Архив рубрики: Выпуск 1 (7), 2007

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ КУЛЬТУРЫ И ИНФОРМАЦИИ

Автор(ы) статьи: Лезина Ирина Сергеевна
Раздел: ПРИКЛАДНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

информация, культура, культурология, тезаурус.

Аннотация:

Среди многочисленных социальных функций культуры является информационная. Информация выступает механизмом культуры, посредством которого транслируется какое-либо содержание. Не случайно главное в информации скорость ее передачи и методы подачи. Культура выступает своеобразным цензором информации. Помимо огромной созидательной творческой силы в информации сокрыта сила катастрофически разрушительная, способствующая деградации культуры в духовном плане.

Текст статьи:

Прогрессирующая активизация и глобализация информационных процессов (СМИ, массовая культура, глобальные информационные сети и др.) в культуре 20-го века определили признание исключительной важности информации для развития современного общества, что стало цивилизационным показателем культуры нашего времени.

Информация теснейшим образом связана с культурой. Более того, эти два явления являются родственными. Так информация передается посредством принятых в данной культуре знаковых систем, приемов и средств их использования. Культура в свою очередь развивается под воздействием средств информации (языка, обмена знаниями, СМИ, межличностного общения и т.д.).

Среди многочисленных социальных функций культуры является информационная. Важнейшей основой данной функции становится язык, который является средством информации. Языками науки являются формулы, знаки и др.; языками искусства – звуки, цветовая палитра, хореография и др.; языками межличностного общения – жест, мимика, внешний вид и т.д. (5:121.)

Каждая культура в про­цессе своего развития создает различные системы знаков, кото­рые являются своеобразными ее носителями. Напри­мер, существует знаковая система приветствий: разного рода по­клоны, рукопожатия, поцелуи, похлопывания по плечу и т.п.

Все многочисленные знаки и знаковые системы, которые су­ществуют в человеческом обществе, составляют культуру того или иного времени, того или иного социума. Следовательно, в каждом знаке заклю­чен какой-то смысл, который был выражен и зафиксирован предыдущими поколениями. Это подразумевает, что любой знак имеет свою форму и содержание. Содержание знаков пред­ставляет собой сложную, многоплановую, сконцентрированную информацию для тех, кто в состоянии ее прочитать. При этом культура каждого общества может существовать только благодаря преемственности поколений. Однако культурная память не может передаваться генетически. Все знания, умения, навыки, формы поведения, традиции и обычаи живут только в системе культуры. Поэтому сохранение культуры связано с необходимостью сохра­нения и передачи культурной информации каждому поколению. Ее передача осуществляется посредством передачи знаков от од­ного поколения другому, а также от одной культуры к другой, что играет жизненно важную роль для суще­ствования и развития культуры любого народа. (3: 53).

Информация выступает механизмом культуры, посредством которого транслируется какое-либо содержание. Не случайно главное в информации скорость ее передачи и методы подачи. Именно информация создаваемые знания стремится сделать достоянием всего человечества. Решение глобальных проблем в значительной степени зависит от умелого и точного использования информации, ориентированной не только на удовлетворение бытовых потребностей людей, но, главное, на их интеллектуальное развитие.

Культура выступает своеобразным цензором информации. Помимо огромной созидательной творческой силы в информации сокрыта сила катастрофически разрушительная, способствующая деградации культуры в духовном плане. В большом потоке информации человеку предъявляются определенные требования: необходимость оградить себя и окружающих от пагубной информации. Существует ряд позиций, политических, религиозных, этических, возрастных, половых и других, которые обязывают человека корректировать передаваемую информацию.

Проблемы взаимодействия информации и культуры бесспорно относятся к числу вечных проблем, сложность которых меняется в зависимости от уровня цивилизации, в которой формируется определенная культура.

Культурология рассматривает понятие «информации» в тесном взаимодействии с понятием «сообщение». (4:270). Сообщение – это множественная информация о чем-либо, определенный текст. Любой текст является интегрирующим, так как включает в себя цитаты, ссылки на другие источники. При словесном тексте используются ссылки на определенных лиц, давших информацию.

«Информация – производное от текста, так как она представляет собой передачу любых сведений и дословно переводится как ознакомление, (infomatio — лат. — ознакомление, представление)» (5:277). Следовательно, информация выступает механизмом культуры, посредством которого трансформируется тот или иной текст.

Культурология, выделившаяся первоначально из таких наук, как философия, социология, искусствознание, история религии, этнография,  вбирает в себя все разновекторные дефиниции информации, как фундаментального понятия нашей проблематики. Таким образом, из рассмотренной позиции культурологии можно отметить, что гуманитарные науки в целом определяют информацию с точки зрения смыслопонимания, тезауруса.

Тезаурус (от греч. thesaurós — сокровищница), множество смысловыражающих единиц некоторого языка с заданной на нём системой семантических отношений. (1). В широком смысле тезаурус интерпретируют как описание системы знаний о действительности, которыми располагает индивидуальный носитель информации или группа носителей. Этот носитель может выполнять функции приёмника дополнительной информации. Тезаурус фактически содержит не только информацию о действительности, но и метаинформацию (сведения об информации), обеспечивающую возможность приёма новых сообщений.

Концепция информационного тезауруса уже не одно десятилетие разрабатыва­ется исследователями в нашей стране. Отец концепции семантической информации, Шрейдер Ю.А. отметил, что в целом ряде случаев получение информации возможно лишь при наличии определенного за­паса или объема предварительной ин­формации по данному вопросу. (6). Вот эту предварительную информацию, а по Шрейдеру, — определенное «знание о мире», «некий запас сведений», «представления о мире некоторого на­блюдателя», он и назвал тезаурусом. И совершенно логично делает вывод о том, что под количеством инфор­мации следует понимать меру изме­нения тезауруса в результате анализа текста, т.е. в результате чтения текста.

Культура, как носитель социальной информации, которая сохраняется и накапливается в обществе, программирует поведение человека. Однако, культура не лишает его свободы выбора действий. Все зависит от уровня развития человека. Вопрос в том, насколько человек способен к свободному выбору и созиданию, к осуществлению того, к чему «толкает» его свободный выбор.

Передача социальной информации в обществе осуществляется постоянно, поскольку каждое новое поколение людей застает материальный результат предшествующего поколения. Каждая новая социальная система налаживает производство своей специфической социальной информации, соответствующей лишь данному общественному организму. В то же время в ее инфофонд и инфопоток органично входят блоки информации, выработанной в рамках предыдущих обществ. Такая историческая эстафета создает предпосылки для усвоения опыта предшествовавших поколений, обеспечивает историческую преемственность.

Информация, полученная в генетическом порядке от прошлого, также как и произведенная данным поколением, используется в повседневной жизни как общества в целом, так и каждого индивида в отдельности.

Резюмируя вышесказанное, можно сделать следующий вывод. Культурология, являясь интегрированной наукой и вбирая в себя многие научные направления, зависит от всех векторов понимания исследуемого понятия информации. Анализируя данную проблематику в других науках, культурология ранжирует и оценивает информацию с точки зрения своих ценностей и категорий.

Список используемой литературы.

  1. Большая советская энциклопедия. Т.-4. М.,1987 г.
  2. Быстрова А.Н., Киселев В.А. Мир культуры и культура мира. Новосибирск.2005 г.
  3. Культурология. 20 век. Словарь. М., 1997 г.
  4. Научно-техническая информация. Сер. 2, 2007, №3.
  5. Ромах О.В. Культурология. Теория культуры. Т., 2002 г.
  6. Шрейдер Ю. А. Тезаурусы в информатике и теоретической семантике// Научно-техническая информация. Сер. 2, 2006, №3

 

ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ОБРАЗА ТРИКСТЕРА В АРХАИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ

Автор(ы) статьи: Кулешов Руслан Николаевич
Раздел: ПРИКЛАДНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

трикстер, медиатор, трюк, метаконтекст.

Аннотация:

Освещается проблема функциональной нагрузки базовых характеристик архетипического образа трикстера как персонажа архаической мифологии. Обосновывается значимость образа трикстера в этиологических мифах. Выявлены свойства нарратива, в котором трикстер является центральным персонажем, исследована роль медиативности трикстера относительно выхода в пространство метаконтекста. Определено значение хаотических черт трикстера, связанных с его репрезентацией в рамках смеховой культуры.

Текст статьи:

Трикстер представляет собой образ, присутствующий в своих различных манифестациях на всех этапах человеческой культуры. Свое первоначальное воплощение этот образ находит в этиологических (космогонических, близнечных, тотемических мифах) и в волшебных сказках. Мифология и фольклор Океании, Европы, Азии, Африки включает в себя мифологические сказания о первопредках –  культурных героях – трикстерах. Существуют также протоанекдотические циклы об этих последних, об их плутовских проделках для добывания пищи, реже -  утоления похоти.

Актуальность исследования  образа трикстера в архаической традиции обусловлена недостаточной изученностью  роли этого образа в мифологическом сознании. Это предполагает необходимость дальнейших исследований, направленных на определение функциональной значимости трикстера, что сделает возможным его культурфилософское осмысление.

Это осмысление особенно актуально, поскольку миф определенным образом манифестирует себя в культуре и художественном сознании эпохи постмодерна. Замаскированный в предыдущие века европейской культуры мифологизм выходит на поверхность в лице так называемых неклассических искусства, эстетики, философии – культуры конца второго тысячелетия, в которой просматриваются принципы и установки мифологического сознания. С диахронизмом мифа перекликаются характерные принципы искусства ХХ — XXI вв., мифологическое сознание, воплощенное в архетипе трикстера, обнаруживается в постмодернизме, интердисциплинарном по своему характеру идейном течении современной культурной жизни Запада, проявившемся в различных сферах гуманитарного знания.

Трикстер как один из наиболее значимых архетипов, присутствующих в сознании человека, оказывает влияние на дискурс культуры, и  исследования направленные на изучение способов репрезентации трикстера в искусстве, литературе, социальных взаимоотношениях,  могут помочь определить  степень воздействия этого образа на формирование и функционирование культурных парадигм современного общества.

Цель данной работы состоит в определении функциональной значимости образа трикстера в архаической мифологии.

Достижение цели осуществляется с помощью следующих задач:

– определить те характеристики образа, которые являются маркирующими для трикстера как персонажа архаической традиции;

– выявить свойства нарратива, в котором трикстер является центральным персонажем через повествовательную структуру, для которой имплицитно присущим является трюк, очертить сущность трюка;

– исследовать характер медиативности и ее роль в формировании и существовании смыслов как следствия выхода трикстера в пространство метаконтекста;

– определить варианты репрезентации образа трикстера в рамках смеховой культуры, установить значение хаотических черт трикстера для развития культуры.

Новизна заключается в постановке вопроса о характере образа трикстера как смыслообразующего элемента мифологических представлений архаики, а также в выявлении базисных функциональных характеристик трикстера на основе анализа его качеств и признаков.

Среди исследовательской литературы  основополагающей работой об образе трикстера является «Душа и миф: шесть архетипов» К.-Г. Юнга, который обозначил образ трикстера как один из важнейших для личности архетипов, названный им «Тень» [12]. Пол Радин  в исследовании «Трикстер – мифы североамериканских индейцев» показывает, как повествования о мифологическом плуте переходят в сказку о животных.   Противоречивый образ героя-трикстера кажется таковым только на первый взгляд.  Ю.И.  Манин в работе «Мифологический плут по данным психологии и теории культуры» рассматривает место трикстера в мифологическом мышлении как синкретического образа [6, с. 23-34]. В.И. Иванов и В.Н. Топоров в работе «Славянские языковые моделирующие системы» указывают на присутствие у героя русских сказок черт трикстера [3]. Значительно реже предпринимались попытки рассмотреть структуру текстов, построенных на трюках (Г.Л. Пермяков «Проделки хитрецов» [9]; Е.А.  Костюхин «Типы и формы животного эпоса» [4]), но и здесь трюк как особый фольклорный мотив или сюжет особого типа оставался в стороне. Исключение составляют работы Е. М. Мелетинского, в которых трюк и фигура трикстера – одна из излюбленных тем. Ей посвящены специальные страницы во многих его статьях и почти во всех монографиях, а в книге «Аналитическая психология и проблема    происхождения архетипических сюжетов» [7] содержится подробный анализ признаков образа трикстера и его манифестаций. Большой вклад в разработку темы трикстера внесла Е. С. Новик. В ее работе  «Структура сказочного трюка» [8] определены основные предикаты трюка,  рассмотрен рефлексивный аспект трюка как предугадывание ответной реакции антагониста.

Образ трикстера обладает стандартным набором маркирующих его характеристик, которые можно условно дифференцировать таким образом:

1. Определенная организация нарратива, в котором фигурирует трикстер,  связанная с его структурой и основанная на трюке. Определяющей для трикстера здесь является функция добывания, которая реализуется путем следования схеме недостачи, ухода, взаимодействия с антагонистом, ликвидации недостачи и возвращения.  Отношения внутри текста строятся между парами действующих лиц: податель – получатель, помощник – противник, субъект – объект. Композиционная и актантная структура трикстероцентричного нарратива  в этом случае совпадает со строением текста, где фигурирует культурный герой, но принципиально отличается от него способом, которым происходит добывание искомого объекта. Этот способ является особого рода взаимодействием трикстера и антагониста и построен на трюке как рефлективном управлении партнером по коммуникативному акту.

2. Выход в полисемантическое пространство метаконтекста, с которым  связаны:

а) Способность трикстера к бесконечному числу трансформаций, каждая из которых наделяется новым смыслом, умение находиться на грани между различными семиотическими пространствами, что можно обозначить как медиативность.  Посредничество выносит трикстера за рамки характерного для рационалистического сознания дуализма добра и зла, верха и низа, сиюминутного и вечного. Использование различных дискурсивных практик дает возможность трикстеру становиться как на одну, так и на другую сторону, в то же время не принадлежа ни одной из них. Сюда же относятся такие черты образа трикстера, как способность к перевоплощению, присущая трикстеру двойственная природа, искусство ораторства и умение убеждать.

б) Смеховая культура, в рамках которой выход трикстера в метаконтекст выглядит как пралогичность, асоциальное поведение, иррациональность поступков, склонность к действиям, не вписывающимся в рамки обыденной этики, любовь к коварным и злым выходкам, плутовские проделки, антиэстетизм.

Мифы, в которых фигурирует трикстер, являются по преимуществу этиологическими: они героецентричны, и главный герой представляет собой демиурга, культурного героя и трикстера одновременно. В этих мифах можно выделить определенную структуру, связанную с функцией добывания, то есть создания или, в более архаичном варианте, похищения с помощью трюка природных объектов, культурных ценностей, навыков и т. д. [7, с. 89]. На трюках построены многие мифы и архаические сказки, практически все сказки о животных, об одураченном черте, анекдоты о ловких ворах, об обманных договорах и т. д.; наконец, одна из узловых коллизий волшебных сказок, а именно «подвох», имплицитно предполагает трюк. Смысловую нагрузку этих текстов составляют предикаты добывания, отчуждения и похищения, которые предполагают, кроме основной роли героя-добытчика, еще и роль его антагониста, т.е. хранителя объекта или соперника в потреблении добычи. На них, в основном, и направлены действия трикстера, который, чтобы облегчить себе доступ к объекту, стремится устранить контрагента или ограничить его активность. Средством этого устранения на поверхностных уровнях текста и оказываются трюки, обеспечивающие трикстеру его успех [8, с. 93].

Ядро трюка составляет провокация: все маскировки и симуляции независимо от их тактики призваны побудить антагониста к действиям, выгодным самому трикстеру, и позволяют ему использовать антагониста для достижения собственной цели. Трикстер не просто учитывает цели антагониста, но и сам формирует у него такую цель, стремление к которой одновременно обеспечивает ему его собственный успех. Такое наращивание рангов рефлексии (от прямого манипулирования к учитыванию целей «другого» и, далее, к специальному формированию его целей) свидетельствует о том, что инвариантом трюка оказывается рефлексивное управление, предполагающее передачу одним субъектом другому такой информации или создание в его глазах такой картины, исходя из которых, тот сам совершает действия, выгодные первому.

Итак, во всех трюках при всем их внешнем разнообразии складывается одна и та же ситуация: успех трикстера полностью зависит от действий антагониста, и потому его собственные действия направлены на то, чтобы, маскируя свои цели или предлагая антагонисту мнимые цели, моделировать его ответные реакции, управлять его поведением в выгодном для себя направлении. Для этого он, однако, должен все время учитывать не только свои интересы, но и интересы антагониста (второго субъекта), его цели, желания, мотивации, способы действовать. Мифы, в которых фигурирует подобная модель, основаны на демонстрации превосходства социума, в лице его представителя – трикстера, над враждебными этому социуму силами за счет ума, хитрости (которые в архаической традиции почти всегда отождествлялись). Могуществу и силе антагониста противопоставлены расчет, логика, умение взглянуть на ситуацию чужими глазами.

Французский структуралист К. Леви-Строс, считающий мифы инструментом первобытной логики, ищущей выхода из противоречий за счёт введения промежуточной фигуры медиатора, уделяет большое внимание культурным героям и трикстерам как таким медиаторам. По его мнению, Ворон или Койот выбраны в качестве культурного героя-трикстера потому, что они питаются падалью и тем самым преодолевают противоположность между плотоядными и травоядными, между охотой и земледелием и, в конце концов, между жизнью и смертью. Универсальный персонаж трикстер в мифологии традиционно рассматривается в качестве локального образца культурного героя. Трикстерство не рассматривается в качестве целостного явления, оно расчленяется на дуальных по функциям представителей. Но в качестве примитивного разрушителя и антитворца трикстер предстает, прежде всего, для рационального мышления [5, с. 29].

Мир рационального сознания – это мир буквальный, а трикстер живет в мире полисемантическом, не в рамках определенного контекста, но в метаконтексте, где есть «правда», но нет буквальности. И поэтому категории организованного мира просто не существуют для него: нет жизни и нет смерти (а значит, нет убийства, это лишь притворство), не существует никаких границ или ограничений, отсюда его обжорство, вороватость. Трикстер – это квинтэссенция всей мифологической модели мира. Именно на нем завязаны принципы построения этой модели, принципы взаимодействия с миром и его обитателями. Нет аспекта в развертывании мира, к которому трикстер не имел бы отношения, настолько он многолик. Трикстер контролирует, разрешает все смысложизненные ситуации, находясь на границе игры и действительности.

Сама жизнь по трикстеру оформлена особым игровым образом, по правилам, которые он задает, а также благодаря смыслам, которые он интерпретирует, живут все, кто его окружает. Не случайно герменевтический метод, основанный на технике интерпретации, получил свое название от древнегреческого трикстера Гермеса. Трикстер – элемент динамический. Он задает динамику и направление развития мира и управляет этими элементами мира. Культурный герой создает нечто, чему его антипод трикстер придумывает бинарный элемент. Но не столько для того, чтобы разрушить то, что создано, сколько для того, чтобы продолжить развитие и созидание. В противном случае жизнь может вообще прекратиться. Вспомним, сказки всегда оканчиваются свадьбой, счастливой концовкой, и после этого действие прекращается, потому что дальше ничего непредвиденного в жизни героев уже не ожидается. Трикстер – это та самая неожиданность, случайность, которая всегда некстати и которая всегда держит героев в напряжении, в готовности к ответному действию. Каждый элемент мира оказывается запрограммированным на ожидание своего «отрицания». Задача трикстера не разрушить, а вызвать ответную реакцию, которая обернется новым созиданием. Пока в мире идет подобный диалог, пульсация, мир живет и развивается. Как элемент динамический трикстер может трактоваться в качестве временного образа – это образ случайности, образ силы, которая неподконтрольна человеку, силы, действующей самой по себе. Только трикстер, активно реализуя себя в мире через контакт, столкновение, задает модель развития мира. Поведение же других персонажей мифа в большей степени задается уже самим созданным миром, вернее тем местом, которое отводится им моделью, сформированной трикстером. Трикстер представляет собой первобытно «космическое» существо, обладающее божественно-животной природой: с одной стороны, превосходящее человека своими сверхчеловеческими качествами, а с другой — уступающее ему из-за своей неразумности и бессознательности. Он так же не ровня животным ввиду своей чрезвычайной неуклюжести и отсутствия инстинктов [8, с. 5]. Трикстер – это огромный источник энергии для будущего развития.

