьи, включающие слово доброта, в словарях древнерусского языка, русского языка XVIII – XIX вв. и в словарях современного русского языка, мы увидим, что у этого времени выделяются два основных значения: абстрактное, философское -  «всё положительное, хорошее, противоположность -  зло» и конкретное, вещественное – «имущество, вещи, пожитки».

В настоящее время основным значением слова доброта и добрый стало значение морально – этическое, которое относится к духовно – нравственной сфере человека. В современном русском языке слова добро, доброе употребляются в значении «имущество» только в разговорной речи. Сейчас невозможно представить себе слово добро, доброе в тексте Уголовного кодекса или правительственного документа.

Доброе – использовался в «вещественном» значении в целом ряде русских диалектов:  «Всё моё доброе пригорело; Всё доброе утащили воры, вот беда». И хотя набор значений слова остаётся прежним, структура значения меняется. В современном русском литературном языке добром  называют имущество скорее в тех случаях, когда говорящий хочет показать несколько пренебрежительное или ироническое отношение к «накопительству» и «стяжательству»[1].

Слово «Добро» является исконно русским и ведёт свои корни не со старославянского языка, а из праславянского, более старшего, начавшего вытесняться старославянским языком в период 3-5вв н. эры. В праславянском языке оно имело несколько значений: храбрый, сильный, крепкий, плотный. Эти слова не имеют никаких аналогий с другими иностранными словами. По мнению этимологов, само слово ассоциируется с деревом «ДУБ» и с него берёт своё начало.

У разных авторов существует огромное количество определений, каждый из них вкладывает свой смысл в понятие, но при анализе можно выделить то, с чем соглашается большинство.

Толковый словарь Ушакова дает следующее определение доброты: «отвлеченное существительное к «добрый»[2]. Иными словами, собственно доброта – понятие абстрактное, и, не проявляясь в конкретных поступках, не может существовать. Однако и совершаемые поступки не всегда могут гарантировать торжество доброты. Доброта – это отзывчивость, это добрые поступки по отношению к другим, вызванные не принятыми нормами морали, вежливостью и желанием выглядеть лучше в глазах окружающих, а внутренней потребностью сделать так, чтобы другому было хорошо.

 Доброта — качество неординарных людей, обладающих сильным разумом и имеющих от природы мягкое сердце, которые способны понять, как правильно себя вести в той или иной ситуации, имея желание помогать другим людям. Таким образом, главное качество доброго человека — желание помогать другим людям не из слабости сердца, а из естественной любви к другим людям.

Другое название качества доброты — добросердечие. Мягкосердечие не является обязательным признаком доброты. При определённых обстоятельствах добрый человек может поступать сурово по отношению к другим людям ради их блага».

Существуют и другие определения понятия добра и доброты, в чем-то схожие, чем-то отличные от рассмотренного выше. Например:

Толковый словарь русского языка Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. рассматривает понятие «добро» так:

«Нечто положительное, хорошее, полезное, противоположное злу; добрый поступок. Желать добра кому-то. Сделать много добра людям»[3].

А вот как толкует добро В.И. Даль. По его мнению, «добро — всё то, что приносит людям, жизни, природе, всему окружающему удовлетворение, спокойствие, радость; также сердечное, расположительное отношение к кому-чему, к другому, другим; соответствующее свойство души; также приятное, радостное событие, хороший, положительный поступок, поведение; хорошее, полезное дело; вообще добро есть идея, которая существует как действующее, деятельное начало; это добрые люди и их добрые дела. «Добро — вещественно: всё доброе, имущество или достаток, стяжание, добришко, особенно движимость; в духовном значении: благо, что честно и полезно, всё, чего требует от нас долг человека, гражданина, семьянина; противоположное  худу и злу»[4].

А вот как он определяет схожие с «добром» понятия, такие, как «благо» и «добродетель»:

Благо — всё доброе, полезное, всё то, чем обеспечивается благополучие, спокойствие, довольство. «Благо — добро; всё доброе, полезное, служащее к нашему счастию; хорошо, полезно; хорошо что, ладно что».

«Добродетель — высоконравственный и благожелательный по отношению к другим образ жизни, основанный на стремлении к добру; соответствующее состояние души; также тот, кто приносит добро и пользу другим, другому. Добродетель — доблесть, всякое похвальное качество души, деятельное стремление к добру, к избежанию зла; отвлечённо: добро, доблесть, противоп. зло, лихо, худо, порок».

Мы  рассмотрели трактовку понятия «добро» в различных толковых словарях. Чтобы наше суждение не было односторонним, перейдем к рассмотрению добра с других углов зрения. Добро, а точнее, доброта, – это нравственное качество человека, а это значит, что имеет место рассмотрение его и с этической точки зрения.

Этический словарь дает следующее определение слова «доброта»[5]:

«Добро – одно  из наиболее общих понятий морального сознания и одна из важнейших категорий этики. Вместе со своей противоположностью — злом добром  является наиболее обобщенной формой разграничения и противопоставления нравственного и безнравственного, имеющего положительное и отрицательное моральное значение, того, что отвечает содержанию требований нравственности, и того, что противоречит им. В понятии добро люди выражают свои наиболее общие интересы, устремления, пожелания и надежды на будущее, которые выступают здесь в виде абстрактной моральной идеи о том, что должно быть и заслуживает одобрения. С помощью идеи доброты люди оценивают социальную практику и действия отдельных лиц. В зависимости от того, что именно подвергается оценке (поступок, моральное качество личности, взаимоотношения людей или социальная деятельность классов, состояние общества в целом), понятие  добро приобретает форму более конкретных понятий — добродеяния (благодеяние), добродетели, справедливости и др. Этика подвергает добро как понятие морального сознания теоретическому анализу, выясняет его смысловое содержание, природу и происхождение. Религиозная этика истолковывает добро как выражение воли или разума бога, придавая тем самым интересам и воле господствующего класса вид божественного закона. По существу, тот же смысл имеют различные объективно-идеалистические теории доброты, выводящие его либо из некой недоступной познанию «сущности», либо из космического закона или мировой идеи (Гегель). Попытки материалистического объяснения доброты в домарксистской этике обычно приводили к этическому натурализму; происхождение доброты  чаще всего усматривалось в абстрактной вне-исторической «природе человека », в его стремлении к наслаждению, счастью[6].

Но и эти теории за «естественную» природу человека вообще фактически выдавали определенный тип человека, живущего в том или ином конкретном обществе, и обосновывали, таким образом, мораль определенного класса. Общий порок всех этих теорий заключается в том, что они рассматривали понятие добро в отрыве от социально-исторических условий жизнедеятельности людей. Объективная закономерность исторического изменения и обогащения смысла, вкладываемого в это понятие, оказывалась невыясненной. Оставалось либо объявить его вечным и истинным для всех

эпох, как это делает этический абсолютизм, либо считать его не зависящим от каких либо объективных законов или даже произвольным. В ряде современных буржуазных этических теорий определение доброты  вообще считается невозможным. Добро объявляется выражением эмоций того или иного человека либо целиком зависящим от личного замысла индивида».

Другое понятие: «добро -  наиболее общее оценочное понятие, обозначающее позитивный аспект человеческой деятельности; является противоположностью зла. Идея доброты отображает требования человека к действительности. В рамках морального освоения мира добро  играет такую же роль, какую в рамках научного познания играет истина, а в рамках художественного — красота[7]. Термин «доброта» обозначает: 1) объективную характеристику предмета, фиксирующую его совершенство в сочетании с эмоциональным одобрением (когда нечто называют добрым, при этом имеется в виду, что оно соответствует своему назначению; напр., доброе сукно, добрый конь); 2) ценность, полезность предметов для человека, а также сами ценные, полезные для человека предметы (добрая весть, нажить добро.); 3) нравственное качество человека и его поступков, делание добра (сделать доброе дело, добрая женщина).

А как понимали добро философы? Для ответа на этот вопрос обратимся к философскому словарю под редакцией Фролова[8].

 Понятие  «добро» входит в состав специфических категорий философии и этики. В античной философии добро понималось как онтологическое свойство, лежащее в основе всего сущего и позволяющее реализовать человеческое стремление к счастью. При этом одни философы связывали его с естественными потребностями людей, с законами природы, другие  придавали самой идее доброты  высший онтологический статус. В философии нового времени получило широкое распространение релятивистское понимание доброты, сводящее его к полезности, общественному договору. С точки зрения Канта, добро является свойством воли, но свойством объективным, выражающим ее нравственную, общезначимую природу. Гегель трактовал добро как единство субъективного и объективного, которое достигается в разумно организованном обществе. Диалектический материализм подчеркивает социальную обусловленность и историческую изменчивость представлений о доброте, рассматривает его в соотнесенности со злом, включая их возможные взаимопереходы друг в друга. Социально обусловленная, ситуативно детерминированная относительность представлений о доброте  не исключает абсолютность его содержания как нравственного императива. В этом смысле добро есть безусловное требование человечности, которое не может  быть разменяно на какие бы то ни было индивидуальные и групповые выгоды».

Таким образом, рассмотрение различных трактовок понятия «добро» и «доброта» позволяют нам сделать следующие выводы:

Добро – в широком смысле слова как благо означает ценностное представление, выражающее положительное значение чего-либо в его отношении к некоему стандарту или сам этот стандарт. В зависимости от принимаемого стандарта добро в истории философии и культуры трактовалось как удовольствие, польза, счастье, общепринятое, соответствующее обстоятельствам, целесообразное и т.д. С развитием морального сознания и этики вырабатывается более строгое понятие собственно морального добра. Во-первых, оно осознается как особого рода ценность, не касающаяся природных или стихийных событий и явлений. Во-вторых, добро знаменует свободные и сознательно соотнесенные с высшими ценностями, в конечном счете с идеалом, поступки. С этим связано позитивное нормативно-ценностное содержание добра: оно заключается в преодолении обособленности, разобщенности и отчуждения между людьми, утверждении взаимопонимания, морального равенства и гуманности в отношениях между ними; оно характеризует действия человека с точки зрения его духовного возвышения и нравственного совершенства. Таким образом, добро связывается с духовным миром самого человека: как бы ни определялся источник добра, оно творится человеком как личностью, т.е. ответственно.

Добро и доброта  — понятия, которые нельзя потрогать, но без которых жизнь нашего общества и каждого индивида была бы более сложной. Доброта – нравственное качество человека, на котором держится очень многое. Добрые люди, по моему опыту, как правило, отзывчивые, всегда готовые прийти на помощь. Почти во всех определениях понятия «доброта» упоминается о том, что добрые люди сильные духом, а только сильные личности способны быть великодушными, прощать. Представьте, если бы в нашем мире не было доброты? Люди не могли бы рассчитывать друг на друга, на поддержку и помощь, было бы меньше доверия друг к другу, а значит, больше стрессов и напряженности. Как мы знаем, моральный дискомфорт ведет к возникновению нервозного состояния, которое может повлечь за собой неадекватные поступки. Без доброты не было бы волонтеров, которые бескорыстно помогают восстанавливать и строить объекты, собирают гуманитарную помощь, ухаживают за пожилыми и людьми и животными, а также выполняют многую другую общественно полезную работу. Доброта – качество, которое в определенном смысле является подарком природы человеку. К добрым людям тянутся, вокруг них всегда много тех людей, которые их любят и уважают и готовы прийти на помощь в ответ. Пословица про сто рублей и сто друзей, наверное, как раз о таких людях. Конечно, нередко добросердечностью пользуются в корыстных целях, но тут люди уже делают хуже не доброму человеку, а самим себе, ведь закон бумеранга никто не отменял.

