передвижники, Тамбовские художники, преемственность школ, творческие позиции, разнообразие и индивидуальность поисков, лучшие традиции культуры.

Сегодня Тамбовская область активно развивается, сохраняя культурные традиции и профессиональное искусство. Важную роль в этом процессе играют тамбовские художники. Продолжая традиции выдающихся предшественников, художники близко к сердцу принимают проблемы и реалии сегодняшнего дня, совершают благородное дело духовного воспитания наших современников.

Текст статьи:

Актуальность данной темы объясняется тем, что сегодня творческие работы художников передвижников все так же интересуют и простого зрителя – дилетанта и истинного ценителя искусства. Темы, затронутые русскими художниками XIX века, продолжают захватывать большое количество людей.

Актуальность выбранной темы объясняется  также необходимостью изучения данного направления русского с целью понять культурную ценность и оценить его культурное наследие (картины и полотна, сохранившиеся до нашего времени) с современной точки зрения. А также оценить влияние художников передвижников на современную живопись в целом, и на тамбовских художников в частности.

Товарищество передвижных художественных выставок — творческое объединение, ставшее одним из символов XIX века. Оно сформировалось, с одной стороны, в жестких условиях монополии Академии художеств на любую художественную деятельность. С другой стороны, оно появилось тогда, когда было особенно необходимо, когда академическое искусство окончательно потеряло публику и стало совершенно невостребованно.

Сегодня Тамбовская область активно развивается, сохраняя культурные традиции и профессиональное искусство. Важную роль в этом процессе играют тамбовские художники. Яркая, самобытная и многоплановая палитра их произведений пробуждает стремление к прекрасному, призывает задуматься над вечными вопросами, утверждает непрехо­дящие ценности. Вместе с тем, продолжая традиции выдающихся предшественников, художники русской глубинки близко к сердцу принимают проблемы и реалии сегодняшнего дня, совершают благородное дело духовного воспитания наших современников.

Представленное творчество нескольких поколений художников тамбовского края показывает преемственность школ, их творческих позиций, разнообразие и индивидуальность поисков, что является, несомненно, важным, актуальным и интересным событием, сохраняющие лучшие традиции нашей культуры.

В данной работе будет рассмотрена тема великих русских художников передвижников, оценен их вклад в сокровищницу мировой художественной культуры, а так же освещена тема преемственности творчества в традициях современных тамбовских художников.

Как известно, любое новое поколение продолжает развитие культуры с определенного уровня, достигнутого обществом ранее, то есть усваивает те культурные ценности, которые были накоплены предшествующими поколениями. В процессе их усвоения и использования новое поколение нарабатывает собственный опыт, собственную творческую лабораторию, включается в деятельность значимую для рода и таким образом материализует в ней преломленный к собственному восприятию предшествующий опыт. Такое усвоение позволяет превратить ценности в свое сегодняшнее достояние.

Одновременно с этим, усвоенные культурные ценности, полученные в наследие от прошлых эпох, являются для нового поколения лишь основой для создания новых ценностей и, следовательно, стартовой площадкой для новых взлетов культуры.

Преемственность – закономерный процесс развития культуры, который обуславливает постепенное развитие культуры от одного уровня к другому. [22, стр.116]

Продолжая традиции выда­ющихся предшественников, в том числе и художников – передвижников, художники русской глубинки близко к сердцу принимают проблемы и реалии сегодняшне­го дня, совершают благородное дело духовного воспитания наших современников.

Тамбовская земля подарила миру немало талантов и стала источником вдохновения для многих художников.

Скромная красота нашей среднерусской природы, тихих рек, молчаливых лесов и бескрайних степей всегда питала творчество художников, настраивая на создание шедевров и просто прекрасных работ.

С другой стороны, настоящие художники никогда не стоят в стороне от происходящих рядом с ними политических со­бытий и социальных процессов, высказывают свое отноше­ние к происходящему, совершая благородное дело духовного воспитания наших современников. Тамбовским живописцам интересен человек, у нас много прекрасных художников, ко­торые предпочитают работать в жанре портрета.

Но в каком бы жанре ни работали авторы, какой бы тех­ники ни придерживались, подлинное творчество всегда при­зывает задуматься над вечными вопросами, утверждает не­преходящие ценности.

3.1. Рябинский Евгений Владиславович

Особенно большой вклад в ее развитие внес своим творчеством живо­писец Евгений Владиславович Рябинский. Отмеченные лирической инто­нацией жанровые картины художника во всей полноте раскрывают поэ­зию окружающей жизни, красоту духовного мира. [18, стр. 81]

Творчество художника Евгения Владиславовича Рябинского тесно связано с Тамбовским краем, его людьми и природой. Он известен как автор тематических и жанровых полотен, одухотворенных поэтических пейзажей, проникновенных портретов и красочных натюрмортов. В картинах Рябинского говорится о просторах черноземной пашни, о многоцветье летних лугов, о свежих зорях и мягких закатах, о простосердечных людях села. Мир, открывающийся в полотнах художника стоит того, чтобы познакомиться с ним поближе и понять в чем заключается его очарование и своеобразие. Редкая цельность отличает творчество живописца, несмотря на разнообразие тем, широкий диапазон художественно-пластических выразительных средств, Большинство произведений Рябинского объединяет трогательная и искренняя любовь к Тамбовскому краю, с которым связана вся его жизнь.

Своим творчеством он близок традициям русского реалистического искусства, к традициям передвижников. По характеру своего дарования Рябинский — лирик. Многие полотна художника, наполнен­ные мыслями и чувствами самого автора — свидетельство его светлого, поэтичного видения мира. Его можно сравнить с Левитаном, техника выполнения, пленерная живопись очень хорошо просматриваются в работах художника.

В произведениях самых различных жанров основным средством для передачи образа остается цвет. В зависимости от характера картины он использует легкие, светлые или звучные, холодные цветовые гаммы.

В выборе своего пути для художника значительную роль сыграла жизненная среда, в которой прошли его детские годы. В чутком, ко всему прекрасному, сознании ребенка сформировались основы своеобразия художественного дарования будущего живописца.

Евгений Владиславович Рябинский родился 24 июня 1925 года в селе Алгасово Тамбовской области, в семье учителей сельской школы. Интерес к искусству у него проявился рано, когда еще учился в средней школе: «Сколько помню себя, всегда что-то рисовал. Вначале копировал изображения с открыток. Меня поразила «Боярыня Морозова», я сел у керосиновой лампы и начал копировать. Это настолько меня захватило, что даже не заметил как пришел рассвет,» — вспоминает сам художник. В то время в селе не было почти никакой литературы по искусству, но выходил журнал «Юный художник», который прочитывался мальчиком от корки до корки и помог приобщиться ему к искусству. Стремлению стать художником способствовала и неповторимая по красоте природа тамбовщины: цветущие сады, просторы лугов, лес, который можно было увидеть забравшись на старинную колокольню.

В 1944 году Рябинский успешно сдал вступительные экзамены в Московский институт прикладного и декоративного искусства, из которого через несколько лет перевелся в Московский Государственный художественный институт им. В. Сурикова. Занимался он в мастерских художников П. Котова и Ю. Кугача. Теплые воспоминания сохранил Рябинский о своих студенческих годах, когда им постигались основы живописного мастерства, накапливались знания. Определенную роль в формировании живописца сыграла художественная Среда Суриковского института, знакомство со многими талантливыми художниками, среди которых были братья А. и С. Ткачевы, Е. Зверьков. Много времени он проводил в залах Третьяковской галереи и в Музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Художник любил смотреть произведения С. Герасимова, А. Пластова, В. Сурикова, Б. Кустодиева, А. Рябушкина, В. Борисова-Мусатова. Изучение наследия этих мастеров обогащало внутренний мир художника, способствовало его развитию. В эти годы Рябинский учится цветовому мастерству, внимательному отношению к натуре.

Самостоятельный творческий путь живописца начинается в 1951 году в Тамбове, куда он приехал по распределению, уже в эти годы начинается основная линия творчества Рябинского — это современная деревня, близкая ему чарующей природой и талантливыми, самобытными людьми.

Первые самостоятельные картины «Первое письмо», «Юность», «Отдых колхозной молодежи» отмечены лирической интонацией, стремлением автора передать с помощью живописных средств настроение изображенных персонажей. Ранние произведения живописца связаны с ходом общего развития искусства в период 1960-х годов, с поисками новых выразительных средств. Новый оригинальный подход в решении композиции, трактовке характеров героев заметен в картине «Районный автобус», которая ознаменовала собой новый этап развития творчества художника и во многом определила его дальнейшие шаги в искусстве. Оставаясь верным себе в лирической трактовке темы, он стремится к ее более обобщенному звучанию. Меняется и палитра автора, высветляясь и приобретая декоративную звучность. С теплым чувством написан образ молодой матери с ребенком. Он определяет основное настроение полотна, придает ему приподнятое мажорное звучание.

Повседневная, будничная жизнь с ее неприхотливыми заботами и нехитрыми делами в полотнах Рябинского опоэтизирована, одухотворена. Пониманием новых задач в искусстве, сущности социальных перемен нашли отражение в цикле картин художника, посвященных современной деревне. Большое полотно «Сельские будни» стало одним из этапных произведений мастера. Четко продуманная композиция, колорит полотна, построенный на сочетании светло-голубых, желтых, зеленоватых тонов, помогает ощутить атмосферу трудового дня. Языком живописи Рябинский передает бодрость и трудовой настрой жителей села.

Спокойный, созерцательный характер присущ его работе «Вечер». Чувствуется тепло, душевное отношение автора к тому, что он изображает. Простота композиции полотна, где написан сельский дом, плетень, колодец, огород, а на скамье возле дома — мужчина и женщина с ребенком на руках. Тишиной, покоем, умиротворением наполнена картина, в которой лаконический живописный язык раскрывает состояние природы в предвечерний час.

Также как и художники — передвижники, Рябинский много работает с натуры, отдавая все свободное время поискам интересных мотивов. В основе каждого его произведения лежит большая подготовительная работа. Однако, часто опираясь на натурные зарисовки и этюды, художник в процессе создания картины преобразует действительность, повинуясь своим творческим импульсам и желанию создать наиболее выразительный образ. Поэтическая метафора лежит в основе его произведений «Лето» и «Весна» (Приложение 10), «Осенний дождь» (Приложение 9), в которых нашло отражение раскрытия внутреннего единства реального мира, взаимосвязь человека и природы. В картине «Весна» — на фоне прозрачного чистого весеннего пейзажа, художник упным планом пишет лицо девушки, чей образ воспринимается как олицетворение пробуждающейся природы.

Картина «Лето» исполнена чувства слитной гармонии между всеми проявлениями жизни на земле. Естественно воспринимается образ матери отдыхающей с маленьким ребенком среди яркой зелени луга. Декоративность лежит в основе композиции, написанной звучными пятнами зеленых, желтых, голубых тонов. [24]

Многие герои полотен художника живут в селе Черняное Тамбовской области, где долгие годы находилась мастерская живописца. «Прежде всего, считаю, что в селе Черняном я написал самые удачные полотна. Толчком для их создания послужили встречи с сельскими жителями. В их характерах привлекает доброта, душевная открытость», — рассказывает автор. В Черняном было написано одно из центральных произведений в творчестве Рябинского «Фольклорная группа Черняновского хора». Село издавна славилось творчеством. Старинные народные мелодии передаются здесь из поколения в поколение.

Вот что вспоминает сам художник: «Приехал я однажды в Черняное, зашел в сельсовет и ахнул от удивления. Вот она готовая картина. На скамеечках кружком сидели девять пожилых женщин. В сельсовете по вечерам собирается хор, и бабушки раньше всех пришли на спевку. Для них спевка, как праздник. И одеты они были по-праздничному, в старинные русские одежды, сшитые и украшенные собственными руками. Тогда же и решил я написать групповой портрет».

Свой замысел написать большую картину с изображением исполнительниц народных песен Рябинский осуществил не сразу. Его созданию предшествовала большая творческая работа Он выполнил множество рисунков, портретных этюдов, эскизов, где уточнялись образы, будущая композиция, отдельные детали полотна. Почти все они в годы войны стали вдовами. Рябинского удивляла стойкость и мужество хрупких женщин, которые, несмотря на пережитое, через всю жизнь пронесли любовь к песне и остались молодыми душой.

Картина покоряет простотой и ясностью композиционного решения, яркостью колорита, построенного на составлении локальных красных, синих, зеленых, оранжевых тонов. Соприкоснувшись с самобытным народным искусством, чистосердечным и наивным, художник понял какая завораживающая сила таится в этом творчестве. Не только праздничная декоративность и нарядность привлекают его в этом сюжете, но прежде всего простые люди, талантливые от природы, отличающиеся точностью жизненных устоев, ясностью своих взглядов, выработанной веками мудростью.

Черняновский период необычайно плодотворен в творчестве Рябинского. Это многочисленные пейзажи, портреты, ряд тематических картин. Большое полотно «Сельская свадьба» также вошло в цикл черняновских работ. В ней как бы сконцентрировались накопленный опыт и знания мастера, о чем говорит сложившийся живописно-пластический язык произведения. Сюжет картины — веселая, шумная свадьба в деревне — дает автору возможность создать в ней атмосферу радости и веселья. Настроению праздничности отвечает и природа, наполненная светом и теплом первых весенних дней. Еще кругом лежит снег, рыхлая и влажная поверхность которого насыщена рефлексами синих, розоватых, охристых тонов. Воздух, заполняющий пространство картины, кажется свежим, прозрачным, как бы вибрирующим под лучами весеннего солнца. Все художественные средства направлены художником для передачи атмосферы праздности, народного гулянья. Динамика и ритм композиции, смысловое содержание, эмоциональный строй полотна раскрываются через пластику форм, экспрессию жестов и поз, их ритмическое и цветовое соотношение.

Мягкий лиризм и гармония отличают пейзажи Рябинского. На многочисленных полотнах мастера предстает многоцветный мир, наполненный светом и звуками. Его работы, написанные в этом жанре, можно сравнить с лирическими задушевными мелодиями. Пожалуй, именно в пейзаже наиболее полно распространяется дарование живописца, проявляются особенности восприятия окружающего мира. В основе каждой законченной картины автора — натуральный этюд, позволяющий сохранить свежесть восприятия, точность цветовых и тональных отношений.

Художник в своих работах продолжает линию русского реалистического пейзажа. Его творчество очень напоминает творчество великого русского живописца Исаака Левитана, но остается тем не менее неповторимым и уникальным.  Он находит оригинальные мотивы в бесконечно разнообразной природе, создает на пространстве холста свой мир, созвучный душевными переживаниями, эмоциональному состоянию. [25, стр. 23]

3.2. Астаулов Павел Владимирович

Астаулов Павел Владимирович родился в 1975 году в Тамбове. Окончил Тамбовское Высшее Командное Краснознаменное училище химической защиты имени Подвойского. С детства тяготел к живописсному искусству. Учился в ДХШ №1 г. Тамбова. С тех пор неустанно занимается самообразованием, изучая теорию живописи и технические приёмы старых мастеров. [1]

Изучая работы великих русских художников – передвижников, Павел Астаулов приходит к своему собственному видению окружающего мира. Внимательно, изучив творчество художника можно проследить очевидное сходство его замечательных полотен с работами русских живописцев XIX века, красота и одухотворенность реалистического искусства поражают до глубины души.

Художник нашел свой особенный стиль в написании натюрмортов и архитектуры в пейзаже. Его работы отличаются максимальной правдивостью изображения, тщательной детальной проработкой, четкостью композиционного воплощения. В своем творчестве художник обращается к русскому прошлому, к национальным основам нашей культуры. Для сюжетов своих произведений часто использует реальные памятники русской архитектуры и предметы старины.

Хотелось бы отметить такие работы как «Старый Тамбов», «Средь Рязанских полей», «Зима в селе Погост», «Зимний пейзаж» (Приложение 11). Что-то очень напоминает работы великого живописца Саврасова. Мягкая, тонко разработанная в нюансах колористическая гамма как нельзя лучше передает состояние природы и времени суток. Видно, как в тщательно продуманной композиции полотен все направлено на то, чтобы сделать наиболее ощутимыми дальние планы и слить их со всем изображением в цельный образ. Глядя на работы, отрываешься от повседневной действительность, невольно задумываясь о красоте и вечности.

С 2002 года участник областных и всероссийских выставок. С 2010 года член союза художников России. Его картины находятся в частных коллекциях России, Англии, Финляндии, Австрии, Испании, Латвии. [1] 

3.3. Ольшанский Борис Михайлович

Борис Ольшанский родился в Тамбове. После окончания Пензенского художественного училища им. К. Савицкого продолжил обучение на факультете графики (книжная мастерская профессора Б. Дехтерева) Московского художественного института им. В. Сурикова. В Москве иллюстрировал книги, много работал в графике. Борис Михайлович, вернувшись в родной город, сотрудничал с газетой «Литературный Тамбов». С 1983 года художник — постоянный участник областных, зональных, республиканских и зарубежных выставок. В 1989 году Б. Ольшанский был принят в Союз художников России.

С началом перестройки книжную иллюстрацию пришлось оставить. Борис Ольшанский увлекся живописью. Темой его картин стали ведические времена на территории Руси, легенды славян. Яркие, мощные исторические полотна Ольшанского неизменно в центре внимания публики на любой выставке. «История нашего края меня интересовала с детства, — признается Борис Михайлович. — Можно сказать, она заложена в генах. У меня по этой тематике собран богатый материал».

Большой успех имели и иллюстрации Бориса Ольшанского, сделанные им в прошлом году к книге «Легенды и предания тамбовского края». Эта работа художника высоко отмечена главой администрации Тамбовской области О. Бетиным и депутатами областной Думы. «Я с удовольствием приступил к иллюстрированию рукописи Сохранского, — говорит Борис Михайлович. — Рукопись стала для меня открытием. Много познавательного из нее почерпнул“.

Сейчас Борис Ольшанский трудится над созданием новых монументальных полотен из жизни славян.

Ольшанский: «Я уверен: с небес за нами пристально взирают наши великие предки. И неизбежен суд истории. Ибо будущее за правдой и верой. Из разрозненных исторических сведений и документов встает Русь Великая, дохристианская. С ее великой историей, которую напрочь отвергли и предали забвению. Русские легенды, былины, предания, сказы — какой грандиозный и красочный простор воображению и фантазии художника! Слава Богу, что были великие подвижники и прекрасные художники: Рябушкин, Васнецов, Нестеров, Суриков, Васильев… Но мало, очень мало имен для такой большой и могучей державы, работающих на ниве великой и захватывающей истории России.

Понимание этого усиливало во мне желание посвятить свое творчество истории. Я много рисовал с натуры и по памяти, что создало твердую основу для освоения академических знаний. Я не согласен с мнением, что серьезная академическая школа сковывает, а то и вообще убивает творческий потенциал».

Этапные произведениям творчества: «Помни имя своё» (1992), «Рождение воина» (1997), «Русалия» (1998), «Берегиня» (1999) (Приложение 17),  «Садко» (1999), «Русский реквием» (2000), «Слава Руси. Твой щит на вратах Царьграда» (2006), «Берегиня».

Также хотелось бы отметить такие произведения как «Рождение Российского флота» (Приложение 15) и «Тени забытых предков» (Приложение 16), глядя на эти работы нельзя не заметить преемственной связи с Васнецовым. Исторический жанр и манера исполнения во многом походят на работы великого мастера передвижника, но имеют свой неповторимый подчерк. 

3.4. Краснов Алексей Павлович

Как и повсюду в стране, новый подъем художественной жизни на Тамбовщине начался в середине 1950-х годов. Центральное место в творчестве молодых живописцев, включившихся в эти годы в работу Тамбовского Союза художников, заняла тематическая картина, поднимающая широкий и разнообразный круг тем и образов.

Краснов приехал в Тамбов в 1955 году, окончив Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина Академии художеств СССР,  где начал учебу в мастерской народного художника РСФСР М.И.  Авилова.  В 1954  г.  после смерти Авилова мастерскую возглавил живописец Ю.М. Непринцев. Под его руководством Краснов занимался на последнем курсе института. Тамбовщина была для художника новым, но вместе с тем духовно близким краем. Когда-то здесь жили предки Краснова – крепостные крестьяне, насильно переселенные в начале ХIХ века в далекую Татарию.

В 1969 году первому из тамбовских мастеров изобразительного искусства А.П. Краснову было присвоено звание заслуженного художника РСФСР.

Яркой удачей более позднего периода стало произведение «Весна пришла». Экспонировалась на второй республиканской художественной выставке «Советская Россия» (1965), на выставке произведений выпускников института им. И.Е. Репина 1955 года Художник изображает молодую женщину, которая лишь на мгновенье оторвалась от работы, улыбаясь то ли случайному прохожему, то ли своим, внезапно нахлынувшим радостным мыслям. Обычно сдержанный в цвете, в этой своей работе художник пользуется богатой палитрой: сочетаниями холодных изумрудно-голубоватых (пейзаж, развешанное на веревках белье) и теплых розовато-охристых (лицо и руки девушки, косынка на ее голове) тонов.

Известен А.П. Краснов и как мастер тонкого лирического пейзажа. Ряд работ появился в 1980-х годах, а к 60-м годам относится общеизвестное произведение  «Подснежники». [23]

Изучая творчество тамбовских художников невольно можно проследить наличие преемственных связей с художниками передвижниками. Тема русской природы надолго вошла в список излюбленных тем художников тамбовского края. 

3.5. Ивашенцев Олег Александрович 

Олег Александрович Ивашенцев родился в 1937 году в Тамбове. Окончил среднюю школу, затем художественно-графическое отделение Московского педагогического института. Своим учителем и наставником Ивашенцев считает киевского художника В. Кодинца, который часто приезжал в Тамбов поработать. В его мастерской будущий художник постигал основы живописного мастерства.В начале своего творческого пути Ивашенцев увлекался акварельной живописью. Его ранняя работа «Пионы», представленная в данном каталоге, свидетельствует о тонком чувстве красоты автора, об умении передать в лёгких и прозрачных акварелях многокрасочность мира.

Расцвет таланта художника Олега Александровича Ивашен­цева приходится на 1980-е годы. Его творчество привлекает смелыми поисками индивидуального живописно-пластического языка.