В своих наиболее отчетливых проявлениях он предстает как верное отражение абсолютно недифференцированного человеческого сознания, соответствующего душе, которая едва поднялась над уровнем животного. Это, конечно, возможность выхода страстей, не признающихся моральными устоями, своими безрассудными выходками трикстер способен поломать существующие обычаи.  Архетипическая черта: нарушение социальных установок по Юнгу – характерная черта Тени; он рассматривает образ Трикстера, прежде всего, как иллюстрацию теневых сторон общества. В мифологии это нарушение воспринимается позитивно, как сила разума, рушащая все барьеры.

Фигура Трюкача-обманщика демонстрирует предыдущую стадию развития психики, его черты указывают на скрытые теневые качества, которые неизбежно проявятся в человеке, сознание которого упадет ниже традиционных установок культуры. Здесь следует отметить, что понижение ментального уровня является неизбежным, хотя и временным следствием вторжения в сферы бессознательного: столкновение с неведомым лишает нас обычной ловкости ума, а порой и возможности воспользоваться традиционным знанием. Выключение рассудка компенсируется возвратом к животной интуиции Духа. Но осознание своей совершенной некомпетентности и неполноты – необходимое условие движения к более высокому уровню знания и полноты. Именно поэтому в сказках царем становится Иван Дурак; обманывая себя и нас полной неспособностью к традиционной нормальной жизни – ради того, чтобы сделать ее более полноценной.

Соединение культурного героя и «божественного шута» П. Радин относит ко времени появления человека в качестве социального существа (в отличие от животного). В проанализированном им североамериканском цикле мифов о Вакдьюнкаге Радин усматривает изображение эволюции человека от природной стихийности к героической сознательности. Специалист по античной мифологии К. Кереньи, признавая фигуру трикстера весьма древней, связывает этот образ с так называемой «поздней архаикой», стилю которой характерны груборазвлекательные моменты. Двойной аспект восприятия мира и человеческой жизни  существовал  уже  на самых ранних стадиях развития  культуры.  В  фольклоре  первобытных народов рядом с серьезными (по организации и тону) культами существовали и  смеховые культы, высмеивавшие и срамословившие божество («ритуальный смех»), рядом  с серьезными мифами – мифы смеховые и бранные, рядом с героями – их пародийные двойники-дублеры. В ряде мифов трикстер пародирует свои собственные серьезные деяния (например, палеоазиатский Ворон, трикстер, и, одновременно, первый шаман, подражает шаманскому камланию).

Существуют представления о трикстере как о воплощении позитивного, жизнеутверждающего духа свободы, позволяющего нарушать табу и выходить за рамки жестко обусловленного социального контекста. Это интерпретация трикстера как воплощения духа необходимого беспорядка, терпимого беспорядка на грани хаоса. Радость освобождения от оков порядка дает трикстеру дар смеяться над существующими установлениями. Пародируя существующие формы и структуры социальной жизни, переворачивая с ног на голову господствующие в общественном сознании роли, иерархии и ценности, трикстер показывает нам, что в существующем мировом порядке вещей, в конечном счете, нет никакой необходимости, что все выборы находятся под сомнением и все возможности открыты. Игнорирование, нарушение ограничений выступает необходимым условием для дальнейшего развития как отдельной личности, так и культуры в целом. Именно это значение приобретают полуанекдотичные рассказы о трикстере, связанные с испражнением, совокуплением и другими мотивами телесного низа.   Более чем символом человека на пороге других состояний сознания, трикстер является символом самого порогового состояния и постоянной доступности этого состояния, дающего бодрость и восстанавливающего силы. Он может игнорировать истину или, лучше сказать, социальное требование о том, чтобы слова и дела были в своего рода  гармонии друг с другом, точно так же он может не замечать требований биологии, экономики, семейной жизни и даже метафизической возможности или невозможности. Он может выказывать неуважение к сакральному, к объектам поклонения, не столько для того, чтобы бросить им вызов, сколько установить их новый порядок и новые пределы. Зачастую плутовские проделки трикстера оканчиваются неудачей, однако, если эти действия направлены на достижение коллективного благосостояния, то в итоге они приводят к успеху. Трикстер – это особая стратегия поведения, рассчитанная на победу над хаосом с помощью присущей этому же хаосу неупорядоченности, пралогичности, интуитивизма.  Этот портрет позволяет понять, почему трикстеры мифологий американских индейцев, эскимосов и коренных африканцев вызывают у этих народностей веселье, даже смех, и вместе с тем глубокое уважение.

Итак, можно сделать выводы относительно функциональной нагрузки базовых характеристик трикстера, конкретизирующиеся в следующих положениях:

1. Выявлено, что поскольку в трюке мы имеем дело с управлением действиями партнера по коммуникативному акту, где выигрывает тот, чей ранг рефлексии выше, то глубинной семантической темой трикстероцентричного нарратива в архаической традиции  является рефлективная функция, обеспечивающая эффективное достижение результата, т. е. добывание искомого объекта.

2. Установлено, что благодаря выходу в метаконтекст трикстер осуществляет интерпретативную функцию, находясь в роли медиатора между различными семиотическими полями. Медиативность здесь предполагает активную интерпретацию, которая позволяет трикстеру снимать противоречия дуализма рационального сознания, предоставляя ему неограниченную свободу в создании новых смыслов.

Выяснена роль черт образа трикстера в рамках смеховой культуры, которая заключается в осуществлении деструктурирующей функции. Эта функция выражена в архаической традиции в виде ацентрации и, как следствие, нарушении установленных правил и границ, что обеспечивает  возможность дальнейшего развития культуры.

Таким образом, в функциональной триаде «рефлексия-интерпретация-деструктурирование» выражена функциональная значимость образа трикстера как квинтэссенции всей мифологической модели мира.

 

 

ЛИТЕРАТУРА

 

  1. Архаические верования в свете межличностной коммуникации // Историко-этнографические исследования по фольклору. – М.: Ладомир, 1994. – С. 46-74.
  2. Гаврилов Д.А. К определению трикстера и его значимости в социокультурной реальности // Первая Всеросcийская научная конференция  «Философия и социальная динамика XXI века: проблемы и перспективы», 15 мая 2006 г. [материалы]. – Омск: СИБИТ, ИПЭК, СРШБ (колледж), 2006. – C. 359-368.
  3. Иванов В.И., Топоров В.Н. Иван-Дурак // Славянская мифология: Энциклопедический словарь. –  М.: Изд-во «Эллис Лак», 1995. –      С. 225.
  4. Костюхин Е. А. Типы и формы животного эпоса / Е.А. Костюхин. – М., 1987. – 132 с.
  5. Леви-Строс К. Структура мифов // Леви-Строс К. Структурная антропология. – М.: Наука, 1985. – С. 24-56.
  6. Манин Ю.И. Мифологический плут по данным психологии и теории культуры // Природа. – 1987. – № 2. – С. 23-34.
  7. Мелетинский Е.М. Предки Прометея (Культурный герой в мифе и эпосе) // Вестник истории мировой культуры. – 1958, май-июнь.     № 3(9). – С. 114-132.
  8. Новик Е.С. Структура сказочного трюка // От мифа к литературе: Сб. в честь семидесятипятилетия Е.М. Мелетинского. – М.: РОУ, 1993. – С. 87-112.
  9. Пермяков Г.Л. Проделки хитрецов (Вступительная статья) // Пермяков Г. Л.  Проделки хитрецов. – М.: Искусство, 1972. –  С. 3-12.
  10. Смоляк А.В. Шаман: Личность, функции, мировоззрение /                  А.В. Смоляк. – М.: Наука, 1991. – 312 с.
  11. Толстая С.М. К прагматической интерпретации обряда и обрядового фольклора // Образ мира в слове и ритуале: Балканские чтения. –  М., 1992. – Вып. 1. – С. 34-41.
  12. Юнг К.-Г. Душа и миф: шесть архетипов / К.-Г. Юнг; Пер. с англ. – М.: ЗАО «Совершенство»; К.: Port-Royal, 1997. –  356 с.

ТРАДИЦИОННЫЕ СИСТЕМЫ ДРЕВНЕЙ ИНДИИ И ДРЕВНЕГО КИТАЯ В ДОСТИЖЕНИИ ДОЛГОЛЕТИЯ

Автор(ы) статьи: КЕСИСОГЛУ Н.В.
Раздел: ПРИКЛАДНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

Древняя Индия, Древний Китай, медицина, философия, долголетие.

Аннотация:

Статья посвящена традиционной медицине Древней Индии и Древнего Китая. Генезис врачевания в этих культурах осуществлялся с большой степенью корреляции с философией и космологией. И в, конечном итоге, воплотился в уникальных системах профилактики, диагностики и лечения высокого уровня, способствующих сохранению здоровья и достижению активного долголетия.

Текст статьи:

Для древневосточных цивилизаций присуща философская и медицинская концепция когерентности человека и окружающей среды, с доминирующей ролью природы. Эта зависимость дуальна. С одной стороны, всё необходимое для здоровья и долголетия (пищу, воду, воздух, энергию и т.д.), человек получает  из окружающей среды. С другой – смена времён года, катаклизмы природы негативно влияют на жизнедеятельность человека. Поэтому при диагностике и лечении, врачеватели учитывали климатические условия, время года и т.п.

Концепции отождествления человека с Вселенной и связь организма индивида с окружающей средой, во многом, способствовала генезису фундаментальной доктрины о пяти принципах или первоэлементов, которая присуща медицине Древней Индии и Поднебесной. В этих культурах, считалось, что основу всех материй Космоса и физиологии человека составляют важнейшие элементы. В Древней Индии в их состав входили – эфир (пространство), воздух, огнь, вода и земля. [1:106-109].

В философии Востока дефиниция Вселенной трактовалась, как система энергетических структур различных уровней, соответственно, и организм человека отождествлялся с энергетической сущностью, состоящей из постоянно циркулирующих дифференциальных видов жизненной энергии [3:31]: ци в Китае и праны – в Индии. Эта же философская концепция способствовала рассмотрению физиологии человека, подобно строению Вселенной, в качестве интегрированной структуры органов. Поэтому, считалось, что патологические изменения функционирования одной из систем организма ведет к нарушениям во всей системе жизнедеятельности.

Одна из особенностей системы китайской и индийской медицины состоит в том, что генезис врачевания в этих культурах в большой степени корреляционен с традиционной философией и космологией. На это указывает, в частности, тождественность понятийных аппаратов.В Древнем Китае он включает в себя следующие категории – ци (жизненная энергия); инь и ян; «пять стихий» (у син), обозначающие «циклическое движение пяти видов ци» и др. В Древней Индии понятийные аппараты медицины и философии базируются на дефинициях праны (энергии жизни); пяти основных элементов, составляющих основу Вселенной и человека (6:37).

Для культуры Поднебесной и Древней Индии характерна концепция отождествления человека с микрокосмом, во многом определившая генезис врачевания в этих культурах. «Всё, что есть во Вселенной, находится также и в человеческом теле, а всё, что есть в человеческом теле – ест и во Вселенной» – афоризм из аюрведы. [1:107].

Эфир считается принципом пространства, он содержится во рту, желудочно-кишечном тракте, дыхательных путях, тканях и др. Воздух – пространство в динамики, он присутствует при работе мышц, центральной нервной системы, сердца, легких и других органах и системах, находящихся в движении.  Огонь, как элемент поддерживает оптимальную температуру тела, функционирование головного мозга, пищеварительной и ферментной системы и др. Вода – жизненно необходимый элемент, функционирующий в слизистых, слюнных железах, тканях и всех клетках организма. К земле – пятому элементу принадлежат кости, кожа, конечности и другие структуры, удерживающие, прикрепленные к ним различные органы и системы.

Иными словами, считалось, что организм человека состоит когерентных элементов: эфира, воздуха, огня, воды и земли, называемые в Аюрведе тридошами. Диффузия эфира и воздуха именуется ватой; огня и воды – питой; сочетание земли и воды – капхой. [1:106-109].

Вата, пита и капха, представляют собой взаимосвязанные энергетические сущности, осуществляющие все физиологические, биологические и психологические процессы в организме человека. Согласно индийской медицине, баланс и гармония этих элементов обеспечивают здоровье и долголетие человека.

Соотношение тридош – индивидуальная генетическая комбинация, собственная природе человека, остающаяся в течение жизни неизменной, и определяемая конституцией человека (пракрити). Считалось, что в случае нарушения индивидуального соотношения дош происходит нарушение здоровья.

«У человека тогда хорошее здоровье, когда его доши находятся в идеальном равновесии. Появляется хороший аппетит, ткани и органы здоровы и эффективны, функции выделения отрегулированы. Его сознание, ум и чувства купаются в блаженстве – афоризм Аюрведы.[1:112].

В соответствии с тем, как на физическом плане человек состоит из комбинации тридош, особенности ментальности индивида определяют тригуны (постоянство (тамас), беспокойство (раджас) и упорядоченность (саттва)), соотношение, которых так же индивидуально и выражается в особенностях характера, темперамента и поведения человека. [6:10]

Для поддержания здоровья важнейшим является контроль над балансом, пропорциональностью тригун, в противном случае, применялись духовные практики, например, йога, для гармонизации организма человека в психологическом и ментальном плане.

В медицине Китая перечень важнейших первоэлементов несколько отличен, в него входит дерево, огонь, земля, металл и вода. Но, как и в системе врачевания Древней Индии, каждый орган соответствует определенной стихии.

Кроме того, считалось, что элементы не только тесно взаимосвязаны, но и оказывают определенное влияние друг на друга: генеративное или угнетающее. Генеративное («правило от матери к сыну») влияние трактуется, как пробуждение динамики одного элемента с помощью другого, например «…огонь порождает золу или землю; земля порождает из своих недр металлы. Металл при нагреве растворяется  и становится жидкостью, подобной воде; вода побуждает к росту растения, олицетворяемые деревом; а дерево при горении порождает огонь».[8:296]. Угнетающее влияние («правила победителя и побежденного»), напротив, приводит к регрессии одной стихии под действием другой: «… огонь растапливает металл, металл рубит дерево, деревья взрывают землю, земля поглощает воду, а вода тушит огонь».[8:296]. Соответственно, подобные процессы  свойственны и физиологии человека. Например, изменение цвета лица (покраснение) считалось одним из симптомов заболевания сердца; нарушение функционирования лёгких (металл) способствует сбою в роботе почек (вода) и т.д.[5:346].

На этой концепции классификации психофизиологических процессов человека, выстроена система диагностики и техники лечения китайской и индийской медицины.

Её истоки относятся к глубокой древности. Первые сочинения, посвященные врачеванию Китая были созданы в период империи Хань (III в. до и. э.— III в. н. э.). Древнейшим из них признан трактат «Хуанди Нэй цзин» («Канон врачевания Желтого Предка») или «Нэй цзин» («Канон врачевания»), датируемый III в. до н.э. [7:100]. В общей сложности китайской традиционной медицине посвящено несколько тысяч рукописных трудов, создаваемых  в течение нескольких тысячелетий.

Система медицины Древней Индии носит название Аюрведа – «…наука о жизни…».[4:6], её положения впервые были зафиксированы в Ведах.

Философская доктрина отождествления человека с Космосом и рассмотрение его физиологии, как энергетической системы, состоящей из дуальных противоположных энергий инь и ян,  в китайской медицине, способствовали генезису дифференциации всех систем и органов человека по принадлежности к той или иной энергии. Например, к внутренним полым органам ян относят желудок, желчный пузырь, тонкий кишечник, толстый кишечник и мочевой пузырь, выполняющие функции пищеварения и выделения. К плотным (цельным) инь органам – легкие, селезёнка, почки, печень, сердце, осуществляющие ассимиляцию и хранение. Однако такая дифференциация весьма условна, так как в каждом органе присутствуют оба вида энергии, но в различных пропорциях с доминированием инь или ян.

Таким образом, дефиниция здоровья в Древней Индии и Поднебесной трактовалась, как естественное состояние гармонии жизненной энергии (праны, ци), а также баланса физиологии и ментальности друг с другом и окружающей природой.

Традиционные философские и космологические концепции, во многом определившие физиологические представления в медицине Древней Индии и Поднебесной, естественным образом отразилось на особенностях диагностики и лечения в этих культурах.

В Древнем Китае, согласно легенде, основы медицины, в том числе и диагностической, были заложены врачом Цинь Юэжэнь (XI в. до н. э).

Основные принципы ведического врачевания, с комментариями и дополнениями представлены в древнейших письменных аюрведических трактатах: «Чарака – Самхита» и «Сушрута – Самхита». Первый труд посвящался терапии, второй – хирургии.[2:38].

Таким образом, уже в древности в индийской медицине присутствовала отраслевая дифференциация: общая медицина (чикитса); хирургия (шалья); физиология (дехавритти); диагностика (нидана); фармакология (дравьявидья);  метод противоядья (агада-тантра); гинекология (стри-тантра); ветеринария (пашу-видья); педиатрия (каумара-бхритья); болезни органов головы (урдхванга); наука о тонизации и омоложении (расаяна) и др.[9:55]. Подобное ранжирование Аюрведы позволяет сделать вывод о глубоких медицинских познаниях и достижениях индийских врачей.

Традиционные философские и космологические концепции, во многом определившие физиологические представления в медицине Древней Индии и Поднебесной, естественным образом отразилось на особенностях диагностики и лечения в этих культурах.

Более того, диагностика представляла собой «…выявления болезненного процесса перед тем, как проявятся какие-либо внешние признаки заболевания». Так как, «обнаружив ранние симптомы дисбаланса и болезненных реакций в организме, можно определить природу будущих реакций организма».[4:25].

Индийские и китайские диагностические техники во многом тождественны. Они включали в себя – общий осмотр пациента; исследование его индивидуальных особенностей (характера, привычек,  психофизического состояния, типа конституции и т.п.); состояние кожи и слизистых(языка, глаз); определение особенности запаха человека, измерение частоты дыхания и сердцебиения в состоянии покоя и после физической нагрузки и др. [7:105].Важнейшую роль в аюрведической и китайской медицине занимал метод пульсовой диагностики, считалось, что в зависимости от его (пульса) особенностей можно судить о функционировании того или иного органа, системы организма. Таким образом, диагностические методы медицины Поднебесной и Древней Индии во многом схожи, их своеобразие заключалось в целостном и индивидуальном подходе к исследованию состояния здоровья.

Медицинские системы Древней Индии и Поднебесной разработали весьма разнообразную фармакологию, в состав которой входили лекарственные средства растительного и  животного происхождения, минералы и др. Фармакопея Поднебесной датируется 502 г. и представляет собой описание 730 видов и свойств лекарственных растений в семи томах.[7:109]. Некоторым травам (азиатский женьшень, волчьи ягоды, кориандр и д.р.) приписывались магические свойства замедления процессов старения, продления жизни и т.п.

Согласно медицине Китая и Аюрведе высоко эффективным спектром лечебного действия обладали различные металлы: медь, серебро, железо, золото, олово, свинец, ртуть и др.[2:38, 42]. Кроме того, в Индии в качестве лекарственных средств использовали драгоценные камни: аметист, алмаз, рубин, агат и др.