Независимо от эпохи, страны, уровня развития общества и ценностей, которые считаются приоритетными в этом обществе, добродетель, доброта и добро всегда будут одними из самых ценных качеств, определяющих во многом уровень развития этого общества. Будет ли в нем развита гуманность или же, если добрых людей будет мало, будет распространена преступность и обман. По-моему мнение, понятие «добро» во многом схоже с понятием «высокая нравственность», а также с понятиями «отзывчивость», «сострадание», «милость». Каждая религия призывает человека к тому, чтобы он был добрее по отношению к другим людям. Конечно, нужно учитывать и собственные потребности, не игнорировать их и быть добрым только тогда, когда это не противоречит вашим моральным принципам и когда добрые поступки не идут вразрез с вашей точкой зрения на ситуацию. Как было сказано выше,  «истинная доброта – это желание помогать другим людям не из слабости сердца, а из естественной любви к другим людям».

Автор(ы) статьи: Попов Александр Сергеевич – Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина
Раздел: Историческая культурология
Ключевые слова:

наука, изобретения, техника, творчество, рационализаторство.

Аннотация:

В статье рассматривается развитие понимания изобретательства и рационализаторства в истории теоретической мысли. Автор приходит к выводу, что деятельность изобретателя всегда была тесно связана с техникой. Научно-техническая революция этот фактор усиливает, оставляя за человеком, главным образом творческую работу. В результате стремительного развития науки и техники появилась необходимость изучения системы человек — машина — среда, оптимизации этой системы и т. д. Возникла новая область науки о трудовой деятельности человека — эргономика. Но какими бы темпами не развивалась наука, самым главным в изобретательском творчестве было и остается воображение самого изобретателя. Пространственное воображение развивается в процессе конструирования машин и механизмов, при графической проработке их и поиске оптимальных вариантов решения.

Текст статьи:

Изобретательство существует и значительно влияет на культуру еще с древнейших времен. Но изучение изобретательства, как феномена началось относительно недавно – в 19 – 20 веках.

Чтобы понять сущность изобретательства и рационализаторства, нужно понять сам процесс изобретения. Изобретать – задача не самая легкая. Помимо желания человека произвести на свет что-то новое, улучшить что-то существующее, нужно обладать определенными способностями. В первую очередь это творчество и творческое мышление, о чем и говорят многие исследователи.

Активно занимается изучением творческого процесса и изобретательства российский ученый-историк, писатель-публицист Тепикин Виталий Владимирович. Он говорит об условиях, способствующих формированию творческой личности. Ведь без наличия творческого потенциала невозможно быть изобретателем. Тепикин говорит о том, что становление творческой личности, а тем более личности талантливой — процесс сложный, порой трудно объяснимый и часто загадочный. Необходимым фактором формирования гения является наличие природных данных. Здесь большое значение имеют объективные и субъективные факторы. К первым относятся, главным образом, нравственный уровень общества и духовный подъем народа, а ко вторым — условия жизни и воспитания конкретной личности.[1]

Рассуждая о творчестве, как о центральном процессе в явлении изобретательства, Тепикин рассуждает о том, что под творчеством подразумевается создание неких новых культурных и материальных ценностей. Однако если хорошо приглядеться к употреблению слова «творчество» в окружающей нас действительности, то мы столкнемся с целым рядом его интерпретаций. Далеко не всегда речь идет о новизне. Часто определение «творческий» применяют при характеристике разных видов деятельности, включая абсолютно нетворческие.

Согласно данному исследователю, более или менее четкому отделению творческого труда от нетворческого должно способствовать установление наличия творческих задач. Но общего мнения о то, какие задачи считать творческими – нет. Всё же учеными предложены определенные критерии творческой задачи. Г.А.Голицын таковой задачей признает ту, решение которой лежит за пределами множества исходных представлений субъекта.[2] Я.А.Пономарев — задачу, решить которую принципиально невозможно посредством машинного моделирования.[3] Оба исследователя психологии творчества, пожалуй, правы. Творческая задача, как правило, содержит в себе противоречие, ставящее в тупик искусственный интеллект, требующее нестандартного к себе подхода. Именно противоречие толкает индивида на поиск новых путей решения, активизируя тем самым умственную деятельность интеллигента (интеллектуала). Притом в процессе решения поставленной творческой задачи противоречие «двоится», «троится» и т.д., преобразуясь в новые противоречия, и даже в цепь противоречий, которую способен разобрать лишь живой человеческий ум. Только человек способен ставить перед собой задачи — разного характера, различной степени сложности — и планомерно решать их.[4]

Творческие способности человека как феноменальное явление с давних времен находятся в центре внимания ученых. В современной зарубежной научной литературе также можно найти очень много материала по данному вопросу. Д.Гилфорд посвятил себя исследованию структуры интеллекта. Поставив своей целью создать способы измерения интеллектуальных способностей (а именно — гибкости мышления, его оригинальности и т.д.), он предложил дифференцировать их по содержанию, результату и операциям. Мышление он делит на дивергентное и конвергентное. Дивергентность — это умение найти оригинальное решение поставленной задачи, по возможности — разными способами. Конвергентное мышление ограничено усвоением единственного решения. Гилфорд определил 120 интеллектуальных способностей у человека.[5]

На концепцию этого исследователя в дальнейшем опирались Е.Торранс, Д.Уильямс, Д.Джонсон. Притом, в работах двух последних было доказано снижение творческих способностей людей во время обучения в колледжах и вузах. Наиважнейшую роль в творческой деятельности играет воображение. Поэтому его необходимо развивать у студентов всеми возможными способами и методиками. О роли воображения в процессе изобретательства речь еще пойдет ниже.

Итак, главная характеристика творческого процесса, сущности творчества заключается в новизне получаемых результатов, основанных на воображении, интуиции, технических знаниях и навыках.

Новизна ценится качественная, с обретением абсолютно нового качества объекта, которое признают ни на что не похожим, новым по-настоящему, оригинальным.

Результат творчества никогда заранее не известен, как, впрочем, и способы его достижения (в этом-то и суть творчества). Никогда нельзя с точностью предсказать успех, но никто не запрещает в него верить.

Чтобы что-то изобретать, помимо наличия инструмента этого явления – творчества, творческого мышления необходима цель этого изобретательства.

Творческая цель формируется на основе конкретных ориентаций, в которых духовное или предметное могут преобладать, а могут успешно сочетаться. Так часто бывает, что задача перед изобретателем поставлена весьма расплывчато, какие недостатки у технической системы сразу не видно. Между тем, технические системы, как правило, проходят одни и те же основные этапы развития. Осознание этого может помочь изобретателю прийти к новым сильным решениям.

Творческая деятельность изобретателя всегда была тесно связана с техникой. Да и вообще человек в процессе трудовой деятельности непрерывно взаимодействует с машиной. Научно-техническая революция этот фактор усиливает, оставляя за человеком, главным образом творческую работу. В результате стремительного развития науки и техники появилась необходимость изучения системы человек — машина — среда, оптимизации этой системы и т. д. Возникла новая область науки о трудовой деятельности человека — эргономика.

Но какими бы темпами не развивалась наука, самым главным в изобретательском творчестве было и остается воображение самого изобретателя. Пространственное воображение развивается в процессе конструирования машин и механизмов, при графической проработке их и поиске оптимальных вариантов решения.

Воображение может быть тесно связано с непосредственным практическим опытом и может протекать в системе наглядного мышления. Оно тесно переплетается с предвосхищением будущего.

Творческое воображение развивается по собственным законам, отличным от законов обычной логики мышления. Мысли соединяются тут не по принципу логической необходимости, а по свободному принципу ассоциаций, смежности, контраста и т. д.

Творческое воображение по едва заметным деталям, единичным фактам улавливает общий смысл новой конструкции и пути, ведущие к ней, В то же время богатое воображение предохраняет ученого и художника от избитых путей.

Общеизвестно, что факт или явление, представляющиеся обычными и привычными для миллионов людей, в глазах наблюдательного человека вдруг могут стать необычными, оригинальными. Для творческой личности характерна способность смещать акцент внимания в необычном направлении.

Академик П.Л. Капица утверждал, что эрудиция не является той основной чертой, которая позволяет ученому решать задачу. Главное, по его мнению,— «воображение, конкретное мышление и смелость».[6]

Творчество — это вдохновенная деятельность человека, процесс и результат которой связаны, как правило, с большим психическим напряжением. Под вдохновением понимают своего рода одержимость, интенсивное проявление чувств, волнение, интеллектуальный энтузиазм, способный предвосхищать итог мыслительной работы, минуя отдельные ее звенья. Наука о творчестве все глубже познает процессы создания изобретений и личность самого изобретателя.

В этой связи интересно мнение А. Энштейна о том, кого он считает изобретателем, изложенное им в 1929 г. на страницах журнала «Изобретатель». А. Энштейн писал: «Изобретателем я считаю человека, нашедшего новую комбинацию уже известных технических элементов для наиболее экономного удовлетворения человеческих потребностей.

Способность к свободной конструктивной и комбинационной мысли, так же как увлечение и страсть к этому делу, я считаю прирожденной. Без знания нельзя изобретать, как нельзя слагать стихи, не зная языка. Так как знания в большинстве случаев зависят от благоприятно сложившихся жизненных обстоятельств, не только от образования, но и знакомства с промышленностью и ее проблемами, то природные способности являются хотя и необходимым, но далеко не единственным условием для создания новых полезных изобретений.

Изобретателю необходимы и врожденное стремление, и увлечение, и терпение, и знания, и знакомство с экономическими проблемами. Изобретатель зависит не от того «круга», из которого он вышел, а от своего научного опыта и духовного склада».[7]

Изучением феномена изобретательства, а так же роли в этом феномене творческого процесса занимался Сергей Леонидович Рубинштейн — советский психолог и философ, член-корреспондент Академии наук СССР. Он впервые правильно указал на характерные особенности изобретательского творчества. Специфика изобретения, отличающая его от других форм творческой интеллектуальной деятельности, заключается в том, что оно должно создать вещь, реальный предмет, механизм или приём, который разрешает определенную проблему. Этим определяется своеобразие творческой работы изобретателя: изобретатель должен ввести что-то новое в контекст действительности, в реальное протекание какой-то деятельности. Это нечто существенно иное, чем разрешить теоретическую проблему, в которой нужно учесть ограниченное количество абстрактно выделенных условий. При этом действительность исторически опосредствована деятельностью человека, техникой: в ней воплощено историческое развитие научной мысли. Поэтому в процессе изобретения нужно исходить из контекста действительности, в который требуется ввести нечто новое, и учесть соответствующий научный контекст. Этим определяется общее направление и специфический характер различных звеньев в процессе изобретения.[8]

Наиболее известно сегодня описание последовательности стадий (этапов) творческого мышления, которое дал англичанин Грэм Уоллес в 1926 году. Он выделил четыре стадии творческого мышления:

Подготовка — формулирование задачи; попытки её решения.

Инкубация — временное отвлечение от задачи.

Озарение — появление интуитивного решения.

Проверка — испытание и/или реализация решения.[9]

Анри Пуанкаре в своём докладе в Психологическом обществе в Париже (в 1908 году) описал процесс совершения им нескольких математических открытий и выявил стадии этого творческого процесса, которые впоследствии выделялись многими психологами.[10] Об этом еще пойдет речь в третьем параграфе курсовой работы.