Картины художника раннего периода отличаются сдержан­ностью цветовой гаммы, сложностью тональных отношений. С годами происходят перемены в восприятии жизни мастером, его миропонимании.

Передача настроения в картине сложной цветовой палитрой, порой яркой, пронзительной своей насыщенностью, со временем становится для живописца главной задачей. Ивашенцев стремит­ся, отталкиваясь от спектра чистых красок, которые он наблюда­ет в природе, ещё больше усилить напряжённость их звучания. В пейзажах «Заповедные места», «Кафедральный собор», несмотря на звучность красок, сохраняется целостность живописного об­раза, цветовое равновесие. Пейзажный жанр является основным в творчестве художника, но портрет, натюрморт в последние годы стали всё больше привлекать живописца.

Чуть иронизируя, он выявляет только одну грань личности, создавая гротескный, эпатажный образ в своём «Автопортрете». Автора интересует судьба художника с особым складом характе­ра и мироощущением. [26, стр. 26]

Живописным работам этого периода свойственна сдержанность цветового решения. Пейзаж «Весеннее утро» демонстрирует стремление автора передать гармонию цветовых отношений серо-голубых, зеленоватых тонов. В работах 1980-90-х гг. автор значительно разнообразил свою цветовую палитру. В полотнах этих лет художник стремится, отталкиваясь от спектра чистых, звонких красок, которые он наблюдал в природе, еще более усилить напряженность их звучания.

В его пейзажах «Март», «Дыхание весны» (Приложение 12), несмотря на яркость, контрастность чистых оттенков сохраняется целостность живописного образа, цветовое равновесие.

Как и у многих художников передвижников, тема пейзажа является очень распространенной и тамбовских художников. Пейзаж можно смело назвать самым распространенным жанром в творчестве тамбовских живописцев, это не является случайным, есть свое объяснение. Как сказал один из искусствоведов: “Для настоящего пейзажиста всегда было чрезвычайно важным и трудным найти увлекающий его мотив”. Изменчивая многоликая природа среднерусской полосы, улочки, хранящие естественное очарование провинции, задели творческие струны в душах многих живописцев. [18, стр. 56]

Как у любого творца, у Ивашенцева есть работы, которые дороги ему и связаны с мучительными поисками художественного образа. Одна из них — «Кровавый закат». Толчком для ее создания была увиденная автором небольшая церквушка в Стрельцах «со срезанной главой».

«Мне показалось это страшным. Я тогда написал стихотворение, строчки из которого часто приходили мне в голову: «А пока кумач кровавый развевался над селом, обезглавленные храмы в нас плевались черным ртом». Этот стих и натолкнул меня на создание картины». Художник написал предреволюционный Тамбов. Напряженное сочетание красных, черных, желтоватых тонов помогает раскрыть драматизм содержания картины. Церкви купаются в кровавом закате, предчувствуя свою гибель» — рассказывает автор в каталоге выставки, посвященной своему 60-летию.

В каталоге работ Олега Ивашенцева, находящихся в частном собрании Юрия и Екатерины Носковых, представлены 29 полотен, разных по жанру, стилю, колориту. Они написаны в разное время и показывают этапы творческого становления художника. Кроме того в данном каталоге опубликованы стихи Олега Александровича. [19, стр. 58] 

3.6. Зотов Михаил Владимирович

Зотов Михаил Владимирович родился 26 января 1960 года в городе Тамбове. В 1979 году окончил Тамбовское педагогическое училище № 2 (художественно-графическое отделение). Член Союза художников России с 1998 года.

Разнообразны творческие интересы Михаила Владимировича Зотова, успешно работающего в жанрах портрета и пейзажа. Его картины отличаются мастерством и точностью в передаче деталей композиций, умением найти нужную интонацию в передаче живописного образа. [26, стр.31]

Художник работает в жанре тематического портрета-картины, станкового портрета, пейзажа, натюрморта. В своих произведениях М. Зотов следует традициям русской реалистической школы, к традициям передвижников. В рамках социального заказа области по проведению акций по популяризации истории Тамбовского края, отечественных культурных традиций и памятных дат России Михаилом Владимировичем выполнена серия художественных портретов знаменитых деятелей Тамбовского края.

Художником выполнены портреты поэтов Тамбовского края Е.Баратынского, Жемчужникова для Кирсановского краеведческого музея, серия портретов выдающихся театральных деятелей для Тамбовского драматического театра. Он принимал участие в создании витражей для Тамбовского областного театра кукол. Он постоянный участник Всероссийских, региональных, зональных и областных художественных выставок. За произведения, экспонированные на Всероссийской художественной выставке «Наследие» и Восьмой региональной выставке «Художники центральных областей России» Михаил Владимирович награжден Дипломами Секретариата Правления Союза художников России.

Его произведения находятся в собраниях Министерства культуры России, Тамбовской областной картинной галереи, Тамбовском областном краеведческом музее, Кирсановском краеведческом музее, в музее — заповеднике М.Ю. Лермонтова (с. Тарханы Пензенская область) и в частных коллекциях в России и за рубежом. М.Зотов участник выставки храмового искусства, посвященной 325-летию Тамбовской епархии, на которой были представлены портреты Тамбовских архиереев разных времен, выполненные художником: Архиепископа Евгения (Ждана), Архиепископа Кирилла (Смирнова), Митрополита Антония (Кроте-вича), Архиепископа Иоасафа (Журманова), Архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого). В работах просматривается схожесть с полотнами художников передвижников в композиционном и в цветовом решении, живопись достаточно проработана, переходы плавные, а цвета сдержанные, не кричащие. Глядя на его работы, невольно вспоминаешь великого художника, работающего в портретном жанре, Крамского.

Им выполнен портрет Архиепископа Тамбовского и Мичуринского Луки (2007 г) для конференц-зала Тамбовской городской больницы № 2 имени Архиепископа Луки. Михаил Владимирович — участник художественных выставок, приуроченных к 70-летию Тамбовской области, выставки «Художники земли Тамбовской», открытие которой состоялось в галерее искусств Зураба Церетели в Российской академии художеств (2007г), выставок тамбовских художников, которые проходили в рамках Дней культуры Тамбовской области в Липецкой и Владимирской областях. В 2007 году в выставочном зале Тамбовского отделения Союза художников России прошла персональная выставка, посвященная 25-летию творческой деятельности художника. [6]

В пейзажах М.В.Зотова внимание зрителя привлекает колорит и эффект освещения. Художнику близки по звучанию такие состояния и явления природы как  восход или закат, радуга на фоне грозного неба, “Радуга над собором”, “Вечер” (Приложение 13). Так же как художникам передвижникам, для Зотова свойственно много работать на пленере, причем пленэрные работы (как и ранние работы живописца начала 80-х годов), выполнены в более импрессионистской технике, а после уже в стенах мастерской натурные этюды реализуются в картины, близкие по манере исполнения к русской классической школе пейзажа. Нередко Зотов использует панорамные планы, позволяющие подчеркнуть русские просторы: диптих “Задонск” (2005), “Вечерний Тамбов” (2005). [2] 

3.7. Кудрявцев Владимир Иванович 

В своём творчестве Владимир Иванович Кудрявцев продолжает линию русского пейзажа, ведущую свою родословную от Саврасова, Поленова, Левитана. Главным мотивом его работ стала Тамбов­ская земля. Своеобразная структура живописи, умение строить композицию, выявляя тонкими цветовыми соотношениями планы и формы в пространстве холста, — свидетельство творческой зре­лости живописца. Кудрявцев черпает свое вдохновение у приро­ды, постоянно работая с натуры. В картинах «Осенний пейзаж», «Август. Стога»  (Приложение 14) присутствуют лирическое начало, умение проник­нуться красотой местности и передать состояние в природе. Цель пейзажиста — ничего не прибавляя от себя, сделать простой и по­нятной бессловесную речь дорог и лугов, туманов и снегов. [26, стр. 31]

Таким образом, сегодня Тамбовская область активно развивается, сохра­няя культурные традиции и профессиональное искусство. Важную роль в этом процессе играют тамбовские художни­ки. Яркая, самобытная и многоплановая палитра их произ­ведений пробуждает стремление к прекрасному, призывает задуматься над вечными вопросами, утверждает непрехо­дящие ценности. Вместе с тем, продолжая традиции выда­ющихся предшественников, в том числе и художников передвижников, художники русской глубинки близко к сердцу принимают проблемы и реалии сегодняшне­го дня, совершают благородное дело духовного воспитания наших современников.

Н.А. Бердяев считал, что продолжением искусства будет теургия — творение самой жизни. «Красота — не только цель искусства, — писал он, — но и цель жизни. И цель последняя — не красота как культурная ценность, а красота как сущее, то есть претворение хаотического уродства мира в красоту космо­са. Космос и есть красота как сущее. Космическая красота — цель мирового процесса, это иное, высшее бытие, бытие тво­римое… Это вступление в новую мировую жизнь. Жить в красоте — заповедь новой творческой эпохи… За неисполнение заповеди красоты возможны адские муки. Императив творить красоту во всем и везде, в каждом акте жизни, начинает но­вую мировую эпоху, эпоху Духа, эпоху любви и свободы» [30, стр.10]

Тамбовские художники помогают нам почувствовать эту красоту, регулярно принимая участие в крупных выставках — всероссийских, региональных, международных. Есть художники, которые устраивают персональные и групповые выставки за рубежом, представляют свои произведения заграничному зрителю и давая ему представление о художественной жизни русской провинции.

Зародившаяся в XIX веке замечательная традиция устраивать открытые передвижнические выставки, помогает каждому желающему прикоснуться к миру красоты.

Список литературы

1. Алпатов М. В., Ростовцев Н.Н., Неклюдова М.Г. Искусство. Книга для чтения. – М., 1969
2. Бенуа А.Н. История русской живописи в XIX веке. – М., 1999
3. Березовая Л.Г., Берлякова Н.П. История русской культуры. – М., 2002
4. Богемская К.Г. Пейзаж. Страницы истории. — М., 1992
5. Бурова Г., Гапонова О., Румянцева В. Товарищество передвижных  художественных выставок. – М., 1962.
6. Иванов И. Передвижники. -  М., 1961
7. Климова М.А. Мир соткан из красок и света. Евгения Рябинский. – Т., 2006
8. Лебедев Г.Е. Валентин Серов. – М., 1966.
9. Мальцева Ф.С. Мастера русского реалистического пейзажа. — М, 1982
10. Михайлов В. Художники Тамбовского края. Исторический очерк развития изобразительного искусства на Тамбовщине.- Ленинград, 1976
11. Михайлов В.И. Художники Тамбовского края. — Л., 1976.
12. Носков Ю. Каталог работ О.А. Ивашенцева из частного собрания Юрия и Екатерины Насоновых. – Т., 2007
13. Орлов А.С., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России. – М., 2005
14. Островский Н.К. Рассказы о русской живописи. -  М, 1971
15. Ромах О.В. Культурология. Теория культуры. – Т., 2002
16. Сазыкина В.И. Алексей Павлович Краснов. Двенадцать репродукций. – Ленинград, 1977
17. Сутормина Т.В. Евгений Рябинский, -  Т., 1995
18. Сутормина, Т.В. Тамбовские художники. – Т., 2008.
19. Тамбовские художники в собрании Тамбовской областной картинной галереи. – Т., 2007
20. Троицкий Н. А. Россия в XIX веке. – М., 2003
21. Федоров-Давыдов А.А. Русский пейзаж 18 – начала 19 века. — М., 1953
22. Шестакова Т.Н., Саляхова Е.И. Художники и Тамбовский край :  сборник статей. – Т., 2008
23. Яковлевич С.В.. Молодежь и искусство. — Санкт- Петербург, 2002.
24. http://astaulov.ru/ Сайт посвященный творчеству Астаулова П.В.
25. http://ilya-repin.ru/ Сайт посвященный творчеству Репина И.Е.
26. http://isaak-levitan.ru/ Сайт посвященный творчеству Левитана И.И.
27. http://tambovartunion.narod.ru Сайт Дома художника в г. Тамбове
28. http://tphv.ru Сайт о Товариществе Передвижных Художественных выставок.
29. http://www.rosculture.ru Сайт посвященный Российской культуре.
30. http://www.tambovart.ru Сайт посвященный искусству г. Тамбова.

 Приложения

1. 2.

3.  4.

5.  6.

7.  8. 

9.    10.

11.

12.   13.

14.

15.

16. 

17. 

культура, семья, игры, сказки, нравственное чувство.

Выступая в качестве духовной предпосылки всякой человеческой деятельности, нравственная культура оказывает воздействие на содержание и форму взаимоотношений между людьми, на отношение людей к духовным и материальным ценностям прошлого и настоящего, на экономические, экологические, политические, правовые, управленческие, образовательные и другие процессы общества. Рассмотрение этого вопроса поспособствует взаимопониманию народов разных национальных культур, при этом каждая культура сохранит индивидуальность национальных ценностей

Текст статьи:

Актуальность исследования определяется значимостью нравственной культуры в жизнедеятельности общества. Курсовая работа  посвящена исследованию сущности, структуры содержания и специфики функционирования российской нравственной культуры.

Значимость научных знаний о нравственной культуре особенно возрастает в эпохи деформации культурных традиций и дискредитации идеологических    устоев общества.

Неизбежное в этих условиях нарастание новых представлений о формах проявления добра и зла в значительной степени разрушает существовавшие ранее нравственные идеалы и моральные критерии оценок поведения людей и стимулирует у них проявление растерянности или вседозволенности.   В то же время этот процесс обогащает конструктивный потенциал нравственной культуры, что представляет для науки особый интерес.

Выступая в качестве духовной предпосылки всякой человеческой деятельности,  нравственная культура оказывает воздействие на содержание и форму взаимоотношений между  людьми, на отношение людей к духовным и материальным ценностям прошлого и настоящего, на экономические,  экологические,  политические,  правовые, управленческие, образовательные и другие процессы общества. Рассмотрение этого вопроса поспособствует взаимопониманию народов разных национальных культур, при этом каждая культура сохранит индивидуальность национальных ценностей!

Нравственные ценности, ориентиры и убеждения личности заключаются в семье. Семья – это особого рода коллектив, играющий в воспитании основную, долговременную и важнейшую роль. Исследователь проблемы нравственного воспитания детей в семье, что поспособствует улучшению нравственного уровня в России.

Стержнем личности является нравственная позиция человека, в формировании которой решающая роль принадлежит семье.

Именно семья закладывает фундамент становления нравственной позиции ребёнка. Благодаря постоянству, длительности, эмоциональной окрашенности воспитательных воздействий, их разнообразию, своевременному использованию механизма подкрепления. Поэтому все отклонения в семейном нравственном воспитании ребёнка могут серьёзно осложнить его дальнейшую жизнь, когда он столкнётся с иными моральными ценностями и требованиями.

Из опыта воспитания детей огромное значение имеет здоровый тон семейной жизни, нравственная атмосфера семьи, её уклад и стиль. Под этим всем подразумевается взаимоотношения внутри семьи и нравственные идеалы.

Основополагающей базовой категорией нравственного воспитания является понятие нравственного чувства — постоянного эмоционального ощущения, переживания реальных нравственных отношений и взаимодействий. Нравственность для ребенка — прежде всего это живое чувство, реальное состояние. Нравственное воспитание, игнорирующее эмоциональную сферу, эстетическое отношение к действительности является слабосильным, неспособным формировать внутренние стимулы и побуждения высоконравственных поступков детей, управлять их поведением. Нравственное чувство является основообразующим началом человеческой морали. Составляющим элементом нравственного чувства является нравственное сознание — это активный процесс отражения ребёнком своих нравственных отношений, состояний. Оно предполагает знание, моральных принципов, норм и, одновременно, постоянное осознание и осмысление своего нравственно положения в обществе, морального состояния, ощущения, чувства.

Движущей силой нравственного сознания является нравственное мышление — процесс постоянного накопления и осмысления нравственных факторов, отношений. Нравственные переживания порождаются единством чувственных состояний, отражённых в сознании, и их осмыслением, оценкой, нравственным мышлением.

Нравственные чувства, сознание и мышление являются основой и стимулом проявления нравственной воли. В жизненной практике, особенно в экстремальных условиях, всегда реализуется в единстве все названные компоненты. Нравственное воспитание — это не вдалбливание, не заучивание моральных норм и бездушная отработка привычек, а это есть активный жизненный процесс отношений, взаимодействий, это процесс постоянных решений, выбор волевых действий в пользу тех или иных моральных норм. Результатом нравственного воспитания является нравственная воспитанность. О нравственной воспитанности свидетельствует глубина нравственного чувства, способность к эмоциональному переживанию, стыду и сочувствию.

Успех нравственного воспитания детей во многом зависит от характера субъективного нравственного пространства, в котором они живут. В него входят:
- Отношения и общение в коллективе
- Отношения и общение на улице
- Общение с товарищами
- Отношение к себе
- Отношение к природе, к внешнему миру
- Отношение к общественным требованиям
- Отношения в семье, которое является самым важным пространством для ребёнка. 

Из всего вышеперечисленного немаловажное значение в формировании нравственности ребёнка играет роль сказки, а также игры детей.

Дошкольный возраст, как говорят педагоги и психологи, это классический возраст игры. В играх успешно развиваются детские взаимоотношения, им придаётся дух доброжелательности, развиваются чувства, навыки и привычки культурного поведения, уточняются некоторые нравственные представления.

Именно в дошкольном возрасте, особенно в 5-7 лет, игра принимает форму сюжетно-ролевой игры. Все сюжеты детских игр исследователи делят на 3 большие группы:

Игры с сюжетами на бытовые темы (например, игра «дочки-матери»). Здесь формируется такая нравственная сторона как забота, любовь, сопереживание к куклам, что затем это всё проецируется на реальный окружающий мир.

Игры с производствами темами. Формируют у детей вежливое отношение к окружающим в процессе общения между собой.

Сюжет — это та сфера действительности, которая отражается в игре.

В игре ребёнок легче подчиняется правилу, связанному с выполнением взятой им на себя роли. Так, например, ребёнка трудно заставить сидеть за столом, не мешая другим, он отвлекается, задаёт вопросы и т.п. Если же ему по игре положено сидеть тихо, то он это делает без большого усилия и течение более длительного времени. Это объясняется тем, что в игре правило не «навязано» ребёнку — оно является его собственным правилом, прямо вытекающим из роли, которую он взял на себя.

Кроме ролевых игр можно выделить игры в куклы, которые являются очень ценными для изучения ребёнка, проникновения в его внутренний мир, выяснений нравственности его интересов. Часто отношение детей к кукле определяются её внешним видом (причёска, нарядное платье). Игры с куклами требуют от детей заботы, порядка в кукольном уголке, что так же является немаловажным в формировании их нравственности.

Сказка — благодатный и ничем не заменимый источник воспитания любви к Родине. Патриотическая идея сказки — в глубине ее содержания, созданные народом сказочные образы, живущие тысячелетия, доносят к сердцу и уму ребенка могучий творческий дух трудового народа, его взгляды на жизнь, идеалы, стремления. Сказка воспитывает любовь к родной земле уже потому, что она — творение народа. Кажется, что сказка построена на чисто “бытовом” сюжете: дедушка и бабушка посадили репку…, дедушка решил обмануть волка, сделал соломенного бычка…, но каждое слово этой сказки — как тончайший штрих на бессмертной фреске, в каждом слове, в каждом образе — игра творческих сил народного духа. Сказка — это духовные богатства народной культуры, познавая которые, ребенок познает сердцем родной народ.

Список литературы
1.  Ашиков В. Ещё раз о воспитании // Дошкольное воспитание. – 2005. — №4. – С. 3 -5.
2.  Гладкова Ю.А. Взаимодействие с семьёй: вопросы планирования // Ребёнок в детском саду. – 2006. — №4. – С. 41.
3.  Детский сад и родители. / Под ред. Е.И. Колоярцевой. – М.: «Прсвещение», 1969. – 169 с.
4.  Дружинин В.Н. Психология семьи. – Изд. 3-е. – СПб.: «Питер», 2008. – 176 с.
5.  Елизаров А.Н. К проблеме основного интегрирующего фактора семьи // Вестник МГУ. – 1996. — №1. – С. – 42 – 49.
6.  Змановский Ю.Ф., Гребенщиков И.В. Наши дети. – Изд. 2-е. – М.: «Юрид. лит»., 1989. – 368 с.
7.  Кори Дж., Шнайдер-Кори М. Как стать хорошим психологом. – СПб.: «Прайм-Еврознак», 2007. – 475 с.
8.  Лидерс А.Г. Психологическое обследование семьи: Учеб. пособие – практикум для студ. фак. психологии высш. учеб. заведений. – М.: Издательский центр «Академия», 2006. – 432 с.
9.  Маркова В. Нравственное воспитание в отечественной педагогике // Дошкольное воспитание. – 2006. — №12. – С. 104 – 110.
10.  Маркова Т.А., Загик Л.В., Иванова В.М. Детский сад и семья. – М.: «Просвещение», 1981. – 176 с.
11.  Методика воспитательной работы. / Под ред. В.А. Сластенин. – М.: «Академия», 2002. – 134 с.
12.  Нравственное и эстетическое воспитание: Внеклассная работа со старшеклассниками. / Под ред. Д.И. Водзинского. – Мн.: «Народная асвета», 1982. – 151 с.
13. Карклина С.Э. Проблемы семейного воспитания. – М., 1983.
14. Аникин В.П. Русское устное народное творчество. — М.: Высшая школа, 2001.
15. Арзамасцева И.Н. Детская литература. — М.: Академия, 2000.
16. Арзамасцева И.Н. Хрестоматия по детской литературе. — М.: Академия, 2000.
17. Вайндорф-Сысоева М.Е. Технология исполнения и оформление научно — исследовательской работы. — М.: ООО «ЦГЛ», 2006.

искусство, символы, символизация, государственный гимн.

В идеологический форм государства.

Текст статьи:

После реформ Петра I важные идеологические формулы, символы и жесты, постепенно стали нуждаться в поддержке искусства, в авторитете культуры, в таланте поэтов, композиторов и художников.  Прогрессивные силы науки, литературы и искусства  были сознательно включены в систему абсолютизма, а дворянская культура осознавалась  как одна из разновидностей государственной службы.