Оригинальным методом лечения Поднебесной является чжэнь-цзю терапия (кит. чжэнь — иглоукалывание; лат. acupunctura; кит. цзю — прижигание), основанная на воздействии на биологически активные (жизненные) точки организма, связанные с внутренними органами и энергетической системой человека посредством специальных игл, различных, по своей длине, толщине, форме острия.[7:107].

Развитие техники иглоукалывания способствовало разработке других оригинальных методов лечения, которые также связанны с воздействием на определенные жизненные точки: акупрессура, прижигание и др.

Акупрессура – метод лечения, сочетающий в себе технику массажа и акупунктуры, представляет собой воздействие на биологически активные точки кончиками пальцев.[9:12-13]. Прижигание – метод теплового воздействия на биологически активные точки посредством металлической палочки, зажжённого порошка серы, измельчённых кусочков чеснока, горячих тампонов или зажженных сигарет, начиненных сухими листьями лекарственных растений.

Отметим, что хирургические методы  лечения  в Поднебесной практически не использовались, т.к. они были официально запрещены по религиозным (конфуцианским) соображениям.

В Древней Индии, напротив, оперативное лечение достигло высокого уровня, хирургию называли  «первой и лучшей из всех медицинских наук, драгоценным произведением неба, верным источником славы».[7:92]. Уже в древности индийские хирурги владели методами остановки кровотечений, сшивания тканей; техниками вытяжения и наложения шин при переломах и вывихах; выполняли сложнейшие операции по трепанации черепа, ампутации конечностей и др. Более того, древнеиндийские врачи выполняли операции по ринопластике. Они «умели восстанавливать носы, уши и губы потерянные или искалеченные в бою или по приговору суда», опережая в этом искусстве европейскую медицину вплоть до XVIII в.[7:93].

Таким образом, традиционная медицина Индии и Поднебесной уже в древности достигла высоких результатов в теоретическом и прикладном аспекте. Кроме того, каждая из этих культур сформировала особые оздоровительные биоэнергетические комплексы, направленные на сохранение и укрепление устойчивого сбалансированного психофизического состояния человека, по средствам аккумуляции и гармонизации жизненной энергии (ци или праны).

Всё это позволяет сделать вывод о том, что системы врачевания Древней Индии и Поднебесной во многом схожи (когерентность концепций врачевания с философскими доктринами; тождественность методов и др.). И уже на ранних этапах своего генезиса представляли собой целостные системы высокого уровня развития, направленные на диагностирование, лечение и предупреждение заболеваний, с целью сохранения здоровья и достижения долголетия.

 

Список использованной литературы:

  1. Байерле, П. Аюр – Веда Махариши. Пропуск в бессмертие. М.: Парус, 1995. – 296 с.
  2. Большая медицинская энциклопедия Глав. ред. Б.В. Петровский М., «Советская энциклопедия», Т.14 Медицина – мепаноз, 1980. – 496 с.
  3. Дубровин, Д.А. Размышления о классической китайской медицине // Черная жемчужина. – 1994. – Вып. 3.– С. 31.
  4. Лад В. Аюрведа. Наука сомоисцеления. Древнейшее знание о причинах возникновения болезней и методах их лечения. Спб.,1992. – 81 с.
  5. Малявин, В.В.  Китайская цивилизация. М.: «Дизайн. Информация. Картография» «Астраль» 2003. – 346 с.
  6. Ромах О.В.Эмоции в смысловом аспекте культурологии. Аналитика культурологии. 2005, № 2.
  7. Свами Шивананда. Йога и сила мысли.К.: «София», 2001. – 288 с.
  8. Сорокина Т.С. История медицины. Учебник для студентов высших  учебных заведений – М.: Издательский центр «Академия», 2004. – 560 с.
  9. Тун Син Китайская книга мудрости Составитель Ч. Уайндридж. Перевод с англ. И. Павловой. М. «Астрель» 2004, – 368 с.
  10. Эзотерика Универсальный словарь – справочник. Автор – составитель А.И. Ивасенко. – М.: Амрита-Русь, Белые альвы, 2005. – 384 с.

ДИНАМИКА ЦЕННОСТЕЙ МЕНЕДЖЕРА КУЛЬТУРЫ И МЕТОДИКА ЕЕ ИЗУЧЕНИЯ

Автор(ы) статьи: Касаткина Светлана Агвавовна
Раздел: ПРИКЛАДНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

ценности, менеджер, маркетинг, учреждения культуры, менедмент.

Аннотация:

В статье анализируются базовые аспекты ценностей организатора (менеджера) культуры в процессе реализации его профессиональной деятельности. Ее управленческие аспекты должны осуществляться с ориентацией на современные тенденции развития общества, науки, техники и современной культуры. Одной из важнейших тенденций развития этого становится маркетинговая ориентация и управление на основе концепций менеджмента, разработанных в странах с развитой рыночной структурой и адаптированных к нашей специфике.

Текст статьи:

Россия находится на принципиально новом этапе своего развития. Ориентация на рыночную экономику, которая является непреложным элементом демократического общества,  объективно требует перехода к абсолютно иной  совокупности принципов и  методов  управления  не только экономикой, но и всеми социальными процессами, отдельными учреждениями и людьми. Система управления социокультурной сферой, сложившаяся за последние десятилетия, как часть административно-командной  управления обществом в целом, не может быть прямо перенесена или сохранена в новой России.

В связи с новыми условиями  деятельности учреждений социокультурной сферы, такими как — новое законодательство, новые экономические, политические и социокультурные реалии — перед профессионалами  встают абсолютно новые проблемы   и открываются принципиально новые возможности.  Правовая и экономическая самостоятельность в корне меняет содержание и формы взаимоотношений любого социокультурного учреждения, будь то дом культуры, досуговый центр или музыкальный коллектив как друг с другом, так и с органами управления и с посетителями (потребителями социокультурных услуг). Определение стратегии и тактики теперь становится внутренним делом коллектива данного учреждения и основным ограничителем его свободного поведения является законодательство и утвержденный на его основе устав.

Управление деятельностью этих учреждений должно осуществляться с ориентацией на современные тенденции развития общества, науки, техники и современной культуры. Одной из важнейших тенденций развития всех сфер нашего общества, в том числе и учреждений культуры, является маркетинговая ориентация и управление на основе концепций менеджмента, разработанных в странах с развитой рыночной структурой и адаптированных к нашей специфике.

Развитие малого бизнеса, коммерциализация учреждений культуры, другие факторы, выдвигающие на повестку дня проблему выживания культуры в современных  условиях,  не  только  повлияли  на структуру  и  формы деятельности этих социальных институтов,  но и потребовали коренных изменений в профессиональной подготовке кадров. Таким образом, подготовка менеджеров социокультурной сферы является своеобразным социальным заказом вузам и колледжам культуры и следствием изменений в  экономической, политической и социокультурной ситуации в стране.

Известно, что и народы в целом, и каждый человек в отдельности существуют в рамках различных ценностных систем, взаимодействующих друг с другом иногда позитивно, а иногда в антагонистических формах. Ценностная система может отличаться определенной стабильностью на протяжении десятилетий и даже веков, если в обществе обеспечена преемственность передачи и освоения культурных стереотипов, а может быстро меняться в периоды политических (революции, войны), экономических (депрессия, застой) и культурных кризисов.

Существует богатая философская традиция осмысления процесса взаимовлияния экономических и нравственных изменений в общественном развитии.

Принятые в нашей стране и в зарубежной литературе различные определения ценности как значимого, должного или желаемого, как объекта всякого интереса, предпочтения и оценки не противоречат друг другу, так как входят на разных уровнях в структуру любой ценности и лишь проявляются соответствующим образом в зависимости от ситуации. Поэтому в настоящее время теоретики расширяют понятие ценности, вводя в него и нормы и цели и идеалы. Специфика общечеловеческих, национальных, профессиональных ценностей трудно объяснима в категориях субъект-объектных отношений. Так, наиболее употребляемые сегодня ценностные понятия: добро, мир, свобода, справедливость, любовь имеют явную межсубъектную природу и выражают отношения между людьми и социальными общностями, т.е. социальными субъектами различных уровней. Ценности могут выступать в качестве норм, целей и идеалов — т.е. регулятивов межсубъектных отношений именно потому, что являются их отражением в ценностных формах сознания, определяющих соответствующий уровень культуры. Поэтому, в отличие от других научных категорий, ценности обладают не только познавательным, но и, прежде всего регулятивно-целевым значением в системе реально действующих, социокультурных отношений любого уровня: экономических, правовых, политических, моральных, нравственных, религиозных, художественно-эстетических. В этом смысле ценностная система каждого общества первична по отношению к его экономике, политике, праву и морали. Ценности как смысловое ядро и основа культуры позволяют содержательно подойти к решению наиболее актуальных проблем современной культурологии, развитию ее прогностической функции и ряду других проблем.

В  современной России происходит системный кризис, непосредственно воздействующий на ценностную систему общества в целом и на ценности отдельных социальных, профессиональных, возрастных групп и конкретных личностей. Причем изменения ценностной структуры не являются поверхностными, не задевающими ее ядра (в которое традиционно входили совесть, самоотверженный труд на благо общества и связь чести и достоинства человека с его трудовым вкладом, культивируемая в ХХ веке в России под влиянием коммунистической идеологии). Наряду с отказом от коллективистских ценностей (уходящих корнями еще в общинное сознание и наследуемое русской культурой от века к веку) происходит и извращение ценностей, присущих западноевропейской мировоззренческой традиции, опирающейся на философию рационализма и позитивизма. Так, честный труд постепенно выводится на периферию ценностной структуры подрастающих поколений.

Экономические перемены приводят к появлению и расширению новых слоев населения — таких, которые ориентированы на рыночные типы поведения, на независимую от государства самостоятельную экономическую деятельность. Одновременно экономический кризис ведет и к противоположной тенденции — росту настроений апатии и пессимизма у тех групп населения, которые плохо адаптируются к быстро меняющимся условиям и нормам поведения.

Эпицентром “кризисного общества” становится сам человек. Новые социально-экономические условия с одной стороны ускоряют внедрение нового стиля жизни, с другой — приводят к эрозии основ общественной нравственности и морали. Усиление чувства неверия в завтрашний день влечет за собой коренную перестройку ценностных структур, разрушает представления о ценном и долговечном, заменяя их ситуационной выгодой.

Традиционно в России нравственные ценности являлись важнейшими составляющими культуры и практическими ориентирами в поведении людей. Отказ от идеологизированных форм сознания, утрата доверия к власти породила конфликт нравственности и политики. Естественно, это не способствует формированию подлинно демократической социальной, в том числе и культурной политики. Нам представляется, что одной из причин такого конфликта стала недооценка важности ценностных структур в управлении на всех уровнях (независимо от того, идет ли речь об управлении малой группой, коллективом большого предприятия, населением района или страны).

Под “ценностями” в разные эпохи и в разных науках понимали различные структурные элементы культуры личности, группы, общества. Это существующие в сознании ориентиры, с которыми индивиды и социальные группы соотносят свои действия. Это обобщенные в системы цели и средства их достижения, которые выполняют роль фундаментальных норм. Именно ценности обеспечивают единство сознания общества, группы, личности, помогают осуществлять выбор стратегии и тактики поведения в различных ситуациях. Система ценностей образует  внутренний стержень культуры, предопределяет и влияет на структуру потребностей и интересов.

Превращение культуры в важнейшую предпосылку устойчивого развития экономики, особенно наукоемких технологий, во весь рост ставит проблему формирования субъекта преобразований, как в экономической, так и в социокультурной сфере. В современную эпоху культурология, несомненно, выдвигается в разряд фундаментальных наук, поскольку дальнейший прогресс человечества связан с развитием обновленных производительных сил, организаций, форм социального и группового управления и общения, которые, по сути, являются гуманитарными.

Ценности не должны рассматриваться в качестве следствия экономических и политических перемен, как что-то вторичное, не заслуживающее серьезного внимания, анализа, учета особенностей ценностной  структуры в принятии любых решений, направленных на других людей. Мы считаем, что понятия “ценности” и “управление”, “ценности” и “менеджмент” взаимосвязаны теснейшим образом и должны анализироваться во всем богатстве этих взаимосвязей.

Становится все более очевидным, что любое обсуждение проблем  менеджмента, не затрагивающее проблематики личных позиций  и поведения, является либо односторонним, либо просто бесполезным.  Любое изменение в сторону децентрализованного принятия решений во всех сферах и использования рыночных механизмов управления требует людей, которые могут взять на себя новые роли и успешно справиться с ними. Безусловно, часть этого процесса идет почти автоматически, так как нашлись люди, активно использующие  возможности, которые они давно искали, но которые были ограничены. Однако, изменения, связанные с независимым управлением, самодисциплиной в работе, регуляцией творческих процессов, требуют определенных умений и навыков и, помимо них,- нравственности.

Анализ ценностной составляющей менеджмента социокультурной сферы особенно важен именно потому, что в этой сфере невозможны прямолинейные, обусловленные чисто экономической выгодой, решения. С одной стороны, менеджмент культуры сам по себе является составляющей культуры. С другой стороны, попытка влиять на ценностные системы, входящие в культуру тех или иных групп, “безусловно, рефлексивна“, т.е. ведется с позиций конкретных ценностных систем.

 

ВООБРАЖЕНИЕ И СНОВИДЕНИЯ

Автор(ы) статьи: Данилкина Ирина Ивановна
Раздел: ПРИКЛАДНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

визуальное воображение, сновидения. Творчество, мир фантазий, осмысление.

Аннотация:

В статье рассматриваются взаимосвязь визуального воображения и сновидений, которые рождаются в процессе интенсивного творчества.

Текст статьи:

Целостный мир человека  делится на мир бодрствования и эфемерные миры сновидения. Все, что не укладывается в четкую последовательность перетекания из будущего в настоящее и прошлое, понимается человеком как нечто нереальное, и приобретает свое несовершенное полусуществование в форме сновидений человека. Различие между сном и бодрствованием  — это один из основных вопросов, с которым обычно обращаются к философии.

Одной из форм визуального воображения являются сновидения. В прошлом сновидениям давали чрезвычайно примитивное объяснение, усматривая в них побочный и случайный продукт разрядки нервной энергии во время сна.

Интерес к научному изучению сновидений возник с новой силой в XIX в. в связи с бурным развитием психологии, физиологии и философии.

Большое количество исследователей придерживалось мнения о том, что сновидение представляет собой бессмысленный набор фантастических образов, которые возникают в связи с ослаблением роли сознания, которое отбирает впечатления бытия для формирования цельной картины действительности и продуцирования тех или иных действий для решения различных задач. В процессе сна сознание не контролирует эти впечатления, и они хаотически перемешиваются и порождают причудливые образы и мысли.

Другие исследователи отмечали определённую закономерность появления образов в сновидении и пытались их толковать.

На рубеже XIX и XX веков эти теории были обобщены и значительно развиты Зигмундом Фрейдом. Множество мыслей, вызванных к жизни сновидением, пересекаясь, образуют устойчивое ядро, за которым Фрейд видел невысказанное желание сознания. Иными словами, он пришёл к выводу, что главная функция сновидения —  это осуществление желания.

Проведя кропотливый анализ воспоминаний сновидения, Фрейд показал, что все элементы сновидения, какими бы бессмысленными, бессвязными и нелепыми они ни казались, находятся в тесной связи со всей нашей внутренней жизнью и, следовательно, имеют смысл. Сновидения конструируются визуальным воображением путем иллюзорного исполнения желаний.

Образы сновидений, подобно другим фантастическим образам, имеют вполне реальные источники, как внешнюю реальность, так и  внутреннюю  психическую жизнь, зачастую неосознаваемую.  Сама фантазия, проявляющаяся не только в образах видений, но и в произведениях искусства, подчиняется определенным закономерностям, которыми управляется вся бессознательная сфера.

Во сне мы оказываемся захваченными игрой собственного воображения, результат которой представляется нам чуждым и опасным вмешательством неких сторонних сил, посягающих на суверенитет нашего рационально структурированного сознания. Свой рисунок «Сон разума», Ф. Гойя наделил следующим пояснением: «Когда разум спит, фантазия в сонных грезах порождает чудовищ, но в сочетании с разумом фантазия становится матерью искусства и всех его чудесных творений».

Оказываясь в мире снов, человек оказывается перед пространством, подобным реальному миру, но все же не являющемся реальностью. Этот мир наделен определенным смыслом, который предстоит еще сконструировать.

Следует отметить, что сновидение существует только как факт языка. Известную формулу И.В. Сеченова: «сон есть небывалая комбинация былых впечатлений», можно перефразировать следующим образом, сон — это еще неизвестное сочетание уже известных слов. Таким образом, сам язык, как конвенциональная система знаков, по природе своей гипнотетичен: «язык не знание и ускользает от познания потому, что он устроен не как разум, а как сон» (В.В. Бибихин).

Рассмотрим, как язык может быть структурирован как сон. В семиотической теории Ю.М. Лотмана возникновение паузы между внешним импульсом и реакцией на него рассматривается как ключевой момент в истории сознания. Этот временной промежуток связан с учреждением знаковой системы, нарушающей непосредственную связь психических реакций и внешних стимулов. Именно на этом этапе был запущен семиотический механизм интерпретации сновидений, превративший сон в особую сферу самодовлеющего сознания, в которой воображение пользуется несомненными привилегиями.

Лотман исходит из предположения, что архаический человек обладал гораздо большей «культурой сна» (то есть видел сны и запоминал их гораздо более связанными). Оказываясь в мире снов, человек оказывался перед пространством, подобным реальному миру, но все же реальностью не являвшимся. Он предполагал, что этот мир наделен определенным смыслом, но смысл этот был ему неизвестен: «это были знаки неизвестно чего, то есть знаки в чистом виде». Значение их было неопределенным, их смысл еще предстояло сконструировать. Начало сновидческому воображению положено семиотическими экспериментами.

И хотя сон воспринимался как некое сообщение от таинственного другого, на самом деле это лишь пространство, которое могло быть заполнено любым толкованием, «текст ради текста». Таким образом, заключает Ю.М. Лотман, «сон — это семиотическое зеркало, и каждый видит в нем отражение своего языка».

Толкование снов требует индивидуального, а не всеобщего языка. «Для бодрствующих, — говорил Гераклит, — существует один общий мир (oinos к osmos), а из спящих каждый отворачивается в свой собственный (idios к osmos)». Нельзя проникнуть в чужой сон, это язык для одного человека.  

Если говорить о «языке сновидения», то «язык» или «символика» сновидений, согласно Фрейду, не носят характер фиксированного символизма. Символизм сновидений заключается в самих операциях перевода скрытого плана сновидения в явный – в том, что Фрейд называет «работой сновидения».

Двумя основными приемами такой «работы» являются операции «сгущения» и «смещения», посредством которых скрытые мысли сновидения без всякой аналогии или подобия, без всякого волевого или сознательного участия Эго переводятся в явный план сновидения. Именно эти операции, а не «скрытые» мысли, носят бессознательный характер.

Таким образом, сила, структурирующая бессознательное, обнаруживается в естественном (поэтическом, сюрреалистическом) языке. Язык, природа которого заключается не в именовании вещей или передаче информации, а в обнаружении желания субъекта, может быть проинтерпретирован как инстанция символического – культура, традиция, социум.

Сновидения также можно определить как дифференциацию гипотетического фантазма через обнаружение в нем иных воль. В сновидении, мы воспринимаем реальное присутствие «других». В сновидении открывается всегда целостный мир со своим собственным прошлым, уходящим на многие годы вглубь. Все это заставляет относиться к сновидению как к самостоятельной реальности, в которой мы реально встречаемся с другими.

Однако, вместе с тем, сновидение есть производная от фантазма. Но если изначально фантазм полностью определяется нашим сознанием, то сновидением он становится лишь тогда, когда в нем мы начинаем различать действия иных воль помимо нашей. При этом сам фантазм, который впоследствии начинает дифференцироваться до сновидения, вполне может быть соотнесен с содержанием какого-либо момента в бодрствовании (например, тоска по нереализованной мечте). Поэтому в сновидении не только может, но и должно сниться нечто связанное с событиями в бодрствовании, несмотря на то, что сновидение представляет собой самостоятельный мир.