О структуре изобретательского процесса говорит московский исследователь Смирнова Мария. Согласно данному исследователю, чтобы прийти к изобретению, человек должен пройти определенный путь, состоящий из нескольких шагов. И задача изобретателя — понять, на каком этапе развития находится данная система, и сделать следующий шаг.[11] [12] [13] Более подробно об этом поговорим в третьем параграфе.

Мы рассмотрели, кто изучал изобретательство, как явление. Стоит так же сказать, какие науки изучают изобретательство и рационализаторство.

Изобретательское творчество требует всестороннего изучения. Научно-технический прогресс неотделим от изобретательской деятельности, многообразие которой является предметом научного исследования. Психологи изучают изобретения как результат интеллектуальной деятельности человека, его творческого поиска. Новая наука — эвристика рассматривает механизмы деятельности человека, вскрывает закономерности создания изобретений. Социологи устанавливают взаимосвязь между развитием изобретательской деятельности, социальным и научным прогрессом. Изобретения являются предметом изучения историков, так как знаменуют собой новую ступень исторического развития науки и техники. Экономисты рассматривают изобретение как средство повышения эффективности производства.

Изобретательство окружает нас постоянно. Что-то ломается в доме – мы стараемся изобрести способ устранить поломку с минимальными затратами ресурсов. Это изобретательство.

Даже не смотря на многие проблемы, которые могут возникнуть в плане осуществления задуманного изобретения, сейчас можно найти очень много информации в средствах массовой информации о различных изобретениях – «индивидуальная электронная медицинская карта», «интегрированная система управления грузоперевозками», «система контроля за состоянием» дорог и многие другие, зачастую даже абсурдные. И многое остается так и не реализованным из-за того, что возникают различные трудности.

В настоящее время невозможно создать крупные, революционизирующие технику и технологию изобретения вне научно-исследовательских лабораторий, опытных производств. Большая часть изобретений появляется в научно-исследовательских институтах, в вузах, в научно-производственных и производственных объединениях, на предприятиях, в проектных институтах, конструкторских бюро и т. д.

Другое положение дел было в СССР, где категории изобретательства и рационализаторства были прописаны буквой закона, и охранялись государством.

Мы много внимания уделили изобретательству, как явлению, неразрывно связанному с технической сферой, с научно-техническим прогрессом. Но если брать изобретательство не как технический процесс, а как феномен, явление в нашей жизни, то с изобретательством сталкивается каждый. Ведь, если мы посмотрим на разные сферы деятельности человека, причем либо отдаленно связанные с техникой и технологиями, либо не связанные с техникой вообще, то мы так же увидим множество изобретений.

Мы видим изобретение оружия. Оно вызвано необходимостью освоения новых территорий. Рождение орудий поражения наталкивало на изобретение предметов защиты: создание обоюдоострых мечей повлекло изготовление боевых защитных рубах из железных колец, секир и кольчуг, пик и боевых щитов.

Если изобретение оружия еще связано с технической сферой, то изобретение, например, в спортивной сфере, трудно сопоставить с техническими достижениями. В спортивной сфере самое главное – успешное выступление, наличие результатов, а для этого тренеры стараются все больше совершенствовать схемы тренировок спортсменов для более продуктивной подготовки спортсмена. Создание этих схем – это тоже своего рода изобретательство.

Изобретательство в психологии – создание методик эффективного лечения пациентов на медикаментозном уровне, улучшение образовательных программ и методологической основы, например, в области обучения школьников и студентов, для повышения уровня грамотности.

Или изобретения в художественной сфере. Создание новых техник, стилей, расширение области материалов, из которых создаются художественные произведения и многое другое – все это тоже изобретательство.

Как мы видим, феномен изобретательства изучается достаточно глубоко. Ученые и исследователи выявляют факторы, влияющие на эти процессы, а именно творческий потенциал изобретателя, идейная осведомленность, уверенность в конечной цели, наличие знаний о той области и о том предмете, с которым предстоит работать. Кроме того, ученые пошли глубже и выяснили, что же влияет на творческий процесс. На него оказывает значительное влияние окружающая обстановка, состояние общества, его духовная развитость. Все это в совокупности оказывает влияние на исходный результат изобретателя и состояние изобретательства в этом обществе, а как следствие на развитость этого общества в целом.

Как выяснилось, изобретательство это не только процесс создания новых машин. Это целая наука, затрагивающая многие сферы жизни человека. Мы выяснили, что изобретать можно и в интеллектуальных сферах деятельности, в сфере здорового образа жизни, в области физиологии человека, в художественной сфере и многих-многих других. Изобретательство – это целый огромный пласт, который невозможно изучить только лишь основываясь на одном техническом ракурсе.

Автор(ы) статьи: Виляева Софья - ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

тело, телесность, телесная красота, привлекательность.

Аннотация:

в статье рассматриваются понятия «телесность», «телесная красота» в истории культурологической теоретической мысли.

Текст статьи:

Понятие «Телесности» весьма многогранно, в связи с этим его можно рассматривать с различных ракурсов. Само понятие «Телесность» появилось в словарях русского языка в первой половине XX века. Сперва у И. А. Бодуэна де Куртенэ, а потом в словарях Ушакова и Ожегова. Бодуэн де Куртенэ, Ожегов и Ушаков включили в свои словари понятия «Тело». В словаре помещено следующее определение: «Тело — организм человека в его внешних и физических формах»[1]. Отталкиваясь от этого определения, выделили прилагательное «Телесный». Далее следует производное от него существительное «Телесность». То есть, предполагается, что «тело — телесный — телесность» — понятия, означающие материальный объект, сосуществующий с духом, но духовностью не обладающий.

В современной философии и гуманитаристике по-прежнему имеет место антитеза телесного и духовного в человеке, его биологической и социальной природы. Хотя, как показано в философском энциклопедическом словаре, «Тело и душа образуют витальное единство. Через мозг, нервы, состав крови, внутреннюю секрецию, наследование, состояние здоровья и так далее тело оказывает влияние на душевное начало, которое в свою очередь воздействует на тело силой воображения, чувствами, аффектами, настроениями. Для человека его собственное тело как синтез телесного и духовного есть центральный объект переживаний, наглядное воплощение его Я, по аналогии с которым он образует свой образ человека и мира»[2]. Определение слову «Тело» имеет место быть в различных науках. В Энциклопедическом словаре: «Тело — геометрическое — любая ограниченная часть пространства вместе с её границей (например, шар, призма)»[3].

 Значение слова «Тело» с точки зрения Ожегова имеет следующий смысл: «Это часть пространства, заполненная материей, каким-нибудь веществом или ограниченная замкнутой поверхность»[4]. Так же, по мнению, Сергея Ивановича «Тело — часть организма, исключая голову и конечности, туловище»[5]. В русских народных сказках есть прототип прилагательному «Телесный». Красивых, стыдливых, робких молодых девушках говорили «Красна девица». Символом красоты считалась коса, которая являлась неотъемлемым атрибутом молодой девицы. Это символизировалось с её чистотой и невинностью. В Древней Руси девушки берегли косу до замужества, и её отрезание считалось позором, приравненным к потере девичьей чести. Молодых людей в те времена называли «Добрый молодец».  Молодой человек, достигший расцвета сил, крепкий и статный. Употреблялся этот оборот, чтобы выразить — похвалу, одобрение того, кто проявил смелость, находчивость, достойно ведёт себя.

Тело, включённое в жизнь общества, становится более культурным объектом и субъектом, чем природным образованием. Такое тело приобретает черты, которые позволяют говорить о нём, как о феноменальной телесности. Телесность включает в своё определение морфофизиологические признаки человека и составляет биологическую основу социальной и психической деятельности.

Понятие «Телесности» всё же остаётся термином из научной литературы. В повседневной жизни зачастую используются синонимы этого термина. Так, например, в Большом психологический словаре можно найти синоним «физическая привлекательность». «Физическая привлекательность — естественное качество или состояние человеческого существа, не вызывающее раздражение, а наоборот: манящее, порождающее некое притяжение, симпатию»[6].

«Прекрасное» – является одним из аспектов телесной красоты. Понятие «прекрасное» связано с понятием «красота», однако не тождественно с ним.

«Красота — эстетическая категория, обозначающая совершенство, гармоничное сочетание аспектов объекта, при котором последний вызывает у наблюдателя эстетическое наслаждение. Красота является одной из важнейших категорий культуры. Противоположностью красоты является безобразие. Мужчины и женщины красивы, когда они нравятся противоположному полу. Воспринимая женщину или мужчину как своего возможного партнёра, мы никогда не ошибаемся, какому полу что нужно. Здесь действует «опыт предшествующих поколений». Разностороннее развитие человеческого тела достигается большим трудом — так же, как и все другие достижения. В настоящее время высокая мода продолжает рекламировать стандарт женской красоты как чрезвычайно худую, очень высокую фигуру с очень узкой талией и длинными ногами. Женщина должна обладать грациозной фигурой, фотогеничностью и иметь знаменитые параметры 90-60-90.

Эталон красоты – это вероятнее категория культуры. Эталон красоты женщины — то, что представляется идеалом сегодня и сейчас.

Каждая эпоха вырабатывала свои эталоны  красоты. В цивилизации Египта идеалом женской красоты считали Клеопатру и царицу Нефертити. Относительно других народов древние греки и римляне имели иное представление об этом. Источник красоты, прежде всего, они искали в атлетическом, спортивном теле. Идеальные греческие пропорции были у богини любви Афродиты: при росте 164 см у неё были совершенные пропорции тела, которые по своим геометрическим соображениям очень близки к современным параметрам «90-60-90» . В Средневековье мода была консервативной и аскетической, поскольку ею распоряжалась Церковь. Идеалом женщины была фигура Девы Марии – небольшого роста, с вытянутым лицом и взглядом, который был полон сострадания, доброты и любви. Красивых, особенно рыжеволосых женщин преследовали. Их именовали соблазнительницами и ведьмами.

Возрождение – эпоха «прекрасной дамы». Идеальная женщина – с пышными формами, бледной кожей, светлыми волнистыми волосами, массивными плечами. Красавицы XVII-XVIII века вводят в моду изысканность и большие парики. Полнота остаётся желаемой.  Идеалом красоты была мадам де Монтеспан. В XIX веке символ красоты – муза Огюста Родена Камилла Клодель. После Первой мировой войны знаменитая Коко Шанель открыла моду на девушку-парня. Символом того времени стала Грета Гарбо – мужеподобная девушка-атлет в брюках и шляпе, с большими грустными глазами. Между войнами, в 30-е годы, возможно, для того, чтобы забыться, человечество увлеклось роскошными образами. Эталоном красоты стала американская артистка Джин Харлоу. Признаки красоты во второй половине XX в. – элегантность и эротизм женского тела. Ценили женщин с тонкой талией, высокой грудью, плавными линиями плеч. В 1950 г. появляется Мэрилин Монро – греховная, но в, тоже время невинная блондинка с мягкими локонами. Дальше эталоном красоты становится первая кукла Барби, которую начинают продавать. У неё длинные худые ноги, плоский живот. Век назад такая женщина могла вызывать разве что сочувствие. Эталоном красоты становится Бриджит Бардо – крашенная блондинка. Это время Синди Кроуфорд и Клавдии Шиффер. Сегодня красивая женщина – та, которая умеет себя подать, найти свой стиль. Эталоном красоты считают Анджелину Джоли. Она имеет полные губы, нарушающие привычную симметрию лица. С развитием пластической хирургии женщины все больше вмешиваются в естественную красоту. Женщины много внимания уделяют внешней красоте. Хотя не стоит забывать о душевной красоте.