В период царствования Николая I происходит окончательное оформление  идеологической основы российского самодержавия. На 1833-1834 годы приходится ряд идеологических акций: создание государственного национального гимна, путешествие императора по России, открытие Александровской колонны в Петербурге, празднование совершеннолетия наследника престола, постепенное развитие культа Отечественной войны 1812 года [1]. В этот же период формируется официальная идеология государства: патриотическая  триада «Православие — Самодержавие — Народность», которая   очень понравилась государю своей простотой и лаконизмом.   В соответствии с этой теорией, Россия есть особое государство, которое отличается от Европы всеми чертами своего национального быта и государственного устройства.  Лишь в ней одной господствует истинный порядок вещей, отвечающий требованиям религии и политической мудрости. Утверждалось, что общественно-политический строй Российской империи, являясь идиллически-патриархальным, наилучшим образом соответствует  интересам и характеру русских людей.  Но самодержавная власть не могла ограничиться лишь провозглашением своей идеологической доктрины:  в царствование Николая I начала формироваться особая культура государственной официальной символики и мифологии. Окончательно сформировалось придворное светское общество со своим укладом, этикетом,  культом   официальных торжеств.   Новыми символами государственной власти становится официальный государственный российский гимн «Боже, царя храни» и первая национальная опера «Жизнь за царя».

В 1815 г. В.А. Жуковский опубликовал в журнале «Сын Отечества» стихотворение «Молитва русских», посвященное императору Александру I. В 1816 г. «Молитва русских» исполнилась на параде в Варшаве при встрече императора,  и  звучала на официальных торжествах вплоть до 1833 г. Краткие и легко запоминающимися стихи Жуковского, положенные на мелодию британского королевского гимна «Got save the King»,    с момента указа Александра I  всегда исполнять «Молитву …»  при встречах императора,  превратились в  первый  государственный гимн  России.

Через семнадцать лет после «Молитвы…»  поэт  еще раз принял участие в создании официального государственного гимна Российской империи. На сей раз не только слова, но и музыка были  русскими. Окончательный вариант гимна появился в 1833 г. В тот год Император Николай I изъявляет желание, чтобы для российского  гимна существовала и русская самобытная мелодия.

Оригинальную музыку к гражданской молитве во славу российского помазанника Божия сочинил русский офицер Алексей Львов[2]. Государственный  заказ   написать музыку для первого официального государственного гимна поступил Львову через А.Х.Бенкендорфа. Сам композитор вспоминал: «В 1833 г. я сопутствовал государю в Австрию и Пруссию. По возращении  граф Бенкендорф сказал мне, что государь, сожалея, что мы не имеем своего народного гимна, и скучая слушать музыку английскую, столько лет употребляемую, поручает мне попробовать написать гимн Русский.»[3,243]. Когда музыка была готова, Львов обратился к Жуковскому.  Под созданную Львовым мелодию поэт подобрал несколько строк из своей «Молитвы русского народа». Текст нового российского государственного гимна состоял всего из 6 строчек: Боже, царя храни/Сильный, державный,/ Царствуй на славу, на славу нам./ Царствуй  на страх врагам,/ Царь православный./ Боже, Царя, Царя храни![4, 26]. Как и полагается гимну «Боже,  царя храни» эмоционально наполнен, состоит из повторов и восклицаний и  органично завершается молитвой-заклинанием.

Премьера гимна состоялась в Певческой Императорской Капелле  23  ноября 1833 года с придворными певчими и двумя военными оркестрами. Император отдал распоряжение представить мелодию широкой публике, и первое публичное официальное  исполнение гимна состоялось 11 декабря 1833 г. в Москве в Большом театре. Оркестр и вся труппа театра, собранная в хор, участвовали в исполнении «Народной русской  песни» (так в афише был назван гимн). Подразумевалось, что  «народная русская песнь» — это и есть национальный или государственный гимн.

В день годовщины освобождения России от наполеоновского нашествия, 25 декабря 1833 г. гимн  был торжественно исполнен в Зимнем дворце  в присутствии всей царской фамилии, двора, гвардии, ветеранов Отечественной войны 1812 года.  31 декабря 1833 г. по приказу Великого князя Михаила Павловича новый гимн должен был исполняться на всех парадах, разводах и других официальных государственных акциях. С этого дня гимн, или, как больше нравилось Николаю I, «русская народная песня» начала свою самостоятельную жизнь.

Таким образом, структура официальных имперских торжеств, включавшая динамические элементы официальной парадной культуры, обогатилась еще одной важной доминантой – государственным гимном. Созданный под патронатом императорской власти гимн был назван «народным».   В различных изданиях и указах  гимн именовался «молитва русского народа», «народный гимн», «национальный гимн», «русский гимн». Официальный  государственный гимн  исполнялся на всех парадах, на разводах, при освящении знамен, на утренних и вечерних молитвах Русской армии, встречах императорской четы войсками, на принятии присяги, в гражданских учебных заведениях, на всех официальных церемониях, открытиях выставок и ярмарок,  освящении храмов, при встрече императора на балах, при официальных въездах в города и на торжественных застольях после здравниц за государя.  Единственный официальный гимн России просуществовал  вплоть до дня отречения  императора  Николая II от престола,  до 2 марта 1917 г. Примечательно, что в Белой армии гимн не исполнялся.

Вариации национального гимна присутствует и в первой русской опере «Жизнь за царя»  (Опера в трех действиях. Музыка М.И. Глинки, либретто барона Розена).  Жуковский не только предложил композитору сюжет, но и нашел либреттиста, участвовал в сценографии оперы, написал текст одной из арий,  ему же  принадлежит авторство текста  хора «Славься» [6].  С   1837 года,  по особому распоряжению императора Николая I,  гимн исполнялся в заключении спектакля.

Реплики гимна звучат в  опере А.А. Шаховского «Иван и Матвей»,  у П.И. Чайковского в «Славянском марше»,  и в увертюре «1812 год», исполненной по случаю освящения Храма Христа Спасителя в Москве.  Так, по концептуальному замечанию Л.Н. Киселевой, создавалась новая мифология «христианского царства, основанного на любви подданных к монарху» [6, 301].  Государственный гимн, как «официальная песня»  — пример  пропаганды, указующий общее направление доминирующей политико-идеологической доктрины. «Боже, царя храни», как  символ государственного и социального единства прочно вписался в идеологическую парадигму, а  первые слова гимна превратились в девиз державы.

Впервые в отечественной истории  поэт, журналист, художник, критик Василий Андреевич Жуковский  стал автором и современником двух государственных гимнов. Убежденный государственник,  последовательный и искренний  приверженец монархии  тонко уловил патриотический настрой граждан и великодержавные установки верховной власти. Поиски компромисса между поэзий и службой, вдохновением и долгом тесно   связаны с проблемой  соотношения таланта и долга, музы и тяжбы.

Они всегда были и остаются  индикатором свободы творческой личности  в сочетании с достоинством  гражданина Отечества и  подданного власти.  Культура адекватного реагирования на непростые вопросы  и вызовы эпохи  обнаруживается в ярком творчестве Г.Р. Державина,  прослеживается в общественной биографии В.А. Жуковского, идет к П.Я.Чаадаеву и А.С. Пушкину, а затем, уже в XX столетии характерна для  выдающихся представителей отечественной  гуманитарной науки.

Торжественные ритуалы, эффектные официальные торжества и закрепленные традиции  не умирают:  сочетая серьезность с некоторым отстранением, они  проявляются в ритуализированных  зрелищах военных парадов, инаугураций, дипломатических и публичных приемов, официальных  торжественных церемоний и массовых праздников. Амплификация устойчивых риторических сюжетов, государственных мифов, «национальных» символов обладает значительным идеологическим потенциалом. Возращение мифологем прошлого  — не просто политико-идеологическая эклектика. Сегодня  мы нередко  сталкиваемся с продуманными акциями, направленными на создание прямых  аллюзий и мотиваций. Порой негативно и позитивно маркированные идеологемы, в соответствии с  актуальной политической прагматикой, превращаются в средство управления массовым сознанием и общественным мнением.

Специфика самодержавной политической традиции в России  обеспечило доминирование политической структуры в социокультурной сфере, превращая культуру в действенный  государственный институт.   Об этом нам напоминает вся история русской культуры в ее динамике  взаимоотношений с  властью. Творческая элита, в исполнении гуманистической миссии,  весьма внушительная сила.  Но,  если она полностью подчиняет себя задачам  власти,  то  культура  неизбежно гибнет. Погибает и поэт, какие бы гениальные песни он не слагал.

ЛИТЕРАТУРА

1. См.  подробнее: Осповат А.Л., Тименчик Р.Д. «Печальну повесть сохранить …». М., 1982. Ч.1.; Проскурин О.А. Поэзия Пушкина,  или Подвижный Палимпсест. М., 1999; Келлер Е.Э. Праздничная культура Петербурга. Спб., 2001; Уортман Р. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. М., 2004. Т.1.; Огаркова Н.А. Церемонии, празднества, музыка русского двора. СПб., 2004;  Гузаиров Т. Открытие Александровской колонны в Петербурге: продуманный сценарий и неожиданный эффект//Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение. VII. Новая серия. /Ред. Л. Киселева. Тарту, 2009 —  С. 112-137
2. Львов А.Ф. Записки А.Ф. Львова//Русский архив. 1884. Кн.2.№4.По окончании Корпуса инженеров путей сообщения А.Ф. Львов попал на военную службу в военные поселения Новгородской губернии под начальство А.А.Аракчеева.  В 1826 г. Львов вошел в свиту Николая I, сопровождая Николая I  во всех его поездках по стране и за границей,  а затем стал управляющим делами императорской квартиры.  Он принимал участие в войне с Турцией 1828-1829 гг., участвовал  в боях под Варной,  получил боевые награды. В 1832 г. Львова зачисляют в почетный Кавалергардский полк, он командует Собственным Его Императорского Величества Конвоем – Горским Кавказским полуэскадроном, сопровождая императора во всех поездках. С этого времени от становится близок к царской  семье, аккомпанирует на скрипке пению  Великой княжны, участвует в домашних концертах.
3. В.А.Жуковский  Боже, царя храни: Жизнь и творчество, стихи, баллады, поэмы. – М., 2001.
4. См. подробнее: Гозенпуд А.А. Русский оперный театр XIX  века (1836-1856). Л., 1969;  Егоров Б.Ф. Музыкальная жизнь // Из истории  русской культуры, том V (XIX век). – М., 1996. – С. 531-559;  Мазур Т.Р. «Слушая сию новинку…». К 170-летию премьеры оперы М.И. Глинки «Жизнь за царя»// Пушкинский музеум. Спб., 2007. – С.298-306.
5. Киселева Л.Н. Становление русской национальной мифологии в николаевскую эпоху (сусанинский сюжет) // Лотмановский сборник. Т.2. М., 1997.

милосердие, терпение, красота духа, традиции, гуманность, человечность, человек, милостыня, благотворительность, сочувствие, взаимопомощь

Милосердие и терпение представляют собой структурные позиции сферы проявления духа, его красоты. Традиции были заложены изначально. Милосердие и терпение представляют собой связанные позиции единого процесса. Милосердие по своей сути это и есть терпение, так как невозможно кому-то помогать, не имея терпения.

Текст статьи:

Красота духа помимо дуальностей героизма и самопожертвования, творчества и подвижничества проявляет себя в милосердии и терпении. Милосердие-терпение, благотворительная деятельность являются древнейшей нравственной и гуманистической традицией. Традиция помощи старым, больным, инвалидам, людям, оказавшимся в беде и не могущим самостоятельно ее преодолеть — это неотъемлемая часть нравственной культуры, общественных норм всех цивилизаций. Они существовали до становления национальных и мировых религий, а с возникновением последних вошли органической частью в освящаемые божественным авторитетом нравственно-этические системы всех религий.

Общественное развитие вносило свои коррективы в содержание и трактовку понятия «милосердие-терпение». Оно исторически менялось, как изменялись масштабы и формы милосердной практики. Но неизменным было понимание того, что часто такие беды и немощи постигают человека, которым не каждый может самостоятельно противостоять и не до каждого в нужное время доходит забота государства. Поэтому им необходимо милосердное содействие со стороны тех, кто в состоянии (материально и духовно) добровольно осуществлять благотворение.

Предпосылки благотворительной деятельности, вдохновляемой идеями милосердия-терпения, гуманности, человечности уходят в первобытнообщинный строй, в первобытный коллективизм. Это подтверждается сведениями из многих наук: истории, археологии, антропологии, этнологии, философии. Еще Ч. Дарвин отмечал, что человек сохранил с отдаленных времен некоторого рода инстинктивную любовь и сочувствие к своим сородичам [7].

Уже в первобытном обществе стали складываться различные нормы взаимной помощи, которые оказали громадное влияние на последующее развитие человеческого общества. Отношения взаимопомощи, чувство сострадания к немощным были отмечены у неандертальцев. При раскопках были обнаружены останки двух особей, которые смогли прожить более двух лет после тяжелого ранения, исключительно благодаря заботе других членов группы.

Взаимопомощь, поддержка, проявление гуманности в отношениях к сородичам — все, что потом стало называться проявлением милосердия, было присуще людям, жившим в родоплеменном обществе. Известный русский путешественник В. К. Арсеньев, описывая быт и нравы охотников из племени удэге на Дальнем Востоке, отмечал: «Внимание к чужим интересам, к чужой нужде в нем так же развиты, как и забота о своей семье». «Убьет ли он на охоте оленя, поймает ли рыбу, привезет ли домой муку — он не отдаст всего этого семье, он непременно поделится со всеми» [1].

Русский мыслитель П. А. Кропоткин писал, что при родовом строе «отказать сородичу или даже чужеземцу-страннику в убежище или же не разделить с ним трапезы всегда считалось и по сию пору считается преступлением… Случайно обедневший бурят по праву кормится у каждого из своих сородичей по очереди… жители Огненной земли, африканские готтентоты и все другие «дикари» поровну делят между собой всякий кусок пищи, полученной в подарок» [16].

С возникновением классового общества и появлением древнейших цивилизаций в Древнем Египте, Китае, Индии понятие милосердия наполняется новым содержанием и входит в состав нравственных кодексов всех религий.

Эти идеи можно найти у мыслителей Древнего Египта в социальной этике Конфуция и Лао-Цзы, Будды и Заратустры.

У древних египтян существовало представление о милосердии как бескорыстии и вспомоществовании нуждающимся. Письменные источники по Древнему Египту донесли до нас слова вельможи Пиопинахта: «Я давал хлеб голодному, одевал нагого», а в «Поучении Птахотепа» говорится: «Не будь алчен по отношению к родичам своим, мольбы кротких могущественнее силы» [11]. У древних египтян уже имеется представление о милосердии – «вспомоществование» и «бескорыстие».

В древнекитайской цивилизации, насчитывающей около трех тысячелетий, любовь к ближнему, взаимоуважение и поддержка были одними из важнейших нравственных заповедей. Это входило у древних китайцев в понятия «гуманность», «справедливость и долг», разработанных великим китайским мыслителем Конфуцием. Они органически входили в китайскую этическую систему «пяти постоянств», обозначавших гуманные отношения между ближними: «отцовская любовь, сыновняя почтительность, дружественное отношение старшего брата к младшему, почтительное отношение младшего брата к старшему, согласие между супругами» [5]. Чувством гуманности и милосердия пронизано разработанное Конфуцием учение о сыновней почтительности. Согласно Конфуцию, «сыновняя почтительность и уважение к старшим — это и есть корень милосердия». «Как может благородный муж добиться имени, если отвергает милосердие?! Благородный муж даже на время трапезы не забывает о милосердии». Конфуций считал, что «лишь милосердный человек умеет и любить людей и ненавидеть», что «если стремиться к милосердию, не будет зла». Конфуций так же говорил: «Кто преисполнен милосердием, непременно владеет мужеством». Это означает готовность и решительность милосердного человека помочь и утешить тех, кто в этом нуждается, а не боязливо наблюдать за чужим горем со стороны [11].

Традиции милосердия-терпения, гуманного отношения к ближнему, сострадания были присущи и духовной культуре древней Индии. В гимнах «Ригведы» имеются такие слова: «Богатства подающего не уменьшаются… Тому, кто, имея пищу, пожалеет ее для слабого, просящего подаяния, кто не внемлет страждущему, пришедшему к нему (за помощью), и кто занимается (только своими собственными удовольствиями) перед лицом страждущего, — тому человеку не будет утешения» [14]. В древнеиндийском афоризме говорится: «Сочувствие правит миром» [18], если мы перефразируем, то, важно, чтобы сердца наши не зачерствели, и мы ощущали боль ближних, особенно если они от нас зависят.

С возникновением религий, сначала национальных, а впоследствии и мировых, забота о больных и нищих, призрение сирот, облегчение участи униженных и оскорбленных, словом все акты милосердия-терпения и благотворительности, проявления гуманности стали рассматриваться как религиозно обязательные поступки.

Идеи милосердия-терпения и практика благотворительности были известны древним евреям, что нашло отражение в Ветхом Завете — религиозном и культурно-историческом памятнике, признаваемом и христианством: «О человек! Сказано тебе, что добро, и что требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренно мудро ходить пред Богом твоим» [3].

Благотворительность является одним из основных предписаний иудаизма: «Милость и истина да не оставляют тебя; обвяжи ими шею твою, напиши их на скрижали сердца твоего»[3]. Ветхий Завет содержит несколько законов, предусматривающих своего рода налогообложение в пользу бедных. В них подчеркивается необходимость не забывать о нуждающихся в праздничные дни, не забывать о бедняках и пришельцах, поскольку сами евреи, уходя из Египта, нуждались в помощи. Благотворительность приветствуется даже в отношении личных врагов: «Если найдешь вола врага твоего, или осла его, заблудившегося, – приведи его к нему. Если увидишь осла врага твоего упавшим под ношею своею, то не оставляй его: развьючь вместе с ним» [3].

В Талмуде благотворительность обозначается словами цдака (буквально: праведность или справедливость). Бедный имеет право получать, а состоятельный человек должен давать. В Талмуде в мельчайших подробностях расписаны правила благотворительности: кто, и каким образом обязан заниматься ею, кто имеет право пользоваться, каковы размеры помощи в благотворительных целях [9]. В пользовании благотворительностью женщины имеют приоритет перед мужчинами. Бедному родственнику надо оказать помощь раньше, чем постороннему бедняку. Бедняки своего города имеют предпочтение перед бедными из других городов.

Идея милосердия получили свое развитие в духовной культуре античного мира. В Древней Греции считалось долгом поддерживать бедных, потому что эти нуждающиеся состояли в родстве или были так называемыми клиентами тех семейств, предки которых были основателями города-государства. Но не только близкие, родственные отношения между людьми способствовали развитию милосердия в городе-государстве. Общественное воспитание гуманности, взаимопомощи и солидарности стало определяющим фактором в формировании идей милосердия. Великий древнегреческий философ Демокрит утверждал: «Когда имущие решаются давать взаймы, помогать и оказывать благодеяния неимущим, то в этом уже заключено и сострадание, и преодоление одиночества, и возникновение дружбы, и взаимопомощь, и единомыслие среди граждан, и другие блага, которые никто не может исчислить»[11].

Полис породил новое представление об истоках милосердия-терпения, которое следует искать, по утверждению стоиков, представителей одной из античных философских школ, в первом естественном побуждении человека — стремлении к самосохранению. В силу разумной природы человека это «расположение к себе» распространяется и на других людей, и на все человечество. Эти утверждения стоиков следует рассматривать как один из первых концептуальных подходов к милосердию.

Стоики в античном Риме (Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий) высказывались за необходимость братского, сострадательного отношения к рабам. Сенека, написавший императору Нерону письмо «О милосердии», высказывался против бесчеловечности гладиаторских боёв. «Хотя в отношении раба все дозволено, – писал Сенека, – тем не менее, есть нечто такое, что общим правом каждого живого существа определяется как недозволенное в отношении человека, потому что его природа такая же, как и твоя»[11]. В нравственных письмах к Луцилию Сенека писал: «Будь милосерден с рабом, будь приветлив, допусти его к себе и собеседником, и советчиком, и сотрапезником»[15].

Благотворительная деятельность в древних Греции и Риме оформляется в институт вспомоществования бедным, попечения военных инвалидов, больных. Однако с увеличением имущественного неравенства, пауперизации свободных ремесленников и землевладельцев только бедные граждане имели право жить за счет казны. Тит Ливии сообщает, что бедные граждане Рима имели право жить за счет казны, причем их нельзя было использовать на «грязных низких работах и ремеслах»[11]. Римляне военным инвалидам давали земельные участки и назначали в их пользу часть добычи, а впоследствии денежное содержание.

Особое внимание в античном Риме уделялось благотворительной помощи и призрению осиротевших и покинутых детей, детей бедных родителей, которых много появилось на закате Римской империи. Эта помощь осуществлялась на государственном уровне. При императорах Нерве и Траяне различные поместья скупались государством и отдавались в аренду или получали ссуду под залог земли. Полученный доход шел на воспитание детей, особенно сирот. Одновременно с государственной благотворительностью существовала муниципальная. Самое старое благотворительное учреждение было основано при императоре Августе (30 год до н. э. — 14 г. н. э.).

В эпоху Траяна были основаны многочисленные благотворительные учреждения, развивалась частная благотворительность. Одна богатая римлянка, Целия Макрина из Террацины, у которой умер сын, пожертвовала миллион сестерциев, на проценты с которых должны были содержаться сто мальчиков и столько же девочек.

Эпиктет в своих проповедях требует раздачи имущества в пользу бедных. По его учению, в природе человека заложено стремление оказывать благодеяние, и помогать людям. Сострадание Эпиктет отбрасывает, как болезненный аффект печали. Стремление к помощи и спасению людей вытекает не из сострадания, но из познания прав и обязанностей [2].

Благотворительность занимала видное место в деятельности предшественников христианских общин, например, кумранитов. Об этом свидетельствует изучение рукописей, найденных в 1947 году в окрестностях Мертвого моря, в частности Дамасского документа, повествующего о социальной и религиозной жизни членов кумранских общин. Социальная этика кумранитов, живших во II веке до н. э. – I веке н. э. предписывала, чтобы «каждый любил брата своего, как самого себя», стремился «поддерживать руку бедного, нищего и прозелита» [11]. В общине существовал специальный фонд, состоящий из отчислений в размере двухдневного заработка и предназначенный для помощи старикам, больным, осиротевшим девицам.