Самостоятельность мира сновидения определяется иным характером течения времени. Течение времени в бодрствовании является результатом дифференциации фантазма ожидаемости, что придает этому течению линейный характер необратимо устремленный из прошлого в будущее. Течение времени в сновидении определяется дифференциацией гипотетического фантазма. В силу бесконечности гипотетических фантазмов, которые могут быть соотнесены с данным моментом времени, само течение времени в сновидении не может носить линейного характера. Начинаясь от определенного момента, оно может раскрываться сразу по нескольким направлениям, определенным разными гипотетическими фантазмами, должно разветвляться, растекаясь и сливаясь вновь, образуя новые потоки и открывая новые русла.

Все эти русла течения времени будут, образно говоря, “перпендикулярны” линейному течению времени в бодрствовании, соприкасаясь с ним лишь в той точке, с которой соотнесен гипотетический фантазм. Они открывают новые измерения времени, каждое из которых предполагает не столько переход от настоящего момента к будущему, сколько бесконечное раскрытие нового содержания в уже имеющемся моменте.

Такое многомерное течение времени не может восприниматься целостно человеком, воля которого носит надломленный характер, и поэтому у человека отсутствует способность воспринимать в бодрствовании бесконечное содержание каждого из открывающихся во времени моментов. Именно поэтому целостный мир для человека распадается на мир бодрствования и эфемерные миры сновидения.

Все, что не укладывается в четкую последовательность перетекания из будущего в настоящее и прошлое, понимается человеком как нечто нереальное, отсекается от целостного сопереживания мира. Отголоски этих отсеченных возможностей приобретают свое несовершенное полусуществование как сновидения человека.

Целостное восприятие времени, которое предполагает не только переход будущего в настоящее, но и такое становление момента настоящего, которое открывает внутри себя новые временные последовательности, дифференцируя не только фантазмы ожидаемости, но и все гипотетические фантазмы, возможно лишь только при восстановлении целостности человека, целостности его воли, и связаны с характером течения времени в вечной жизни.

Вопрос о реальности сновидения и его соотношении с обыденным восприятием действительности относится к числу фундаментальных онто-гносеологических проблем, определяющих способ осмысления человеком собственного бытия в мире. Поскольку эта проблема может быть тематизирована лишь в контексте различения иллюзии и реальности, следует предположить, что способность видеть и толковать сны открывает возможность мифологизации повседневности и культурного мифотворчества.

Смутное воспоминание о сновидении требует его истолкования в терминах обыденного опыта, в результате чего возникает эффект “прояснения” виденного и возрастающей отчетливости припоминания, что в свою очередь предполагает постоянное соотнесение процедур фальсификации и верификации “реального” с учетом вероятной “реальности сновидения”.

В истории метафизики и теории искусств это очевидное предположение может быть обозначено как argumentum ad somnum (“аргумент ко с сну” по аналогии с argumentum ad ignorantiam, argumentum ad hominem) или (с учетом греческой этимологии) гипнотезой воображаемого.

Формулировка вопроса о сне и яви у Платона такова: “Можно ли доказать, что мы вот в это мгновение спим и все, что воображаем видим во сне, или же мы бодрствуем и разговариваем друг с другом наяву”.

Поскольку в человеческой жизни сну и бодрствованию уделено равное время, внутри каждого из нас происходит борьба: мнения обоих состояний одинаково претендуют на истинность.

Таким образом, даже если мы спим наши видения во сне подобно картинам составлены из реальных элементов, то есть они имеют соответствующие идее телесной природы качества: протяженность и форму, количество и величину место и число.

Согласно аристотелевской психологии сна, отношение сновидения к реальности может иметь характер причины, знака или совпадения. Для прояснения смыслового различия между этими видами отношений Аристотель приводит следующие пример: Луна является причиной затмения солнца; знак затмения — это видимое помрачнение солнечного диска; любое случайное событие, совпадающее с затмением по времени, может рассматриваться как его симптом. В симптоматической функции сновидения, полагает Аристотель, нельзя найти какой-либо универсальной закономерности, она случайна по определению. Именно поэтому сновидение не может встраиваться в повседневный опыт с той же достоверностью, что и чувственное восприятие.

Связь между воображаемым и реальным имеет характер синтаксической аналогии вопросов,    связанных   с психической  деятельностью   на   неосознанном  уровне   (состояния  сна, феноменов      сновидений,      грез, галлюцинаций, стихийно возникающих из глубины  бессознательного  образов).

Следует сказать, что определенным образам сна приписывают универсальную культурную значимость: сон переходит в область сакрального и представляется теперь неким привилегированным способом общения и источником творческого вдохновения.

Существует довольно много примеров того, как сны повлияли на человеческую историю. Помимо всем известного сна Менделеева, существует сон Кекуле про бензольное кольцо и сон Нильса Бора про структуру атома.

Все эти сны дали толчок научным открытиям, предложив некоторую структуру, помогающую понять физические явления. Cон Декарта, который он увидел в возрасте двадцати трех лет, на первый взгляд выглядит иначе выше указанных примеров: в нем не было прямого ответа. Однако именно этот причудливый сон изменил историю западной цивилизации, заложив основы современного научного метода.

Содержание сна было записано в не дошедшем до нас дневнике сновидений Декарта, носившем название Olympica. К счастью, сон был пересказан биографом Декарта Адриеном Байе.

Вот как интерпретирует этот сон Мераб Мамардашвили, который долго изучал Декарта: «У Декарта мышление складывалось как продукт последовательного ряда медитаций, в том числе и в знаменитом сне 10 ноября 1626 года.

Ему снилась книга как некая scientia mirabilis — некая изумительная наука, являющаяся суммой всех наук, и комментаторы это нередко называют “Энциклопедией”. В действительности же Декарту снилось, что существует некая внутренняя подспудная гармония, связывающая все вещи таким образом, что можно, не зная их все, но уцепившись за одну из них, пойти правильно. […] Cам мир устроен по таким не осознаваемым мною законам, что эти законы позволяют мне в локальной темной точке совершить акт, для которого потребовалось бы знание всех законов мироздания, а я не зная их, тем не менее акт совершаю. Значит, есть какая-то помощь со стороны мира, или, как выражается Декарт, — catena, цепь, подобная лестнице Иакова, который взбирался по ней на небо, к Богу. И вот именно это снится Декарту, а вовсе не энциклопедия в нашем теперешнем понимании.»

Таким образом, мы видим, что, и здесь, как и в случаях со снами других ученых, речь идет об определенной структуре, которую Декарт называет catena mundi – «мировая связь», связь всех вещей. Концепция такой же глубины, как и знаменитое cogito ergo sum, но гораздо менее изученная. Между тем, если разобраться, именно она лежит в основе научного метода и возникшего на его основе современного представления о мире.

Можно сказать, что значение сновидений для визуального воображения велико. И главное заключается в том, что сны  — это чрезвычайно богатый источник новых идей, способствующих раскрытию творческого потенциала человека. Это самостоятельный мир со своим течением времени, действиями, образами, способный изменить историю, культуру и человечество в целом.

КУЛЬТУРА ПРОФЕССИОНАЛИЗМА ПЕРСОНАЛА: БАЗОВЫЕ МОТИВАЦИИ

Автор(ы) статьи: Гаффорова Е.Б., Меркушова Н.И.
Раздел: ПРИКЛАДНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

персонал, мотивации персонала, культура профессионализма, креативность, качество деятельности, организация труда.

Аннотация:

В статье рассматриваются позиции уровня культуры профессионализма и их взаимодействие с базовыми установками, каковыми являются надежды на увеличение оплаты труда. Мотивации ранжируются по нескольким направлениям, в число которых включены качество, профессионализм, своевременность, креативность и др. позиции, входящие в показатели «культура труда»; аккуратность, отсутствие прогулов, опозданий, срывов договоров – показатели «организации труда».

Текст статьи:

Оплата труда — это инструмент управления с мощным потенциалом, который может выполнять как созидательную, так и разрушительную функ­ции на предприятии. Грамотная организация системы оплаты и материально­го стимулирования лежит в основе повышения эффективности работы пред­приятия на основе использования разнообразных инструментов, предлагае­мых современной практикой.

Многочисленные социологические опросы показывают, что отсутствие четкой системы стимулирования работников за результаты труда отрица­тельно влияет на приверженность персонала своему предприятию, в то вре­мя как стабилизация системы оплаты и материального стимулирования оце­нивается работниками как позитивное мероприятие предприятия в отноше­нии сотрудников. Актуальность данного вопроса объясняется еще и тем, что практически невозможно представить работника, не интересующегося раз­мером оплаты труда и возможностью его увеличения.

В условиях современного общества к числу наиболее перспективных инструментов управления предприятием относится построение и функцио­нирование систем менеджмента, а также интегрированных систем менедж­мента. Как показывает практика, при реализации подобных проектов особен­но острой становится проблема жизнеспособности созданных систем, кото­рая может и должна решаться корректировкой действующей на предпри­ятии системы оплаты и стимулирования труда.

Именно такая задача была поставлена руководством предприятия хи­мической чистки и стирки белья ООО «Снежинка» (г. Владивосток) после внедрения и сертификации системы менеджмента качества (СМК) в соответ­ствии с требованиями международного стандарта ИСО 9001:2000 (россий­ская версия ГОСТ Р ИСО 9001-2001).

Действующая в ООО «Снежинка» система работы с персоналом в пол­ной мере отвечает всем требованиям вышеобозначенных документов в части создания условий для получения и поддержания необходимой квалификации и компетенции. Однако слабым звеном до недавнего времени оставался ме­ханизм оплаты труда, который зависел, в основном, от количественных ха­рактеристик работы персонала (проработанных дней, выполненных операций

и т.п.). Такой механизм не позволяет в полной мере отследить реальный вклад каждого работника в общие результаты деятельности предприятия и мотивировать его на достижение поставленных целей, в первую очередь по повышению качества услуг.

Одним из этапов решения данной проблемы явилась корректировка системы оплаты труда и материального стимулирования, для того чтобы увязать цели СМК, построенной на основании требований стандартов ИСО серии 9000, и цели работника в части материального вознаграждения.

Важно отметить, что разработке системы мотивации предшествовало установление руководством предприятия требований к самой системе, на­правленных на получение максимальных результатов при минимальных за­тратах.

Этими требованиями являются:

  • Надежность — как достоверность (объективность) отображения приняты­
    ми показателями реального вклада каждого работника в результаты дея­
    тельности предприятия;
  • Оперативность действия — используемые показатели должны соответст­
    вовать темпам принятия решений на предприятии и способствовать пре­
    дотвращению любых несоответствий в работе;
  • Простота — выражается предельно минимальным количеством показате­
    лей, процедур по их измерению и расчету, и должностных лиц вовлечен­
    ных в систему (без ущерба для результатов ее функционирования);
  • Максимальная ориентация на достижение целей системы менеджмента
    качества — означает, что работа в системе должна быть гармонизирована
    с созданной на предприятии СМК и в высшей степени целенаправленной,
    сфокусированной на установленных целях.

При проектировании системы оплаты труда и материального стимулиро­вания были определены требования, касающиеся трех ее основных состав­ляющих:

1.   Цель системы оплаты труда:

- система оплаты и материального стимулирования должна давать чет­
кое представление о целях и задачах предприятия

2.  Размер оплаты труда:

-          размер оплаты труда должен быть конкурентоспособным и обеспечи­
вающим необходимый прожиточный уровень;

-          размер   оплаты труда     должен зависеть от объективных факторов
(например, количество и качество труда) и субъективных факторов (напри­
мер, оценка отношения к работе и этичности поведения), находящихся в ра­
зумном балансе;

-          размер   оплаты труда должен рассчитываться понятным работнику
способом

3.  Организация оплаты труда:

- организация оплаты труда должна признаваться большинством участ­
ников трудового процесса справедливой;

-     организация оплаты труда должна использовать единый подход к
оценке качества и количества труда для всех категорий работников.

В рамках разработанного проекта предусмотрено структурирование материального вознаграждения персонала следующим образом:

-   постоянная часть, выплачиваемая в виде должностного оклада, на ос­
новании расценок за единицу выполненной работы, процентов от выручки;

-   переменная часть в зависимости от показателей   качества   работы
конкретного работника;

-   единовременные выплаты, включающие в себя как обязательный
компонент выплаты за наиболее значимые предложения по совершенствова­
нию деятельности предприятия во всех аспектах.

Формирование системы материального вознаграждения было осущест­влено на основе следующего алгоритма:

1.    Определение соотношения постоянной и переменной частей за­
работной платы

Оптимальным видится соотношение, при котором их доля составляет 50:50. Но резкий переход к такому соотношению может, наоборот, усугу­бить проблемы с мотивацией персонала в связи со стрессом. Поэтому на пер­воначальный период было решено планировать размер переменной части как 10-20 % к основной заработной плате с постепенным доведением до соотно­шения 50:50, при условии, что основная заработная плата должна обеспечи­вать физиологические потребности работников и потребности в их безопас­ности.

Механизм формирования основной части заработной платы принципи­ально не изменился, были произведены лишь некоторые уточнения расценок за выполняемые операции на основе выполненных хронометражных наблю­дений.

2.   Определение показателей для оценки качества труда для начис­
ления переменной части заработной платы

Очевидно, что показатели, отражающие качество труда и влияющие на переменную часть заработной платы персонала, должны характеризовать степень выполнения им различных требований относительно выполняемых работ. С целью установления таких показателей был проведен анализ норма­тивной документации, регламентирующей деятельность каждого сотрудника на предприятии (должностные инструкции, стандарты предприятия и другие документы системы менеджмента качества, технологические карты выпол­нения работ, рабочие инструкции, инструкции по охране труда и т.п.).

Выделенные в результате анализа характеристики работы персонала были отнесены к следующим группам:

• выполнение требований должностных инструкций, в том числе по составу выполняемых функций, срокам и качеству работ. Отдель­ным порядком в этой группе рассмотрена ответственность персона­ла по процессам СМК, в первую очередь по установлению и устра­нению несоответствий, возникших на предыдущих операциях и не устраненных основным исполнителем процесса;

  • участие и заинтересованность в общих результатах деятельности
    предприятии с ориентацией на экономное выполнение всех видов
    работ и расходование ресурсов, лояльность к предприятию;
  • соблюдение этических норм при выполнении всех видов работ,
    поддержание корпоративной культуры предприятия;
  • соблюдение трудовой дисциплины, оказывающее влияние на общие
    результаты хозяйственной деятельности;
  • соблюдение требований по охране труда, связанные с поддержанием
    необходимых условий для здоровья и жизнедеятельности каждого
    работника и всего коллектива.

В результате с позиции обозначенных групп требований для каждого работника были определены:

  • 4-6 основных показателей (гармонизированных с показателями ре­
    зультативности процессов СМК), характеризующих качество его
    профессиональной деятельности (компетентность) в рамках долж­
    ностных инструкций и выполнения процессов СМК;
  •  3 поправочных коэффициента, связанные с квалификацией и опы­
    том работника, его индивидуальным вкладом в общие результаты
    деятельности предприятия, а также соблюдением норм корпоратив­
    ной культуры;
  • условия выплаты переменной части заработной платы, состоящие в
    выполнение работниками правил трудовой дисциплины и охраны
    труда.

Состав показателей, поправочных коэффициентов и условий выплаты переменной части заработной платы, разработанный для инженера-технолога предприятия представлен в табл. 1.

Основной подход к измерению показателей состоял в оперативном учете количества отклонений (замечаний) при выполнении любого из обо­значенных выше требований, нашедших отражение в выбранных показате­лях. Как видно из таблицы, учтенные замечания относительно профессио­нальной деятельности с акцентом на предотвращение любых претензий по­требителей и других внешних сторон, участия работника в поддержании функционирования системы менеджмента качества, соблюдения трудовой дисциплины и правил охраны труда позволяют комплексно оценить степень выполнения работником всесторонних требований, а значит, в соответствии с современным определением (ГОСТ Р ИСО 9000-2001) объективно судить о качестве его труда.

Значения поправочных коэффициентов определялись экспертным ме­тодом с применением предварительно разработанных шкал.

3. Разработка шкалы оценки показателей и расчета переменной части заработной платы

Одним из важнейших требований при разработке системы мотивации персонала было обеспечение простоты использования выделенных показате­лей для расчета переменной части заработной платы. Данное обстоятельство существенно отличает разработанную систему от известного ранее механиз­ма материального стимулирования в рамках комплексной системы управле­ния качеством продукции, когда для определения качества труда работников использовалось более 20 показателей, а для их расчетов предприятию требо­вались соответствующие дополнительные специалисты. В предложенной системе для простоты учета фактических значений показателей в начислении переменной части заработной платы были приняты 10-балльные шкалы, по­средством которых осуществляется перевод фактических значений показате­лей в баллы (таблица 1). Количеством набранных баллов определяется уро­вень переменной части заработной платы, который рассчитывается суммиро­ванием набранных баллов по каждому показателю (в нашем случае макси­мум составляет 10 баллов), их умножением на поправочные коэффициенты и корректировкой (уменьшением) в случае невыполнения условий начисления переменной части заработной платы (пример фактических значений пред­ставлен в табл.1).

Сумма баллов определяет процент переменной части заработной платы по отношению к основной части по следующей формуле:

где % пп i — процент переменной части заработной платы i-ro работника по отношению к основной части его заработной платы;

% мах — максимальный размер переменной части заработной платы, ко­торый установлен руководством для выплат в данном периоде;

Z б — всего баллов, набранных за месяц по выделенным показателям с учетом поправочных коэффициентов и выполненных условий:

Iб = ((L1-п) * к, * Ы * Ь ) -I бу

(Z 1-п) — сумма набранных баллов по выделенным показателям

ki , k2 , k3  _ поправочные коэффициенты;

Z бу — сумма баллов, снимаемых за невыполненные условия

4. Разработка механизма сбора и обработки данных

Для сбора данных по выделенным показателям были разработаны кон­трольные листки, форма которых представлена в табл. 1. Данный листок находится на рабочем месте каждого сотрудника. Выявленные замечания в работе сотрудника в течение месяца вписываться как самим работником, а также специалистами предприятия в соответствии с выполняемыми функ­циями.

Важным моментом при заполнении контрольного листка является то, что, пре­следуя цель мотивировать работника на самостоятельное выявление и предотвраще­ние любых несоответствий, все отклонения по показателям, отмеченные и устра­ненные работником самостоятельно не влияют (в сторону снижения) на размер пе­ременной части заработной платы.

Уровень ответственности, проявленный работниками при самостоятельном установлении любых несоответствий, влияет на значение поправочного коэффици­ента, учитывающего индивидуальный вклад работника в общие результаты деятель­ности предприятия (повышает его).

В конце месяца все бланки должны быть подписаны самими работниками, ве­дущими специалистами предприятия, и переданы директору для утверждения. На основании утвержденных контрольных листов в бухгалтерии происходит начисле­ние переменной части заработной платы. Для повышения прозрачности предлагае­мой системы было решено сделать доступной для сотрудников информацию о вы­ставленных значениях всех показателей и коэффициентов и рассчитанном размере переменной части заработной платы в целом.

4. Определение   условий для выплат единовременных вознаграждений, границ их размеров, условий их получения.

Каждое предприятие вправе определять свой перечень причин для единовре­менных выплат, однако, для наиболее полной реализации потенциала человеческих ресурсов предприятия целесообразно установить четкий порядок рассмотрения и размеры вознаграждений при наличии предложений от сотрудников по совершенст­вованию своей работы и деятельности предприятия в целом.