Необходимо так же сказать о противоположном поле. Бытует мнение, что красивых мужчин и красивых женщин на Земле одинаковое количество. С незапамятных времен в мужчине ценились другие качества, такие как сила и ум. Однако есть данные, что даже очень сильные и умные мужчины заботились о своей внешности. Например, Гай Юлий Цезарь — талантливейший полководец, математик, оратор, архитектор, писатель, человек с выдающимися физическими данными – выходил к людям лишь хорошо одетым и тщательно выбритым. Интересно, что заведения, где причесывали мужчин, открылись намного раньше, чем аналогичные заведения для женщин. В глубокой древности Европе эталонами мужской красоты служили герой северных легенд и греческие боги — высокий, длинноногий мужчина, с упругими развитыми мышцами. В средние века идеал мужской красоты несколько изменился. Им стал рыцарь. В нём должны были сочетаться смелость, изысканная галантность в поведении и элегантность в одежде. Эпоха Возрождения выбрала в качестве эталона смелого мужчину с гордой осанкой и внешним изяществом. В XVII веке мужчины хотели походить на львов, поэтому надевали рыжие парики, которые напоминали гриву «царя природы». Эталоном мужской красоты был французский король Людовик XIV. Он не отличался выдающимся умом, однако был импозантным надменным мужчиной. Эталон красоты в XVIII веке – одухотворенное лицо чувствительного, благородного и духовно богатого человека. Примером такой красоты служит молодой Шиллер. Позднее поистине интересными мужчинами считаются актёры, писатели, художники, политики и финансисты. С начала XX века мужская красота определяется киноиндустрией. Своим внешним видом и поведением красавчики разных континентов демонстрируют ту мужскую красоту, которая соответствует определённой стране, времени и конкретному слою общества, лишний раз, подтверждая, что красота – социальное явление. В наше время никого не удивляют и мужские конкурсы красоты. Но, пальму первенства, всё же, остаётся у голливудских актёров. Это подтверждает журнал «People», каждый год публикующий списки самых красивых людей нашей планеты.

Как сказал великий классик А.П.Чехов «В человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».

Таким образом, «Телесная красота» — это нечто большее, чем внешняя оболочка. Красивее нас делают поступки и эмоции, удовлетворенность и превосходное ощущение себя частью прекрасного мира. Зрительная эстетика немало важна. Когда человек «красив» снаружи, то его внутренняя сокровищница должна быть наполнена эмоциями и душевностью. Ведь как гласит пословица — Встречают по одёжке, а провожают по уму.

Автор(ы) статьи: Денисова Алиса Ивановна – ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

Япония, культура, субкультура, аниме.

Аннотация:

Статья рассказывает о том, как общество Японии относится к молодёжным субкультурам своей страны.

Текст статьи:

В Японии зародилось и развилось множество различных молодёжных субкультур. Казалось бы, многообразие японской культуры, должно способствовать лояльному отношению ко всем её проявлениям. Но тема непокорной молодёжи во все времена была актуальна среди старшего поколения. Чаще всего к субкультурным группам принадлежат школьники старших классов и студенты. Это связано с тем, что они наиболее освобождены от строгих рамок поведения в японском обществе.

Галина Шевцова в книге «Япония. В краю маяков и храмов», описывая японскую молодёжь, пишет: «Одеты студенты – тоже оторви да выбрось. Последний писк у девушек – дурацкие легкие ситцевые юбки с рюшками (желательно мятые) поверх джинсов с кроссовками. […] А школьницы носят толстые белые носки, собранные внизу в здоровенные гармошки. Говорят, они эти носки сверху клеем к ногам приклеивают – чтобы не сползли. […] И часто бывает затруднительно отличить девушку от молодого человека. […] А ещё тут полно народу в разнообразных (иногда даже элегантных) марлевых масках»[1]. Следует заметить, что описываемое – повседневная одежда молодёжи. Она так же является вычурной и необычной. В Японии, слова «мода» и «эпатаж» соседствуют. Самая модная одежда продаётся на улицах, где царит неформальная молодёжная культура. Таким образом, общество привычно к необычным нарядам и с каждым годом это привыкание усиливается.

Однако, отношение к субкультурам в Японии неоднозначное, некоторые из них жёстко критикуются. Веками, для воспитания молодёжи применялся принцип ваби-саби. Ваби-саби — это японский термин,  который отражает способность японцев понимать прекрасное, выхватывать мимолётную красоту в окружающем мире. В его основе кротость и следование традициям. Публичное выражение переживаний, эмоциональность считались недопустимыми и осуждались.

В то же время японцы всегда ставили коллективную работу превыше демонстрации собственных амбиций и желания выделиться.

В связи с этим, в опалу сразу же попали женские субкультуры гяру и когяру, изменившие представление о том, как должна выглядеть японская женщина. Своим видом и поведением они переиначивали все нормы поведения. Гяру одевались ярко, подчёркивали собственную сексуальность и вели себя не кротко, а развязно. Гяру и когяру подвергались критике в СМИ и обществе. Проследить точную дату появления субкультуры не представляется возможным. Молодые девушки, старшеклассницы и студентки, старались походить на популярных американских актрис и исполнителей хип-хоп музыки. Существовало три правила, которые составляли суть гяру: загорелое лицо, яркая косметика и вытравленные до белизны волосы. С момента своего появления гяру стали частью японской уличной моды. Первоначально СМИ воспринимали их, как девушек, любящих красивую жизнь, это продолжалось вплоть до 1993 года. В 1993 году, журналист Яманэ Кодзума написала очерк под названием «Структура галс», где данное слово трактовалось как название субкультуры молодых женщин, одержимых утрированным материализмом и идеализирующих ночную жизнь состоятельных людей. Когяру – субкультура японских старшеклассниц, направление в моде гяру. В целом оно очень похоже на предыдущее, сформировалось в 1990-х годах. Характеризуется яркими цветами в одежде, мини-юбками, белыми гольфами, загаром и высветленными волосами. Помимо этого, представительницы когяру отличаются раскованным поведением и пристрастием к мобильным телефонам, которые, как и у гангуро, являются их отличительной чертой. Гангуро – ещё одно направление в моде гяру. Оно сформировалось в 1990-х годах. Основные черты – глубокий загар, высветленные волосы, яркая одежда, обувь на высокой платформе. Гангуро всегда порицались за чрезмерный загар. По мнению общества – это следствие увлечения американской культурой, такой, как хип-хоп. Гангуро используют мобильный телефон, как аксессуар, держа его на виду. Этимология слова «гангуро» трактуется неоднозначно. Превалирует мнение, что термин произошёл от слова ганкуро – «чёрное лицо».

Подросткам 90-х в настоящее время около тридцати. И в наше время бывшие гяру, когяру и гангуро продолжают критиковаться.  Они считаются безответственными матерями. Многие из них не получили достойного образования и постоянной работы. Журналистка Юки Исикава, написавшая книгу о когяру, в интервью для журнала Shukan Bunshun говорила: «При всей их внешней грубости, бывшие когяру, находятся в депрессии, подчас весьма глубокой. Так вполне может быть. И ещё неизвестно, как поведёт себя поколение пост-когяру – сможет ли оно превзойти собственную депрессию и столь опасное воспитание?»

В защиту же субкультуры гяру и её направлений говорилось, что эти девушки прекрасно разбираются в моде и влияют на её развитие, а так же являются добрыми и чуткими.

Но ещё до гяру, порицанию предавались босодзоку. Субкультура байкеров пугала общество татуировками, которые в Японии всегда ассоциировались с якудза, а так же необычными нарядами и буйным нравом. Из-за хулиганских поступков, босодзоку осуждались СМИ и обществом, за ними закрепилась негативная репутация. Правительство Японии активно боролось с криминальной субкультурой, создавая специальные исправительные учреждения. В настоящее время босодзоку практически прекратили своё существование. Нынешние босодзоку — взрослые байкеры, вся деятельность которых находится в рамках закона. На данный момент, стиль босодзоку в основном характеризуется автомобильным тюнингом.

Критика отаку.

В целом, японцы положительно относятся к манга и аниме. Правительство поддерживает их популяризацию и производство. Тем не менее, с субкультурой, основой которой являются аниме и манга, связано несколько негативных явлений. Одно из них – хикикомори, люди, отказавшиеся от социальной жизни и живущие на иждивении родственников. Министерство здравоохранения Японии определяет хикикомори как лиц, отказывающихся покидать родительский дом, изолирующих себя от общества и семьи в отдельной комнате более шести месяцев и не имеющих какой-либо работы или заработка. Хотя течение явления зависит от индивидуальных особенностей, некоторые хикикомори пребывают в изоляции несколько лет подряд, а в редких случаях — десятки лет. Многие современные японские авторы, посвящают свои произведения, анализу этого явления. Среди них Рю Мураками, главный герой его книги «Паразиты» — хикикомори. В аниме-сериале «Добро пожаловать в NHK» изображены герои, ведущие асоциальный образ жизни. В аниме-сериале Rozen Maiden сюжет вращается вокруг главного героя, бросившего среднюю школу и ставшего хикикомори. Помимо термина «хикикомори», широко распространён термин «парасайто сингуру» (паразит-одиночка).

«Парасайто сингуру» часто обвиняют в экономических и социальных проблемах страны, таких как снижение рождаемости и старение населения. Японские социологи отмечают, что эти люди легко бросают работу, если она мешает им проводить время в своё удовольствие. Заработанные деньги «парасайто сингуру» тратят на развлечения и хобби. Конечно же, это не только отаку, а также представители других субкультур и люди к субкультурам не принадлежащие. Но в обществе закрепилось мнение о том, что именно отаку чаще всего становятся «хикикомори» и «парасайто сингуру». Под влиянием СМИ термин «отаку» стал трактоваться, как: «человек, который все время сидит дома и не выходит на улицу», чему поспособствовало и само значение иероглифа, которым изначально записывалось это слово «в доме, в помещении». Человек, увлекающийся манга, аниме и играми начал ассоциироваться с замкнутым домоседом, не умеющим общаться с людьми.

Сильный резонанс в обществе, вызвали аресты нескольких серийных убийц, которые совершали свои преступления под впечатлением от хентая и гуро. Наиболее известный из них – Цутому Миядзаки (Tsutomu Miyazaki), убивший четырёх девочек. «Один из самых острых и дискуссионных вопросов, который встал перед японским обществом после ареста Миядзаки это то, как повлияла массовая культура на формирование его личности и способствовала ли она превращению тихого, замкнутого мальчика в серийного убийцу. Речь в данном случае идет о манге, аниме и жестоких хоррор-фильмах, которыми Миядзаки очень увлекался, и даже можно сказать больше – он полностью погрузился в мир жестокой массовой культуры, забыв о реальной жизни. Этот феномен распространен в Японии, людей, которые фанатично увлекаются некоторыми разновидностями массовой культуры (в основном это упомянутые выше аниме и манга) называют «отаку». Самого же Миядзаки стали называть «Убийца – отаку»»[2]. После ареста Цутому Миядзаки, в Японии началась паника, каждый представитель субкультуры отаку стал считаться опасным и асоциальным. Данные стереотипы были разрушены, после того, как у убийцы диагностировали диссоциативное расстройство идентичности и шизофрению.

«В 1995 году произошло массовое отравление зарином (ядовитое вещество) в токийском метро, совершенное членами религиозной секты Аум Синрикё. СМИ снова углядели в этом связь с увлечением манга и аниме, устройство мира некоторых произведений которых схоже с мировоззрением секты. Слово «отаку» запретили произносить  всем работникам центрального японского телеканала NHK, вместо этого предлагалось использовать слова «фанат» и «мания»»[3].