Идеи милосердия-терпения, сострадания и помощи неимущим вошли органической частью в вероучение ислама. В исламе милость и милосердие – терпение рассматриваются как важнейшие качества-атрибуты самого Бога. Главная книга ислама – Коран требует от мусульман проявлять милосердие по отношению ко всем слабым, беззащитным, нуждающимся в помощи — к рабам, сиротам, старикам, путникам, должникам. В ней предусмотрена целая система мер, приучающих человека делиться даже самым необходимым с теми, кто оказался в затруднительном положении – начиная от доброхотного подаяния до ежегодного «очистительного налога» на имущество правоверных, сборы от которого идут в фонд поддержки нуждающихся [4]. На протяжении столетий религиозные общины, а в исламских государствах и соответствующие чиновники строго следили за исполнением этих предписаний.

Дальнейшее развитие идеи милосердия-терпения и благотворительной деятельности получили в христианстве. Христианство, возникшее в эпоху кризиса Римской империи, воспользовалось в своем учении о милосердии эллинистическими идеями, о гуманном отношении к человеку. Как отмечал К. Каутский, христианство «развило мораль, которая стоит выше античной, поскольку принесло с собой возвышенную гуманность, бесконечное сострадание, которое одинаково распространяется на все, что носит человеческий образ, на низших и высших, на своих и чужих, на врагов и друзей…»[8].

В Древней Руси доброта, добродетель также проявлялась как покровительство более сильного слабому. Разрешались и являлись нормой телесные наказания. В семейных отношениях требовалось уважение к родителям и любовь к младшим и ровесникам. Зачатки милосердия-терпения на данном этапе развития общества имелись, но они предполагали наличие сильного и слабого, позже эта мысль была опровергнута.

С приходом в общественную жизнь христианства взгляд на человека изменился. Прокофьев А. В. считает, что все религии основаны на идее человеколюбия, но христианство единственная, ставящая человека в центр мироздания, тем самым дающая начало гуманистическим традициям [13].

Владимир Мономах в своём «Поучении» анализирует подход христианства к человеку. Мотивом милосердия, по его мнению, является «богобоязнь и упование на Его милость», а проявлениями — помощь убогим, почтение духовных служителей и любовь к ровесникам и старшим [10].

Другой богослужитель Максим Грек в «Послании о фортуне» глубже раскрывает сущность милосердия, он затрагивает такую сторону как деятельность, отмечает, что сочувствия и пожелания добра человеку недостаточно, необходимо помогать ему, поддерживать в трудную минуту не только словом, но и делом [6].

В средневековый период человек перестал являться общественной и духовной ценностью, несмотря на то, что церковь имела большое влияние на формирование общественных норм.

Важнейшим требованием к добродетели, по Бернару Клервоскому, было удаление человека от мира, то есть от людей. Также требованиями являлись: презрение к миру, потребностям человека, к телу, к радостям и наслаждениям, к земному, приходящему счастью, к богатству и славе. Общество способствовало пробуждению агрессии: это проявлялось в многочисленных войнах-междуусобицах, в рабовладельчестве. Оказание помощи человеку порождало долг, то есть человек, принявший помощь, должен был помнить о долге помощнику [17].

Постепенно общественные ценности менялись, что привело к переходу в эпоху Ренессанса (Возрождения). Отличительной чертой, которой стало признание интересов и прав человека. Возникло такое понятие как гуманизм, центром которого является человек. Попов А.А. считает, что целью гуманизма является развитие ума, чтобы понять себя и свои отношения с другими людьми, с миром; обогатить свои отношения с людьми, способности к самореализации, в любви к ближнему [12]. В отличие от средневековых взглядов, которые определяли человека как существо низкое, нуждающееся в постоянном страдании, дабы повысить свой духовный уровень, эпоха Возрождения провозглашала человека, только что родившегося, уже достойным уважения как личность, но нуждающимся в развитии способностей. Изменились общественные нормы и правила поведения. Духовное совершенствование общества требовало создания определенных правил, которым следовало бы общество и отдельные люди. Таким образом, духовные требования стали правами и обязанностями человека, правилами и нормами поведения, закреплёнными на бумаге.

В эпоху становления буржуазного строя, после Великой французской революции обострилась борьба против «фальшивого христианского милосердия». Специальным декретом милостыня была объявлена проступком, поэтому всяческая благотворительная деятельность была запрещена.

Можно сделать вывод, что на разных ступенях развития общества представления о милосердии-терпении менялись. Апогея гуманистическая мысль достигла в эпоху Возрождения. Ещё одним аспектом можно считать, что  некоторые стороны милосердия-терпения не затронуты в историческом анализе, не имеют временного аспекта. В наше время также идут споры по определению правильных взглядов на них.

Таким образом, милосердие должно быть деятельным. В человеке изначально заложены добро и зло, поэтому задача педагога воспитывать, раскрывать добрые чувства в личности, иначе отрицательные стороны проявятся в поступках. В воспитании добрых чувств большую роль играет семья. Сначала у ребёнка проявляется любовь к родителям и близким, потом любовь к людям и человечеству в целом.

Подводя итоги вышеизложенного, мы подчеркиваем, что проявление милосердия-терпения выявляет любовь к человеку, оно делает человека лучше, развивает его духовный мир. Наивысшим уровнем развития красоты (силы) духа является любовь к человечеству в целом. Она достигается посредством решения нравственных задач, возникающих, при условии сочувствия другим людям и решается в ситуации требования готовности, но не её полного наличия.

Милосердие и терпение – это неразрывные вещи. Милосердие — терпение везде становятся нормативной основой. Традиции милосердия – терпения вошли в повседневную жизнь с древних времён, активно проявляются и сейчас. Современная российская ситуация показывает, что проявления мы можем увидеть в деятельности спонсоров, различных благотворительных фондов, организаций, деятельности сестёр милосердия. Желательность спонсорской поддержки закреплена в законодательстве и уменьшает уплату налогов. Данные позиции всегда присутствовали, существуют в настоящее время и хорошо закреплены в культуре. Но, кроме этого, осталась безвозмездная помощь соседям, близким людям, живущим рядом, коллегам. И это даже не проявление красоты духа, а естественные явления, ставшие нормой повседневной жизни российского населения. Не может быть человек счастливым, когда его окружают несчастливые люди. 

Литература.

1. Арсеньев В.К. Сочинения. В., 1948.
2. Беседы Эпиктета. Перевод и примечания Г. А. Тароняна. М., 1997.
3. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М., 1991.
4. Большая советская энциклопедия. М., 1969-1978.
5. Васильев В. А. Конфуций о добродетели. Социально-гуманитарные знания № 6. М., 2006.
6. Грек М. Сочинения. Т. 1. М., 2008.
7. Дарвин Ч. Р. Сочинения. Перевод С. Л. Соболя под ред. В. Н. Сукачева. Т.9. М., 1959.
8. Каутский К. Происхождение христианства. М., 1990.
9. Ковельман А. Этика и поэтика Талмуда. М., 2007.
10. Лихачев Д. С. Избранные работы в трех томах. Т. 2. Л., 1987.
11. Милосердие. Учебное пособие под ред. М. П. Мчедлова. М., 1998.
12. Новейший философский словарь. Сост. А. А. Грицанов. Мн., 1998.
13. Прокофьев А.В. Справедливость и ответственность: социально-этические проблемы в философии морали. Тула, 2006.
14. Радхакришнан С. Индийская философия. Гимны Ригведы. Т. 1. М., 1956.
15. Сенека Луций Анней. Нравственные письма к Луцилию. Пер., ст. и прим. С. А. Ошерова под ред. М. Л. Гаспарова. М., 1977.
16. Ударцев С. Ф. Кропоткин. М., 1989.
17. Штёкль А. История средневековой философии. СПб., 1996.
18. http://citaty.su/aforizmy-i-citaty-pro-sochuvstvie.

шпага, пистолеты, сабля рапира, ружье.

В статье рассматриваются характеристика видов дуэли, оружия; основные правила поведения в дуэли.

Текст статьи:

Одним из не менее важных элементов дуэльного ритуала является выбор вида дуэли. Ритуализированный поединок строго регламентировался сводом определенных правил, включающий в себя: выбор места  и времени проведения, варианта одежды и вида дуэли. Следует отметить, что на формирования дуэльного ритуала огромное влияние оказала, прежде всего, среда распространения, а именно военная, перенимался иноземный стиль поведения и ход самого поединка. Определенное значение в проведение поединка играет психологический аспект противников, характер оскорбления.

Известно, что в исторический период разрешения конфликтов с помощью поединка существовало огромное количество видов дуэли. С течением времени после Отечественной войны 1812 года и заграничных походов России, повсеместное распространение получают жестокие виды дуэли, определяющие смертельный исход поединка, которые были похожи на самоубийства. Это такие виды дуэли  как стрельба на три шага, так называемая «американская дуэль», где цена жизни или смерти определялась жребием, и ее разновидности: глотание пилюли, одна из которых отравлена, использование ядовитой змеи, которую впускали в темную комнату, где находились оба противника; у обрыва и т.д.; так называемая «четверная дуэль» (фр. une partie carrée) — поединок, в котором после противников стрелялись их секунданты.

Обычно  «американская дуэль» использовалась в случаях юридических запретов, неравного положения соперников, физических ограничений, при которых результат обычного поединка был предопределён, но соперники не имели возможности или не желали пользоваться правом замены, и так далее), но при этом оба соперника считали, что разногласия можно решить только смертью одного из них.

Также «американской дуэлью» мог называться ещё один вид дуэли, более похожий на охоту друг на друга: соперники по взаимной договорённости прибывали, обычно с разных сторон, в определённое время в заданное место, выбранное в качестве «дуэльной территории», например, перелесок или ущелье, и с оружием в руках отправлялись выслеживать друг друга. Целью было обнаружить противника и убить его.

Один из самых известных видов дуэли -«русская(гусарская) рулетка» –экстремальная своеобразная азартная игра или пари с летальным исходом. По правилам игры в пустой барабан револьвера заряжается один патрон, после чего барабан несколько раз проворачивается так, чтобы игроки не знали, где располагается единственный патрон. После этого игроки по очереди подносят дуло револьвера к собственной голове и нажимают на спусковой крючок.

Существует несколько разновидностей русской рулетки. В основном, техники игры различаются по следующим признакам:

• По количеству патронов в барабане
  Минимальное количество патронов в барабане — один, максимальное — на один меньше количества камер в барабане. При этом понятно, что риск возрастает прямо пропорционально количеству патронов в барабане.
• По вращению барабана
  После каждой попытки барабан револьвера может (дополнительно к автоматическому повороту барабана) вращаться рукой. Математически подобная операция делает игру несколько менее рискованной, но в то же время и менее предсказуемой.
• По наносимым увечиям
  В «классическом» варианте после поворота барабана дуло револьвера приставляется к виску, то есть выстрел с большой вероятностью означает смерть. Однако существовали и более «безопасные» варианты, когда револьвер приставляется, например, к ладони. В «бескровном» варианте выстрел производится в сторону.

При этом «классическим» вариантом русской рулетки считается игра с наличием одного патрона в барабане револьвера, дополнительным вращением барабана ладонью после каждого выстрела и приставлением дула револьвера к виску (к голове). Русская рулетка подчиняется общим законам математической статистики. Описание данного вида дуэли встречается в литературе: в романе М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени», в романе Бориса Акунина «Азазель»,в романе Стивена Кинга «Воспламеняющая  взглядом» и т.д., экранизировался в кинематографе, встречается в сюжете компьютерных играх, упоминается в словах песен.

Фактически дуэль в России легализовалась с принятием «Правил о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде»(май, 1894), а четкое структурирование условий поединка изложены В.Дурасовым в «Дуэльном кодексе» (1908), который вобрал в себя все возможные виды дуэлей, систематизировал всю российскую дуэльную традицию. Согласно данному кодексу все условия проведения поединка обязательно должны были оговариваться письменно и очень подробно, чтобы впоследствии точно воспроизвелись на месте боя. На практике подобное обстоятельство выполнялось не всегда.

Не смотря на существование большого количества разнообразных видов дуэли, к XIX веку установился определенный минимум, из которого делался определенный выбор при организации дуэли в зависимости от степени оскорбления. Виды дуэли различались по роду оружия: холодного и огнестрельного.

Согласно, кодеку В.Дурасова, который выделял три рода дуэлей: законные, исключительные и секретные. Законные дуэли могу происходить только на пистолетах, шпагах и саблях.

Выбор места проведения дуэли и оружия принадлежало оскорбленному и принималось во внимание возраст, здоровье и желание противников. Оружие становилось своеобразным знаком и языком разрешения конфликта.

К холодному оружию допускалось использование шпаги, сабли и рапиры. Часто использовалась пара одинаковых клинков одного типа. «При настоятельной необходимости провести бой в отсутствие одинаковых клинков допускалось, с согласия противников и секундантов, использовать пару однотипных клинков, по возможности одинаковой длины. Выбор оружия производился в этом случае по жребию. Если один из соперников по праву оскорблённого действием решал воспользоваться собственным оружием, тем самым он давал противнику право воспользоваться собственным оружием того же типа.

Известно, что воспитание дворян было не только строгим, но и включающий определенный круг необходимых знаний, способствующий социализации отпрыска аристократа в своем обществе. Одним из необходимых условий для мальчиков было воспитание выносливого, здорового человека и уделялось большое внимание различным видам спорта, в том числе и фехтованию. Впоследствии в Европе очень были распространены именно фехтовальные поединки. Естественно, что человек, хорошо владеющий шпагой и искусством фехтования, имеет своеобразное преимущество, которое может повлиять на результат поединка, а он должен определяться, прежде всего, как божественный промысел. Эта особенность неравенства между противниками определило постепенное вырождение данного вида дуэльного оружия. Но следует учитывать тот факт, что в отличие от дуэли на пистолетах, где результат зачастую являлся смертельным исходом, дуэль на  холодном оружии была менее кровожадной.

Дуэли на холодном оружии делились на подвижные и неподвижные.

• Подвижная дуэль. Размечалась более-менее длинная дорожка или площадка, в пределах которой дуэлянты могли двигаться свободно, наступая, отступая, обходя противника, то есть, применяя все возможности техники фехтования. Возможна была подвижная дуэль и без ограничений площадки.
• Неподвижная дуэль. Противники размещались в фехтовальной позиции на расстоянии действительного удара используемым оружием. Запрещалось наступать на противника и отступать, бой должен был происходить, не сходя с места.

Дуль на шпагах могла быть непрерывной и периодической.

• Непрерывная дуэль продолжается без перерывов до тех пор, пока один из противников не будет обезоружен и не будет ранен.
• Периодическая дуэль состоит из правильных периодических схваток (3-5 минут) и перерывов, продолжающихся определенное время и прекращающихся по команде руководителя.

В XV—XVII веке в дуэли на холодном оружии не возбранялись удары руками и ногами, борьба на земле, в общем, любые действия из арсенала уличной драки. Кроме того, обычно в пару к шпаге использовался кинжал для левой руки, либо левая рука обматывалась плащом и использовалась для отведения ударов противника и захватов. К началу XIX века дрались одной шпагой (саблей, рапирой), вторая рука обычно убиралась за спину.

Удары руками и ногами были запрещены, безусловно запрещалось также захватывать клинок оружия противника рукой. Бой начинался по сигналу секунданта-распорядителя и должен был останавливаться по его первому требованию (в противном случае секунданты должны были разнять противников). Если один из противников ронял оружие, второй должен был прекратить бой и дать первому возможность поднять его. Во время дуэлей «до первой крови» или «до ранения» после любого удара, достигшего цели, противники должны были остановиться и дать возможность врачу освидетельствовать раненого и заключить, не является ли рана достаточно серьёзной для прекращения боя, в соответствии с принятыми правилами. При дуэли «до результата» бой прекращался, когда один из противников переставал двигаться.»(википедия)

«При дуэлях на шпагах следует выбирать тенистую аллею или лужайку, защищенную от солнца, ветра, пыли, достаточной величины, ровную с твердой почвой. Величина поля поединка должна быть в длину не менее 40 шагов и в ширину не менее 12 шагов. Границы поля должны быть ясно обозначены». Предпочтительно драться противники должны  с обнаженном торсом, но в зависимости от погоды допускалась рубаха и жилет; крахмальное белье категорически не допускалось.

Шпага для дворянина –это символ личной чести, атрибут благородного оружия.

Видов дуэлей на пистолетах существует больше, чем на холодном оружии. Во всех случаях для дуэли использовались парные однозарядные пистолеты. Оружие не должно было быть знакомым никому из противников, этому придавалось большое значение. Дуэль на пистолетах уравнивала соперников в возрасте, физическом развитии и степени тренированности.

«Дуэльные пистолеты продавались парами в специальных футлярах(коробках, чемоданчиках). В футляре предполагалось также место для пороха, пули и аксессуаров, необходимых для заряжения. Пистолеты могли быть искусно инкрустированы, некоторые из них являлись настоящими произведениями искусства. Наибольшей популярностью в первой трети XIX века пользовались французские пистолеты Лепажа и немецкие Кюхенрейтера».

Существует две системы выбора пистолетов для дуэли:

1. Противники пользуются своим личным оружием, когда противник привозит свою пару личных пистолетов и ею пользуется;
2. Противники личным оружием не пользуются. Секунданты противных сторон привозят по паре пистолетов, выбор пары решается по жребию.

Заряжение пистолетов производилось секундантами непосредственно на месте дуэли. При дуэлях на пистолетах местность поединка выбирают открытую, ровную, с твердой почвой. На дуэли предпочтительно одежда темного цвета; крахмальное белье и верхнее платье из тонкой ткани не допускаются.

Существует шесть употребительных видов этой дуэли: дуэль на пистолетах ,стоя неподвижно; стоя неподвижно и стреляя произвольно; с движением вперед; с безостановочным движением вперед; с движением по параллельным линиям; дуэль на пистолетах по сигналу.

В наиболее традиционных дуэлях каждый из противников делал только один выстрел. Если оказывалось, что в результате оба соперника оставались невредимыми, считалось, тем не менее, что честь восстановлена и дело окончено. В случае, когда секунданты договаривались о дуэли «до результата» или «до ранения», в подобной ситуации пистолеты заряжались вновь и дуэль повторялась либо с самого начала, либо, если это было оговорено, с изменением условий (например, на минимальной дистанции).

Неподвижная дуэль.

Противники располагаются на оговорённом расстоянии друг от друга (как правило, в Западной Европе применялось расстояние порядка 25-35 шагов, в России — 15-20 шагов). Стреляют после команды распорядителя, в зависимости от ранее оговорённых условий, либо в произвольном порядке, либо поочерёдно, согласно жребию. После первого выстрела второй должен быть сделан не более чем через минуту.

Подвижная дуэль с барьерами.

Наиболее распространённый вид дуэли в России XVIII—XIX века. На дорожке размечается «дистанция» (10-25 шагов), границы её отмечаются «барьерами», в качестве которых могут применяться любые предметы, положенные поперёк дорожки. Противники размещаются на равном расстоянии от барьеров, держа пистолеты в руках дулом вверх. По команде распорядителя противники начинают сходиться — двигаться навстречу друг другу. Идти можно с любой скоростью, отходить назад запрещено, можно ненадолго останавливаться. Дойдя до своего барьера, дуэлянт должен остановиться. Порядок выстрелов может оговариваться, но чаще стреляют по готовности, в произвольном порядке (противника выцеливают в движении и стреляют, остановившись). Существует два варианта правил этой дуэли. Согласно первому, более распространённому в Западной Европе, противник, выстреливший первым, имел право остановиться там, откуда стрелял. Согласно второму, принятому в России, после первого выстрела тот из соперников, который ещё не стрелял, имел право потребовать, чтобы противник вышел к своему барьеру и, таким образом, получал возможность стрелять с минимального расстояния.

Дуэль на параллельных линиях.

На земле отмечаются две параллельные линии на барьерном расстоянии, определённом соглашением (обычно 10-15 шагов). Противники встают друг напротив друга и идут вдоль линий, постепенно сокращая расстояние. Нельзя отходить назад, увеличивая расстояние до линии. Стрелять можно в любой момент.

Неподвижная дуэль вслепую.

Противники стоят неподвижно на оговорённом расстоянии, спиной друг к другу. После команды распорядителя они, в определённом или произвольном порядке, стреляют через плечо. Если после двух выстрелов оба остаются целы, пистолеты могут заряжаться снова.

«Приставить пистолет ко лбу».

Чисто русский вариант «экстремальной» дуэли. Противники встают на расстоянии, обеспечивающем гарантированное попадание (5-8 шагов). Из двух пистолетов заряжается только один, оружие выбирается по жребию. По команде распорядителя противники одновременно стреляют друг в друга.

«Дуло в дуло».

Также применялась исключительно в России. Аналогично предыдущему варианту, но заряжаются оба пистолета. В таких дуэлях нередко гибли оба противника.

«Через платок».

Противники встают спиной друг к другу, держась каждый левой рукой за уголок платка, растянутого между ними по диагонали. По команде распорядителя противники разворачиваются и стреляют.

Кроме шпаг и пистолетов, дуэль могла проводиться на саблях и рапирах. Но на поле боя подобные виды оружия встречались редко и обязательно с согласия обеих сторон противников. На саблях рубились гусары и уланы, для которых подобный вид оружия был привычным. К началу XIX века рапиры стали исключительно спортивным оружием. В России дуэль на рапирах являлось очень редким явлением.

Привычным оружием для американского населения считалось ружье. Этот вид оружия был не только символом американца, его чести и мужества, но и привычным в связи с постоянным военными столкновениями с индейцами в борьбе за земли, необходимым атрибутом в обычной жизни в борьбе за существования со стихией. Поэтому оружие было естественным для «американской дуэли», для которой существовали свои «правила игры», выяснение правды в конфликтных ситуациях.

Список литературы:

1. Востриков А. Книга о русской дуэли,2004
2. Франц он Болгар. Правила дуэли,1895
3. Дурасов В. Дуэльный кодекс, 1912
4. Гордин Я.А. Дуэли и дуэлянты,2002
5. http://ru.wikipedia.org- свободная энциклопедия Википедия

статика культуры, динамика культуры, статика и динамика культуры.

Раскрывается сущность понятий статики и динамики культуры. Рассматриваются основные идеи, концепции, теории динамики культуры.