Разработанным Положением о мотивации детализирован перечень условий, при которых работнику выплачиваются единовременные вознаграждения. Эти ус­ловия связаны в основном с осуществлением работником деятельности свыше должностных обязанностей, проявлением инициативы и повышенной ответственно­сти при выполнении всех видов работ и направленных на повышение качества об­служивания и других результатов деятельности предприятия. Кроме того, едино­временные вознаграждения осуществляются в рамках социальной поддержки ра­ботников предприятия и направлены на улучшение морального климата.

Видимые на первый взгляд и ожидаемые преимущества разработанной систе­мы мотивации состоят в том, что:

  • заработная плата перестает быть простым мерилом количества выполненных
    работ, а стимулирует работника на выполнение всесторонних требований при
    их осуществлении, а значит, зависит уже и от качества труда;
  • качества труда персонала   рассматривается как качество обслуживания не
    только внешних, но и внутренних потребителей, что является непременным
    требованием к действующей на предприятии системе менеджмента качества;
  • нацеленность системы на предотвращение внешних несоответствий и стиму­
    лирование их выявления    самими работниками позволит уменьшить число
    случаев «укрывательства» и «круговой поруки» в отношении выполняемых
    процессов, повысить объективность данных необходимых для анализа руко­
    водством о результативности системы менеджмента качества и производства
    в целом;

• простота и прозрачность системы должны способствовать повышению дове­рия персонала к руководству предприятия и нацеливать его на достижение не только личных, но и коллективных целей.

В настоящее время на предприятии ООО «Снежинка» осуществляется апроба­ция представленного проекта системы оплаты и материального стимулирования труда персонала, которая позволит оценить в действии разработанный механизм, направленный на установление более тесной связи размеров оплаты труда работни­ков и результативностью их работы и достижением целей предприятия.

КУЛЬТУРА УПРАВЛЕНИЯ ОРГАНИЗАЦИОННЫМ РАЗВИТИЕМ ПРЕДПРИЯТИЯ

Автор(ы) статьи: Бобровский С.В.
Раздел: ПРИКЛАДНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

организация, культура управления, организационное развитие, инновации и традиции.

Аннотация:

В статье показано, что организационное развитие - это процесс плановых изменений ор-ганизационной культуры на основе методик, теорий и результатов исследований наук о поведении; выявлена позитивная роль рутинизации предприятия, которая выражается в формировании и регистрации ключевых компетенций; обозначена роль системы сбалан-сированных показателей как инструмента реализации стратегий развития предпри¬ятия.

Текст статьи:

Изменение внешних условий, конкуренция, инновации, запросы по­требителей и политика государства, требует от организации новых страте­гий, методов и технологий бизнес-процессов и изготовления продукции, т.е. реакции на изменения. При организационном развитии старое посте­пенно вытесняется новым. Этот процесс может быть либо управляемым, либо спонтанным. Управляемый процесс в силу его целевой ориентации носит прогрессивный характер, в то время как спонтанное развитие не ис­ключает регрессных явлений, в том числе и деградации. Следовательно, организационным развитием необходимо управлять, выбирая соответст­вующую модель менеджмента.

Проблема совершенствования существующей модели управления производством в российской промышленности обусловлена, как считает Г. Клейнер, «снижением качества, системности и целенаправленности управ­ления; преобладание краткосрочных целей в ущерб продолжению развития и, как следствие, торможение воспроизводственных процессов на предпри­ятиях. В этом контексте наиболее влиятельной является «системная инсти­туциональная проблема» потери целостности предприятий. Игнорирование целостности ведет к потере инновационно-инвестиционного потенциала, определяющего процессы развития компании» [1].

Разработке теоретических и прикладных моделей управления про­мышленными предприятиями посвящены многочисленные исследования. Однако в большей степени они рассматривают проблемы стратегического управления и планирования, проблемы конкурентоспособности, проблемы учета изменений на основе классической теории менеджмента. Данная публикация посвящена в основном вопросам построения производственно­го управления ориентированного на организационное развитие, в рамках которого стратегические конкурентные преимущества обеспечиваются в процессе развития фирмы на основе формирования и замены рутин, фор­мирования уникальных ресурсов и ключевых компетенций. Реализация стратегии развития должна осуществляться в системе сбалансированных показателей. Основные бизнес-процессы желательно встроить в интегри­рованный маркетинг, при этом организационное развитие должно обеспе­чиваться тотальной инновационной деятельностью во всех областях дея­тельности компании.

Вопросы организационного развития предприятий находятся в центре внимания многих специалистов по вопросам управления.

Организационным развитием называют современный подход к управ­лению изменениями и развитию человеческих ресурсов. Общепринятого оп­ределения пока не существует. В работе Ф. Лютенса «Организационное пове­дение» предлагаются такие определения: 1. «Организационное развитие представляет собой долгосрочные программы по совершенствованию про­цессов организационного обновления и принятию решений»; 2. «Организа­ционное развитие — это процесс плановых изменений организационной куль­туры, основанной на применении методик, теорий и результатов исследова­ний наук о поведении» [2].

Организационное развитие это всеобъемлющая, последовательная и многоуровневая стратегия, нацеленная на средне- и долгосрочные перспек­тивы.

Предприятия, имеющие длительную рыночную историю, обладают оп­ределенным количеством устойчивых бизнес-процессов, индивидуальными и групповыми стереотипами поведения и запрограммированными процедурами выполнения рабочих процессов. Эти компоненты внутренней организации составляют наиболее рациональный способ достижения целей и обеспечения эффективности стратегий. «Многократно повторяемые действия, приводящие к искомому результату, постепенно закрепляются в сознании и становятся рутиной» [3]. Знание о наиболее рациональном способе реализации произ­водственных или управленческих процессов надежно закрепляется в созна­нии персонала и превращается в ключевые компетенции. Это позволяет на уровне навыков и умений программировать выполнение повторяющихся и сходных операций, закрепляется такой организационный элемент как спе­циализация. Повышается управляемость предприятием, поскольку взаимо­действие работников и внутренних подразделений легче координировать на основе более предсказуемого и менее неопределенного поведения его струк­тур. Это касается важного момента, играющего фундаментальную роль в управлении изменениями, а именно, рутинизации. Длительное время рабо­тающие люди начинают в своем общении все более ориентироваться на по­вторяемость событий и их предсказуемость. В этом случае выполнение заказа или проекта не должно всякий раз изобретаться заново, тем более что хозяй­ственные процессы должны протекать быстро и без препятствий. Обычно сбои и помехи возникают тогда, когда желания непосредственных участни­ков и групп интересов оказываются несовместимыми.

Позитивная роль рутинизации в организации предприятия, как считают многие исследователи, выражается в формировании и регистрации ключевых компетенций, выигрыше времени и высвобождении познавательных и ком­муникативных способностей людей для решения инновационных задач (под­готовки рутин более высокого порядка), что весьма важно учитывать в аспек­те управления изменениями.

В этом смысле необходимо отметить, что привычки и устойчивые на­выки персонала формируются как в части функционального поведения, так и

в их познавательной части «наблюдение». Систематическое восприятие в форме привычек или не восприятие событий и фактов хозяйственным руко­водством предприятия оказывают глубокое влияние на людей. Рутинизация возникает не только в области восприятия событий, но и при их интерпрета­ции. В этом плане предпочтительные модели интерпретации следует рас­сматривать как выражение определенных привычек», представленных после­довательностью проблем, составляющих структуру процесса стратегических решений.

Интеграция фирмы, как иерархия организационных рутин, в наиболь­шей степени соответствует задачам системно-динамического представления о хозяйствующем субъекте. Любое предприятие, с точки зрения компетенций, знаний и технологий можно представить как иерархию различных взаимо­действующих организационных рутин, имеющих собственные закономерно­сти и циклы развития. Это позволяет рассматривать развитие как синтез фор­мирования, укоренения и разрушения рутинных укладов. Базисные положе­ния системно-интеграционной теории фирмы сформулированы в работах Г. Клейнера [1,3,4]. Согласно этой теории, внутреннюю среду предприятия, можно рассматривать как многослойную пирамиду, основание которой зада­ют фундаментальные, медленно меняющиеся уровни, представленные мен­тальными, культурными, когнитивными и институциональными особенно­стями организации.

Верхнюю часть пирамиды заполняют функциональные уровни — орга­низационно-управленческие и технико-технологические навыки, особенно­сти, поведенческие паттерны и рыночный опыт функционирования, подвер­женные более быстрым и часто вынужденным изменениям.

Взаимосвязь выделенных уровней-элементов позволяет определить предприятие как систему, для которой характерны такие системообразующие признаки как: структура, поведение, эволюция.

Функциональные уровни пирамиды внутренней среды представлены рутинами, которые призваны основать организационно-структурный каркас предприятия в аспекте компетенций. К их числу отнесены системные корпо­ративные знания и умения: технологии, организационные структуры и стра­тегии, являющиеся отражением рыночного опыта предприятия, а также при­обретаемые навыки на стыке отклика процессов принимаемых решений и ре­зультатов.

В ряде работ предлагается к характеристике данной части пирамиды внутрифирменной среды применять подходы и традиционную терминоло­гию, экономической и управленческой наук. В этой связи рутины должны быть сконструированы применительно к основному содержанию управления, что позволит на каждом из функциональных уровней (технологическом, ор­ганизационном, поведенческом, уровне опыта) выделить соответственно фи­нансовые, маркетинговые, производственные рутины и рутины инновацион­ной деятельности.

Эволюционно-институциональная теория и рутинный подход четко обозначают задачи механизма управления изменениями, который должен обеспечить своевременную реакцию менеджмента на внешние и внутренние импульсы, заменяя рутины и стереотипы, теряющие эффективность.

В целом, можно сделать такой вывод: необходимость в изменениях на уровне корпорации возникает из-за того, что внутренние рутинные процессы и стереотипы поведения со временем перестают быть эффективными.

Это происходит под воздействием как внешних, так и внутренних фак­торов, кардинально меняющих условия деятельности. В частности, персонал, постоянно повышая эффективность трудовых процессов, трансформирует установленные правила и инструкции. В конечном итоге, задача управления изменениями состоит в том, чтобы на основе постоянного мониторинга и ди­агноза процессов происходящих во внешней и внутренней средах предпри­ятия, отбирать и внедрять прогрессивные нововведения.

Развитие теоретического менеджмента позволяет подбирать адекват­ные модели для реализации стратегии организационного развития. В настоя­щей статье предлагается строить механизмы реализации стратегий развития на основе сбалансированной системы показателей. Как показали многие ис­следования, сбалансированная система показателей, при соответствующем подборе целей и показателей разъясняет базовую стратегическую ориента­цию компании и представляет ее в измеримом виде. При этом сбалансиро­ванная система показателей делает свой вклад в улучшении системы мотива­ции, поскольку сформулированные для сотрудников цели влияют на их пове­дение [5].

При правильном подборе и детализации целей до уровня задач сотруд­ники начинают понимать свой вклад в достижении стратегических целей компании, тем самым повышается вероятность реализации разработанной стратегии.

Понимание этого тезиса способствовало смещению акцентов, изложен­ных в первоначальной версии концепции: вместо структурированного списка показателей в центре внимания оказываются стратегические цели компании и их представление, при этом, следует учесть влияние ресурсов, компетенций и рутин на формирование стратегических элементов конкурентоспособности, а также способы разработки и реализации стратегических решений.

Рассмотренный выше подход к организации производственного ме­неджмента развития был опробован на примере предприятия радиоэлектрон­ной промышленности (см. таблицу).

Таблица

Сбалансированная система показателей для концептуальной модели производственного менеджмента БРЗ

Перспектива «финансы» Перспектива «рынки» Перспектива «процессы» Перспектива «потенциал»
Рост объема продаж Улучшить качество Улучшить  рутиниза-цию рабочих процес­сов Создать    стратегиче­скую архитектуру
Стабилизировать  де­нежный поток Определить    ключе­вых клиентов Ввести систему внутренней и внеш­ней стандартизации Внедрить экспедици­онный маркетинг
Снижение затрат Сформировать мо­дель взаимоотноше­ний с контрагентами Повысить эффектив­ность инновацион­ных проектов и па­тентной работы Сформировать порт­фель стратегических проектов
Обеспечение       лик­видности Увеличить долю рынка Повысить произво­дительность труда Изменить организа­ционную структуру
Увеличение     добав­ленной стоимости Реализовать страте­гию привлечения по­стоянных клиентов Снизить время вы­полнения заказов Сформировать сис­тему ключевых ком­петенций и рутин
Повысить отдачу от инноваций Организовать про­цесс сервисного фирменного обслу­живания Кардинально усилить маркетинг Улучшать организа­ционную культуру
Диверсифицировать источники капитала Повысить популяр­ность завода Оптимизировать процесс сбыта Усилить инструмен­ты стратегического планирования
Увеличить прибыль Улучшить имидж Создать гибкую сис­тему изменений Улучшить процесс согласования целей
Не  допускать  убыт­ков Организовать посто­янные опросы клиен­тов Ускорить время вы­полнения процессов Создать систему ор­ганизационного обу­чения

Характерной особенностью этой отрасли является ее высокотехноло­гичное производство, большая доля инноваций, ориентация на фундамен­тальные и прикладные исследования. В российских условиях к этому следует добавить тяжелые потери от перестройки: государственные заказы сократи­лись более чем на 80%, на национальные рынки бытовой радиоэлектроники нескончаемым потоком хлынули товары всех мировых конкурентов, после чего отечественные предприятия с неконкурентной продукцией начали один за другим останавливать производство. Весьма тяжелое положение испытали и продолжают испытывать Славгородский радиозавод, многие аналогичные предприятия Новосибирска, Бердска, Томска, Москвы, Барнаула. В этом кон­тексте Барнаульский радиозавод является типичным представителем отрасли с типичными последствиями трансформационных преобразований. Предпри­ятие образовано в 1943 г., а в 1997 г. зарегистрировано как открытое акцио­нерное общество «Барнаульский радиозавод», сокращенно: ОАО «БРЗ» со смешанной формой собственности.

Анализ показал, что снижение результатов производственно — хозяйст­венной деятельности и показателей деловой активности организации является следствием не только неэффективного менеджмента, но и ухудшением ры­ночной конъюнктуры рынка. Здесь мы понимаем конъюнктуру как совокуп­ность условий, определяющих конкретную экономическую ситуацию на рынке на данный момент времени.

Степень соответствия менеджмента ОАО «БРЗ» стратегии организаци­онного развития изучалась группой экспертов в составе: специалистов по производственному управлению и инновационному менеджменту, д.э.н., профессором И. Межовым, к.т.н., доцентом В. Новиковым, к.т.н., доцентом С. Новоселовым, совместно с генеральным директором БРЗ, технический ди­ректором, главным технологом, главным метрологом, начальником планово­го отдела, начальником отдела кадров, помощником по связям с наукой. Был разработан опросный лист, на содержащиеся в котором вопросы ответили все основные специалисты не ниже начальников отделов. Основная концеп­ция опросного листа состоит в том, что способность к организационному раз­витию прямо зависит от инновационного потенциала промышленного пред­приятия, который в соответствии с [6] представляет собой совокупность:

-            «продуктов, находящихся на разных стадиях разработки, освоения
или расширения производства; возможностей финансовых, техноло­
гических, научно-технических и кадровых создавать, производить и
совершенствовать продукцию;

-            умений организовать разработку, производство, продажу товаров
лучших, чем у конкурентов, наиболее полно соответствующим на­
стоящим и будущим требованиям покупателей, своевременную за­
мену продуктов, не пользующуюся спросом».

Инновационный потенциал промышленного предприятия является ин­тегральной системной характеристикой, отражающей способность предпри­ятия генерировать и эффективно реализовывать инновационные продукты, определяющие его стратегическую конкурентоспособность.

Цели анализа инновационного потенциала:

  1. Разработка рекомендаций по формированию стратегий организационно-
    инновационного развития предприятия.
  2. Определение негативных и препятствующих факторов в организации  ин­
    новационных процессов   на предприятиях и выработка рекомендаций по
    их устранению.
  3. Разработка управленческих решений по принятию инвестиционных про­
    ектов и программ в рамках стратегий организационного развития пред­
    приятия.

Задачи анализа инновационного потенциала:

-         Определение уровня инновационной восприимчивости предприятия.

-         Определение уровня инновационной активности предприятия.

-         Оценка конкурентоспособности и эффективности инновационных продук­
тов предприятия.

Основные индикаторы для оценки инновационного потенциала выбирались с учетом имеющихся исследований, в частности, работ [6, 7] которые были до­полнены важными, на наш взгляд характеристиками, отражающими систем­но-интеграционную сущность организационного развития:

-         готовность предприятия создавать конкурентоспособную продукцию;

-         рынок инновационной продукции предприятия;

-         эффективность организации и управления инновационного производства;

-         готовность персонала предприятия к инновационной деятельности;

-         экономические показатели инновационной деятельности предприятия;

-         наличие ключевых компетенций и уникальных ресурсов;

-         характер формирования и замены рутин функционального уровня;

-         структура затрат на операционную и инновационную деятельность, доля
затрат на обучение персонала и формирование человеческого капитала.

Интегральными оценками выступили:

-          инновационная восприимчивость — степень готовности (стремление и воз­
можности) предприятия к разработке и реализации инновационного проекта
(проектов) или программы инновационных преобразований и внедрения ин­
новаций;

-          инновационная активность — степень реализации разработок и программ
инновационных преобразований и внедрения инноваций;

-          конкурентоспособность предприятия — области преимуществ предприятия
по следующим направлениям: конкурентоспособность продукции, техники и
технологий, системы продвижения продукции на рынок и т.д.

На основе обследования инновационной деятельности инновационный потенциал предприятия был оценен как достаточно низкий (4 балла по 10-балльной шкале). Для преодоления проблем инновационного потенциала бы­ли разработаны такие основные направления совершенствования менеджмен­та и организационного развития БРЗ, как:

♦    организация системной эволюции предприятия, обуславливающей из­
менения всех его элементов, а также трансформации его стратегии развития в
зависимости от изменения внешней среды;

♦    разработка и внедрение стратегии предприятия, оптимально сочетаю­
щей оперативные и долгосрочные цели и задачи, в рамках которой оптималь­
но распределяются ресурсы на операционную и инновационную деятель­
ность;

♦    пересмотр концепции маркетинга предприятия в направлении карди­
нального повышения его роли   как в системе стратегического, так и опера­
тивного управления;

♦    постепенный переход на бизнес-процессную организационную струк­
туру с четким разделением общего процесса на два самостоятельных, но
взаимосвязанных: инновационный и производственный подпроцессы;

♦    включение в систему управления организационных процедур формиро­
вания, совершенствования и замены организационных рутин всех уровней;

♦    решения проблем усиления концентрации капитала, например покупки
другого предприятия, слияния предприятий, глобализации деятельности.

В результате проведенных исследований были разработаны следующие этапы стратегии организационного развития ОАО «Барнаульский радио­завод»:

1)                               первый этап — восстановительный рост, когда в качестве целевой функции определяется достижение среднеотраслевых характеристических показателей: например, объем продаж, капитальная стоимость предприятия, численность работающих, инновационная активность, абсолютно необходи­мых для обеспечения номинальной конкурентоспособности;

2)                                                               второй этап — кардинальная реорганизация  бизнес-процессов,
создание стратегической архитектуры, которая представляет собой «генеральный план развертывания новых функциональностей, план обретения новых или перемещения имеющихся компетенций и новая конфигурация сис­темы взаимодействия с потребителями»;

3)                                   третий этап — усиление и рутинизация инновационных процессов,
дальнейшее совершенствование бизнес-процессов за счет организационной
культуры, командных форм организации по реализации проектов;

4)                                   четвертый этап — реализация стратегии отраслевого лидирования,
выход на региональные рынки.