Изменить представление о субкультуре поклонников аниме и манга, активно пытался Окада Тосио, один из основателей анимационной студии Gainax. Студия Gainax была создана в начале 1980-х годов, группой аниматоров-отаку. Окада Тосио вскоре ушел из аниме-бизнеса и стал профессиональным исследователем истории аниме и манга. Но ещё до его ухода был снят «Фильм об отаку 1982 & 1985». Фильм повествует о первокурснике, который знакомится с группой отаку и постепенно вливается в их мир, аниме, манга и косплей захватывают его. В данное аниме вставлены небольшие видео-интервью с людьми, которые были отаку или всё ещё считают себя таковыми. Они представляют собой документальные фильмы, названные «Портрет Отаку». Лица интервьюируемых закрыты мозаикой, а голоса подвергнуты компьютерной обработке, для сохранения анонимности. «Портрет Отаку», в противовес анимационной части, выставляет отаку в чёрном свете. В конце второй части фильма, после нескольких недель расследований, съемочной группе удалось обнаружить отаку, которого, в отличии от прочих, посчитали настоящим представителем субкультуры, но взять у него интервью не удалось — он побил съемочную группу.

Несмотря на критику, нельзя не отметить – постепенно отношение к некоторым субкультурам в Японии становится сугубо положительным. В 2008 году Япония на государственном уровне одобрила косплееров. Учитывая, что эта субкультура стала одной из главных визиток Японии, правительство дало официальное добро иностранным косплеерам, надеясь превратить хобби в дипломатический инструмент. Исполнявший в то время обязанности заместителя министра иностранных дел Ицунори Онодэра говорил: «Много лет назад основным стимулом изучать японский язык для молодых иностранцев был бизнес. Но теперь люди учат японский потому, что хотят читать японскую мангу, играть в японские игры и читать книги по играм раньше, чем их переведут»[4]. А в 2009 году, одна из моделей-лолит была назначена «послом японской поп-культуры» в мире, для участия в различных мероприятиях.

Автор(ы) статьи: Клейменова Анна ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

феномен лидерства, политик, стремление, историческое понимание.

Аннотация:

В статье рассматривается историческое развитие лидерства как культурологического феномена и размышления ученых относительно его.

Текст статьи:

Феномен лидерства рассматривался, как правило, в аспекте политического или духовно-религиозного. По мысли Платона, у идеального правителя власть соединяется «с разумением и рассудительностью». Для Конфуция благородный правитель «в доброте не расточителен; принуждая к труду, не вызывает гнева; в желании не алчен; в величии не горд; вызывая почтение, не жесток». Перспективная типология лидерства была предложена Лао-цзы, по мнению которого лучший вождь — тот, которого «народ не замечает», на втором месте — тот, которого «народ обожает», на третьем месте — тот, которого «народ боится» и на последнем — тот, кого «ненавидят». Макиавелли рисовал образ государя, для которого его личная власть — не благо само по себе, а средство достижения определенной политической цели (например, объединение и усиление государства). Правитель, согласно Макиавелли, должен учитывать главные стимулы человеческой активности (стремление к имущественным благам) и — «благодаря умению отгадывать сокровенные желания человеческой души» — господствовать над людьми. В соответствии с философией истории Гегеля, в деяниях великих лидеров «субстанционально содержится» историческая необходимость; они — «доверенные лица мирового духа». По Ницше стремление к лидерству — естественное стремление человека, помехой которому видится мораль, это «оружие слабых», истинный лидер вправе ее третировать, чтобы она «не висела у него гирей на ногах». Волюнтаристское понимание лидерства в буржуазном обществоведении развивали Карлейль и Эмерсон. Для Тарда подражание последователей лидеру — основной закон социальной жизни. У Фрейда «вытесненное» может сублимироваться в стремление к лидерству.  Согласно схеме Фрейда, человеческие массы нуждаются в лидере, аналогичном авторитарному отцу в семействе, «в отцеподобии» — тайна лидерства. Зигмунд Фрейд рассматривает лидерство как сублимацию (концентрацию на высшем уровне) так называемого либидо, как компенсацию низкой самооценки личности. Сторонник политического психоанализа американский ученый Г. Лассуэлл считал, что все стремления людей, в том числе к власти, берут начало в детстве и имеют основанием детскую патологию.   По Адлеру, стремление к лидерству — компенсация «чувства неполноценности» личности. Многие современные исследователи лидерства опираются на идею харизматического лидера, возникающего, по идее М.Вебера, на изломах истории. Термин «харизма» применяется к лидеру, который наделен исключительными способностями. Если рационально-легальное лидерство предельно безлично, то харизматическое Лидерство носит, как правило, акцентированно личностный характер. Изучение лидерства направлено на разработку методов эффективного лидерства и отбора лидеров. Созданы психометрические и социометрические тесты и методики (К.Левин, Дж. Морено, X. Дженнингс, К. Фидлер и др.), применение которых в малых группах приносит известные результаты.

В отечественной историографии отношение к проблеме лидерства, круг изучаемых в этой связи вопросов постоянно менялись. Долгое время эта проблема изучалась лишь психологами в малых группах. Что же касается проблемы политического лидерства, то ее просто не поднимали, феномены лидерства и руководства разделялся. Лидерство рассматривалось как характеристика психологических отношений, возникающих в группе «по вертикали», то есть с точки зрения отношений доминирования и подчинения. Понятие «руководство» относилось к организации деятельности группы, процессу управления ею. Показательными в этом отношении являются статьи авторов сборников «Личность и группа» (1971) и «Руководство и лидерство» (1973), а так же диссертационные работы А.Вендова (он анализирует лидерство в малых группах школьников), В.Д.Гончарова (вопросы лидерства в спортивных командах), Н.С.Жеребовой (лидерство в малых группах) и Ю.П.Степкина (проблема авторитета личности в группе).

В 1971 году в работе «Основы социально-психологической теории» Б.Д.Парыгин выделил основные отличительные черты лидера и руководителя, которые официально утвердились в советской науке. Черты эти следующие: 1) лидер осуществляет регуляцию межличностных отношений в группе, руководитель — представляет официальные отношения в группе как некоей социальной организации; 2) лидерство существует в условиях микросреды, то есть сфера его деятельности — в основном малая группа, руководство — элемент макросреды, сфера деятельности руководителя — более широкая социальная система; 3) лидерство возникает стихийно, в результате деятельности членов группы, назначение руководителя вышестоящими структурами стихийным не является; 4) по сравнению с руководством лидерство менее стабильно и в большей степени зависит от настроения в группе; 5) руководство подчиненными обеспечивается определенной системой различных санкций, которых в руках лидера нет; 6) процесс принятия решения руководителем сложен и опосредован множеством обстоятельств, не обязательно коренящихся в данной группе, в то время как лидер принимает решения непосредственно сам.

К началу 80-х годов в социальной психологии понятие «лидерство» было однозначно связано с межличностными отношениями в малой группе, внутригрупповой активностью и со стихийным протеканием этих процессов снизу. Упор делался на противостояние лидерства и руководства и на выделение в первом стихийного, естественного, свободного, неформального начала в противоположность официальному началу во втором. Однако в 1974 г. в результате эмпирических исследований Е.С.Кузьмин, И.П.Волков и Ю.И.Емельянов установили взаимосвязь, взаимовлияние и взаимодействие процессов лидерства и руководства, а также зависимость групповой эффективности от того, принимают ли члены группы руководителя в качестве лидера или нет. За основу в изучении проблемы лидерства отечественные психологи взяли деятельностный подход, предложенный А.Н.Леонтьевым. В соответствии с этим подходом главными детерминантами процесса лидерства считаются цели и задачи группы, определяющие того, кто станет лидером, и какой стиль лидерства окажется наиболее эффективным в данной группе. Для изучения же организационного и политического лидерства, то есть лидерства на уровне больших социальных групп требовался базисно — деятельностный подход, учитывающий факторы производства, обмена, распределения и потребления, лежащие в основе интересов различных социальных групп.

С конца 80-х годов интерес к проблеме лидерства, особенно лидерства политического, в нашей стране значительно вырос. Свидетельством тому служат, во-первых, многочисленные публикации дискуссионного характера в научных журналах, где предпринимаются попытки осмысления прошлого политического опыта России, обсуждаются насущные вопросы нашего политического бытия. Создаются портреты лидеров советской эпохи и дается оценка их деятельности. Причем, в дискуссиях участвуют такие известные ученые, как И.Бестужев-Лада, А.Венгеров, П.Волобуев, И.Диков, Р.Медведев, Ю. Поляков, А.Пригожин, Ю.Тихомиров и др.

Во-вторых, рассматриваются различные проблемы, касающиеся современного политического лидерства, среди которых можно отметить следующие:

- влияние личностных черт характера того или иного лидера, его позиций, идеалов и мотивов поведения на осуществление им власти;

- формирование новой политической элиты в постсоветский период;

- взаимоотношения политических лидеров, их окружения и масс;

В последнее время стали активно проводиться эмпирические исследования общественного мнения в отношении политических лидеров, поведения лидера и политических партий в политической борьбе, а также теоретические и методологические исследования данного феномена.

Кроме того, поднимаются общие проблемы политического лидерства, что, например, сделано авторами сборника «Новые аспекты общественной мысли: проблемы и анализ» (Киев, 1991), где эти проблемы рассматриваются через призму политической экономии, политологии и гуманизма, а так же в статьях Г.А.Авциновой, Ю.Борисова, А.П.Боровикова, С.И.Васильцова, И.В.Волкова, Р.В.Короткевича, В.И.Тимошенко, М.И.Трофимова, М.Р.Холмской и других.

Большинство исследований сегодня посвящено не базисным экономическим, социальным и философским, а психологическим, социологическим и политическим аспектам проблемы лидерства, но в работах Е.А.Дунаева, В.В.Форсовой, А.И.Кравченко предприняты попытки рассмотреть некоторые ее философские аспекты.

В конце 80-х-начале 90-х годов появился ряд диссертационных исследований различных аспектов организационного и политического лидерства.

Все эти публикации свидетельствуют о желании утвердить научно-исследовательский подход к изучению проблемы лидерства вообще, организационного и политического лидерства в частности, преодолеть господствовавшие некогда идеологические стереотипы. Однако иногда эти работы носят, в основном, публицистический характер, следовательно, лишь намечают вопросы, которые необходимо решить, но сами их не решают.

В-третьих, в последние годы публикуются переводные работы западных исследователей (Р.Михельса, М.Вебера, Дж.Оруэлла, П.Сорокина, Р.Такера, О.Тоффлера, Ф.А.Хайека, Б.Шнейдера, Ж.Блонделя, А.Лоутона, Э.Роуза и др.), а у широкой публики появляется возможность ознакомиться с их теориями.

В-четвертых, наблюдается интерес к анализу теорий лидерства, утвердившихся в западноевропейской науке, делаются попытки их классификации и систематизации. Эти работы представляют для нас особый интерес.

Пальма первенства здесь, безусловно, принадлежит Г.К.Ашину. В начале 70-х годов он проанализировал «буржуазные» социологические и социально-психологические теории лидерства, элит, «массового общества» и противопоставил им марксистскую точку зрения о социальном руководстве при социализме. В начале 90-х годов в ряде статей он пересмотрел некоторые свои оценки теорий лидерства.

В 70-е же годы И.П.Волков выпустил две работы по руководству коллективом, написанные на основе обзора зарубежных исследований и носившие в основном информационный характер. В начале 80-х годов к критике современных буржуазных теорий политического лидерства обратился Н.И.Бирюков. Все работы 70-80-х годов несли в себе глубокий идеологический отпечаток, обусловленный господствовавшей в то время марксистско-ленинской идеологией.