Текст статьи:

Исследование истории культуры  невозможно представить  без совокупности статических и динамических элементов. Статика и динамика  – это антагонистические понятия, характеризующие состояния покоя, неизменности и те преобразования, которые происходят в культуре, во взаимодействии различных культурных пластов.

Статика выражается, прежде всего, состоянием покоя, в некоем историческом стоянии. Кроме того, в статике культура рассматривается с точки зрения его структуры, компоновки частей, соединения каждой части (элементы), их функций, взаимозаменяемости и упорядоченности.

Культурная динамика характеризует процессы изменчивости внутри культуры или во взаимодействии между разными культурами, их обусловленность, направленность, сила выраженности, а также закономерности адаптации культуры к новым условиям, факторы, определяющие изменения в культуре, условия и механизмы, реализующие эти изменения.

Понятие «динамики культуры   не следует путать с более широким понятием «культурные изменения». Культурные изменения предполагают любые трансформации в культуре, в т. ч. такие, которые лишены целостности, ярко выраженной направленности движения.

Сущность понятия динамики культуры воспринимаются неоднозначно, и на сегодняшний день выработано  немалое количество идей, концепций и теории, разъясняющие понятие динамики культуры с разных гносеологических позиций. Такое разнообразие методологий в изучении динамики неизбежно, и делает их взаимодополняющими при анализе данного базисного явления. Это обусловлено сложностью, а во многих случаях неочевидностью, изменений в культуре.

Можно выделить две  самые значимые типологии культурной динамики: поступательно – линейная и циклическая.

Наиболее простая концепция культурного развития — традиционная теория линейного прогресса, т.е. целенаправленного поступательного движения культурных форм, который понимается в духе эволюционизма как совершенствование человеческого рода, общества, отдельного человека, а также результатов ее материальной и духовной деятельности.

Такой позиции придерживались И. Г. Гердер, Ж. А. Кондорсе, Г. В. – Ф. Гегель, О. Конт, К. Маркс, Э. Тайлор. Их основные методологические расхождения касались не самой сути культурной динамики как линейного процесса, а механизмов, ее «запускающих», тех факторов, которые становятся определяющими для исторических изменений.

Циклический тип культурной динамики исходит из представления о том, что изменения в мире подчинены закону повторяемости, обратимости.

Теоретики циклического направления исходят из идеи множественности культур, рассматривая человечество как совокупность исторически сложившихся общностей, каждая из которых занимает определенную территорию и имеет присущие только ей специфические черты, в совокупности образующие особый культурно–исторический тип.

Каждая культура проходит определенный жизненный цикл от рождения до смерти, двигаясь по замкнутому кругу к исходному состоянию хаоса.

Подобные взгляды были распространены в V-IV вв. до н. е. в греческой (Аристотель, Полибий) и древнекитайской (Сыма Цянь) философии.

Теория культурно–исторических типов Н. Я. Данилевского, сформулированная  в труде «Россия и Европа» (1869) стала основой нового научного подхода (циклического) в объяснении процессов культурной динамики, нового понимания принципов и механизмов культурной динамики общественных процессов.

Русский философ отмечал, что начала цивилизации одного культурно–исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип сам вырабатывает их для себя при большем или меньшем влиянии чуждых ему цивилизаций, предшествовавших или современных. Влияние одной цивилизации на другую Н. Я. Данилевский допускал лишь в смысле «почвенного удобрения». Всякое же системообразующее воздействие чуждых духовных начал на культуру он абсолютно отвергал. Все культурно–исторические типы одинаково самобытны и из себя самих черпают содержание своей исторической жизни. Но не все они реализуют свое содержание с одинаковой полнотой и многосторонностью.

Н. Я. Данилевский сформулировал основные принципы социокультурной динамики, которые аналогичны процессам, происходящим в живом организме, – это возникновение, рост и закат цивилизаций [1].

Взгляды Данилевского предвосхитили похожие теоретические построения О. Шпенглера. В своем главном труде «Закат Европы» он сделал предметом исследования «морфологию всемирной истории». Шпенглер настаивал на своеобразии мировых культур (или «духовных эпох»), которые рассматривал как неповторимые органические формы, понимаемые с помощью аналогий [2].

Шпенглер отрицал общепринятую условную периодизацию историко–культурного процесса – «Древний мир—Средние века—Новое время». Он предлагал другой взгляд на эволюцию мировой истории, объясняя ее сменой ряда независимых друг от друга культур, проживающих, подобно живым организмам, периоды зарождения, становления и умирания. Закат любой культуры характеризуется переходом от культуры к последней стадии своего существования – цивилизации. Отсюда ключевой принцип его концепции: противопоставление «становящегося» – живого, творческого начала, т. е. культуры, и «ставшего» – мертвого, формализованного, т. е. цивилизации [2]. 

Английский историк и культуролог А. Тойнби под влиянием идей предшественников разработал свою концепцию культурно–исторического процесса, где речь идет о 21 относительно замкнутой цивилизации.  (Позже он выделял уже 36 «мертвых» цивилизаций и 5 «живущих» цивилизаций третьего поколения: западно–христианскую, православно–христианскую, исламскую, индуистскую, дальневосточную.)

В этом труде Тойнби выделял цивилизации, для которых характерны уникальные универсальные религии, специфические формы правления и институционализации, а также самобытные искусство и философия. Каждая цивилизация в своем развитии прошла четыре стадии: возникновение, рост, надлом и разложение [3]. Тойнби попытался обосновать эмпирический закон повторяемости общественного развития. Согласно его концепции, эволюция общества осуществляется через «подражание». Если в примитивных обществах подражают старикам и предкам (что делает эти общества статичными), то в «цивилизациях» подражают творческим личностям, что обеспечивает динамику развития.

Он отмечает: Человек достигает цивилизации не вследствие биологического дарования (наследственности) или легких условий географического окружения, а в ответ на вызов в ситуации особой трудности, воодушевляющей на беспрецедентное до сих пор усилие [3].

В качестве «вызовов» рассматриваются неблагоприятные природно–климатические условия, вторжения соседей и гениальные достижения предшествующих цивилизаций. Если цивилизация достойно отвечает на вызов истории, то она получает импульс к дальнейшему развитию. Если же этот вызов оказался ей не по силам, то происходит надлом цивилизации, а потом – ее упадок. Движущей силой цивилизации, которая дает импульс к поиску ответа на вызов, является ее элита, творческое меньшинство, противопоставленное пассивному большинству.

Одна из важных концепций, где обосновывается гипотеза о нелинейном, циклически–волновом характере исторических процессов, представлена в трудах П. А. Сорокина. Свою теорию круговорота суперсистем он развил в четырехтомнике «Социальная и культурная динамика», введя в научный оборот термин «социокультурная динамика».

В основу модели социально–культурной макродинамики П. Сорокин положил известный принцип цикла исторических эпох. Согласно его модели, в истории каждой цивилизации последовательно и неизбежно сменяют друг друга три типа культуры[4]:

1) чувственный, для которого характерно чувственно–эмпирическое восприятие, где главными ценностями выступают утилитаризм и гедонизм;

2) идеациональный тип, для которого характерна ориентация на сверхчувственные ценности – Бог, Абсолют;

3) идеалистический – смешанный тип, сочетающий черты первого и второго типов.

Каждый из этих трех типов обладает единством ценностей и значений, которое проявляется во всех сферах культуры. Динамику культуры можно представить как движение маятника из одной крайней точки – «идеациональной» – в другую крайнюю точку – «чувственную», и обратно, с прохождением через промежуточную фазу «идеалистической» культуры [4].

В качестве варианта циклического развития выделяют также инверсионное развитие. Инверсия описывает изменения, которые движутся не по кругу, а совершают маятниковые движения — от одного полюса культурных значений к другому и обратно. Такой тип динамики возникает в обществах, где не сложилось устойчивое культурное ядро, «золотая середина» или прочная структура. Поэтому ослабление жесткой нормативности и ограничений может приводить к распущенности нравов, полная покорность существующим порядкам и их носителям может изменяться «бессмысленным и беспощадным бунтом», разгул страстей и чувственности может уступить место крайнему аскетизму и рассудочному рационализму. Чем меньше степень стабильности общества и чем слабее налажены отношения между его различными компонентами, тем больший размах приобретают повороты в его духовной и политической жизни.

Во второй половине XX в. одним из наиболее интенсивно развивающихся подходов к исследованию динамики культуры становится социально–синергетическая парадигма – комплексное научное направление, вобравшее в себя достижения неравновесной термодинамики, теории управления, теории сложных систем и информации. Синергетика радикально изменила понимание отношений между порядком и хаосом, между энтропией и информацией. Возникло новое видение мира культуры, представляющее состояние хаоса как переходное от одного уровня упорядоченности к другому. Основание синергетики связано с именами немецкого физика Г. Хакена и лауреата Нобелевской премии, бельгийского физика И. Р. Пригожина.

Один из центральных постулатов в теории – понятие сложных систем. Такие системы имеют место в различных сферах общественной жизни – в науке, в экономике, политике и т. п., а значит, и в культуре в целом. Особо важными являются два аспекта системы: большая размерность пространства и многоуровневая структура [5]. Именно в силу своей сложности системы обладают таким свойством, как неустойчивость (нестабильность). Состояние системы считается устойчивым, если при небольшом отклонении от него система возвращается в это исходное состояние, а неустойчивым – если отклонение от него со временем растет. Сложные системы характеризуются также многообразием нелинейности процессов. Синергетика развивает и новое понимание отношения случайности и необходимости, признавая, что в окружающем нас мире существуют и детерминизм и случайность, поэтому важно проследить, каким образом необходимость и случайность согласуются, дополняя одна другую.

В рамках теории катастроф появился термин «аттрактор», т. е. тенденция структурирования системы, формирования порядка. Противоположная аттрактору тенденция – стремление системы к хаосу – проявляется через диссипативность (рассеивание) структуры [5].

Таким образом, в рамках синергетики исследуется внутренняя неустойчивость процессов спонтанного упорядочивания систем, когда небольшие воздействия или случайные флуктуации способны привести к крупным последствиям в дальнейшем саморазвитии систем.

Одним из ведущих отечественных культурологов, создавших оригинальную концепцию культурной динамики в рамках синергетического подхода, был М. С. Каган.[

М. С. Каган развивает системный подход во взгляде на культуру, которая является для него составной частью более широкой системы – бытия вообще, существующего в трех основных взаимосвязанных формах: природа - общество - человек [6]. А культура как порождение человеческой деятельности становится четвертой, интегральной формой бытия, охватывающей все три сферы в равной степени.

Уже из этого видно, что культура включает в себя три сложных уровня, именно поэтому, отмечает М. С. Каган, при осмыслении столь сложного феномена, как культура, необходимо применять синергетический подход, т. е. рассматривать ее как процесс, детерминированный изнутри и обусловленный стремлением человека к самостоятельной, свободной и целенаправленной деятельности.

Культурная динамика, по мысли философа, соотносится с законами, которые действуют в физических процессах, т. е. переход от одного уровня культурной организации к другому совершается через разрушение сложившегося порядка (энтропии). Затем уровень энтропии падает, и на смену ему приходит уровень более совершенного порядка. Таким образом, история культуры проходит через этапы чередования состояний гармонии и хаоса [6].

В синергетических моделях культура и общество предстают как неравновесные системы особого типа. Культура как антиэнтропийный механизм, развиваясь, увеличивает энтропию в других системах и приводит к периодическим антропогенным кризисам.

Современный взгляд на культуру предполагает, что культура – это не просто система, а открытая, сложноорганизованная, саморазвивающаяся система. То есть культура развивается в соответствии с некими общими законами самоорганизации материи, что вынуждает культуру как открытую систему обмениваться энергией (информацией) с окружающей средой. Отсюда вытекает, что любые изменения в системе будут носить системный характер, например, невозможно поменять экономическую систему без изменения ценностных установок в обществе, которое эту экономику создает, и, соответственно, наоборот. Таким образом, синергетическая модель эволюции обнаруживает широкие перспективы для понимания, а следовательно, и для решения разного рода социокультурных проблем.

Итак, широкий аналитический диапазон в изучении динамики культуры позволяет говорить о многообразии позиций в понимании характера ее процессов и глубже увидеть и понять смысл культуры как таковой.

Кроме этого, в особое состояние выделяют культурный застой, состояние, когда происходит преобладание статики над культурной динамикой. Это состояние длительной неизменности культуры, при котором резко ограничиваются, запрещаются или повторяются нововведения, нормы, ценности, способы деятельности, идеалы воспроизводятся практически в неизменном виде. В состоянии застоя культура может находиться на протяжении как короткого по историческим масштабам, так и длительного времени. Застой следует отличать от устойчивости культурных традиций, он наступает, когда традиции доминируют над инновациями, подавляющие их. Не всякие культурные изменения ведут к выходу из состояния культурного застоя.

В целом  связь между статикой и динамикой можно охарактеризовать всеобщим законом единства и борьбы, где движение и развитие  обусловлено раздвоением единого на взаимопроникающие противоположности и разрешение возникающих противоречий между ними через борьбу.

 Литература 

1. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 2003. С. 487;
2. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории: В 2 т. М., 2003;
3. Тойнби А. Постижение истории. М., 1990. С. 148;
4. Сорокин П. А. Социальная и культурная динамика.М.: 2006. C. 1176;
5. Хакен Г. Синергетика. М., 2005, С. 404;
6. Каган М. С. Синергетика и культурология // Синергетика и методы науки. СПб., 1998. 

модернизауия, НИП, нанотехнологии, биотехнологии.

В статье рассматриваются признаки модернизации НИП в систнме высшего образования.

Текст статьи:

Наука и базирующиеся на ней высокие технологии служат стратегическим показателем экономической, политической и оборонной мощи государства. Потому для ведущих стран и регионов мира наука и образование превратились в мощный сектор экономики. Новыми базовыми научными и высокотехнологичными направлениями являются нанотехнологии, биотехнологии, информационно-коммуникационные технологии и технологии новых материалов. Экспертами прогнозируется, что к 2020-2025 гг. произойдет новая научно-техническая революция — технологическая, основой которой станут разработки, синтезирующие достижения в сфере названных направлений. Соединенные Штаты Америки, страны ЕС, Япония, Китай, Корея уже наращивают темпы по созданию новых высокотехнологических изделий и продукции. По сценарию, который считают наиболее вероятным специалисты ИМЭМО, в посткризисный период темпы роста мировой экономики несколько повысятся. И основными движителями этого ускорения выступят два фактора − глобализация и инновации.^[1] В этом плане весьма интерес передовых зарубежных стран, научные изыскания в модернизации научно-исследовательского комплекса страны. Проведенных ведущими экспертами тех стран.

М. Гиббоне[2] определяет переход к инновации как переход к новой, второй модели академического знания, обладающей рядом совершенно новых характеристик в отличие от институционализированной в современных университетах дисциплинарной формы производства знания: знание производится в прикладном контексте, знание трансдисциплинарно, неоднородность и организационное разнообразие форм производства знания, возросшая социальная ответственность и отчетность, расширенная база систем контроля качества.

Производство нового знания в прикладном контексте предполагает, что помимо познавательных и социальных норм, которые влияют на фундаментальные исследования и науку, следует руководствоваться и более широкими соображениями полезности производимого знания для кого-то: для индустрии или правительства, для общества в целом.

Трансдисциплинарностъ по второй модели означает, что научное знание возникает не просто на основе уже существующих дисциплин. Наиболее важные и актуальные виды научного знания сейчас производятся не столько учеными, технологами или промышленными исследователями, сколько «…символическими аналитиками, людьми, которые работают с символами, концепциями, теориями, моделями, данными, производимыми другими в самых разных частях научной системы, и конфигурируют их в новые комбинации для решения самых разных проблем»[3] . Другими словами, актуальное научное знание и основанные на нем результаты формируются на стыке различных научных дисциплин и на разных уровнях научного знания (фундаментального, прикладного, технических разработок). Во второй модели вид, форма окончательного решения всегда будет выглядеть иначе, будет иной, чем в каждой отдельно взятой дисциплине.

Неоднородность и организационное разнообразие форм производства знания следует понимать, имея в виду навыки и опыт, вносимый в этот процесс участниками. Состав, композиция команды, решающей проблему, со временем меняется в соответствии с меняющимися требованиями. Люди объединяются во временные рабочие группы и сети сотрудничества, которые расформировываются, когда проблема решена или переопределена. Участники групп могут затем быть собраны в других группах, с другими людьми, часто в совсем другом месте для работы над совсем другими проблемами. Но при этом непрерывно происходит обмен и обогащение опытом. Так создается необходимый интеллектуальный задел и потенциал компетентности, который вносится в новый проблемный контекст. Несмотря на короткий, зачастую, жизненный цикл таких групп и изменчивость проблем, над которыми они возникают, схема организации и коммуникации может быть представлена в виде матричной структуры, из которой будут формироваться последующие группы и сети, предназначенные для решения разнообразных проблем.

Социальная ответственность и отчетность перед обществом тех, кто производит знание, вызваны растущим интересом и участием общества в решении проблем окружающей среды, безопасности, здравоохранения, энергетики, сохранения невосполнимых ресурсов, собственности и воспроизводства. Общество ждет, что научно-исследовательская деятельность будет осуществляться с учетом существования актуальных проблем, и что это найдет отражение в постановке целей, разработке дизайна исследовательской деятельности всех научных учреждений и их большей ориентации на производство полезной конечной продукции.

Контроль качества во второй модели значительно отличается от традиционного контроля, основанного на оценках, суждениях и мненияхэкспертов, имеющих научный вес в своих дисциплинах. Во второй модели появляются дополнительные критерии, вторгающиеся в производство знания через контекст приложения, объединяющий самые разные Интеллектуальные, социальные, экономические и политические интересы. Качество предопределяется теперь более широким множеством критериев, соответствующим расширяющемуся социальному спектру вовлекаемой экспертизы.

Один из главных приоритетов научной политики — востребованность производимых результатов научной  деятельности — наряду с уходом государства из сферы управления научно-исследовательской деятельностью ведет к тому, что университеты вынуждены принять на себя всю полноту ответственности за развитие данной деятельности. По мнению М.Гиббонса, университеты, которые не воспримут новую модель или, другими словами, будут продолжать игнорировать изменения во внешней среде, будут обойдены другими учреждениями и не смогут конкурировать за ресурсы. В управлении, таким образом, ключевыми становятся вопросы об организации и структуре научно-исследовательской работы в процессе перехода к новой модели производства знания, о преодолении доминирующих дисциплинарных форм институционализации и ориентации исследователей не только на процесс научно-исследовательской деятельности, но и на достижение ее результатов, качественных и востребованных обладателями финансовых ресурсов.

Возможности взаимного сближения прежней и новой моделей производства знания М.Гиббонс видит в университетах, в которых сосуществуют две различных, но взаимодействующих структуры, обеспечивающих научно-исследовательскую деятельность. Первая структура — это традиционная структура дисциплинарных кафедр, поддерживающих исследования, необходимые для реализации учебного процесса. Вторая структура — мобильная инновационно-ориентированная матричная структура, объединяющая исследователей из самых разных дисциплин и из разных организаций для работы над научной проблемой, поставленной внешним заказчиком. Именно такие структуры будут способны воспринять вторую модель производства научного знания и смогут составить конкуренцию другим организациям и учреждениям, занимающимся научно-исследовательской деятельностью.

Все большее признание сегодня получает итегративная модель инновационного цикла, исходящая из параллельной разработки и коррекции приоритетов и деятельности по стадиям цикла (фундаментальные исследования, прикладные исследования, разработки, внедрение)[4].  Линейная инновационная модель[5] в настоящее время практически не применима в российских условиях, так как для ее реализации требуется бесперебойное достаточное финансирование и участие представителей промышленности, заинтересованных в конечном использовании изобретения. В современной России подавляющее большинство исследовательских коллективов не обеспечено такими условиями. Исключение составляют менее десятка научных центров крупных нефтяных и топливно-энергетических корпораций, созданные в 2000 — 2001 гг. Являясь структурными подразделениями ведущих российских компаний, данные центры используют линейную инновационную модель в рамках одной корпорации[6].

Проведенное исследование показало, что выживание научно-исследовательских и образовательных учреждений нашей страны зависит не только от эффективности исследовательского процесса, но, в большей степени, от успешности сотрудничества с промышленностью, т.е. от успешности распространения полученных результатов. Процесс распространения результатов, полученных в результате исследований, принято обозначать термином «трансферт технологий».

Университеты и научно-исследовательские институты в целом представляют собой ключевое звено между идеей, знанием, технологией и конечным продуктом. Преимущество университетских исследователей перед сотрудниками лабораторий промышленных компаний состоит в способности междисциплинарного поиска, не ограниченного узкими и прагматичными целями, диктуемыми требованиями рынка и интересами товаропроизводителей. Но важно прикладывать усилия по стимулированию интереса ученых к патентованию своих разработок и последующему использованию в промышленности, так как исследователь может не осознавать коммерческой ценности своего изобретения и поэтому даже не пытаться дать ему истинную жизнь в виде товара или услуги. В то время как промышленность нацелена на получение как можно более быстрой финансовой отдачи от изобретения, ученые вузов/НИИ руководствуются в своей работе интересами общественной пользы и научного поиска, что позволяет им добиваться более значимых результатов, то есть более весомых открытий. Однако именно совместная работа науки и промышленности, как показывает зарубежный опыт, дает более эффективную коммерциализацию, сочетая опыт и знания с практическими навыками и ресурсами.

Государственное стимулирование трансферта технологий в США способствовало не только интенсивному развитию традиционных и росту новых высокотехнологичных отраслей, но и увеличению основных экономических показателей, что напрямую связано с повышением уровня жизни населения. Трансферт технологий значительно улучшил финансирование как прикладных, так и фундаментальных исследований американской высшей школы, способствовал увеличению количества вузов и исследовательских учреждений, а также вызвал качественное улучшение подготовки студентов и научных работников.

Как неоднократно отмечалось многими американскими исследователями (Дж. Кендрик, Э. Денисон и др.), примерно 40-50% экономического роста США в последние 50 лет было достигнуто за счёт научно-технических нововведений и образования. Так, по расчётам экономиста Э. Денисона, с 1929 по 1982 г. вклад науки и образования в ВВП составил 42% (14% — пришлось на долю образования и 28% — на долю науки)[7].