Представляется, что реализация предложенных мероприятий будет способствовать повышению конкурентоспособного потенциала ОАО «Барна­ульский радиозавод» как на внутреннем, так и внешнем рынке, и позволит обеспечить его поступательное организационное развитие.

 

Использованная литература

  1. Клейнер Г.Б. Системная парадигма и теория предприятия // Вопросы экономики. — 2002. № Ю.
  2. Лютенс Ф. Организационное поведение: Пер. с англ. 7-го изд. — М.: ИН-
    ФРА-М, 1999.
  3. Клейнер Г.Б. Институциональные аспекты реформирования промышленных предприятия // Проблемы теории и практики управления. — 2002. № 4.
  4. Клейнер Г.Б. От теории предприятия к теории стратегического управления
    // Российский журнал менеджмента. 2003. Т. 1, № 1.
  5. Внедрение сбалансированной системы показателей / Horvath & Partners;
    пер. с нем. — М.: Альпина Бизнес Букс, 2005.
  6. Зинченко В.И., Губин Е.П., Монастырный Е.А., и др. Принципы разработки и применения Методики комплексной оценки инновационного потенциала промышленного предприятия // Инновации. — 2005. № 5.
  7. Кисилев Ю.М. Сущность и критерии устойчивого саморазвития предприятия как производственно-экономической системы / Совершенствование институциональных механизмов в промышленности / Под ред. В.В. Титова, В.Д. Марковой. — Новосибирск: ИЭОПП СО РАН

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ В СИСТЕМЕ ВОСПИТАНИЯ ЧЕЛОВЕКА КУЛЬТУРЫ

Автор(ы) статьи: Ибашьян Карина Фурмановна
Раздел: ПРИКЛАДНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

личность, культурология образования, воспитание, человек культуры.

Аннотация:

в статье рассматриваются основы культурологические воспитания- формирования нового типа личности – «человека культуры». Культурологическая основа образования предоставляет для этого самый оптимальный пласт общей атмосферы, образовательных методик, формирующих технологий. В совокупности создающих выделенный тип личности.

Текст статьи:

На протяжении последних десятилетий в педагогике разрабатывается широкий круг культурологических проблем образования, связанных с новым этапом развития общества. Разработаны и используются программы поликультурного (мультикультурного) образования. Созданы концепции культуросообразного воспитания и образования. В рамках культурологического подхода возникли два научных направления:

  • Педагогическая культурология как основа соединения педагогики и культурологи, объясняющая содержание и формы развития педагогической культуры с позиции культурологи.
  • Культурология образования объясняющая с позиции культурологи и философии природу образования, развития и саморазвития ребенка.

Оба направления позволяют по-новому взглянуть на процесс воспитания ребенка как культуросообразный процесс.

В качестве методологической основы воспитательного процесса культуру рассматривают Е.В.Бондаревская, М.С. Каган, Н.Б. Крылова, Н.Е.Щуркова, Е. Л. Ямбург и др.

М.С. Каган рассматривает воспитание как процесс культурации человека, осознания и присвоения ценностей культуры. Н.Б. Крылова рассматривает образование (а соответственно воспитание как его неотъемлемую часть) в логике культурологической парадигмы.    Е.В.Бондаревская вводит понятие  культуросообразное воспитание, определяя его организацию побуждения культурного саморазвития ребенка и помощи  ему в этом процессе. В качестве основы такого воспитания она рассматривает идею ценности саморазвития ребенка как творческой личности. В качестве составляющих культуросообразного воспитания Е.В.Бондаревской выделяются:

  1. человек культуры как предмет воспитания;
  2. культура как среда, растящая и питающая личность;
  3. творчество как способ развития человека в культуре.

Воспитание в логике культурно-исторической педагогики рассматривает  ЕЛ. Ямбург, определяя его как процесс передачи ценностей культуры следующим поколениям.

На основе анализа литературы можно сделать вывод, что исследователи выделяют следующие характеристики воспитания как культурологического, культуросообразного процесса:

  • ценностно-смысловую направленность воспитания, его аксиологическую  составляющую (И.А.Колесникова, В.А.Караковский, Н.Е.Щуркова, И.А.Зимняя, Б.П.Битинас);
  • субъектную позицию участников воспитательного процесса, определяющую его диалоговый характер (В.В.Горшкова, И.А.Колесникова, В.С.Библер, С.Ю.Курганов);
  • деятельностную природу воспитания связанную с определением целей и стратегии жизни воспитанников (К.А. Абульханова- Славская, С.Л.Рубенштейн, В.В.Давыдов, А.А.Асмолов, В.И.Андреев);
  • целостность воспитания связана с системной организацией воспитательного процесса (В.И.Ильин, Л.И.Новикова, Н.Л.Селиванова, Е.Н. Степанов).

Н.Е. Щуркова считает ценностные отношения основой содержания воспитательного процесса. Она выделяет три фактора становления ценностных отношений: демонстрация ценностного выбора, проживание воспитанниками ценностных отношений во взаимодействии с реальной окружающей действительностью, ценностно-ориентированная деятельность.

Идеи С. Л. Франка, М. Хайдеггера, Ж. Сартра, М. С. Кагана о том, что взаимодействие человека с социокультурным окружением является по своей сути двусторонним процессом, как «со­причастное бытие вместе с другими» (Г. С. Батищев) и сопровождается потребностью в значи­мых Других, в тех, «без кого он и сам не может стать и быть самим собой» приводят к выводу: чем интенсивнее осу­ществляется индивидуально-личностное самостроительство, тем более значимой для человека становится нужда в контактах с окружающими, тем сильнее у него ощущение влияния этих контактов. При воспитательном взаимодействии каждый из вступающих во взаимодействие не просто «содействует развитию другого», но именно в этом находит условия для собственного развития. Педагог не передает готовые образцы нравственной и духовной культуры, а создает, вырабатывает их вместе с воспитанником. Совместный поиск ценностей, норм и законов жизни, их исследование в конкретных видах деятельности, в общении и сос­тавляют содержание воспитательного процесса. Саморазвитие воспитанника и самого педагога происходит в пространстве их взаимодействия, которое иначе мы называем пространством воспитательной деятельности. Говоря о взаимодействии исследователи выделяют особый тип отношений в процессе взаимодействия — диалог.

В. И. Андреев (1994, с. 38), анализируя понятия «развитие» и «саморазвитие», разводит их, полагая, что в отличие от развития, саморазвитие обусловлено тем, что изменения в личностной сфере детерминируются целенаправленному воздействию личности на самое себя. Н.М. Борытко рассматривает процесс саморазвития, как совокупность процессов самопознания, волевой саморегуляции, самовоспи­тания (самосовершенствования), самообладания (управления собой), повы­шения собственной продуктивности, духовного самоукрепления, самоопре­деления, самоактуализации и самореализации.

«Передача культуры» — это лишь внешняя сторона воспитания, — утверждает В. В. Сериков (1999, с. 165). —Воспитание в точном значении этого слова — процесс личностно образующий, отличный от научения, привития, дрессировки. Отсюда известная иррациональность воспитания, его не­одинаковость для вовлеченных в него субъектов, парадоксально различ­ные результаты для детей, воспитывающихся, казалось бы, в одинаковой среде.

Субъектом нельзя стать, им можно лишь становиться, поскольку субъектность заключается в саморазвитии, самоутверждении, которые в ситуациях воспитания протекают в форме самопознания человека, самооценки, осознания себя, своих осо­бенностей, возможностей, достоинств, недостатков.

Таким образом, воспитание как процесс — это «восхождение к субъектности» ребенка (М. С. Каган), «непрерывное становление к целостности», «предоставление человеку возможности самоопределиться» (Г. С. Ба­ти­щев). Однако субъектность — это динамическая характеристика бытия человека, и понята она может быть лишь как процесс. Такое понимание в теории и практике воспитания приводит к необходимости выделения процессуальных характеристик воспитания: интенциональности, стадийности, нелинейности и ситуативности.

В целом, воспитание в логике культурологической парадигмы понимается как целостный ценностно-смысловой диалог воспитателя и воспитанника как субъектов жизнедеятельности.

Культура также может быть рассмотрена в качестве цели и предполагаемого результата воспитания.

Е.В. Бондаревская обосновывает в качестве современной цели воспитания образ человека культуры как гуманной, духовной, творческой личности. Кроме того, по ее мнению, воспитание человека культуры «включает и практическую подготовку его к жизни в определенном культурном пространстве».

На основе модели понимания человека, предложенной В.И.Слободчиковым и Е.И.Исаевым, выделяется  пять результатов  воспитания как актуализацию  различных начал человека: воспитание личности, воспитание человека как субъекта жизнедеятельности, способного прожить жизнь достойную человека, воспитание как раскрытие природных задатков, осуществление человека как индивида, воспитание человека как творческой индивидуальности актуализирующей, раскрывающей свой неповторимый потенциал в окружающем мире, обретение человеком универсальности в мире, духовное развитие человека.

Таким образом, в качестве цели воспитания может рассматриваться человек культуры, обладающий определенными качествами.

Еще один аспект проявления культуры в воспитании связан с использованием явлений культуры в качестве средств воспитания явлений культуры. Причем, интеграция явлений культуры в единую воспитательную систему или культурную педагогическую среду резко повышает эффективность воспитательного процесса.

Е.Н. Барышников выделяет воспитательные системы культурно-нравственной направленности. А.В. Иванов в качестве системного средства воспитания рассматривает культурную педагогическую среду.

Таким образом, в  логике культурологической парадигмы воспитание культуры общения понимается как целостный ценностно-смысловой диалог воспитателя и воспитанника как субъектов жизнедеятельности, где целью воспитания становится человек культуры, а основным педагогическим средством- системная совокупность явлений культуры (воспитательная система, культурная педагогическую среда), в рамках которой осуществляются культурные практики воспитанника.

ЦЕННОСТНЫЕ ОРИЕНТАЦИИ, УКОРЕНЕННЫЕ В КУЛЬТУРНЫХ АРХЕТИПАХ

Автор(ы) статьи: Четвертакова Жанна Владимировна
Раздел: ИСТОРИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

ценности, ценностные ориентации, культуротворческая деятельность человека, культура, культурные архетипы, ценностный мир.

Аннотация:

В статье раскрываются проблемы подходов к определению понятия ценностей, ценностных ориентаций, роль ценностных ориентаций в системе поступков человека, в практической деятельности и способе выполнения ее социальных ролей, в отношении к людям и фактам социальной действительности и формировании культуры; анализируется механизм закрепление ценностей в культурных архетипах.

Текст статьи:

На крутых поворотах истории сознание людей невольно обращается к прошлому своей страны, стремясь осознать суть и закономерности происходящего. Движение вперед невозможно без преемственности поколений, без учета вековых традиций народа и государства в которых заложены коренные ценности и ценностные ориентации.

В принятой государственной программе «Патриотическое воспитание граждан Российской федерации на 2006-2010 годы» подчеркивается, что одним из направлений гражданско-патриотического воспитания граждан является возрождение традиционно российского патриотического сознания.

Роль ценностей в развитии гражданского общества  у многих исследователей не вызывает сомнений. Более того, чаще всего культуру как социальный феномен определяют именно через ценностные ориентации. «Культура есть выявление смысла мира в общности людей, в их практике и в идеалах, разделяемых ими сообща»,— отмечал в своем пленарном докладе на XVII Всемирном философском конгрессе Ф. Дюмон. В современных социально-философских постижениях культуры основательно актуализируется ее аксиологическая природа.

Однако само понятие ценности употребляется в современной философской литературе в различных значениях. Естественно, что эти оттенки и расхождения создают спектр неожиданных, зачастую противоречивых представлений о культуре. Наиболее распространенным оказывается расширительное истолкование ценности, при котором трудно выявить специфику и содержание понятия.

Осуществляя опыт понятийно-терминологического анализа, хотелось бы, прежде всего, указать на сложившиеся в философской литературе специфические подходы к определению ценности:

ценность отождествляется с новой идеей, выступающей в качестве индивидуального или социального ориентира;

ценность воспринимается как распространенный субъективный образ или представление, имеющее человеческое измерение;

ценность синонимизируется с культурно-историческими стандартами;

ценность ассоциируется с типом «достойного» поведения, с конкретным жизненным стилем.

Ценность фиксируется и обозначается через определенные жизненные представления. Ее содержание раскрывается с помощью конкретного комплекса идей. Однако ценность ни в коей мере не может быть отождествлена с идеей, ибо между ними пролегает существенное, принципиальное различие.

Идеи могут быть истинными или ложными, научными или религиозными, философскими или мистическими. Они характеризуются через тот тип мышления, который дает им нужный импульс. Главный критерий в данном отношении — степень истинности той или иной идеи.

Человек сам определяет, что для него свято, какие святыни ему дороги. Однако многие духовные абсолюты у людей тождественны, одинаковы. О том, что у человека могут быть безмерно дорогие для него, жизненные установки, знали давно. Однако общепринятого слова, которое закрепляло бы данное понятие, не было. Оно появилось только в XIX в. Незыблемую сокровенную жизненную ориентацию философы прозвали ценностью. Это и есть то, без чего человек не смыслит полноценной жизни. Исследователи подразумевают под ценностью то, что свято для конкретного человека, для меня.

Человек постоянно находится в ситуации выбора – в форме или оценки явления, либо основания жизненного решения или конкретного поступка. Критерием выбора служит ценность. Ценности ориентируют человеческую деятельность в определенном направлении, однако, не всегда в соответствии с результатами познания. Например, наука утверждает, что все люди смертны. Это вовсе не означает, что каждый индивид воспринимает данное неопровержимое суждение как безусловное благо.

Человек в процессе самоопределения выбирает средства и цели, способные адекватно через действия, поступки, деятельность раскрыть его особенность, самобытность. Без ценностей человек не смог бы осуществить акт целеполагания, ибо именно в них выражаются, по мнению современных философов, цели и средства культуротворческой деятельности человека. В свою очередь, без воли, которая выступает двигателем активности, они не были бы претворены в жизнь, что не позволило бы человеку раскрыться. Это не возможно без свободы, степень которой зависит от вектора направленности воли. Прежде всего, он должен быть направлен на самосовершенствование. Поскольку «по – настоящему человек богат своими знаниями, духовными ценностями, имеющейся у него культурой. Если нет опоры в культуре, нет опоры в себе самом. По тому насколько тесно связан человек с культурой, можно судить о богатстве его души и интеллекта, его способности рождать новые идеи и отстаивать истину» [1, с. 41]. В процессе самосовершенствования человек не только «присваивает» ценности, но и «осваивает» и «закрепляет», что выражается в насыщении его интеллектуального мира, в осуществлении объективной необходимости активизации его социальной деятельности, его позиции, формировании воли, социальной мудрости. Субъект строит свое целостное человеческое «Я». Свободная сознательная деятельность, по определению К.Маркса, составляет родовой признак человека, выделяющий его среди животных, а сама свобода, к которой обладают люди в каждую данную эпоху, является необходимым продуктом исторического развития.

Человек конструирует себя через обретение  энергии, поскольку целостность человека заключена не только в эмоциональных, волевых и интеллектуальных аспектах, но и должна иметь в своей основе энергию. Ее генерировать из сознания нельзя, но можно поставить себя в ситуацию сознательного обретения  энергии, которую человек получает самостоятельно, а значит свободно.

В эзотерической науке характер рассматривается как психическая энергия. Энергия потенциально есть всегда и везде, и человек свободен в ее обретении. Он в характере аккумулирует энергию, четко  ранжируя на составляющие – отрицательные и положительные качества. Какой будет энергия — со знаком «+» или «–» — зависит от человека. Психическую энергию можно совершенствовать беспредельно. Но необходимо опасаться  одностороннего развития личности, поскольку это чревато тем, что психическая энергия устремляется в одном направлении. Положительная концентрация помогает достичь успехов в какой-либо области. Отрицательное скопление чревато взрывом и негативными последствиями. Задача человека заключается в том, чтобы сделать ее управляемой рассудком и разумом. Поскольку обобщенное и опосредованное отражение действительности в ее существенных отношениях и связях происходит в сознании, оно позволяет понять сущностные стороны предметов, посредством чего возможно предвидение будущего, а так же оперирование с потенциально возможным и планирование практической деятельности. В философии, начиная с Платона и Аристотеля, выделяют три формы сознания: воля, чувства и разум.  Если у человека мысли, чувства, взгляды согласуются между собой, то характер можно классифицировать как идеальный и устойчивый. Поэтому под психической энергией следует понимать нечто, находящееся под полным контролем сознания человека. Это активно сознательная энергетика организма, соответствующая всем движениям мыслей, эмоций и воли конкретного человека.

Каждая культура имеет свою форму духовной практики, которая позволяет генерировать духовную энергию. Этому помогают  энергетические (духовные) ценности. Энергетические ценности представляют собой все динамические потоки культуры, совокупно представленные как любовь – мудрость, воля – стремление, вера – надежда, мысль. Энергия генерирует индивидуально. Человек сам себе задает свой собственный ритм, сопряженный с ритмом больших масштабов (культуры этноса).

Усвоенные и закрепленные ценности переходят в рамки архетипов. Культурный архетип – это культурные архаические первообразы, представления – символы о человеке, его месте в мире и обществе, нормативно-ценностные ориентации, задающие образцы жизнедеятельности людей, «проросшие» через многовековые пласты истории и культурных трансформаций и сохранившие свое значение и смысл в нормативно-ценностном пространстве современной культуры.

Культурные архетипы выступают как культурные установки «коллективного бессознательного», с величайшим трудом поддающиеся изменениям. Культурный архетип имеет символическую природу и проявляется в области смысловых позиций, где символ рассматривается как понятие, фиксирующее способность материальных вещей, событий, а также чувственных образов выражать идеальное содержание, отличное от их непосредственного, чувственно-телесного бытия, а смысл – это специфическая форма выражения деятельности человека в соответствии с теми или иными ценностями или идеалами.

Поэтому культурный архетип как традиция будет характеризоваться устойчивостью и неосознанностью. Являясь формами субъективного проживания человеком своих архетипичеческих структур, культурные архетипы отчетливо проявляются в комплексах-артефактах, вызванных ситуациями-раздражителями или словами – раздражителями. Интерпретация реакции человека на эти раздражения дает возможность для выявления культурных архетипов. В национальном характере, на наш взгляд, можно выделить следующие архетипы.

Национальные архетипы «характеризуют признание метанациального над этнического, межрелигиозного и надгосударственного единства» [2]. Национальные архетипы выражаются в правилах и нормах общенациональной морали, благодаря которым возможно выживание и сохранение нации как единого целого, в моделях управления и организации социальных структур, присущих данной нации. Национальные архетипы как информационные и энергетические потоки реализуются через идеологию, психологию, политику в национальном вопросе, базирующиеся на признании приоритета национального фактора в общественном и культурном развитии. Перекосы в преувеличении оценки значения, достоинств и роли собственной народности, нации, вплоть до идеи национальной исключительности и превосходства, приводят к национализму.

Духовные архетипы базируются на привычных, зачастую не обсуждаемых ценностях, характеризующих социальную культуру более открытых и масштабных общностей, достаточно часто вступающих в отношения взаимодействия с другими социальными культурами. Духовные архетипы выступают основой социального механизма адаптации инокультурных образов, особенно активно они проявляются на ранней стадии развития личности и во многом определяют ее темперамент, особенности аффективных реакций, некоторые черты характера и направленность поведения, влияют на выбор форм и особенностей культурной деятельности. В духовных архетипах действуют не понятийные, а иные способы обретения и передачи опыта – через запечатленные символы и эмоциональные образы, настроения и психические состояния, носителями которых являются динамические энергетические потоки, совокупно представляющие их как любовь – мудрость, волю – смирение, веру – надежду, мысль и т.д. Например, в русских духовных архетипах закреплена ориентация на потаенную святость, трансформированная в образах «града Китежа» или фольклорного Иисуса, а также как устойчивая модель представлений о России, заключенная в женский образ. Для культурного развития этноса, нации необходимо избыточное накопление в подсознании образов, символов и представлений личного и коллективного опыта, без которого не сможет образоваться ни личность, ни индивидуальность.