Среди наиболее крупных западных школ, которые внесли существенный вклад в разработку проблем лидерства в XX веке можно назвать: психоаналитическую (З.Фрейд, А.Адлер, К.Г.Юнг), изучавшую бессознательные факторы процесса лидерства; йельскую (Г.Лассуэл, Б.Скиннер, У.Уайт), исследовавшую особенности сознания политических лидеров; франкфуртскую (Т.Адорно, Г.Маркузе, Э.Фромм), разработавшую концепцию «авторитарной личности» и анализировавшую проблему взаимоотношений харизматических лидеров и их последователей.

Начало психологическому подходу было положено представителями психоаналитической школы, продолжено в работах Г.Ласуэлла «Психология и политика», Ф.Гринштайна «Личность и политика» (1967), Дж.Барбера «Президентский характер» (1969) и продолжается по сей день в исследованиях К.Джибба, Ф.Фидлера, Е.Холландера, Р.Стогдилла, Б.Басса, М.Херман и многих других.

Социология рассматривает общие вопросы природы отношений «лидер-последователи» в организациях и на государственном уровне. Через исследования элит, социологический подход позволяет прояснить характерные черты лидерства в современных обществах и обществах прошлого. Особенно интересной является концепция харизмы, предложенная М.Вебером и используемая многими современными авторами. Она помогает по-новому взглянуть на политическое лидерство в стабильные и кризисные периоды социального развития, а также уяснить особенности лидерства в развивающихся странах.

              С начала 70-х годов прослеживается рост интереса к проблеме лидерства в политических науках, что связано с именами таких исследователей, как Дж.Берне, Д.Пейдж, Р.Такер, Б.Келлерман, Ж.Блондель и др.

Главная проблема новых исследований, которые пытаются идти от частного к общему, состоит в том, что их авторы не создают обобщающих концепций, а занимаются описанием лидерства либо узкодисциплинарно (с точки зрения только психологии, социологии или политологии), либо рассматривают его в культурно-политическом контексте какой-либо страны или, в крайнем случае, региона.

Что касается философского аспекта лидерства, то он менее разработан по сравнению с психологическим или социальнополитическим.. Современные философы исследуют лидерство с точки зрения аксиологического (теория ценностей) аспекта данной проблемы. В настоящее время эти исследования рассматриваются как наиболее перспективные.

Проблеме лидерства в сфере образования уделяется большое внимание начиная с начала нашего столетия, что связано с введением прагматической педагогической системы Дж.Дьюи, направленной на развитие у детей, подростков и молодежи самостоятельности, социальной активности, гражданских чувств. Философский аспект проблемы связан с ценностями и разрабатывается такими исследователями как К.Ашбаух, С.Уэст, Дж.Уилкох и др.

Также рассматривается ценностный аспект политического и организационного лидерства. Эта группа исследований появилась сравнительно недавно (примерно в конце 70-х годов нашего столетия) и связано с именами К.Ходжкинсона, Г.Фейрхольма, Кучмарских и ряда других исследователей, которые рассматривают нравственный аспект лидерства, интерпретируют ценности как наиболее стабильный элемент в системе лидерства и во взаимоотношениях «лидер-последователи», утверждают необходимость разделения понятий «лидерство» и «менеджмент», наиболее активно, по сравнению с другими исследованиями разрабатывают идеальные модели будущего лидерства XXI века.

Автор(ы) статьи: Клейменова Анна ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

глава, вождь, правитель.

Аннотация:

в статье рассматриваеся концептуальное обоснование и историческое развитие понятия и понимания феномена «лидер», «лидерство»

Текст статьи:

Подходя к изучению понятия лидерство,  необходимо рассмотреть этот термин с разных позиций. Взяв определения из различных словарей и изучив их, можно остановить свой выбор на каком-либо одном.

Ключевыми позициями этого определения являются лидерство и лидер, изучаемые во многих науках. Определения лидерство и лидер даны в различных словарях, например, в словарях по философии, политологии, социологии, культурологии и т.д. Все трактовки терминов схожи между собой, но также имеют и некоторые различия в зависимости от наук, которыми изучаются.

Понятие «лидер» было обнаружено в английском языке еще в XIII веке, производное от него понятие «лидерство» появилось значительно позже, лишь в начале прошлого века. Первоначально слово лидер не было самостоятельным, а происходило из таких слов как вожак, глава, руководитель, лев, идущий впереди и т.д. Эти слова являются синонимами понятия лидер и имеют схожие значения. Например, вожак в толковом словаре русского языка определяется как 1. человек, который ведёт за собой кого-нибудь (обычно многих), указывает путь. Местный житель — вожак по болотным тропам. 2. человек, водящий слепого, поводырь. Вожак у слепого. 3. человек, возглавляющий какое-нибудь общественное движение, активно действующую группу. Молодёжные вожаки. Уличная компания со своим вожаком. 4. животное, ведущее за собой стаю, группу. Вожак собачьей упряжки[1]. Понятие глава в толковом словаре трактуется как 1. то же, что голова. Склонить главу. 2. руководитель, начальник, старший по положению. Глава государства. Глава администрации. Глава учреждения. Глава делегации. Глава семьи. Существительное глава образовано от слова голова и расшифровывается как главный. Из этого следует, что глава – человек, который является главным, возглавляет и руководит[2]. Руководителем же, согласно толковому словарю Ушакова, является 1. человек, руководящий чем-нибудь, возглавляющий что-нибудь, являющийся чьим-нибудь наставником. Руководитель восстания. Руководитель правительства. 2. должность лица, заведующего чем-нибудь. Руководитель отдела. Ответственный руководитель. Классный руководитель (в школе)[3]. Слово руководитель происходит от словосочетания водить рукой. Следовательно, руководитель – это тот, кто водит рукой, то есть направляет людей, указывая им верный путь. Он не просто водит рукой, а водит ей в нужном направлении. Руководитель задает нужный алгоритм действий, который его подчиненные выполняют.

Проблема лидерства как объект научного исследования выявляется в начале ХХ столетия. После Второй мировой войны интерес к ней усиливается, а само понятие «лидер» постепенно проникает в разные языки мира.

В настоящее время в русском языке понятие «лидер» наиболее широко известно в значении: «глава, руководитель политической партии, общественно-политической организации или вообще какой-нибудь группы людей». Такое его определение появилось лишь в ХХ столетии. Само понятие «лидер» употреблялось в России и раньше, но в конце XIX – начале ХХ века в него вкладывался иной смысл, связанный с британскими политическими и культурными реалиями.

В современной философской, социально-политической и психологической литературе существует около 300 различных определений лидерства. Однако, несмотря на видимые различия, между определениями у разных авторов, существует и некоторое сходство, что позволяет привести их в более или менее четкую систему.

В общем понимании лидерство  – способ влияния и управления, умение вести за собой людей. Лидер — развитый человек, как в профессиональном, так и в личностном плане, имеющий своих последователей. Слова лидерство и лидер ведут свое происхождение от английского «lead», переводящегося как «вести». Лидер, от английского leader , дословно ведущий или руководитель, а лидерство происходит от английского leadership, что означает руководство[4]. В словаре синонимов лидер ассоциируется с такими словами как вожак, глава, предводитель, руководитель[5]. Антонимами же являются слова отстающий, подчинённый, рядовой, ведомый[6]. Общее прототипическое значение — тот, кто возглавляет, ведёт, руководит; самый главный, сильный, передовой субъект в группе; тот, кто ведёт или возглавляет остальных руководитель, глава страны, организации, коллектива[7].

В толковых словарях даются ниже приведенные определения данному понятию. Например, в словаре Ожегова лидер — глава, руководитель политической партии, общественно-политической организации или вообще какой-нибудь группы людей; человек, пользующийся авторитетом и влиянием в каком-нибудь коллективе. Также лидер – это спортсмен или спортивная команда, идущие первыми в состязании. В словаре Ожегова лидер имеет еще одно значение — это корабль, возглавляющий колонну, группу судов. А термин лидерство определяется как положение или состояние лидера. Также в толковых словарях дается определение глаголу лидерствовать, то есть отличаться лидерством, первенствовать[8]. В Большом толковом словаре русского языка лидерство называется не только как положение лидера, но как и обязанности, которые должен выполнять лидер[9]. В толковом словаре Ушакова лидер – 1. вождь, руководитель политической партии, общественно-профессиональной организации (политическое значение). Лидеры партии. Профсоюзные лидеры. 2. лицо, идущее первым в каком-нибудь состязании (спортивное значение). Лидер турнира. 3. на гонках, преимущественно велосипедных — лицо, едущее впереди гонщика и тем невольно побуждающее его ускорять движение (спортивное значение). Лидерство же — положение, обязанности лидера. В словаре дается определение и слову лидировать — выступать лидером, ускорять движение участников состязания[10].

Понятия лидерство и лидер даются не только в толковых словарях, но и рассматриваются в различных науках. В философском словаре лидерство — понятие для обозначения существенного параметра процесса структурации социальной группы или общественного класса. Лидерство выступает как один из базовых механизмов дифференциации социальной деятельности и предполагает достижение особого (лидирующего) положения определенным лицом (индивидуальное) или определенной частью группы (групповое) по отношению к остальным членам группы (класса)[11].

В психологическом словаре лидер — член группы, за которым она признает право принимать ответственные решения в значимых для нее ситуациях, то есть наиболее авторитетная личность, реально играющая центральную роль в организации совместной деятельности и регулировании взаимоотношений в группе. Лидерство — феномен межличностного общения, проявляющийся в сильном влиянии одних людей (лидеров) на других[12]. Например, лидер в бизнесе — это всегда хороший администратор. В разных ситуациях, с разными людьми руководитель может применять разные модели поведения, взаимодействия с подчинёнными (хотя при этом обычно придерживаются излюбленных моделей). Поведенческий подход создал основу для классификации стилей руководства или стилей поведения. Это стало серьезным вкладом и полезным инструментом понимания сложностей лидерства. Этот подход к изучению лидерства сосредоточил свое внимание на поведении руководителя. Согласно поведенческому подходу, эффективность определяется не личными качествами руководителя, а скорее его манерой поведения по отношению к подчиненным. Ни подход с позиций личных качеств, ни поведенческий подход не смогли выявить логического соотношения между личными качествами или поведением руководителя, с одной стороны, и эффективностью, с другой. Это не означает, что личные качества и поведение не имеют значения для руководства. Наоборот, они являются существенными компонентами успеха. Однако более поздние исследования показали, что в эффективности руководства решающую роль могут сыграть дополнительные факторы. Эти ситуационные факторы включают потребности и личные качества подчиненных, характер задания, требования и воздействия среды, а также имеющуюся у руководителя информацию[13].

Если рассматривать лидерство, используя культурологический подход,  то оно трактуется как явление политической культуры[14]. Реальная политическая культура всегда противоречива, а, следовательно, всегда найдется то, чем люди недовольны, то есть нечто, требующее переделки или реформ. Когда ситуация неблагоприятна для большинства членов общества, может появиться человек, который предложит выход из создавшегося положения и мобилизует сторонников для решения этой задачи. Если в результате действий лидера возникает общественно-политическое движение, оно способно изменить политическую культуру.