Размеры ассигнований на НИОКР  в США в первое десятилетие 2000-х годов достигли астрономических масштабов: 342,8 млрд. долл. по данным на 2008 г. Из них 63,4 млрд. долл. (18,5%) было израсходовано на фундаментальные исследования, 79,3 млрд. (23,1%) — на прикладные и 199,9 млрд. (58,3%) — на разработки (опытно-конструкторские работы). При этом 55% всех ассигнований на фундаментальные исследования были использованы академическим сектором американской науки, т.е. университетами. Большая часть этих ассигнований была государственной и выделялась различными федеральными ведомствами, ведущую роль среди которых играли министерства обороны, здравоохранения и социальных услуг, энергетики, сельского хозяйства (62% всех ассигнований на академическую науку), Национальный научный фонд. Почти 242 млрд. долл. из ассигнованных в 2006 г. на науку средств было использовано в частном секторе экономики (более 70%)^[8].

Учитывая масштабы общих расходов страны на научные исследования и роль в этих исследованиях (прежде всего фундаментальных) государства, можно заключить, что в американском обществе и во властных элитах сложилось чёткое понимание того, что, во-первых, наука играет ключевую роль в социально-экономическом развитии страны, а во-вторых, что государство несёт ответственность за выработку основных приоритетов научных исследований и за обеспечение такого общественного блага как «знание». При президенте США существует Управление по научно-технической политике, призванное, наряду с другими государственными и общественными институтами, обеспечивать государственные интересы в сфере науки и высоких технологий. Можно утверждать, что наука с её огромным бюджетом и занятостью в более чем 4 млн. человек (в 1950 г. — 200 тыс. человек), превратилась из некогда узкой сферы интеллектуальной деятельности в мощный сектор экономики США[9].

Соединённые Штаты также являются ведущим экспортёром наукоёмких услуг — компьютерных, информационных, научно-исследовательских, инженерных и др. Их доля на мировом рынке данных услуг (общий объём превышает 14 трлн. долл.) составляет 35% (столько же, сколько доля всего ЕС)^[10]. Быстрыми темпами меняется в США  и профессионально-квалификационная структура занятости в пользу работников, преимущественно умственного труда, доля которых в начале нового века превысила 60%. При этом наиболее быстрыми темпами растёт численность представителей новых профессий, связанных с разработкой и обслуживанием компьютерных технологий. Так, за 90-е годы и первую половину первого десятилетия нового века число специалистов по использованию информационных баз данных, компьютерных инженеров, системных аналитиков увеличилось в среднем в 2 раза[11].

Интеграция науки и образования является ведущим преимуществом американских университетов. Система высшего образования в США — это основной сектор проведения фундаментальных исследований в стране (в отличие от России и многих европейских стран, где центры научных исследований традиционно отделены от вузов). 235 исследовательских университетов США и несколько крупных исследовательских университетов Канады фактически составляют основу научного потенциала этих стран, позволяют занимать ведущие позиции в мировой науке. При этом важно подчеркнуть два обстоятельства. Во-первых, в США, например в ведущих частных университетах, финансирование фундаментальных исследований осуществляется не менее чем на 60% федеральным правительством. Во-вторых, высокий уровень научных исследований в университетах заметно повышает качество преподавания различных учебных дисциплин, даёт возможность привлекать студентов старших курсов бакалавриата и магистратуры к проведению научных исследований в качестве помощников профессоров. Таким образом, сочетание в одном учебном заведении научных исследований и обучения, с одной стороны, существенно повышает уровень и эффективность учебного процесса, а с другой — расширяет финансовые и кадровые возможности для проведения исследований.

Существует несколько способов получения государственных ассигнований на научные исследования. Во-первых, путём получения свободных грантов, которые могут быть использованы на любые научные исследования по выбору. Во-вторых, путём получения целевых грантов, направленных на проведение конкретных исследований,  которые  распределяются на конкурсной основе. Третьим способом является так называемый совместный договор, заключаемый между вузом, государством и корпорацией.

Основными источниками частных средств (пожертвований, грантов и контрактов) являются частные лица, благотворительные фонды и корпорации. Частные лица и фонды финансируют текущую и инвестиционную деятельность вузов, а также выделяют средства на выдачу стипендий. Корпорации финансируют вузы по тем же направлениям и заключают с ними контракты на научные исследования и развитие коммерческой деятельности.

Благотворительные дары и пожертвования и в настоящее время остаются главными источниками формирования эндаументов. В США они могут быть сделаны в разных формах: в виде непосредственных дарений денег, ценных бумаг различных видов, долей в собственности, недвижимости; в виде финансовых обязательств, когда жертвователь формально обещает сделать взнос в эндаумент в определённые сроки; в форме завещаний, прижизненных трастов и т.п.

Доходы же от эндаументов направляются конкретным исследователям на основании желания донора, который принимает в расчёт только репутацию университета и личность исследователя. Решение принимается задолго до формирования собственно программы научных работ, а исследователь-бенефициар эндаумента имеет широкую свободу в выборе конкретных направлений научных изысканий. Таким образом, эндаументы играют ключевую роль в формировании институциональной базы академической науки в США[12].

Таким образом, российские и американские университеты в сфере организации научных исследований отличаются степенью доступности источников финансирования и размерами средств, получаемых за определенный период.

Основная часть федеральных ассигнований, выделяемых на научные исследования, направляется в США в исследовательские университеты. Американская статистика выделяет 120 основных высших учебных заведений, которые получают максимальные федеральные ассигнования. Так, в 2004-2005 уч. г. американские вузы получили федеральных ассигнований на общую сумму 55,7 млрд. долл., из них 36,3 млрд. долл., или 65,2%, получили 120 вузов (треть из которых были частными некоммерческими университетами)^[13]. Самые крупные ассигнования, превышающие 1 млрд. долл., получили Калифорнийский технологический институт, Университет Джонса Хопкинса и Массачусетсский технологический институт. Значительную часть ассигнований на научные исследования федеральный бюджет распределяет по министерствам и иным структурам, которые затем направляют их в исследовательские университеты[14].

Бюджет на образование и исследования в 2004/05 гг. достиг 10,33 млрд долл. США. Из них более 240 млн долл. США предполагается направить на реализацию нового проекта «Элитные университеты», в рамках которого отобранные на конкурсной основе десять университетов в течение 5 лет наряду с базовым институциональным финансированием будут каждый год получать 30,1 млн долл. на научные исследования по актуальным вопросам современности[15].

Если анализировать новое российское законодательство с точки зрения американского опыта, невольно возникают серьёзные вопросы. Во-первых, российский закон «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций»^[16], написанный в значительной степени под влиянием успешного американского опыта, накладывается на совершенно иную среду. Мощное бюрократическое «сопровождение», предусмотренное в российском законе и заметно усложняющее процесс создания и функционирования фондов, просто отсутствует в США в силу самой структуры американского законодательства.

В соответствии с положениями закона целевой капитал не может быть сформирован «автономными учреждениями», а именно этот статус приобретут все институты национальных академий наук и все бывшие государственные вузы после окончания проводящихся реформ науки и образования. Чтобы выйти из этого положения закон предлагает создавать управляющие компании, т.е. дополнительных нахлебников. В противоположность этому в США управление эндаументом осуществляется самими университетами, это часть их управленческих функций, и не создается никаких бюрократических надстроек.

Во-вторых, отсутствие налоговых стимулов для жертвователей значительно ограничивает возможности создания и роста в России целевых благотворительных фондов. Более того, из-за отсутствия налоговых льгот для жертвователей формат целевых благотворительных фондов в России не имеет прочной базы развития, так как стимула к выделению средств не существует.

Ключевым моментом в развитии инновационной системы США и в развитии коммерциализации технологий стало закрепление в 1980 г. за университетами право собственности на изобретения, создаваемые в ходе работ, финансируемых из федерального бюджета (акт Бэй-Доула). В то же время в нашей стране,  аналогичный закон все еще находится на рассмотрении в Федеральном Собрании РФ и вопрос о разделении прав на интеллектуальную собственность между федеральным правительством, университетом и исследователем юридически не закреплен. В России подобного рода отношения носят, как правило, прецедентный характер[17].

По сути, американский университет сегодня -это во многом бизнес-организация, включающая структуры, характерные для любого бизнес-проекта: финансовый менеджмент, кризисный менеджмент, без которых сложно выжить в условиях ужесточающейся конкуренции. При этом каждый университет пытается сконцентрироваться на своих основных преимуществах. Во многих университетах созданы бизнеспарки, центры трансфера технологий, местные венчурные фонды, которые частично поддерживаются университетом и являются источниками получения каких-то внешних ассигнований[18].

Система управления научными исследованиями в США гораздо более централизована, чем в России. Всеми вопросами, связанными с финансированием, взаимодействием с фондами, занимается университет, а грантополучатель только готовит заявку. В этом отношении российский исследователь обладает гораздо большей свободой. Он может свободно, без согласования с администрацией подать заявку в тот же Российский фонд фундаментальных исследований, предоставив финансовые гарантии, подтверждающие платежеспособность данной организации.

Усиление роли центрального уровня в управлении научно-исследовательской деятельностью также продиктовано необходимостью координации научных структур всех форм с тем, чтобы их работа была направлена на достижение целей всего университета в целом и, как отмечает М.Шатток, для того, чтобы избежать возникновения «академической анархии»[19], вероятность которой значительно увеличивается с появлением все большего количества исследовательских единиц. Все это выводит задачу координации всей научно-исследовательской деятельности университета в ряд самых актуальных направлений университетского менеджмента.

Кроме того, ответственность за проект в России может лежать на университете, институте, какой-то внутриуниверситетской структуре, факультете или исследовательской группе, а в США только университет является единственным ответственным лицом и все отношения строятся на уровне «фонд-университет». Накладные расходы в большинстве российских фондов составляют 10- 20% от общих поступлений (это та часть гранта, которая перечисляется в бюджет университета), в США — от 40 до 60% (то есть американский исследователь отдает очень большие деньги именно на финансирование, на поддержку инфраструктуры университета).

Таким образом, пример США доказывает, что бедственное положение российской науки грозит не только технологическим отставанием от ведущих индустриально развитых стран мира, но и ставит под угрозу поступательное развитие всей страны в целом. Представляется целесообразной и необходимой реорганизация системы вузовской науки адекватно требованиям времени. Разумеется, речь при этом не должна идти о механическом закрытии или уменьшении финансирования российских академических институтов, показавших свою неэффективность. Кроме того, очевидно, что частные институты высшего образования пока не обладают достаточными ресурсами и научными школами, чтобы составить серьёзную конкуренцию государственным вузам. Поэтому, в отличие от американской системы высшего образования, в России ещё долгое время приоритет в развитии высшей школы, в том числе и в области интеграции науки и образования, будет и должен принадлежать государственным вузам. Непродуманная приватизация таких институтов может представлять, на наш взгляд, серьёзную угрозу самому образованию и  науке.

Отличительной особенностью развития инновационных режимов в Европе по сравнению с США, является формируемая в странах Европейского Союза региональная научно-техническая политика. Этот опыт представляет не меньший интерес для Российской Федерации. В рамках этой политики происходит стимулирование структурных изменений с целью улучшения региональной предпринимательской среды и повышения конкурентоспособности путем развития трансфера технологий. Одними из центральных направлений этой политики можно также считать развитие инфраструктуры, обеспечивающей предпринимательскую деятельность, и предоставление консультационных услуг, особенно в области маркетинга и экспорта. Однако методы разработки и осуществления этой политики в разных странах существенно отличаются.

Несмотря на то, что в Европе меньше ученых и исследователей (всего 630 ООО, по 4 человека на каждую 1000 населения), в то время, как в США эта пропорция составляет 8 на 1000 (всего 950 000 ученых) и в Японии 9 на 1000 (всего 450 000 исследователей), европейским странам все больше удается теснить конкурентов на мировых рынках высокотехнологичной продукции^[20]. Безусловно, первенство среди европейских стран в инновационной сфере принадлежит Германии, которая стоит на 2 месте в мире после США по уровню доходов от продажи своих технологий (Германия ежегодно получает от экспорта наукоемкой продукции около 530 млрд. долл. США)^[21]. Можно предположить, что особый вариант развития инновационного режима в Германии, заключающийся в стимулировании независимых исследовательских организаций в области коллективных и контрактных изысканий, и прямое сотрудничество с промышленными предприятиями представляют не только конкурентоспособную модель в сравнении с американским опытом, но и служат одной из причин устойчивого развития германской экономики, которое получило название «германское экономическое чудо». Научно-технические организации (НТО) — один из многочисленных видов организаций, действующих в области исследований и трансфера технологий, были организованы для обеспечения поддержки всего промышленного сектора, прежде всего в целях организации коллективных исследований[22]. Важной сферой активности НТО является осуществление следующих функций: техническая поддержка клиентов путем распространения информации (14%); оказание образовательных и консультационных услуг клиентам, в том числе начального и дальнейшего обучения (9%); стандартизация и сертификация компаний, продуктов, агентов (12%), установление соответствия стандартам качества. В целом НТО финансируются из трех источников: общественных фондов: Европейское Сообщество, государство, регионы, добровольных взносов и обязательных НТО в Германии составляет около 50 %.[23]. Опыт Германии интересен тем, что основан на использовании научно-технического потенциала отдельных территорий. Это также актуально для России, где научно-технический потенциал страны концентрируется в крупных академических центрах. Так, в Германии выделяют пять технологических регионов — технологическая фабрика Карлсруэ, технологические центры Дортмунд, Фрейласинг, Йена и технологический регион Аахен. Представляется очевидным, что отсутствие системы, предусматривающей разные подходы к организации научно-исследовательской работы и последующего использования ее результатов в России, серьезно затрудняет адаптацию зарубежного опыта трансферта технологий.

информационно-интеллектуального ресурса общества, специалист, национальная инновационная система

В статье анализируются особенности формирующейся национальной инновационной системы создания специалистов технического, технологического и инженерно-экономического профилей. На сегодняшний день становится очевидным, что градиент гармоничного развития человека и общества лежит в области создания новых методов использования информационно-интеллектуального ресурса общества (ИРО).

Текст статьи:

Инновационное высшее образование относится к числу важнейших факторов, способствующих формированию инновационного потенциала российской экономики. Ключевым звеном кадрового обеспечения формирующейся национальной инновационной системы РФ должны стать специалисты технического, технологического и инженерно-экономического профилей. На сегодняшний день становится очевидным, что градиент гармоничного развития человека и общества лежит в области создания новых методов использования информационно-интеллектуального ресурса общества (ИРО).

Успешное использование ИРО в социальной сфере  связано в первую очередь  с развитием у человека механизмов самоопределения, творческого выбора в ситуации неопределенности, способностях осваивать инновации, а эти свойства определяются не только доступностью знаний и информации, сколько содержанием культуры, осмыслением преобразований своей деятельности, — всем тем, что определяет отношения с природой, обществом и самим собой.

Стремление использовать сегодняшние исторические альтернативы наталкивается на серьезные трудности, не в последнюю очередь связанные с тем, что процессы реформирования накладываются на нерешенные острые противоречия и проблемы, своими корнями уходящие в далекое и недавнее прошлое. Наблюдавшиеся тогда падение интереса к труду, социальная апатия, отчуждение человека от политической системы, искаженное правосознание, деморализация части населения и т. п. еще не изжиты полностью, еще остаются отнюдь не меньшим тормозом начатых радикальных реформ, нежели техническая и технологическая отсталость многих отраслей нашего производства. Кроме того, отсутствие достаточно четко очерченных целей реформ, экономическая и политическая нестабильность, доминирование в обществе традиционных ценностей сформировали у основной массы населения негативно-настороженное отношение к ключевым элементам  рыночных преобразований. Кризис продемонстрировал слабость государства и новой элиты. Последствия психологического шока в виде стойкого недоверия населения к власти, любым ее инициативам и начинаниям ощущаются и сегодня. Вместе с тем, по сравнению с 1990-ми годами, когда и центральным и местным властям высказывали доверие только 11,6% опрошенных, в 2000-е годы рейтинг верхушки исполнительной власти значительно вырос. Так, по данным опроса ВЦИОМ в 2006-2009 гг. доверяли Президенту РФ 70-80% опрошенных; Председателю Правительства — около 40% в 2006-2007 гг. и 70-80% в 2008-2009 гг. Доверие ГД ФС РФ высказывали только 30-40% опрошенных[1].

Социологи утверждают, что хотя фундаментальной ценностью оставалась жизнь, однако в отличие от предыдущих десятилетий на первый план начали выходить те референты данной моноценности, которые больше связаны с непосредственным ее физическим воспроизводством. Подсистема массового сознания все более приземлялась и сжималась вокруг некоего ядра референтных фундаментальной ценности понятий: власть, деньги, стабильность, выживание[2]. Так, например  итоги социологического исследования общественного мнения студентов Новосибирского государственного технического университета, проведенного в 2001 г. показали, что более половины опрошенных (54,8%)  в вопросе о ценностных предпочтениях выбрали материальное благополучие (на первом месте — здоровье, на третьем и четвертом — семья и дружба)[3].

Исследования показывают, что молодое поколение гораздо быстрее адаптировалась к новым социальным условиям. Повышенный уровень социального самочувствия молодого поколения в немалой степени связан с тем, что молодые люди менее всего связаны с прошлым и воспринимают нынешнюю жизнь как нечто само собой разумеющееся. Многие из них полны уверенности в собственных силах, по-хорошему амбициозны, ориентируются на современные стандарты потребления, строят планы, исходя из уровня жизни обеспеченных групп.

Одновременно ценностные ориентации молодежи претерпели заметные изменения; особенно это касается значимости труда. Своеобразным фокусом духовной жизни студентов ряда технических вузов г.Москвы являлись установки, ценностные притязания по поводу того как, каким образом следует достигать успеха в современной жизни. В данном случае речь шла об определяющих жизненных ориентирах. О том, насколько современный молодой человек рассчитывает на собственное трудолюбие, достижения и соответственно прилагает в этом достиженческом направлении основные усилия. Или же он (она) рассчитывает на везение, удачу (авантюристическая ориентация). Выясняя мнение студентов о факторах жизненного успеха, социологи отвечали на фундаментальный вопрос: насколько в нашей жизни утвердились достиженческие нормы, нравы или, наоборот, аскриптивно-партикуляристские стандарты, предполагающие, что люди достигают успеха за счет родственных связей и пр.

Исследование показало, что современные квалификационные характеристики специалистов (существующая модель) более или менее полно удовлетворяют только профессиональным требованиям, тогда как социально-психологические требования к специалистам присутствуют в них в недостаточной степени, а личностные и творческие качества вообще обеспечиваются с большой натяжкой. Очевидно, что в качественную характеристику выпускника вуза не закладывается единство фундаментальной, специальной, теоретической, общегуманитарной и практической подготовки.

Между тем личностная сторона предполагает раскрытие возможностей субъекта обучения, формирование его мотивов и интересов, воспитание потребностей в процессе целенаправленного взаимодействия преподавателя и студента. И, даже более того, эмоционально-психологические и духовно-нравственные качества специалиста, уровень его гуманитарной культуры становятся в современных условиях профессионально-необходимыми качествами, составляя основу его профессиональной компетентности^[4].

Исследование показало, что в настоящее время требования к выпускнику инженерного вуза существенным образом изменились.

«Если конкретизировать требования со стороны общества к основному образованию,− пишет Л.Гребнев, — и учесть положения, сформулированные в «Основных направлениях социально-экономической политики Правительства Российской Федерации на долгосрочную перспективу»,   (п. 1.6.,) [5], то  результатом обучения в вузе, должен стать специалист-личность, умеющий обнаруживать проблемы, вырабатывать способы их решения и критически оценивать получаемые при этом результаты – как непосредственные, так и отдаленные. Это человек, способный формировать собственную позицию по любым вопросам общественной жизни, готовый осваивать профессии, требующие именно высшего общего образования и развитых психологических навыков работы в команде, в том числе многопрофессиональной (+межнациональной, международной). Это человек, понимающий и, по возможности, разделяющий принципы функционирования  отрытого, толерантного общества, умеющий соотносить собственные интересы и интересы различных общностей, способный грамотно организовывать как минимум свою собственную деятельность, управлять самим собой, собственной жизнью.[6]

Речь идет о четырех «столпах» компетентности выпускника высшей школы: профессионально-методической, социально-коммуникативной, компетентности в плане деятельности, претворения задуманного в жизнь, компетентности в плане личности,[7] сформировавшегося активного поиска знаний, исключающего дискретность во времени. На наш взгляд, неправомерно сводить инновационность к соединению экономического и технического в деятельности инженера. Инновационность – понятие синтетическое, вобравшее в себя различные стороны активного мышления  специалиста. Ядром его содержания мы считаем нацеленность сознания на новые знания, социально-психологическую потребность в них и интеллектуальную готовность их восприятия.

Сбалансированные требования к выпускнику вуза, его профессионализму, фундаментальной образованности, специальной (теоретической и практической) подготовке, осознанному отношению к труду, специальности и ответственности перед обществом за результаты своей профессиональной деятельности, выдвинутые мировым сообществом, включают в себя и формирование новых подходов и к преподаванию гуманитарных и социально-экономических дисциплин, которые должны изучаться не только как общеобразовательные, но и как вооружающие студентов методами решения  соответствующих задач во взаимосвязи с экономическими, правовыми, управленческими, экологическими, социальными, психологическими и другими аспектами их будущей профессиональной деятельности.

Технические науки, изучающие закономерности функционирования техники в силу ее двойственной природы, совмещающей в себе естественное и искусственное, природное и социокультурное, находятся на стыке наук о природе и наук об обществе и человеке. А это означает, что в инженерном образовании при постановке преподавания технических наук, составляющих его основу, необходимо в принципе использовать «язык» гуманитарных наук, язык культуры, раскрывающий «человеческие измерения» техники как способа человеческого существования и деятельности.

Специалист – выпускник высшего учебного заведения – представляет собой, с одной стороны, личность, с другой – работника. Специалиста как работника характеризуют профессиональные знания, умение и навыки для выполнения им профессиональных обязанностей. Специалист как личность характеризуется жизненными ценностями, мотивацией, социальными, экономическими, политическими, социокультурными нормами, выходящими за пределы профессионально необходимых.