Например, в русской традиции издавна чтились  воители, заступники земли Русской от внешних врагов: св. князья Владимир, Михаил Черниговский, Александр Невский и др. В их подвигах ценились и личная праведность, и национальное служение. В житиях святых — воителей за русскую землю — такая готовность положить свой живот «за други своя» была постоянной и едва ли не главной темой. Эта традиция в духовном русском культурном архетипе берет начало из характера русского человека, которая соответствует всем движениям мыслей, эмоций и воли.  Мужество, как национальная черта характера, имеет национальную специфику, она лишена всякой аффективности, ибо желание служить народу, земле русской, отвечает, прежде всего, глубокому внутреннему настрою русского человека.

Политические архетипы характеризует людей и субобщности, ориентированные на социумный социокультурный ценностный мир. Политические архетипы раскрывают сферу отношений между классами, социальными группами, внутри и между государствами, выражающие и закрепляющие стереотипы поведения личности или социальной группы через совокупность позиций, ценностей и образцов поведения, касающихся взаимоотношения граждан и власти. Политические архетипы проявляются через энергетическое поле знаний и информации о политике как таковой и проводимой в данный период исторического развития той или иной правящей верхушкой, а также участие и степень влияния на принятие политических решений, влияющих на положение граждан в государстве. Они отражают оценки политических явлений, оценочные мнения о том, как должна осуществляться власть, эмоциональную сторону политических позиций, степень гражданской активности.

Например, современные условия жизни воспринимаются значительной частью населения как нечто «ненормальное», чужое, вынужденный ход, который имеет смысл и оправдание только в том  случае, если он приведет к становлению «нормального» положения вещей. Как показывает анализ представлений о социально-экономических функциях государства, традиции патернализма по-прежнему доминируют. Многие убеждены, что именно государство должно решать общественные проблемы, поэтому необходимо «сильное» государство. «Слабое» государство в России, просто не возможно, народ не будет  признавать его «настоящим», «правильным» государством, так как это вытекает из особенностей русского национального характера. «К социальным функциям государства 94% респондентов, по данным РНИСиНП, относили в 1998 году, прежде всего, гарантию оплаты труда в соответствии с его количеством и качеством; 86,1 – гарантию минимума доходов для каждой семьи; 85,6 – гарантию занятости для всех, кто в этом нуждается. Однако половина опрошенных (50,3%) все же считала, что каждый человек должен сам заботится о материальном благополучии своей семьи, не рассчитывая на государство. В то же время, даже среди них почти 80% были убеждены, что вообще-то, в идеале, именно государство должно обеспечивать семье минимум  доходов» [3, с. 36]. Социологические исследования показывают, что массовое сознание россиян не просто однородно, оно внутренне противоречиво.

Эстетические архетипы характеризует людей и субобщности, которые чувственно воспринимают прекрасное в действительности, константы эстетического сознания человека, выражающие и закрепляющие основополагающие принципы творчества по законам красоты, свойственные данному этносу как культурной целостности.

Эстетические архетипы оказывают влияние, прежде всего, на эстетический вкус личности, этноса, т.е. восприятие и оценку красоты. Основу эстетической красоты составляют природные, эмоциональные реакции, связанные с чувством удовольствия, удовлетворения, которые выработаны и приняты в субэтносе. Например, символ мужской красоты в Китае выглядел так: лыс, толст, с круглым животом, с длинными ногами, на которые надевались специальные напальчники. Символ же мужской красоты западного образца выглядит противоположно: это гармонично развитый Аполлон, который обязан шлифовать как свое тело, так и душу. Определяя специфику культуры, эстетический архетип реализуется во всех проявлениях человеческого бытия: чувство, отношение, вкус, идеал, ценность и т.д. Тем самым закрепляется в чувственном познании совершенствование, которое достигается в искусстве. В свою очередь, красота, созданная художником, совершенствует чувственное познание личности, т.е. совершенство ощущений, эмоций, памяти, интуиции, остроумия, воображения.

Красота как динамический энергетический поток, выраженный в эстетическом архетипе, выступает необходимым условием формирования разумного индивида, ибо только из эстетического может развиться моральное состояние.

Романтические архетипы через динамические энергетические потоки, мечты, грезы, идеалы, сильные страсти, стремление к безграничной свободе, жажде совершенства и обновления, к гражданской и личной независимости, романтической концепции любви, раскрывают глубину и антиномичность внутреннего мира человека. Отсюда сущностная черта  романтических архетипов, которые выражены в искусстве через иронию, напряженный интерес к переливам сильных и ярких чувств, к тайнам движения души, к «ночной» ее стороне, к художественному изображению интуитивного, бессознательного. Романтические архетипы опосредованно через художественный образ характеризуют идеальные черты национального характера, которые присущи тем или иным этническим группам и находятся в глубинных пластах национального характера как энергетическое поле, дающее простор для художественного творчества. Гений не подчиняется правилам, — считал Кант И.,- но творит их.

Например, береза, в русском сознании выступает как счастливое дерево. Ее специально сажали около дома для благополучия в семье по случаю рождения ребенка. Установленная в переднем ряду при строительстве дома ветка березы была символом здоровья хозяина и семьи. Она является благословенным деревом, поскольку укрыла богородицу и Христа от непогоды.

Партикулярные архетипы основаны на бытовой культуре социального взаимодействия, демонстрируют ее смыслообразующие признаки, они определяются ритуальным характером коммуникации.

Архетипы культурные, оставаясь неизменными по существу и определению, диахронически и синхронически проявляются в самых разнообразных формах: в мифологических образах и сюжетных элементах, в религиозных учениях и ритуалах, в национальных идеалах, в химерах массовых психозов и т.д.

Культурные архетипы основываются на традициях и вырабатывают стереотипы. Стереотип  в психологии личности рассматривается как образцы типичного для данной общности поведения и познания.  Он вбирает в себя представления об окружающей действительности, аккумулирует исторический опыт нации, привычки предшествующих поколений, закрепляет это в схематичном образе своей или чужой этнической общности. Закрепление происходит в результате неоднократного смыслового и эмоционального акцентирования сознания людей на тех или иных явлениях.

Таким образом, ценностные ориентации, сочетает в себе конструкт природных и культурных инвариантов. Поскольку человек есть часть природы, то действия ее законов отчасти  распространяется и на него. А в своих фундаментальных проявлениях законы природы действуют одинаково на всей планете. Но так как человек лишился своей естественной нравственности, то ему понадобилось сохранить от забвения прежние нравственные нормы, записать и проповедовать их в назидание как предостережение против выбора иных жизненных установок, которые составляют основу общечеловеческих ценностей, которые одинаковы для всех. Совокупность выработанных верований и ценностей,  которыми руководствуется большинство членов данного общества, реализуется через господствующую или доминирующую культуру.

Литература

1.  Арнольдов А. Человек и мир культуры: Введение в культурологию. — М., 1992. С.41.

2. Мостовая И., Скорик А. Архетипы и ориентиры российской ментальности// Политические исследования.- 1995. — №4.-С. 69-76.

3. Романович Н. Демократические ценности и свобода «по русски»// «Социс», 2002, № 8.-С. 36.

КУЛЬТУРОГЕННОСТЬ ДРЕВНЕГО РИМА

Автор(ы) статьи: Ромах Надежда Ивановна
Раздел: ИСТОРИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

культурное наследие, римские города, наука, латинский язык, образование, искусство, религия, архитектура.

Аннотация:

В статье рассматриваются основные направления сохранившихся и изучаемых памятников культуры Древнего Рима. Они анализируются по позициям материальных и духовных артефактов, позволяющих составить представление о фундаменте европейской культуры, представленных в нем.

Текст статьи:

Культурогенность Древнего Рима для Европы и мира имеет высокую значимость. До сих пор исследование ее элементов, сохранившихся в материальных памятниках, особом духовном настрое не устает будоражить умы наших современников. Культурное наследие Древнего Рима не только не погибло, но, кажется, обладает и сейчас своим воздействием на окружающее. Его влияние про­слеживается во многих европейских языках, в научной терминологии, архи­тектуре, литературе.

Многие памятники римской культуры сохранилась до наших дней. Латин­ский язык на протяжении Средневековья и Нового времени был языком всех образованных людей, до сих пор он используется в научной терминологий, особенно в медицине, биологии, юриспруденции, а также в естественных и общественных науках. На основе латинского языка возникла целая группа романских языков, на которых говорят народы значительной части Европы. Выдающиеся астрономы средневековья -Галилео Галилей, Николай Ко­перник, Иоган Кеплер — опирались на труды Аристарха Самосского и его теорию обращения Земли и планет вокруг Солнца. Теорема Пифагора, гео­метрия Евклида, закон Архимеда — стали основой школьного обучения в фео­дальной Европе.

Христианство, впитавшее в себя ценности античной культуры, стало ведущей мировой религией. Римское право легло в основу всех систем права западноевропей­ских государств. Современные виды и жанры литературы также восходят к античности. К ней постоянно обращались европейский театр, драматургия и литература. Римская архитектура, опиравшаяся на греческие каноны, стала основой ев­ропейской архитектуры эпохи Возрождения и Нового времени. К числу самых выдающихся достижений римлян относится созданная ими правовая система, сыгравшая решающую роль в дальнейшем развитии юридической мысли.

И, наконец, именно Древний Рим явился колыбелью христианства — религии, объединившей все европейские народы и в огромной степени повлиявшей на судьбы человечества.

Эллинистические государства, возникшие в 1У в. до нашей      эры, существовали сравнительно недолго. Уже во 11 — 1 вв. большинство из них было завоевано Римом. С этого времени центром античной культуры становится территория современной Италии. Во многом, опираясь на греческую культуру, римская культура смогла развить некоторые её достижения, внести новое, присущее только римскому государству. Во времена своего наивысшего рас­цвета Древний Рим объединял все Средиземноморье, включая Грецию. Его влияние, его культура распространялась на значительную часть Европы, Северную Африку, Ближний Восток и др. Сердцем этого огромного государ­ства была Италия, расположенная в самом центре Средиземноморского мира. Именно она впитала в себя все достижения разнообразных культур, находящихся в этом регионе. Можно с уверенностью говорить, что чрезвычайное значение в этом имела этрусская культура, что подтверждается в том числе и тем, что на протяжении нескольких столетий со страниц научных трудов не сходит определение «загадочные этруски». Самым удивительным является то, что в отличие от других народов Древнего Мира этруски никогда не погру­жались во тьму забвения. Великий Рим многое воспринял от их культуры и передал её наследие европейской цивилизации. После того как Рим под­чинил этрусские города, образованные и знатные представители их древ­них родов продолжали играть заметную роль. Более того, можно сказать, что именно этруски и их культура определили лицо культуры нового Рима, так как именно из Этрурии происходили пер­вые римские цари, многие представители законодательства, культурные деятели. Фактически этруски определили направление культурной политики государства. Друг императора Актавиана Августа, покровитель поэтов Гай У., Цильний Меценат, чье имя стало нарицательным, были потомками этрус­ского царского рода. Происходили из этрусских городов поэты Публий Вергилий Марон, Авл Персии Фланк, Секст Пропорций. Ближайший друг знамени­того римского оратора, политического деятеля и философа Цицерона, Авл Цецина принадлежал к древнейшему этрусскому роду, правившему в городе Вольтерры. Обнаруженный археологами склеп этой семьи использовался на протяжении многих столетий. Последним в роду был епископ Цецина, умерший в 1765г.

На территории Апеннинского полуострова Этруская цивилизация — древ­нейшая. В I тыс. до нашей эры в Средней и Северной Италии этруски еще до рим­лян создали федерацию городов-государств. Каменные стены и здания, чет­кая планировка улиц, пересекавшихся под прямым углом и ориентированных по сторонам света — характерные их черты. Основание города для этрусков было не только технической проблемой. Это был священный ритуал, в котором отразились представления этрусков о городе как о земном подобии космического порядка. Поэтому прежде чем основать город, они узнавали волю богов по полету птиц. Затем жрец определял священное место — центр города. Через центр проводили две главные оси: одну- с востока на запад, вторую с севера на юг. Лишь после этого, основатель города, покрыв голо­ву платком, прокладывал плугом с бронзовым лемехом борозду вокруг тер­ритории будущего города. Вслед за этим начиналось возведение городских зданий и архитектурных сооружений. Этруски внесли большой вклад в развитие архитектуры, первыми начав строить здания с купольным сводом, возводившимся из клиновидных балок.

Этрускам принадлежит изобретение римских цифр, латинский алфавит, распространенный в большей части Европы и мира — этрусского происхожде­ния. Археологические раскопки обнаружили многочисленные памятники их куль­туры: гробницы с настенными росписями, саркофаги, погребальные урны, оружие, ювелирные изделия, домашнюю утварь, терракотовую и бронзо­вую скульптуру. Высокого уровня достигла керамика, особенно характерны зачерненные при обжиге и покрытые лаком сосуды, имитирующие изделия из металла. Изобразительному искусству этрусков присущи реализм, стремление передать наиболее существенные черты. Особенно это касается портре­та, совершенно чуждого идеализации. Стремление к достижению сходства позволило накопить существенный опыт, благодаря чему римский портрет, как прямой наследник этрусков, достиг впоследствии такого совершенства.

Во время раскопок было найдено около 10 тысяч надписей, однако расшифровать удалось только несколько слов, язык этрусков до сих пор непонятен и является загадкой для ученых. Сохранившиеся надписи на этрусском языке читаются довольно легко, ведь этрусский алфавит основан на древнегреческом. Но, прочитывая слова, ученые не могут понять их значения. Успехи незначительны: за 100 с лишним лет разгадано около 100 слов, и то, предположительно. Причина в том, что ни среди древних, ни среди современных языков не найдено родственного этрусскому.

В этрусской религии большое значение имело искусство гадания по внутренностям животных, полету птиц, толкование различных знамений — нео­бычных явлений природы, пантеон богов в общих чертах соответствовал гре­ческому, но этруски поклонялись также множеству добрых и злых духов демонов. Большое влияние на их культуру оказали греки, появившиеся в Италии в ходе Великой колонизации /УШ-У1 в в. до нашей эры/. Этруски подражали им в формах и орнаменте керамики, строили храмы по греческим образцам, этрусские божества все больше и больше приобретали функции греческой мифологии, ими был заимствован гомеровский эпос. В свою очередь, этруски воздействовали на соседние италийские племена. Одно из них, л а т и н ы, занимало Ликий — территорию в центральной части Апеннинского полуострова, именно здесь и возник город Рим — будущая столица громадной империи.

Словом, в распоря­жении историков имеется редкий обширный материал для изучения различных сторон жизни древней Этрурии. Тогда почему же в течение веков этруски остаются «загадочными»? Дело в том, что ученые, не знают самого глав­ного: кто они, когда и как появились в Италии, на каком языке говорили. Причем поиски их корней были предметом споров еще античных писателей. Начав в древности, эту дискуссию продолжают современные исследователи. Некоторые исследовате­ли предполагают, что именно этруски основали Рим, подкрепляя эту точку зрения тем, что в период правления царей этрусской династии Тарквиниев Рим стал самым могущественным городом.

Рим поистине “вечный город”, и не только потому, что, выйдя- из тьмы варварства в УШ в. до нашей эры, он продолжает стоять на берегах реки Тибр и в наше время. За свою почти трехтысячелетнюю историю он прошел путь от маленькой крестьянской общины до мировой державы, создав культуру, которая легла в основу нашей цивилизации. Герои Рима спустя тысячу лет после его падения остались постоянными спутниками человека европейской культуры. Философы и поэты, политики и полководцы беседо­вали с нами, спорили и опровергали, любили и ненавидели, словно своих современников.

Начало истории Рима осуществлялось в нижнем течении реки Тибр на Апенниском полуострове. На левом берегу Тибра здесь расположена цепь холмов, воз­вышающихся над болотами. Самое раннее поселение римлян, одного из пле­мен латинян, появилось на холме Палантин. С крутыми склонами, окруженный болотами, он был удобным убежищем от врагов. Рядом проходила «соляная дорога», по которой в глубь Италии доставляли выпаренную из морской воды соль. Место было бойким, оживленным. Постепенно вокруг поселения на Палантине объединялись поселки, расположенные на соседних холмах — Эсквилине, Квиринале, Целии, Капитолии, Вилинале и Авентине. Поэтому Рим часто называют «городом на семи холмах». Позднее римляне создали легенду, согласно которой основателем Рима был царь Ромул, и очень точно вычислили дату этого знаменательного события — 21 апреля 753г. до нашей эры.

Начало римской истории по традиции относят к 753г. до нашей эры — време­ни основания города. Первой, царский, период — охватывает УШ-Пвв. до нашей эры, к концу его Рим сложился как город — государство греческого типа. По преданию, в Риме правили семь царей, причем трое последних были этрус­ского происхождения. При них город был обнесен каменной стеной, прове­дена канализация, построен первый цирк для гладиаторских игр. От эт­русков римляне унаследовали ремесленную и строительную технику, письмен­ность, так называемые римские цифры, гадания по полету птиц и внутрен­ностям животных. Заимствованы были и одеяния римлян — тога; архитекту­ра дома с атрием — внутренним двориком и т.д.

Ранняя римская религия была анимистической, т.е. приз­навала существование всевозможных духов, ей были присущи и элементы тотемизма, сказавшиеся, в частности, в почитании Капитолийской волчицы, вскормившей Ромула и Рема. Постепенно под влиянием этрус­ков, представлявших, как и греки, богов в человеческом облике, римляне перешли антропоморфизму. Первый в Риме храм — храм Юпитера на Капитолийском холме — был построен этрусскими мастерами.

Наряду с богами римляне продолжали почитать и безличные силы. Располо­женными к людям считались маны  — души умерших, гении — духи — покро­вители мужчин, лары — хранители домашнего очага и семьи, пенаты — покровители дома и города. Злыми духами считались ларвы — души погре­бенных покойников, лемуры- призраки мертвецов, преследующие людей и др.

Уже в царскую эпоху можно заметить некоторый формализм в отношении римлян к религии. Религия представляла собой мощный социальный институт, ведавший всеми главными событиями общественной жизни. Все культовые функции были распределены между различными жрецами, объединенными в коллегии. Верховными жрецами являлись понти­фики, осуществлявшие надзор за другими жрецами, ведавшие обрядами, по­гребальным культом и пр. Одной из важных их обязанностей было составление календарей, в которых отмечались дни, благоприятные для проведения собра­ний, заключения договоров, начала военных действий и т.д. Существовали особые коллегии жрецов — предсказателей: авгуры гадали по полету птиц, парусники по внутренностям жертвенных животных и т. д., Как и в Греции, жрецы в Риме — не особая каста, а выборные должностные лица. По преданию, этрусское господство в Риме кончилось в 510 г. до нашей эры в результате восстания против последнего царя Тарквиния Гордого (534(533) — 510(509) до нашей эры). Рим становится аристократической рабовладельческой рес­публикой.

Период ранней республики охватывает У1 — Ш вв. до нашей эры. В это время Ри­му удалось подчинить всю территорию Апеннинского полуострова. Большую роль в развитии раннеримской культуры сыграло завоевание гре­ческих городов Южной Италии, ускорившее приобщение к высокой гре­ческой культуре. В 1У в. до нашей эры, главным образом среди верхних слоев римского общества, начинают распространяться греческий язык, некоторые обычаи, в частности, бритье бороды, короткая стрижка волос. В это же время происходит замена старого этрусского алфавита греческим, который более подходит к звукам латинского языка. Тогда же вводится и медная моне­та по греческому образцу.