В социологическом словаре лидер понимается как авторитетный член группы, организации, общества, выполняющий роль  организатора, инициатора группового взаимодействия, принимаемый группой благодаря его способности решать важные для группы проблемы и задачи. Лидер – это человек, способный объединить людей для достижения определенной цели. Отсюда следует, что лидерство — функции, выполняемые лидерами в группе; планирующая, координирующая и контролирующая деятельность  вышестоящих членов группы, а также это социальные отношения доминирования и подчинения в группе, организации, обществе, основанные на способности лидеров принимать решения и оказывать влияние[15].

В историческом плане лидер — глава, руководитель политической партии, государства, лицо, пользующееся большим авторитетом, влиянием в каком-либо коллективе, а также участник спортивных соревнований, идущий впереди[16].

В истории и политологии понятие лидер рассматривается в одном направлении. В политическом словаре лидер —  глава, вождь, руководитель политической партии, профсоюза или иной общественной организации, общественного движения; лицо или группа лиц (команда), идущие впереди участников какого-либо соревнования, состязания[17]. В политологии лидерство понимается как политический феномен, представляющий один из субъектов осуществления властных функций в государстве и обществе. Лидер — лицо, способное воздействовать на других в целях интеграции совместной деятельности, направленной на удовлетворение интересов данного сообщества[18]. Политическое лидерство представляет собой специфическое взаимодействие, при котором лидер, используя весь спектр своих полномочий, организует и направляет действия относительно больших социальных групп для достижения программных — стратегических или тактических — целей (политических, экономических, военных и др.)[19]. Функционально лидерство связано со стремлением властвующего субъекта сообразовывать реальное поведение индивидов и социальных групп с заданными авторитетными образцами.

Если разобрать слово лидер по буквам, то можно расшифровать его, используя смысловую наполненность славянской письменности. Например,  Л — Люди — Люди мира, общность.

И — в славянской Буквице три варианта буквы «И»: 1. Иже — Союз, единение, единство. 2. Ижеи — Вселенная, система мироздания, все существующие в природе миры. 3. Инить — Община, объединение людей, связанных общими интересами.

Д — Добро — Всё, что добро для Родины, правильные поступки человека.

Е — в славянской Буквице — «Есть» — утверждённая направленность, форма жизни в которой живет человек, уровень которого он достиг.

Р — Рцы — Речение, общение людей с помощью языка.

Рассмотрев значение каждой буквы, можно сделать вывод, что лидер – это человек, способный к объединению людей добрыми речами, добрым словом, добрым и значительным делом. Это определение лежит в основе самого понятия. Ведь лидер – это человек, который умеет мыслить, говорить с людьми, слушать их и понимать.  Этот человек, прежде всего, имеет прогрессивные понятные всем мысли, которые может красиво и  правильно преподнести. От этого умения и зависит успех его действий. Он может убедить своих последователей в необходимости каких-либо действий, говоря с ними, доказывая верность той или иной точки зрения. Умение красиво говорить – необходимое качество лидера.

Проанализировав все определения, можно сказать, что лидерство — механизм интеграции групповой деятельности, когда какое-либо лицо или часть социальной группы становится лидером, т. е. объединяет, направляет действия всех, которые ожидают, принимают и поддерживают его действия. Это способность принимать решения за целую группу людей и умение убедить их в правильности этого выбора. Лидер  — индивид в какой-либо группе, пользующийся авторитетом и обладающий влиянием, которое проявляется как управляющие действия. Тема лидерства занимает важное место во всех сферах жизни, и от этого ее изучение необходимо для понимания современного мира.

Автор(ы) статьи: Ларионова Елизавета ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: теоретическая культурология
Ключевые слова:

интеллигентность, интеллигенция, патриотизм, добропорядочность, смелость, идейность.

Аннотация:

в статье рассматриваются концептуальные вопросы рассмотрения понятия интеллигентности, как специфического свойства интеллигенции. Они даны по историко-смысловым аспектом, что дает возможность проследить изменения относительно развития культуры.

Текст статьи:

Подходя к изучению природы и сущности понятия интеллигентность необходимо рассмотреть определения и разработать понятийный аппарат. В нашем случае таковым понятием является «интеллигентность» — склонность к мыслительным занятиям, осмыслению социальных процессов, способность рассматривать вещи объективно, абстрагируясь от себя и своих потребностей».[1] «Интеллигентность» происходит от латинского intellegentia — представление, понятие, смысл. Изначально словом «интеллигенция» обозначали круг людей, которые занимались мыслительной деятельностью, стремились понимать происходящие в обществе и вообще в жизни процессы. Потом в силу некоторого вырождения термина интеллигенцией стали называть людей, которые занимались не физическим, а умственным трудом, то есть произошла привязка к профессиональной деятельности.

Слово «интеллигенция» впервые употребил Цицерон при переводе греческого термина «dia-noesis» на латинский язык. «Интеллигенция», по Аристотелю, — это мышление. У философов-неоплатоников это Высший разум, замысливший наш космос. Этимологические словари производят значение от inter-, «между», + legere, «выбирать, выделять», другими словами, «распознавать» либо «быть между, среди, внутри». Смысловой акцент здесь не на владении некоторым объёмом знаний, а на способности понять, вникнуть. Наиболее обоснованно, рельефно изложил диалектику существования «интеллигенции» Г.В.Ф.Гегель, развивающейся «от ощущений до мышления — как высшего этапа психической деятельности человека разумного».[2]

С середины XIX века в европейской культуре сложилось понимание интеллигенции как социальной группы, в трактовке «интеллигенции» можно выделить два подхода: социально-экономический и социально-этический, которые в XX веке стали называться функциональным и ценностным. Представители социально-экономического подхода относили к интеллигенции слой образованных людей. Представители социально-этического направления понимали под интеллигенцией, прежде всего, нравственных людей. По их мнению, интеллигентом можно стать и не имея достаточно высокого уровня образования. Объединение социально-экономического и социально-этического подходов осуществляется в рамках марксистского подхода. С этой точки зрения, интеллигенция — слой образованных людей, которые в идеале должны обладать нравственными качествами.

В словаре С.И. Ожегова определение понятия «интеллигенции» описывается  следующим образом: «Интеллигенция – люди умственного труда, обладающие образованием и специальными знаниями в различных областях науки, техники и культуры; общественный слой людей, занимающихся таким трудом». По мнению В. Даля, интеллигенция – «разумная, образованная, умственно развитая часть жителей».

Наряду с философским осмыслением феномена существовало его художественное описание. В частности, отечественная литература (Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой, Г.И.Успенский, В.Г.Короленко и др.) в художественных образах воплотила сложность душевно-духовных переживаний интеллигентного человека. Был показан сам процесс становления интеллигентности. В художественных образах удалось объединить, казалось бы, несоединимые черты интеллигенции образованной и интеллигенции нравственной. Образ интеллигентности, воплощенный в художественных произведениях, позволяет сделать вывод, что интеллигентность — это светская духовность, стремление познать смысл жизни с помощью науки, разума. «Интеллигентность — это постоянное развитие, сомнения, колебания, постоянные раздумья по поводу выбора между добром и злом, религиозной верой и неверием, активное преобразование окружающего и внутреннего мира человека».[3]

В  нашу страну сам термин «интеллигенция» попадает из трудов Шеллинга и Гегеля, а также французских авторов. Первые русские переводчики Шеллинга переводили его термин «Intelligenz» как «разумение», а заглавие книги Ипполита Тэна «De l’intellegence» как «об уме и познании». Именно в таком смысле слово стало употребляться в русском языке.

Понятие «интеллигенция» чисто русского происхождения. Его, как известно, ввел в научный оборот в 60-х годах XIX века П. Боборыкин.

С. Елпатьевский, определяя интеллигенцию как общественно думающую и общественно чувствующую часть общества, подчеркивал, что кардинальным признаком в понятии интеллигентности является ее духовная сущность. «Тот врач, для которого медицина ремесло… – не интеллигенция. И тот адвокат, для которого чужды интересы, выходящие за рамки его адвокатского дела – не интеллигенция».[4] Эти слова русской интеллигенции были не просто словами, а воплощались в конкретные дела, например, многие представители интеллигенции, имеющие соответствующие дипломы и знания, бросали свои комфортные квартиры, сферы интересного общения, свою профессиональную деятельность и шли «в народ», работая там в тяжелейших условиях врачами, сестрами милосердия, учителями, провизорами и т.д.

Интеллигенция имеет определенный набор отличительных качеств, выделяющих её как социальную группу. Одним из нравственно-духовных качеств является «интеллигентность». Само понятие берет истоки из термина «интеллигенция», который был рассмотрен ранее.

«Интеллигентность – совокупность личностных качеств индивида, отвечающих социальным ожиданиям, предъявляемым передовой частью общества к лицам, являющимся носителями культуры».[5]

А.А. Труфанов выделяет три самостоятельных значения «интеллигентности», сложившиеся во второй половине XIX – начале XX века, но сохраняющиеся и сегодня: значение признака, значение формальной образованности и универсально-этическое значение.

В первом значении «интеллигентность» рассматривается не как самостоятельное понятие, а как нравственно-этический элемент маркировки определенной социальной группы – интеллигенции. При этом в качестве атрибутивных, «знаковых» наиболее часто указываются такие, как: особый духовный мир, уважение к чужому мнению, гражданственность, нравственность и т.п. Вряд ли кто-либо будет оспаривать, что любого истинного интеллигента, действительно, отличает культура поведения, глубокая нравственность, уважение к окружающим, их позициям и интересам, независимость в суждениях, отказ принимать на веру чужие мнения и оценки, не подвергая их собственному анализу, умение противостоять «промыванию мозгов», но  они не дают ничего для определения специфичности самого феномена интеллигентности. Это лишь размышления о феномене. Подобные характеристики-интерпретации, преобладающие в рассуждениях на тему интеллигентности, лишают «интеллигентность» права на самостоятельное значение, делают понятие интеллигентности «содержательно пустым». «Интеллигентность» просто подменяет какие-то понятия, а сама при этом не определяется, заключает Труфанов.

Во втором значении «интеллигентность», подкрепляемая дипломами, понимается как принадлежность к определенным кругам или, в лучшем случае, как совокупность умственных интересов. «Интеллигентный – образованный, культурный, свойственный интеллигенту».[6] На несостоятельность подобного подхода указывали Р.В. Иванов-Разумник, А.Ф. Лосев, Н.О. Лосский, Д.С. Лихачёв. Так, Д.С. Лихачев, характеризуя интеллигентность, подчеркивал: «Многие думают: интеллигентный человек – это тот, который много читал, получил хорошее образование (и даже по преимуществу гуманитарное), много путешествовал, знает несколько языков. А между тем можно иметь все это и быть неинтеллигентным и можно ничем этим не обладать в большой степени, а быть все-таки внутренне интеллигентным человеком».[7] Образованность является лишь условием интеллигентности, которое можно определить на языке логики как «необходимое, но недостаточное» для ее возникновения.

В третьем значении интеллигентность рассматривается как определенная этическая позиция, характеризующая способность человека к сопереживанию, готовность к свободному, гуманистически ориентированному выбору, индивидуальному интеллектуальному усилию и самостоятельному, компетентному и ответственному действию в профессиональной деятельности. При этом прилагательное «интеллигентный», вобрав в себя всю полноту представлений о человеке, отличающемся высокоразвитым интеллектом, нравственным совершенством, приобретает статус самостоятельного понятия.

Сам А.А. Труфанов в своей теории рассматривает «интеллигентность» как совокупность интеллектуально-нравственных качеств интеллигенции, то есть как специфически российский феномен, имеющий универсальное, общечеловеческое значение.