Исходя из сказанного, сверхзадачей программ подготовки специалистов в высших технических учебных заведениях становится формирование у обучаемых не только знаний, умений и навыков решения отдельных частных инженерных задач на микроуровне, но и для аналогичной деятельности на более высоких уровнях, включая макроуровень, где техносистема, являющаяся объектом той или иной специальности, рассматривается в целом, причем не изолировано, а в ее реальной взаимосвязи с другими техническими системами, внешней природной средой и социумом. Гармоничный синтез двух ветвей человеческой деятельности и двух ветвей знания (гуманитарного и технического) определяет наиболее продуктивную перспективу развития образования.

По свидетельству специалистов (экспертов) западных университетов в результате изучения гуманитарных дисциплин активизируется не только логическое, но интуитивное, творческое начало человека, расширяется сфера эстетического отношения к миру, осуществляется гармонизация личности. Как показывает опыт ряда стран, эта структура образования дает, в конечном счете, и существенный финансово-экономический эффект.

Обеспечить развитие соответствующих личностных, нравственных, социально-культурных и приобретение необходимых профессиональных качеств выпускниками актуальная современная задача всей  высшей школы России и должен быть ориентиром обучения в вузах страны. Такой подход позволит построить качественно иную модель личности специалиста.

Модель специалиста в широком смысле есть «совокупность его профессиональных, социально-психологических, творческих (креативных) и личностных качеств, определяющих его способность трудится в современных условиях общественного развития, добиваясь результатов, адекватных требованиям социально-экономического и научно-технического прогресса»[8]. Тем самым модель специалиста выступает как некий идеал, ориентир, который должен быть достигнут при реализации вузовской подготовки, инструмент совершенствования системы высшего технического образования.

При этом системный характер деятельности современного специалиста, сочетающий в себе не только предметно-инструментальную, но и духовную, культурную сторону, определяет необходимость отражения в модели специалиста как определенного уровня профессиональной компетенции (овладение системой общенаучных, профессиональных знаний и способов деятельности), так и компетенции социокультурной (наличие системы общечеловеческих и профессиональных целей, ценностей, идеалов), и психологической (определенный уровень творческого, интеллектуального развития, стиль деятельности и общения и т.д.)^[9].

Высокий уровень общей эрудиции, сформированное гуманистическое мировоззрение, наличие специального гуманитарное знание, несущее в себе ценности, идеалы человечества, является предпосылкой для становления метода, основанного на гуманистических принципах. Трансформация гуманитарного знания в умение с целью выработки гуманистического сознания, имеющего практическую реализацию, предполагает как условие прикладное воплощение главных принципов гуманизма в сферу повседневной образовательной практики, т.е. гуманизацию всей сферы института образования.

В частности, как считает выдающийся ученый современности X. Ортега-и-Гассет, «узкий специалист является новым варваром, отставшим от современной цивилизации, архаичным и примитивным… Этот новый варвар является профессионалом…, он более учен, чем когда бы то ни было прежде, но в то же время и более бескультурен»[10]. В современном  мире «невежество, замаскированное под «узкоспециальную образованность», становится одной из главных опасностей»[11]: узкий специалист не в состоянии решать социальные проблемы обеспечения безопасности жизнедеятельности человека и окружающей среды, функционирования общества, не может оценивать возможные последствия воздействия научно-технических и технологических разработок на личность, общество, культуру.

Поэтому  университет будущего — гуманитарно-технический университет, университет единой культуры человечества, призванный осуществлять формирование целостной, органичной, гуманитарно-культурной личности…, ориентирующейся в обеих культурах, … являющейся носительницей новой культуры, в которой уже не будет противоречия «гуманитарное — техническое».^[12]

Одна из важнейших характеристик это активная гражданская позиция, устойчивое стремление к социальному взаимодействию с обществом, коллективом, семьей, друзьями, партнерами, уважение и принятие различных точек зрения, понимание механизмов возникновения и разрешения социальных конфликтов.

Высокая организационно-управленческая и психолого-педагогическая культура, предполагает  способность ориентироваться в системе общечеловеческих ценностей и учитывать особенности и интересы различных социальных, национальных, религиозных, политических и профессиональных групп в обществе; понимание психологии личности и малых групп для способности оказывать на них определенное управленческое и педагогическое воздействие); возможность применять различные методы социального управления для создания благоприятной духовной атмосферы и устойчивого психологического климата в научных, инженерно-технических коллективах и студенческих группах; готовность к социально-культурному взаимодействию и сотрудничеству в профессиональных сообществах, развитию способностей работы в команде и в международных проектах; устойчивое стремление руководствоваться в общении и профессиональной деятельности правами и обязанностями гражданина, к свободному и ответственному поведению.

Важно воспитывать в специалисте способность к оценке и прогнозированию  социальных, экологических и нравственных последствий собственной профессиональной деятельности и организации в целом. В современных условиях научно-технического прогресса, когда существует реальная опасность возникновения глобальных катастроф техногенного происхождения^[13], экологическое сознание представителей специалистов в области техники и технологии (подразумевающее обеспечение безопасности человека, общества и окружающей среды, обеспечение выживаемости человека и сохранение его жизни и здоровья, а также качества окружающей среды) становится одним из наиболее актуальных вопросов их профессионализма.

При этом вся деятельность научно-технического сообщества должна подчиняться определенному этическому кодексу, в основе которого лежат такие направления поведения инженеров, ученых и преподавателей высшей школы, как: личная ответственность за обеспечение безопасности других в своей профессиональной деятельности и постоянная забота об общественном благополучии; ответственность за ка­чество подготовки новых научных и инженерно-технических работников, че­стность, беспристрастность, порядочность, справедливость; уважение суще­ствующих законов и т.д.

Высокоразвитая личность студента предполагает обладание инструментальными компетенциями, включающими: владение письменной и устной коммуникацией на государственном языке и необходимое знание второго языка, способность и готовность к подготовке и редактированию текстов профессионального и социально-значимого содержания, способность к презентации и защите результатов комплексной инженерной деятельности, способность к критическому восприятию информации, ее анализу и синтезу, владение навыками публичной речи, аргументации, ведения дискуссии и полемики и др.

Высокий профессионализм современных представителей научно-технической интеллигенции невозможен без наличия у них знаний и навыков в области электроники, информатики, коммуникаций и связи. Это обусловлено тем, что в современном информационном обществе коммуникационно-вычислительные сети, информационно-поисковые системы (в частности, Интернет), компьютеры и микроэлектроника, становятся неотъемлемыми признаком жизни человека и общества, способствуя резкому увеличению и улучшению обмена различной информацией, выступающей, в свою очередь, одним из основных факторов современного общественного развития.

Безусловно, требуется успешное владение основами технической эстетики, дизайна и эргономики[14]. Это качество представителей научно-технической интеллигенции обусловлено необходимостью обеспечения конкурентоспособности и эргономичности (безопасности для человека) создаваемых ими технических конструкций, машин и механизмов: внешний вид и технические характеристики последних имеют важное значение при эксплуатации технических средств, при сбыте научно-технической продукции и т.д.

Анализ документов и материалов позволяет определить ряд позитивных тенденций в развитии высшей технической школы, обозначившихся на рубеже ХХ-ХХI вв. Прежде всего это формирование идеологии взаимосвязи развития общества, образования и личности и постепенный переход к личностно ориентированному образованию. В свою очередь это обуславливает  переход к многообразию образовательных программ (по срокам, уровням, направлениям обучения), создающих предпосылки для реального выбора индивидуальных образовательных траекторий в соответствии с запросами и возможностями личности. И как следствие возникновение сети разнообразных образовательных учреждений, основной принцип функционирования которых это повышение уровня автономности образовательных учреждений, развитие академических свобод педагогов, учащихся и студентов, гуманизация и гуманитаризация образования, движение к органичному единству естественнонаучного и гуманитарного образования. Переориентация образовательного процесса на овладение учащимися и студентами различных способов освоения культуры, развитие у них навыков самостоятельной работы и творчества, использование возможностей общего образования для формирования гражданственности, правовой, психологической, экономической и экологической культуры студентов, для развития многообразия мнений вот основные тенденции в становлении личности специалиста. В связи с этим переход от изучения компьютерной техники к освоению информационных и коммуникационных технологий, становится одним из важнейших условий, наряду с ориентацией на более полное использование образовательных возможностей социокультурной среды, расширение масштабов и повышение значимости инновационного движения для развития системы образования. Все это позволит привлечь в вузы, в высшую техническую школу высококвалифицированных педагогических кадров, обусловит  переход к многоуровневой системе профессионального образования, проведение научных исследований в высшей школе в целях формирования содержания образования и др.

В тоже время исследование проблемы позволяет сформулировать вывод о том, что сложившееся ныне содержание высшего технического образования все больше отстает от глобальных тенденций становления информационного, постиндустриального, гражданского общества, от потребностей формирования свободной личности в условиях демократизации общества. До сих пор не преодолен его технократический и сциентистский характер, все больше проявляется серьезная проблема слабой включенности сферы образования в общие процессы российских реформ. Даже в правительственных документах и инструктивных материалах Министерства, социокультурная основа выращивания современного специалиста, как правило, не звучит, остается неким не обязательным фоном.

Другими словами, конечно, все это хорошо, как бы говорят наши оппоненты, тем не менее, сегодня мол нам необходимо в первую очередь высокой профессиональное знание, что бы двигать науку вперед, а с ней и экономику. Но это тупиковый путь и его страна уже проходила. В результате мы остались хотя и с хорошими техническими знаниями, относительно хорошими, но без гражданского самосознания наших специалистов, а соответственно потеряли и в сути инновационного процесса. И в ближайшее будущее, такой узкий подход весьма сильно скажется на общем прогрессе страны.

модернизация, научно-исследовательский комплекс, гранты, временная ограниченность

В статье рассматриваются проблемы модернизации и перехода от образования «классических» школ к использованию «американской» модели организации научных исследований, в основе которой находятся «проточные» коллективы — получатели грантов, выделяемых различными отечественными и зарубежными фондами под конкретные, четко ограниченные во времени проекты.

Текст статьи:

Исследование показало, что в последние годы в нашей стране осуществляется переход от образования «классических» школ к использованию «американской» модели организации научных исследований, в основе которой находятся «проточные» коллективы — получатели грантов, выделяемых различными отечественными и зарубежными фондами под конкретные, четко ограниченные во времени проекты.  Ряд экспертов утверждает, что перераспределение научно-технического и кадрового потенциала и финансовых ресурсов сопровождается ухудшением нравственно-психологического климата в науке. В большинстве случаев новые формы организации не являются адекватной заменой традиционных школ, особенно в области фундаментальных естественнонаучных исследований, так как американский тип научной школы более близок университетской науке, а не к системе исследований в рамках отечественной Академии наук или отраслевой науки[1].Основным заказчиком фундаментальной науки является система высшего образования, поэтому необходимо теснее связать Российскую академию наук с Министерством образования. В нынешних условиях нарастающей конкуренции в системе высшего образования требуется не просто целеустремленная, а новаторская работа, обеспечивающая стабильность и высокое качество обучения.

В настоящее время центрами инновационного ядра могут стать, как мы уже говорили, неформальные объединения (исследовательские университеты) структурных подразделений образовательного учреждения, НИИ РАН, промышленных предприятий. Такие объединения должны иметь перспективную тематику, с точки зрения вывода конкурентных высокотехнологических товаров на внутренний и внешний рынки, кадровый потенциал, материальную базу для решения поставленных задач.

«Исследовательский университет» — это университет нового типа, использующий весь набор инновационных технологий, как при своей организации, проведении исследовательской деятельности, так и в реализации образовательных программ. Именно такие неформальные объединения при минимальных организационных затратах позволяют объединить усилия для решения проблем экономики. Эффективность таких объединений будет определяться их способностью использовать инновационные технологии во всех сферах своей деятельности.

На статус «национального исследовательского университета» может претендовать университет, который в равной степени эффективно занимается образовательной деятельностью и научной, как и федеральный университет, выполняет фундаментальные и прикладные исследования по широкому спектру наук. Исследовательские университеты – крупнейшие научные центры в секторе высшего образования, которые осуществляют в качестве равноценных видов деятельности как подготовку специалистов с высшим образованием всех уровней: бакалавров (причем с фундаментальной базовой подготовкой), магистров, аспирантов и докторантов; так и выполнение научных исследований и разработок мирового класса. В состав таких университетов могут включаться не только вузы, но и научные организации, которые находятся в ведении федеральных органов исполнительной власти, государственных академий наук, их региональных отделений.

Так, например, Программа «Исследовательский университет», которую реализует МАТИ (РГТУ) им. К.Э. Циолковского совместно с партнерами, позволяет успешно реализовывать крупные научные проекты. Результаты реализации проектов позволяют не только добиваться новых научных результатов, развивать связи с национальными исследовательскими центрами США и стран ЕС, занимающихся такими проблемами, но и получать новые товары и услуги. Финансирование проектов на стадии фундаментальных исследований осуществлялось за счет различных научных грантов, полученных совместно, и из внебюджетных средств участников. На последующих стадиях, связанных с практическим использованием полученных результатов, источником финансирования является развиваемый участниками инновационный бизнес. Последний развивается за счет контактов с венчурной фирмой «Институт прикладных исследований» (г.Ульм, Германия). Планируется также развитие бизнеса в рамках осуществления трансферта технологий совместно с промышленными предприятиями. В 1998 году в рамках Межведомственной программы появился инновационный технологический центр университета (ИТЦ), цель которого в системе «Высшая школа — наука — промышленные предприятия» состоит в содействии сохранению и развитию наукоемких технологий. Программа ориентирована на формирование социального слоя высококвалифицированных специалистов, конкурентоспособных в условиях рыночной экономки за счет создания новой образовательной среды при поддержке становления и развития деятельности малых инновационных предприятий в сфере высшей школы, вовлечения в нее профессорско-преподавательского состава, аспирантов и студентов.

В основе концепции лежит тот же матричный подход к организации деятельности и управления университета, сочетающий    традиционные    вертикальные    структуры    и    гибкие горизонтальные структуры, являющиеся, по сути, внутренним проектным ответом университета на появляющиеся возможности во внешней среде.

По сути, именно инженерное образование должно являться связующим звеном, обеспечивающим взаимодействие науки и техники, ученых и инженеров, в преодолении ведомственной разобщенности. Это требует развития проблемно-ориентированного технического образования, приводит к необходимости активного взаимодействия академических научных учреждений и вузов, ориентации на нужды промышленности и общества и появлению новых организационных и инновационных структур в системе высшей технической школы — технопарков. Главной целью технопарков должны стать разработка  и реализация инновационных процессов, создание и производство высокотехнологичной продукции, новые технологии, образцы техники и материалов, а также специализированные рыночные инфраструктуры, создаваемые в интересах поддержки малого наукоемкого бизнеса. Первый технопарк в Российской Федерации был создан еще в 1990 г. – «Томский научно-технологический парк». Затем их образование резко ускорилось: 1990 г. — 2 технопарка, 1991 г. — 8, 1992 г. — 24, 1993 г. — 43. В 1994 году в системе высшее школы функционировал 41 технопарк, 12 центров сертификации продукции, 8 центров наукоемкого бизнеса, свыше 12 тыс.малых предприятий и фирм, осуществляющих выпуск наукоемкой и малотоннажной продукции вузов. В 1995 году количество технопарков возросло до 57, а в 1999- до 68. На сегодняшний день создано около 80 технопарков, преимущественно при вузах.

Однако реально действующих технопарков значительно меньше: так, в 2000 г. была проведена аккредитация, которую сумели пройти только около 30 технопарков. И только чуть более десяти из них были признаны отвечающими международным стандартам (например, Зеленоградский научно-технологический парк Московского института электронной техники, Международный научно-технологический парк «Технопарк в Москворечье» Московского государственного инженерно-физического института). Столь небольшое число реально работающих технопарков, выявленное по итогам аккредитации, объясняется тем, что при создании технопарков не использовались рыночные подходы. Большинство из них организовывалось с единственной целью — получить дополнительные бюджетные средства под новую структуру. В то же время и со стороны государства не проводилось какой-либо первоначальной селективной политики по заданным критериям: в частности, не делалось приблизительного расчета окупаемости проектов[2].

Формирование на базе Государственных научных центров и научных центров РАН университетских комплексов может стать как способом решения задачи подготовки кадров высшей квалификации, восстановления кадрового потенциала науки, так и весьма эффективным институциональным решением в современных условиях. В Московской области такие масштабные инновационные проекты реализуются уже много лет. Работает исследовательский университет в городе Пущино, созданный на базе институтов Пущинского научного центра РАН. Известен построенный во взаимодействии с Российской академией естественных наук Международный университет в Дубне с рядом филиалов в других муниципальных образованиях. В этих реализовавшихся проектах проявились и позитивные, и тормозящие тенденции.  Главная проблема заключается в том, что реальная интеграция науки и образования требует преодоления ведомственной разобщенности, полноценного целевого взаимодействия федеральных министерств и ведомств, имеющих государственный статус академий наук, региональных и местных властей.

В отсутствии стимулирующей государственной политики вузы самостоятельно стали развивать новые формы подготовки кадров, в том числе для инновационного бизнеса. Достаточно распространенной стала форма университетских учебно-научно-инновационных комплексов (УНИК). Специфика УНИК состоит в том, что благодаря кооперации научных, учебных и производственных мощностей обеспечивается новое качество образования, развитие научных исследований и коммерциализация результатов научно-технической деятельности.

Так, в основу работы УНИК Томского государственного университета систем управления и радиоэлектроники (ТУСУР) была положена модель Оксфорда. Здесь УНИК построен на базе сотрудничества с малым инновационным бизнесом. В структуре УНИК действует 15 частных фирм, имеющих свои структурные подразделения внутри университета. Частные фирмы инвестируют средства в развитие таких инициатив, как создание инфраструктуры для проведения НИОКР, собственно НИОКР подготовка специалистов для частных фирм. Для этого фирмы оснащают учебные лаборатории новым оборудованием. В итоге ТУСУР получил в течение трех лет более 1 млн. долл. прямых инвестиций, а частные предприятия — участники УНИК пятикратно увеличили свои доходы, которые суммарно составили 20 млн. долл. Соответственно, возросшие доходы способствовали росту имиджа наукоемких фирм и привлечению в них молодых кадров. Конкурс на технические специальности ТУСУР возрос до 12 человек на место[3].

Характерной тенденцией последнего десятилетия выступают масштабные институциональные преобразования, придающие специфику инновационным процессам во всех сферах научной и образовательной деятельности. Особое значение в осознании сущности инновационного образования и придании инновационным процессам в высшей профессиональной школе динамичности, принадлежит наукоградам (Обнинск, Дубна, Королев, Кольцово, Северск, Черноголовка, Троицк, Жуковский и др.)[4] и новым уникальным моделям «наукоградских университетов»[5] (специализированный университет (Пущинский государственный университет), комплексный (Международный университет природы, общества и человека) и др.), способным концентрировать потенциал вузовских коллективов и направлять его на решение крупных национальных проектов. Деятельность вузов в структуре новых институциональных образований будет непосредственно связана с отраслями производства, а научная и производственная инфраструктуры, объединенные в единый комплекс (интеграция), позволят, с одной стороны, поддерживать высокий интеллектуальный и исследовательский потенциал, а с другой – обеспечивать подготовку конкурентоспособных специалистов.

Таким образом, профессиональная подготовка в этих условиях – это модель новой социальной практики. Она уникальна, прежде всего, в силу интеграции научно-исследовательской и профессионально-ориентированной реальности, инновационности среды, явно выраженным ценностным аспектом образования и как следствие, востребованностью кадров.

Реформы заставили ускорить объединение интеллектуальных ресурсов региональной науки в лице Южного центра РАН и Северо-Кавказского научного центра высшей школы на базе РГУ. На базе некоторых из этих центров был создан в самом конце 2006 г. Южный федеральный университет, а несколько ранее в Красноярске — Сибирский национальный университет. ЮФУ и СФУ должны стать принципиально новыми, инновационно-предпринимательскими учебно-научными центрами национального уровня. Каждый из них организован путем объединения четырех вузов разного профиля с целью повышения качества подготовки специалистов в областях, приоритетных для выбранных регионов, и достижения такого уровня, который позволит им к 2015–2020 годам войти в число 100 ведущих университетов мира.

Национальный проект «Образование» в сфере высшего образования направлен на создание принципиально новых учреждений высшего образования — инновационных вузов. В учебном плане такого вуза должны присутствовать такие формы обучения, как проектные разработки, тренинги, стажировки на производстве, в научно-исследовательских организациях. Технологическое оснащение учебного процесса должно соответствовать уровню передовой науки.

Перед федеральными университетами правительство поставило амбициозную цель выведения российского высшего образования на мировой уровень и для ее достижения выделило значительные бюджетные средства. Однако этим фактически и ограничиваются стимулы и меры государства для того, чтобы содействовать превращению федеральных университетов в исследовательские университеты мирового уровня.

Центральное место в деятельности федеральных университетов должны занять их программы развития, которые, исходя из основной миссии нового вида высшего учебного заведения, станут основой роста научно-инновационного развития регионов, будут направлены на проведение научных исследований по приоритетным стратегическим направлениям их социального экономического развития, а также на подготовку, повышение квалификации и переподготовку кадров для него.

Оценка специалистов относительно эффективности этого эксперимента весьма неоднозначна. Исследователи выявили следующие проблемы, существенным образом снижающие эффективность управления:

- Масштабный университет представляет собой сложную иерархическую структуру, что ограничивает гибкость управления и замедляет скорость принятия решений»[6].

- Федеральным университетам довольно сложно привлекать лучших, в том числе зарубежных, ученых, поскольку они не могут предложить эксклюзивные зарплаты. Выделенные федеральным университетам значительные бюджетные средства могут тратиться только на закупку учебного и уникального научного оборудования, капитальный ремонт, стажировки сотрудников, на создание новых учебных программ и учебно-методического обеспечения.

-Инновационная деятельность, которую должны развивать федеральные университеты и которая может быть дополнительным привлекательным фактором для молодых и инициативных преподавателей и ученых, ограничена действующими нормами, требующими пересмотра[7].

Между тем, 14 января 2009 г. Госдума РФ приняла в третьем чтении закон о создании федеральных университетов, предложенный российским правительством. Федеральный университет вводится в систему российского образования наряду с университетами, академиями и институтами. Такие вузы будут создаваться по решению президента. Структура управления федеральными университетами будет особой: его ректор будет назначаться правительством сроком на пять лет, предусмотрены должность президента университета и наличие попечительских советов. Также федеральные университеты смогут создавать образовательные программы на основе собственных стандартов, не считаясь с обязательными для других вузов госстандартами[8].

В настоящее время происходит диверсификация источников финансирования научных исследований, когда помимо госзаказа, формируемого на пять, шесть, десять лет вперед, практикуется привлечение кратковременных средств на то или иное исследование. В этой связи создается система грантов государственных и частных научных фондов. Таким образом, происходит, своего рода, некий отбор, селекция наиболее устойчивых групп. Для вузовских научных коллективов гранты — одна из важнейших форм выживания. Однако у грантовой формы финансирования есть свои недостатки и, прежде всего, это потеря широты исследования, его узкопрофильность. Грантовое финансирование не может быть длительным, оно ограничено 1-3 годами и в случае невозобновления финансирования проекта, очень часто группа меняет тематику своих исследований, забрасывая то, где уже имеется некоторый задел.

Среди недостатков этой системы особое место занимает система налогообложения выделяемых государственными фондами субвенций на проведение исследований. Сущность этой системы состоит в проведении денег, выделяемых государственными фондами Российским государственным гуманитарным фондом, Российским фондом фундаментальных исследований и др. индивидуальным исследователям и исследовательским коллективам, через юридические лица. Законодателем не только не предусмотрены, но и откровенно запрещены прямые перечисления денег физическим лицам, осуществляющим научные исследования. Тем самым, хотя в конкурсе на гранты принимают участие физические лица, которые, в конечном счете, и выигрывают субвенции на исследовательские проекты, означенные суммы проходят через организации, которые никакого отношения к указанным проектам не имеют. До конечного адресата доходит совсем не та сумма, которая фигурирует в качестве цены исследовательского гранта, что отрицательно сказывается на стимулировании исследовательской деятельности[9].

Для научных прорывов эта система оказывается неэффективна, потому что гениальный ученый не может написать хорошую в бюрократическом отношении заявку на грант. Если ученый великолепно разбирается в своей проблеме, то в бюрократическом плане, как правило, он проигрывает. Специалисты настаивают на том, что реально должны сосуществовать отдельные открытые конкурсы на получение грантов для молодых ученых; для подающих надежды молодых докторов наук; наконец, для научной элиты, уже внесшей большой вклад в науку[10].

Исследование показало, что стимулирование вузовского сектора науки осуществляется через федеральные целевые программы, в том числе, направленные на поддержку молодой перспективной научной молодежи, и в рамках государственной политики по регуляции процессов движения научных кадров. Ряд мер для кардинального подъема вузовской науки с ее пока еще значительным (и востребованным) кадровым потенциалом предусмотрен в принятой 28 июля 2008 г. Федеральной целевой программе «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг.».[11].

Исследуя такие свойства системы высшего образования, как открытость и способность к самоорганизации, невозможно не рассматривать воздействие «внешней среды обитания» на эволюцию системы. Глубина этого воздействия будет зависеть от того, какие характеристики системы, ее принципы и элементы будут отвечать на это воздействие и каким образом. Одним из принципов государственной политики в сфере образования, зафиксированный законом (ст.2, п.1, п/п.З Федерального закона «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» от 22 августа 1996 г.   № 125-ФЗ)   является интеграция   России   в   мировую   систему образования при сохранении и развитии достижений и традиций российской высшей школы. Анализ программных документов, касающихся модернизации образования, утвержденных в начале века, позволяет утверждать, что интеграция   России   в   мировую   систему образования является определяющим фактором  современного этапа модернизации инженерного образования.

В процессе глобализации мировое образование вступает в качественно новый этап — международную интеграцию, которая является результатом развития и углубления предшествующего этапа — интернационализации — и доведения его до уровня интеграции национальных систем. Для интеграции становятся характерными возрастающие за счет согласованной международной образовательной политики взаимное сближение, взаимодополняемость и взаимозависимость национальных образовательных систем, синхронизация действий, достигаемая на основе регулирования их наднациональными институтами, постепенное перерастание национальными образовательными системами своих государственных рамок и зарождение тенденций к формированию единого образовательного пространства как наиболее эффективной формы реализации задач будущего.

Социальные преобразования, связанные с формированием новой образовательной парадигмы обязательно должно привести к «расширению границ» — созданию системы непрерывного, открытого, массового и интернационального образования. Число людей, имеющих высшее образование, будет непрерывно расти, при этом его структура должна трансформироваться так, чтобы стать доступной действительно всем. Обе отмеченные тенденции — и структурные изменения, и более высокий уровень распространения — имеют место как в России, так и на Западе. Принято считать, что эти тенденции получили свое официальное оформление с принятием европейскими странами Болонской декларации, впоследствии подписанной и Российской Федерацией. Декларация предписывает провести ряд реформ в сфере образования.

Анализ основных положений «Концепции модернизации», предложенной Министерством образования и науки РФ, позволил сформулировать вывод о том, что этот программный документ опирается на зарубежный опыт и именно интеграцией в международное сообщество, реализацией принципа открытости образования обусловлен в большей степени новый этап проводимой модернизации.[12]Участие наших вузов в интеграционных процессах международного, мирового масштаба позволяет лучше понять собственные традиции, достижения, обогащать ими других и обогащаться самим за счет вдумчивого освоения приемлемого опыта других стран. Однако использование этого опыта, равно как и позиционирование российской образовательной системы на международной арене не лишено противоречий, нет однозначности в понимании общественностью целей и ряда задач, а, порой, налицо и протест против проводимых реформ.

Очевидно, что вхождение российской высшей школы в интеграционные процессы будет весьма непростым. Во многом это обусловлено значительным отличием организационных механизмов российской высшей школы от европейской модели  образования, следовательно, вероятна дезорганизация пока еще слаженно работающей системы. Исследование позволило определить возможные проблемы, связанные со следованием принципам Болонской декларации: получение некачественного образования, в том числе, вследствие введения таких прогрессивных, на первый взгляд, образовательных технологий,  как дистанционное обучение; утверждение новых ФГОС ВПО, проекты которых подвергаются жесткой критике; расширение практики тестирования, которое улавливает лишь остаточные знания, приводя к тому, что молодой человек не может самостоятельно решать творческие задачи; возникающие сложности с трудоустройством бакалавров; утрату вузовским образованием воспитательного потенциала решено восполнить с помощью формирования в процессе обучения различных «компетенций», что заметно упрощает ситуацию,  отодвигая на далекую периферию другие не менее, значимые аспекты.

По мнению многих экспертов, специалистов, ученых Российской академии наук, с такой структурой экономики Россия как высокотехнологичная держава существовать не может. Следовательно, единственно возможным базовым вариантом может быть вариант инновационного развития. Собственно говоря, инновационный сценарий предполагает более сбалансированную, гармоничную структуру экономики.

В России по состоянию на 2008 г. есть прорывные исследования и разработки в области критических технологий практически по всем направлениям шестого технологического уклада. Может ли Россия в этих условиях осуществить инновационный прорыв, исходя из того сложного кризисного состояния, в котором пребывает высокотехнологичный комплекс?. Прогноз, который по указанию Президента РФ выполнила к 1 декабря 2008 г. Российская академия наук, позволил сделать вывод, что у нас действительно есть результаты мирового и выше мирового уровня. В России по состоянию на 2008 г. есть прорывные исследования и разработки в области критических технологий практически по всем направлениям  высшего технологического уклада. Необходимо сосредоточить именно на этих приоритетах кадровый, финансовый, организационный ресурсы, чтобы не тратить силы на развитие тех направлений, по которым другие страны ушли уже слишком далеко относительно нашего уровня, и нам придется заимствовать мировые достижения.[13] Только в этом случае можно достичь желаемого уровня развития страны.

Но это все слова и пожелания, а как же на самом деле может развиваться процесс модернизации страны. Ученые провели расчеты и построили две диаграммы: оптимистичный  и пессимистичный, или  как они назвали: инновационный и инерционный.  Эти диаграммы приводятся ниже.

Рисунок

Даже при инновационном развитии страны прогресс не предусматривается слишком уж бурный. В 2030 году мы будем не намного впереди, по сравнению с настоящим периодом. Территория и природные ресурсы останется прежними, но потеряем в темпах развития экономики, в образовании и науки и особенно сильно пострадает внешняя политика, другими словами нас все больше не будут уважать. И в самом деле, есть за что.

А при инерционном развитии, многие современные достижения мы просто потеряем. Мы потеряем большую часть территории и природных ресурсов, упадет еще больше экономика, сократится наука и образование и пр. Впрочем, и этого достаточно для весьма пессимистического общего вывода.

Тем не менее, анализируя структуру и основные отрасли российской экономики по степени конкурентоспособности на мировом рынке эксперты пришли  к выводу, что существует шанс осуществить технологический прорыв

Таким образом, сегодня необходимо реализовать такую модель стратегии инновационного развития, где все ресурсные возможности (кадровые, финансовые, материально-технические) должны быть сфокусированы на инновационной структуре развития. Поэтому у нас нет просто иного выхода, как активно заниматься модернизаций на инновационной основе.

утилитаризм, история русской философии, фундаментальный базис, творческая потенция.

Ядром философских учений о человеке, разработанных Чер­нышевским, Лавровым и Михайловским, являлась идея целостного понимания человека, согласно которой личность представляет со­бой нераздельное целое и в этой связи все внутренние и внешние процессы и явления, происходящие и присущие ей, обусловливают друг друга и влияют друг на друга. «На человека надобно смотреть как на одно существо, имеющее только одну натуру, чтобы не раз- резывать человеческую жизнь на разные половины», - отмечал Н.Г. Чернышевский. Однако несмотря на то что все три философа отстаивали мысль о целостном восприятии индивида, аргументиро­вали свои позиции они по-разному.

Текст статьи:

Философское творчество Н.Г. Чернышевского, П.Л. Лаврова и Н.К. Михайловского в истории русской философской мысли — яр­кий пример применения светского подхода к пониманию человека, органично сочетающего в себе идеи позитивизма, утилитаризма с классическими философско-антропологическими трактовками. В.В. Зеньковский философские изыскания этих мыслителей опре­делил как «этический утилитаризм», уже в самом этом понятии указав на их исходную антропологическую посылку.

Ядром философских учений о человеке, разработанных Чер­нышевским, Лавровым и Михайловским, являлась идея целостного понимания человека, согласно которой личность представляет со­бой нераздельное целое и в этой связи все внутренние и внешние процессы и явления, происходящие и присущие ей, обусловливают друг друга и влияют друг на друга. «На человека надобно смотреть как на одно существо, имеющее только одну натуру, чтобы не раз- резывать человеческую жизнь на разные половины»¹, — отмечал Н.Г. Чернышевский. Однако несмотря на то что все три философа отстаивали мысль о целостном восприятии индивида, аргументиро­вали свои позиции они по-разному. Так, тот же Чернышевский, по собственному признанию, основывал свои антропологические воз­зрения исключительно на естественнонаучных доказательствах, считая, что философия должна видеть в человеке то же самое, что и медицина, физиология и химия. П.Л. Лаврову и Н.К. Михайловско­му ближе были не позитивистские, а классические философские трактовки человеческой сущности, связанные с восприятием ее с точки зрения единства разума, чувства и воли: «Правильная поста­новка всякого человеческого дела возможна лишь тогда, когда в ней участвует весь человек, во всей своей целостности, в гармоническом сочетании разума, чувства и воли»».

Н.Г. Чернышевский выделял в индивиде два фундаментальных ба­зиса — явления материального порядка и явления нравственного по­рядка. К последним мыслитель отнес не только феномены, связан­ные с этической характеристикой личности, но и различные прояв­ления познавательной и эстетической сфер. П.Л. Лавров, в свою очередь, утверждал, что в человеке необходимо отличать «явления, в которых преобладает восприимчивость человеческого духа, явле­ния знания, стремления к истине, от явлений, в которых преоблада­ет производительность человека, именно, от явлений творчества, стремления к стройному, патетическому, прекрасному»³. Таким об­разом, именно знание и творчество Лавров определял в качестве сущностных характеристик личности. В данной связи важно под­черкнуть, что если Чернышевский принимал во внимание матери­альную составляющую человеческой жизни, то Лавров, главным образом, сосредотачивался на исследовании духовной сферы, счи­тая, что последняя и является полным выражением сущности чело­века.

Под знанием Лавров подразумевал результат такой человече­ской деятельности, которая связана с накоплением и проверкой фактов, разрушением стереотипов, критикой, достижением истины. Познавательный вид деятельности, согласно философу, имеет три источника, из которых черпается знание: внутренний мир лично­сти, природа и история. Цель любой науки сводится к сопоставле­нию и сравнению единичных явлений, присущих этим трем источ­никам, и на основе этого к обобщению, поиску причинно- следственных связей и закономерностей, систематизации.

Вторая атрибутивная характеристика человека — творческая потенция, устремленная на преодоление противоречий и вносящая гармонию в человеческое существование, активизируется тогда, ко­гда индивид ощущает дисгармонию, разрозненность, упадок. По мнению П.Л. Лаврова, творчество наиболее полно реализуется в та­ких видах деятельности, как эстетическая, гражданская и этическая. Именно поэтому плоды творческого отношения человека к дейст- оитртп.нпсти иесьмя пазнообпазны: начиная от создания письмен-

Таким образом, знание принципиально отличается от творче­ства, поскольку первое всегда стремится к усвоению действитель­ности в том виде, в каком она существует, второе, наоборот, сво­дится к преобразованию реальности. По сути «знание уменьшает бытие предмета, уменьшает число признаков в том, что узнается, переходит от реального к отвлеченному, от формы единичного предмета к существенным признакам представления предмета; творчество увеличивает бытие того, на что оно обращено: оно при­бавляет реальный признак к представлению, в нас существующему, к состоянию духа, которым мы проникнуты; оно вводит в мир ре­альный то, что принадлежало только нашему внутреннему миру; оно дает единичное обособляющее бытие тому, что было обще»⁴.

Но, несмотря на то, что и II.JI. Лавров, и Н.Г. Чернышевский, и Н.К. Михайловский — каждый по-своему определял и сущностные признаки человека, всех их объединял сугубо утилитарный подход к вопросам о первооснове человеческой жизнедеятельности и ис­ходных предпосылках проявления нравственности. Согласно пред­ставлениям указанных мыслителей, исходным основанием жизни любого индивида является нацеленность на получение наслажде­ния. «Цель всех человеческих стремлений состоит в получении на­слаждений»⁵, — утверждал Н.Г. Чернышевский. Развивая эту мысль, ПЛ. Лавров подчеркивал, что тяга к наслаждению и чувство от­вращения от страдания присутствуют во всех без исключения по­буждениях личности — в стремлении к пользе, к справедливости, к истине, к стройности, к деятельности вообще. Гедонизм же как ис­ходный мотив человеческих поступков придает им эгоистическую окрашенность: «При внимательном исследовании побуждений, ру­ководящих людьми, оказывается, что все дела, хорошие и дурные, благородные и низкие, геройские и малодушные, происходят во всех людях из одного источника: человек поступает так, как прият­нее ему поступать, руководится расчетом, велящим отказываться от меньшей выгоды или меньшего удовольствия для получения боль­шей выгоды, большего удовольствия»⁶.

Таким образом, человек по своей природе — существо эгои- ключается в том, что именно эгоизм человеческой натуры и порож­дает нравственность. «Себялюбивая личность, требующая только наслаждений, в самой себе нашла источник нравственного разви­тия»⁷, — писал П.Л. Лавров, выводя такие категории, как творчест­во, мораль, милосердие, справедливость, честь из естественного желания наслаждаться. Описывая механизм трансформации чело­веческого эгоизма в нравственные установки, мыслитель указывал на то, что в определенный исторический момент сознание индивида достигло такого уровня своего развития, при котором для соблюде­ния собственных интересов он был вынужден поставить себя на место другого и тем самым признать за ним право на существова­ние и достижение удовольствия. Так был дан старт формированию этического.

Подобно Лаврову, Н.К. Михайловский считал, что в любом высоконравственном поступке всегда можно найти эгоистичную основу. Так, например, отнимая у голодного кусок, человек, безус­ловно, действует как себялюбец, но, оставаясь голодным для того, чтобы отдать этот кусок другому, он действует эгоистично вдвойне — здесь на первое место выходит желание получить удовольствие от «хорошего» поступка, затмевающее потребность насытиться само­му. В этом смысле вполне понятно замечание Михайловского о том, что «альтруизм есть ни что иное как разветвленный эгоизм»⁸.

По сути, мораль для представителей утилитаризма является одним из способов достижения выгоды и наслаждения. Человек выработал нравственные предписания, во-первых, для того, чтобы достичь каких-то собственных целей, во-вторых, чтобы обезопа­сить себя от притязаний других. Именно на основе этих идей были сформированы нехарактерные для классической этики представле­ния Н.Г. Чернышевского о главной этической категории «добро». «Добро — это как будто превосходная степень пользы, это как будто очень полезная польза… Добром называют очень прочные источ­ники долговременных, постоянных, очень многочисленных насла­ждений»⁹, — писал он. А если и существует какая-то разница между понятиями добра и пользы, то она касается лишь интенсивности их стоянства, прочности, плодотворности, изобилия хорошими, долго­временными и многочисленными результатами»¹⁰.

Изложенные выше мысли легли в основу теории разумного эгоизма, которую последовательно отстаивали Чернышевский, Лавров и Михайловский и которая стала ядром их этических уче­ний. Приверженность этой теории наложила специфический отпе­чаток на представления этих мыслителей о сущности нравственно­го. И здесь важно иметь в виду два момента: во-первых, то, что этика интересующих нас философов содержит в себе явные черты релятивизма; во-вторых, то, что сфера этического, согласно пред­ставлениям Н.Г. Чернышевского, П.Л. Лаврова и Н.К. Михайлов­ского, совпадает с изначальной сущностью человека, подчиняя себе все другие компоненты духовного мира личности. Первое замеча­ние, касающееся этического релятивизма, присущего всем трем мыслителям, находит многочисленные подтверждения на страни­цах их произведений. Так, рассуждая в духе позитивизма, Н.К. Ми­хайловский писал: «Стоя исключительно на точке зрения причин­ной связи явлений, нельзя отличить добро от зла, ибо и то и другое одинаково имеют свои причины и, следовательно, одинаково за­конны. Таким образом наука, теоретическая мысль становится в печальное противоречие с непосредственным нравственным чувст­вом, которое остается без кормила и весла»¹¹. Н.Г. Чернышевский также указывал на относительный характер понятий добра и зла. Логика его рассуждений весьма запутана: в одном месте своей главной работы по философии «Антропологический принцип в фи­лософии» он отмечал, что человек называет добрыми поступками те действия других людей, которые полезны для него, следователь­но, зло — это все то, что приносит ему вред. В другом месте он рас­суждал уже иначе: добр тот, кто делает хорошее для других, зол — кто делает дурное для других. Другими словами, «какой бы вывод ни вздумали вы сделать в нравственных науках, вы всегда найдете, что и он, и другой, противоположный ему, вывод и, кроме того, множество других выводов, не клеящихся ни с вашим, ни с проти­воположным ему выводом, ни лоуг с лттом. имеют искпенних за-

Однако представления об относительном характере мораль­ных понятий не побудили Лаврова и Михайловского усомниться в необходимости существования нравственного идеала. И тот, и дру­гой с огромным удовольствием рассуждали на эту тему. По мнению П.Л. Лаврова, нравственный идеал, имеющий универсальный ха­рактер, требует от человека, с одной стороны, развития физических, интеллектуальных и моральных качеств, с другой стороны, уваже­ния к достоинствам ближнего и готовность самопожертвования ра­ди соблюдения справедливости. Именно стремление достигнуть тех высот, какие ставит перед людьми идеал, активизирует нравствен­ное развитие личности. Моральный же идеал в понимании Н.К. Михайловского соотносим не только с жизнью, но и со смер­тью: «Он должен выработать такое общее направление жизни, ко­торое, удовлетворяя требованиям чести и совести, вместе с тем дозволило бы встретить неизбежный смертный конец спокойно и непостыдно, без страха и упрека»¹³.

Таким образом, идея об изначальной эгоистической природе индивида, постоянно стремящегося к наслаждению и получению выгоды, счала базисом антропологических и этических концепций указанных мыслителей. Эгоизм, на определенном историческом этапе переросший в нравственность, совпадает, по мнению Черны­шевского, Лаврова и Михайловского, с сущностной спецификой человека. Именно эти философские интенции и позволили причис­лить этих мыслителей, вслед за В.В. Зеньковским, к такому на­правлению, как «этический утилитаризм».

Примечания:

1. Чернышевский, Н.Г. Антропологический принцип в философии / Н.Г. Чернышевский. Собр. соч.: в 5 томах. -М., 1974. — Т. 4. Статьи по фило­софии и эстетике. — С. 292.
2. Михайловский, Н.К. О некоторых явлениях французской жизни / Н.К. Михайловский. Литература и жизнь (письма о разных разностях). — СПб, 1892.-С. 241.
3. Лавров, П.Л. Очерки вопросов практической философии / П.Л. Лавров. // Философия и социология. Избранные произведения: в 2 томах. — М., 1965.
4. Лавров, ПЛ. Три беседы о современном значении философии / П.Л. Лавров // Указ. изд. — С. 537.
5. Чернышевский, Н.Г. Антропологический принцип в философии / Н.Г. Чернышевский // Указ. изд. — С. 287.
6. Там же. С. 282.
7. Лавров, П.Л. Очерки вопросов практической философии // П.Л. Лавров //Указ. изд.-С. 387.
8. Михайловский, Н.К. О совести г. Минского // Н.К. Михайловский // Указ. изд. — С. 52.
9. Чернышевский, Н.Г. Антропологический принцип в философии // Н.Г. Чернышевский // Указ. изд. — С. 288-289.
10. Там же. С. 287. 
11. Л.Михайловский, Н.К. О некоторых явлениях французской жизни // Н.К. Михайловский // Указ. изд. — С. 240.
12. Чернышевский, Н.Г. Антропологический принцип в философии // Н.Г. Чернышевский // Указ. изд. — С. 244.
13. Михайловский, Н.К. Из литературных воспоминаний и текущей жизни // Н.К. Михайловский // Указ. изд. — С. 383.