Но интеллигентность представляет собой особый объект, особую целостность. Реализуясь  на основе преемственности и развития сущностей первого порядка через диалектическое отрицание, снятие и сохранение их некоторых элементов, она выступает как  сущность более высокого порядка, как  результат интеграции частей целого. Она не может быть выведена как простая сумма отдельных качеств, тем более что все они  обусловлены общей зависимостью от непрерывного поступательного процесса развития знания о человеке, а потому  носят исторически эволюционирующий характер. Получение всеобщего методом простого сложения множества различий и выявления присущего им общего каким-либо понятийным описанием означает получение определенной совокупности, отражающей глубину и масштабность индивидуальных представлений, но отрицающей тем самым наличие внутреннего  единства.

Исходя из этого, правомерно сделать следующее предположение: анализ интеллигентности с позиций выявления ее структурных элементов  возможен через выделение универсальных элементов, то есть в самом обобщенном виде. В качестве таких универсальных элементов целого выступают интеллектуальные качества, фиксирующие существование человека как мыслящего существа и нравственные качества, фиксирующие свойства человека, проявляющиеся в общении и интеллектуальной деятельности. В этих двух подсистемах и отражается сущность интеллигентности как идеальной теоретической конструкции, в которой в конечном итоге и «сходятся» все многочисленные характеристики интеллигентности как свойства реально существующих социальных объектов. На индивидуальном уровне интеллигентность рассматривается как конкретное качество человека, проявляющееся в общении и деятельности. На уровне конкретно-исторического анализа интеллигентность выступает в своеобразии конкретно-исторических особенностей духовного осмысления мира ценностей, способов деятельности и общения. На всеобще-социальном уровне интеллигентность – проявление родовой сущности человека, обладающей всеобщими ценностными характеристиками.

Вышеизложенное позволяет нам сформулировать вывод о том, что понятие «интеллигентность» неразрывно связано с понятием «интеллигенция» и берет свое начало именно оттуда. Интеллигентность представляет собой качество, сопрягающее в себе разумность с нормативно-ценностным мышлением человека, гармонизирующее и примиряющее разум и рассудок с волей, эмоциями, фантазиями и иными иррациональными моментами (не случайно в латинском языке intelligence имеет не только значение «понимания», «рассудка», «идеи», а переводится и как «чувственное познание», «искусство»).

Отсюда следует то, что интеллигентность – это способность к пониманию, к восприятию, это терпимое отношение к миру и к людям. Интеллигентность не только в знаниях, а в способности к пониманию другого, в способности беречь природу, беречь родной язык от засилья иностранных слов и вульгаризмов. Интеллигентность – это сочетание правдивости сердца, благородства души и трудоспособности ума человека.

Автор(ы) статьи: Лукьянова Екатерина ТГУ им. Г.Р. Державина
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

автомобилист, автомобиль, субкультура.

Аннотация:

В статье рассматривается понятийный аппарат субкультуры автомобилистов, прорабатывается имеющийся терминологический слой указанных определений.

Текст статьи:

Изучения тему «субкультура автомобилистов», следует определиться с рабочей терминологией. Так, сам предмет исследования представляет собой двойное содержание и, следовательно, проработку понятийного аппарата. К нему мы отнесем понятие «автомобилист» и «субкультура».

Термин автомобилист сравнительно молодой, так как сами автомобили явление преимущественно прошлого века, поэтому они встречаются в словарях лишь вековой давности. Так, в переводе с английского слово автомобиль переводится как вагон, тележка, повозка, машина. Всеми этими транспортными средствами управляет водитель. В словаре Ефремовой водителем считается «тот,  кто управляет каким-либо транспортным средством, машиной (автомобилем, автобусом, трактором и т.п.)»[1]. В словаре Ожегова «водитель-это тот, кто управляет самодвижущейся машиной»[2]. В словаре Ушакова есть несколько трактовок этого понятия. Так « водителем называют управляющих движущимися машинами». Так же по словарю Ушакова, водителем ранее называли человека, являющегося руководителем, наставником, покровителем или вождём. Синонимами термина водитель являются: шофер, кучер, возница, автолюбитель, авто спортсмен, автомобилист. Наиболее близким из этих определений является термин «шофер». Название профессии — шофёр, — произошло от французского слова chauffeur, означающего в буквальном переводе «истопник», «кочегар», что связано с тем, что в качестве топлива в первых транспортных средствах с паровым двигателем использовались уголь и дрова.  В словаре Ожегова шофером является «водитель автомобиля»[3].   В то время как в словаре Кузнецова есть ряд понятий, в которых «шофер — это профессия водителя грузовика»[4]. Менее встречающийся в наше время термин «кучер» фигурирует во многих словарях, но все определения сводятся к одному:  это слуга, работник, который правит лошадьми в экипаже. Есть еще один термин, который в наше время встречается редко, это термин возница. Этот термин можно сравнить с предыдущим, поскольку возница и кучер, это человек, который управляет повозкой с лошадьми. Но, интересуясь не лошадьми, а автомобилями, необходимо рассмотреть термин автолюбитель. Этот термин рассмотрен в двух словарях: Ефремовой, и малом академическом словаре. Эти понятия имеют одну и ту же расшифровку: «это  тот, кто водит автомобиль, не являясь водителем — профессионалом»[5].Синонимами термина автолюбитель является : автомобилист и автоспортсмен. Термин автоспортсмен хорошо раскрыт в словаре Кузнецова. Там автоспортсмен трактуется,как тот, кто занимается автомобильным спортом; спортсмен-автомобилист.  Синонимами термина автоспортсмен являются: автомобилист и спортсмен. Термин автомобилист затронут во многих словарях, таких как: в словаре Ожегова, Ушаковой, Ефремовой и т.д. Так, толковом словаре Ожегова термин автомобилист расшифровывается  как «человек, занимающийся автомобилизмом» ^[6]. В свою очередь «автомобилизм – это человек,  который занимается автомобильным делом, спортом». Это толкование термина совпадает и в словаре Ефремовой. В то время как в словаре Ушакова этот термин переводится как «человек, занимающийся автомобильным спортом»^[7], что очень близко к определениям Ожегова и Ефремовой. В словаре Кузнецова это понятие более обширно — здесь «автомобилист – это специалист по автомобильному делу, водитель автомобиля, владелец автомобиля, спортсмен»^[8]. Проанализировав понятие «автомобилист» с разных позиций, можно сделать вывод, что самое раскрытое определение дано в словаре Кузнецова, так как в нем более четко указана область деятельности автомобилиста, его интересы. В словаре иноязычных слов «автомобилист это — автолюбитель, человек, увлекающийся ездой на автомобилях, автомобилями, автомобильным делом, спортом»^[9].  Но ведь автомобилист это не просто водитель автомобиля, но и его хобби. Интересы к автомобилям объединяют огромное количество людей. В связи с этим, автомобилистов выделяют в особый тип субкультуры. «Субкультура» в переводе с латинского означает — «подкультура». В свою очередь «подкультура» в социологическом словаре переводится как:  «понятие,  характеризующее культуру группы или класса,  которая отличается от господствующей культуры или же является враждебной этой культуре»^[10].

Этот термин фигурирует во многих толковых словарях, например в  философском, историческом, психологическом, социологическом и толковом словаре Кузнецова. Так, в философском словаре термин «субкультура» расшифровывается как «система убеждений, ценностей и норм, которые разделяются и активно используются явным меньшинством людей в рамках определенной культуры»^[11]. В историческом словаре субкультура рассматривается как «совокупность норм, ценностей, идеалов, установок, символов какой-либо социальной или этнической группы, существующей относительно автономно в системе культуры данного общества»^[12]. В психологическом словаре это термин рассматривается как «четко определенная часть внутри большего общества. Считается, что она отражает доминирующие культурные модели большего общества, но имеет, кроме того, специальные, отличные от общей культуры ценности, нормы и обычаи» ^[13]. В социологическом словаре термин «субкультура базируется на системе  ценностей, установок моделей поведения, жизненного стиля какой-либо социальной группы, представляющая собой самостоятельное целостное образование в рамках доминирующей культуры»^[14]. В толковом словаре Кузнецова этот термин переводится как «разновидность культуры вообще или культурной, профессиональной общности людей»^[15]. Помимо определений рассмотренных выше, существует ряд синонимов этого термина это: подкультура, квазикультура, контркультура, миникультура, частичная
культура,  »короткая культура», альтернативная культура. Термин мини- культура можно расшифровать, как культура, отличающаяся от господствующей культуры не только языком, интересами, но и количеством людей, входящих в эту группу. Термин «квазикультура»  переводится как культура, построенная по законам цивилизации. В то время как «контркультура» рассматривается во многих словарях: например в большом энциклопедическом словаре, в философском, в историческом, в политическом, в социологическом и толковом словаре Кузнецова. Так, в большом энциклопедическом словаре термин контркультура переводится как: «употребляемое в литературе общее обозначение разнородных по идейно-политической ориентации ценностей определенных групп молодежи, противопоставляемых официальным ценностям»^[16]. В то время как в философском словаре этот термин трактуется как: «совокупность мировоззренческих установок, поведенческих нормативов и форм духовно-практического освоения мира, альтернативная общепринятому официальному миропониманию»^[17]. В историческом словаре термин контркультура переводится как «направление развития в какой-либо культуре, противостоящее сложившимся социокультурным нормам, традициям, образцам»^[18]. А в политическом словаре этот термин трактуется как «субкультура, нормы или ценности которой противоречат основным составляющим господствующей культуры»^[19]. В социологическом словаре термин контркультура переводится как  «тип субкультуры, отвергающей ценности  и нормы  господствующей в данном обществе культуры и отстаивающей свою альтернативную культуру»^[20]. В словаре Кузнецова этот термин переводится как «совокупность взглядов, форм поведения и идеалов, свойственных группам молодежи и интеллигенции, отвергающим общепризнанные духовные ценности общества»^[21]. Объединив все трактовки понятия «контркультура», можно составить общее определение. Контркультура — это субкультура, которая отличается от господствующей, собственными нормами и ценностями. Так же, существует термин альтернативная культура. Этот термин встречается в большом толковом словаре по культурологии и в терминологическом  словаре библиотекаря по социально- экономической тематике. Так, в большом толковом словаре по культурологии термин альтернативная культура расшифровывается как : «подсистемы в культуре, так называемые новые культуры, противопоставляемые традиционной, господствующей в обществе в качестве более перспективной, спасительной альтернативы»[22]. В словаре библиотекаря по социально-экономической тематике термин альтернативная культура расшифровывается как : «сложные культурные образования, так называемые новые культуры, противопоставляемые традиционной в качестве более перспективной, спасительной альтернативы. В число альтернативной культуры могут входить некоторые молодежные и делинквентные субкультуры, враждебная культура и др. Альтернативные  культуры тесно связаны с широко распространившимися в последней трети ХХ в. альтерантивными движениями. Носители Альтернативной культуры отказываются от вступления в любые институализированные отношения под лозунгом критики современной демократии, «выходят» из общества, нередко объединяясь в общины и трудовые коллективы»[23].  Рассмотрев все возможные варианты трактовки понятия «субкультура» и его синонимы, можно дать общее определение понятия «субкультура» — это часть культуры общества, отличающаяся своим поведением от большинства, имеющая собственную систему ценностей, язык, манеру поведения, одежду и т.д.  Проанализировав оба термина с различных позиций и совместив оба понятия, мы получаем термин субкультура автомобилистов. Этот термин  расшифровывается как  определенная часть культуры общества, которая имеет свою систему ценностей,  манеру поведения, отношение к автомобилям, интересы, стиль езды, поведение на дорогах, систему ценностей, язык и многое другое.