К 1У в. относится зарождение театра в Риме. По примеру эт­русков были введены сценические игры, исполнявшиеся профессиональными артистами. В середине. У в. в Риме были составлены «Законы 12 таблиц», ставшие в дальнейшем основой развития римского, а, впоследствии и европейского, права. В них нашли отраже­ние особый строи римской семьи, связь гражданства и землевладения, утвер­ждалось равенство граждан перед законом. С образованием гражданской общины, республиканского строя связано возникновение ораторского искусства. Оно выросло в особый жанр, в которой объединялись многие способности личности, от чего зависела их популярность и благосостояние. Выступления сенаторов в сенате, должностных лиц в комуциях /народных собраниях/ требовали знаний и искусства убеждать слушателей.

В эпоху ранней республики в основных чертах складывается организация римского войска с его прославленной дисциплиной, во многом обусловив­шей военные успехи Рима. Основной единицей римской армии был легион /от 3 до 6 тысяч пехотинцев-легионеров/, делившийся в разные периоды истории на манипуры, центуры, кагорты. В состав его входили конница и вспомогательные войска. Римляне сделали военную карьеру чрезвычайно престижной и возвели ее в ранг специального образования. Для этого строились временные укрепленные лагеря с чет­кой планировкой, проводились множественные учения. Дисциплина в войске поддерживалась с помощью суровых наказаний и наград. В качестве наказаний выступали казни, изгнания и другие более мелкие кары. Высшими же наградами были венок из дубовых листьев и золотой венец, тому, кто первый поднимался на стену вражеского города. Высшей наградой полководцу служил триумф — торжественный въезд на колеснице на вершину Капитолия.

Дальнейшее развитие Римской республики продолжалось в Ш-1 вв. до нашей эры (60-х гг.), Рим вел постоянные войны за господство во всем Среди­земноморье. Решающими этапами этой борьбы было разрушение Карфагена /главного соперника Рима/ и превращение Греции и Македонии в римские провинции.

К середине 11 в. до нашей эры Рим становится мощной средиземноморской державой, однако примерно в это же время в государстве изменяется внутриполитиче­ская обстановка — начинаются гражданские войны, приведшие к падению республики. Временная военная диктатура, например, Суллы (138-78гг.) или Цезаря / 102 или 100 — 44 гг./ к концу первого века до нашей эры сме­няется принципатом — наследственной диктатурой под республикан­ской оболочкой.

Римская культура позднереспубликанской эпохи представляла собой сое­динение многих начал /этрусского, исконно римского, италийского, греческого/, что обусловило её эклектизм (смешение). Мощное культурное движение начинается в Риме в конце Ш в. до н. эры. Его глав­ной особенностью было влияние греческой культуры, греческого языка и образованности. Для молодых и знатных римлян обязательным считалось ус­воение всего того, что преподавалось в Греции. Рим формировал свою интеллектуальную элиту. Но, помимо этого, потребности в образован­ных людях удовлетворялись за счет образованных рабов — греков. Много­численные деятели римской культуры  (прозаики, поэты, философы, ораторы, юристы, учителя, врачи, художники, архитекторы) в подавляющем большинст­ве были неримлянами. Рим заботился о культуре своих граждан, для чего большое значение имело скопление в Риме вывезенных из греческих городов картин и статуй, выставлявшихся на пло­щадях и в храмах и служивших образцами для римских мастеров. Таким образом, и знать, и простой народ мог познакомится с греческой культурой.

Начиная с Ш в. до н. эры, особенно большое влияние на римскую религию, начала оказывать греческая. Римские боги отождествляются с греческими божествами: Юпитер — с Зевсом, Нептун «- с Посейдоном, Плутон -  Аидом, Марс — с Арестом, Юнона — с Герой, Минерва — с Афиной, Церера — с Деметрой, Венера — с Афродитой, Вулкан — с Гефестом, Меркурий — с Гермесом, Диана — с Артемидой и т.д. Культ Аполлона был заимствован еще в  Y в. до нашей эры, аналога ему в римской религии не было. Одним из почитаемых чисто италийских божеств был Янус, изображавшийся с двумя лицами. Это божество входа и выхода, всякого начала и конца, двух сторон единого явления. Древнеиталийского происхождения были домашние боги — Лары, Гении. Следует отметить, что римский пантеон никог­да не был замкнутым, в его состав принимались иноземные божества. Эти процессы только приветствовались, так как считалось, что новые боги усиливают мощь римлян. Религиозные обряды вос­принимались как своеобразные юридические сделки: правильно со всеми формальностями совершенный обряд считался гарантией выполнения богами просьбы молящегося.

Характерным проявлением практического мышления римлян была их любовь к прикладным наукам, особую роль, среди которых играла юриспруденция — наука о праве. Уже с Ш в. до н. эры можно было получить консультацию професси­онального юриста. Во II в. уже существовала обширная юридическая литература, представленная трудами таких авторов, как Муций Сцевала и Сервий Сульпиций Руф, которые занимались и практической деятельностью, выс­тупая на судебных процессах. Развивалось и красноречие /риторика/, выдающимся представителем кото­рой был Цицерон (106 — 43 до нашей эры.). О  гениальном риторическом даровании его свидетельствуют не только более 50 полностью сохранившихся речей, но и сочинения по теории риторики. Практическим целям было подчинено и римское образование. Во 11- I вв. до н. эры в Риме утверждается греческая система образования, но с некоторы­ми особенностями. Математические науки отходят на второй план, уступая место юридическим, языки и литература изучаются в точной связи с римской историей, в которой особое внимание уделяется примерам достойного поведе­ния предков. Уроки музыки и гимнастики заменяются более практичным обуче­нием верховой езде, фехтованию. На высшей стадии обучения особое внима­ние, в отличие от Греции, уделяется не философии, а риторике. На завер­шающем этапе нередко предпринимались образовательные поездки в культурные греческие центы, особенно в Афины. Наряду с народным италийским творчеством /культовые, обрядовые, сва­дебные и другие песни/ на становление римской литературы сильное воздействие оказала классическая греческая литература.

Первые произведения на латыни были переводами с греческого языка. Первым римским поэтом был грек Ливии Андроник /Ш в. до нашей эры/, переводивший на ла­тынь греческие трагедии и комедии, в том числе и «Одиссею» Гомера. Его переводы были очень вольными, допускали включение новых отрывков, изменение имен и пр. Крупнейшим писателем конца Ш — начала II вв. до нашей эры был Плавт /ок. 250-184 г. до нашей эры/ — знаменитый комедиограф. В его комедиях нашли отражение римские реалии, хотя герои носят греческие имена, а действие происходит в греческих городах. Несколько позже писал свои комедии Теренций / I90-I59 до нашей эры/, кото­рый в отличие от Плавта, старался не использовать римские сюжеты и ограничивался пересказом греческих авторов, особенно Менандра. Римская трагедия была еще более подражательной, слабо связанной с римской действительностью.

Самых впечатляющих успехов римская поэзия достигла в I в. до нашей эры.  Среди многих поэтов того времени следует отметить Лукреция /ок. 96-55г.  до нашей эры/ и Катулла /87-84-ок.54 до нашей эры/. Лукрецию принадлежит замечательная философская поэма «О природе вещей», представляющая мир комбинацией атомов и дающая понятие теории эволюции. Поэма насыщена афоризмами. Катулл был мастером лирической поэзии, в его произведениях воспевается дружба, тонко передаются настроения и размышления самого автора. Особой популярностью пользовались страстные и выразительные любовные стихотво­рения Катулла. первым прозаическим произведением на латинском языке был труд Катона Старшего /234-I49 до нашей эры/ «О сельском хозяйстве»» Выдающимися позднереспубликанскими писателями были Варрон (26-27г до нашей эры) и Цицерон. Главное произведение Варрона «Древности дел божеских и человеческих» — своеобраз­ная историческая, географическая и религиозная энциклопедия. Его перу принадлежат также многочисленные грамматические, историко-литературные произведения, биографии выдающихся граждан, философские произведения. Цицерон был не только замечательным писателем и выдающимся оратором, но и видным государственным деятелем, юристом, знатоком философии. Его творче­ство открыло в римской литературе эпоху «золотой латыни», считавшейся образцом прозы.

Истоки римском историографии восходят еще к календарям жрецов-понтификов. В республиканскую эпоху наибольший вклад в её развитие внесли Саллюстий (86-35 до нашей эры -  «Заговор Катилины», «Югуртинская война»), а также великий полководец, диктатор Гай Юлий Цезарь, оставивший потомкам «Запис­ки о Галльской войне». Главными задачами римской историографии были поли­тическая пропаганда, разъяснение и оправдание внешней и внутренней полити­ки государства. На развитие философии оказала влияние греческая культура, где наиболее распространенными были учения эпикурейцев, стоиков. Самостоятельные же философские системы в Риме не были созданы.

Римская архитектура испытывала сильное влияние этрусской и особенно греческой. В своих сооружениях римляне стремились подчеркнуть идею силы, мощи, величия. Для них характерны монументальность, пышная отдел­ка зданий, множество украшений, стремление к строгой симметрии, интерес к утилитарным сторонам архитектуры, к созданию преимущественно не хра­мовых комплексов, а зданий и сооружений для практических нужд. Римские архитекторы разработали новые конструктивные принципы, в частности, широко применяли арки, своды, купола, наряду с колоннами использовали столбы и пилястры. Во П-1 в.в. до нашей эры начинают широко при­меняться бетон, сводчатые конструкции. Появляются новые типы зданий, например, базилики /царский дом -  прямоугольное здание, разделенное внут­ри рядами колонн или столбов на продольные части/, где совершались тор­говые сделки и вершился суд, амфитеатры, где устраивались гладиаторские бои, цирки, где происходили соревнования колесниц, термы — сложный, ок­руженный парком комплекс, включавший банные помещения, библиотеки, мес­та для игр и прогулок. Возникает новый тип монументального сооружения — триумфальная арка. Совершенствование техники арочного строительства способствует активному возведению мостов, акведуков / от лат. Ayua — вода и duco — веду/.

Завоевание Римом Греции, эллинистических государств сопровожда­лось грабежом городов. Наряду с рабами, различными материальными цен­ностями в Рим в огромном количестве ввозились греческие статуи и картины. Так, сюда были перевезены произведения Скопаса, Праксителя, Дисиппа, Апеллеса и других видных греческих мастеров. Несмотря на обилие подлин­ников, вывезенных из Греции, рождается большой спрос на копии с наиболее известных статуй. Массовое копирование тормозило развитие собственно римской скульптуры, но в то же время способствовало сохранению греческой, многие произведения которой дошли до нас только в римских копиях.

Свой вклад в развитие скульптуры римляне внесли в области реалистического портрета, используя этрусские традиции,. Портретные статуи получают доминирующее значение в римской скульптуре, именно в них прояв­ляется её своеобразие. Римлянами были созданы тип статуи  т о г а т у с, изображавший оратора в тоге, и бюсты, отличавшиеся суровой простотой и отточенной правдивостью образов. Во 11-1 вв. до нашей эры были созданы такие превосходные работы, как «Брут», «Оратор», бюсты Цицерона в Цезаря.

С 51г. до нашей эры начинается новая страница в Римской истории- история империи.

Эпоха ранней империи — принципата / конец I в. до нашей эры — П в. н.э./ время расцвета римского государства. Он превращается в огромную империю, включавшую Восточное Средиземноморье, Северную Африку, большую часть Европы. Эпоху ранней империи принято именовать «Культурой века Августа». В период правления Октавиана Августа /27 г. до нашей эры — 14 г. н.э./ рим­ская культура переживает блестящий расцвет, свой «золотой век». Римские ценности, полузабытые религиозные обряды , предания о «доблести предков», “римский миф” (легенда о якобы предназначенной Риму богами и самой судьбой власти над миром), теперь всячески подчеркивались и были одной из основных тем всех тогдашних деятелей культуры. «Римский миф» сливался с «мифом Августа» — миротворца, избавителя от страданий. Эти две мифологемы стали краеугольным камнем официальной идеологии Империи.

В «век Августа» завершился синтез греческой и римской культуры. Под влиянием окончательного освоения и переработки эллинского наследия высокого совершенства достигли наука, литература, искусство, окончательно сформировалась античная культура, которая вошла в качестве существенного компонента в европейскую культуру. Центром изучения философии в Римской империи /как и в классической Греции, так и в эпоху эллинизма/ оставались Афины. В 1-П вв.н.э. у римлян по-прежнему были распространены стоицизм и эпикурейство. Среди знати осо­бенно популярен был стоицизм, основными представителями которого в это время были Сенека /ок. 4г. до нашей эры — 65 г. н.э./ и император Марк Аврелий /121-180 н.э./. Низкие слоиобщества особенно почитали бродячих философов-кипиков.

Для религии эпохи принципата характерно установление новых культов — почитание императоров, объявлявшихся после смерти божественными, и богини Ромы как покровительницы всей Римской империи. Очень популярны были куль­ты богов — спасителей, победивших смерть и нашедших способы даровать веря­щим в них бессмертие в загробном мире.

Центрами научной деятельности Римской империи были крупнейшие города: Рим, Александрия, Афины, Карфаген и др. Большое значение в 1-П вв. Н. Э. при­давалось географическим знаниям. Именно в это время  появляются трактаты Страбона /64/63 до нашей эры -23/24н.э./, Птолемея /после 83- после I6I/. “Естественную историю”, являвшуюся энциклопедией по физической географии, ботанике, зоологии, ми­нералогии, создал Плиний Старший /23/24-79/. Больших успехов добилась ме­дицина: врач Гален /I29-I99/ проводил опыты по изучению дыхания, деятельности спинного и головного мозга. В классиче­ском труде «О частях человеческого тела” он дал первое анатомо-физическое описание целостного организма. В этот период были созданы школы для подготовки врачей. Однако наряду с достижениями естественных наук уже во П в.н.э. стали заметны признаки регресса. В астрономии происходит отказ от предложенной Аристархом Самосским еще в Ш в. до нашей эры гелиоцентри­ческой системы, принимается предложенная Птолемеем геоцентрическая теория, согласно которой центром солнечной системы является Земля. Кроме того, особой популярностью в это время пользуется астрология. Говоря современным языком, она буквально переживает “бум”, приводящий к тому, что ни одно решение не принимается без консультаций с оракулом, прорицателем и др.

Во П — Ш вв.н.э. высшего расцвета достигает римская юриспруденция. Создаются многочисленные теоретические сочинения, юристы активно участ­вуют в управлении государством, занимают высокие государственные должнос­ти, являются экспертами и советниками императоров. Наиболее известными юристами того времени были Гай /2-я пол.Пв./, Юлиан /П в./, Папиниан /ок. I46-2I2/, Улипиан /? — 228/ и др.

Одно из величайших достижений римской культуры — литература эпохи ранней империи. Особого расцвета она достигает в правление первого римско­го императора Августа /63 до нашей эры — 24 н.э./. Стремясь укрепить свой ав­торитет, он активно привлекал ко двору писателей, поэтов, художников.

Многим их них покровительствовал и оказывал материальную помощь при­ближенный Августа — Гай Цильний Меценат /? — 8 до нашей эры/, чье имя стало нарицательным (меценат и меценатская деятельность пошла именно с этого времени). Среди пользовавшихся поддержкой Мецената — замечательные поэты Вергилий /70-I9 до нашей эры/, перу которого принадлежит знаменитая поэ­ма «Энеида», и Гораций / 65-8 до нашей эры/, поэзия которого стала образцом для европейской лирики. Немного позже творил еще один знаменитый римский поэт — Овидий /43 до нашей эры — 18 н.э./. Особой известностью среди его произведений пользуются “Метаморфозы” — поэма, в которой излагаются греческие мифы о превращениях богов в героев. Умная, ироничная, полная горьких упреков судьбе, поэзия Ови­дия оказала большое влияние на литературу Средневековья и Возрождения.

Римская литература I — П вв. представлена целым созвездием имен: писатели Апулей — автор авантюрно-аллегорического романа «Метаморфозы, или Золотой осел»; Плутарх /ок.4б-ок.П9/, знаменитый «Сравнительны­ми жизнеописаниями» выдающихся греков и римлян; сатирики Ювенал /ок.60 -ок.127/, Летроний /? — 66/, Лукиан /ок.120-190/. В эпоху ранней империи расцвета достигает римская историография. Титу Ливию /59 до нашей эры- 17 г. н.э./ принадлежит труд «История Рима», от осно­вания города до 9 г. н.э. Крупный римский историк Тацит /ок. 55-120г./ -  автор работ «Анналы», «История», «Германия». В этот период были созданы фундаментальные труды по римской и всемирной истории, однако крупный недо­статок историографии того времени — её явная ориентация на прославление империи.

В период принципата во многих городах империи развивается крупное строительство- создаются новые храмы, дворцы, театры, цирки, термы и т.д. В 1-11вв. появляются два самых известных римских архитектурных памятни­ка: Колизей — крупнейший амфитеатр Античного мира, вмещающий около 50 тысяч зрителей, наблюдавших за травлей зверей и гладиаторскими боями, и Пантеон /храм во имя всех богов/- самое знаменитое античной сооружение вы­сотой 43 м. Стены, потолки и полы общественных зданий, а также дворцов императоров и богатых домов частных лиц украшались росписью или мозаикой. Прекрасные образцы римской живописи сохранились в Побшеях, Геркулануме и Стабиях, засыпанных пеплом во время извержения Везувия в 79г.

В конце II в. в Римской империи начинается кризис, который в 111 в. охватывает все государство и носит всеобъемлющий характер. Его наиболее ярким проявлением были частая смена императоров, отпадение провинций, про­явление в различных частях империи самостоятельных правителей. Характерны­ми признаками кризиса античной культуры являются низкий уровень грамотно­сти, огрубление нравов, пессимизм, широкое распространение христианства. С Ш в. античное направление в архитектуре не создает уже ничего ново­го, совершенная портретная скульптура сменяется более грубой, снижается техническое мастерство.

В период поздней империи / конец Ш- конец У вв/ изменяется форма рим­ского государства: принципат уступает место доминанту -  неограни­ченной монархии восточного типа, лишенной всяких республиканских признаков. С установлением доминанта ситуация в империи несколько нормализуется, од­нако центробежные силы продолжают действовать, и в 395 г. империя оконча­тельно распадается на Западную (с центром в Риме) и Восточную (с центром в Константинополе  — греческой Византией).

История культуры позднего античного периода проходит в борьбе раз­лагающейся античной традиции с новыми, христианскими принципами. Христианство возникает на основе распространенной в восточных провинциях Римской империи идеи ожидания мессии- спасителя. В своем дальнейшем развитии оно воспринимает элементы восточных религий и культов, эллинистической философии и социальных утопий. В первый период своего су­ществования христианство вызвало лишь подозрения и неприязненное отноше­ние со стороны имперских властей, в середине Ш в. оно было запрещено, в результате чего официально на­чались преследования христиан по всей Римской империи. Однако уже в 313г. император Константин /272- 337г./ издал вердикт, которым разрешил христианам свободно исповедовать свою религию, строить храмы, занимать общественные должности. Таким образом, христианство было признано равноправной рели­гией и постепенно превратилось в государственную. С этого времени христианство влияет на многие начинания, разрушает традиции и вносит много страшного и обуженного в мироощущения. Именно в это время начинается разгром языческих храмов, запрещаются Олимпийские игры, уничтожаются священные леса (сакральные рощи), истребляются сложившиеся и почитаемые ценности. Начинает уничтожатся плоть и все, связанное с ней. Мифологема о непорочном зачатии и рождении Христа, понимается буквально и все, связанное с иными толкованиями, объявляется греховным и, естественно, подвергается гонению. Торжество хри­стианской религии сопровождалось гибелью многих памятников античной куль­туры. В эпоху поздней античности христианская литература, расширяя и ус­ложняя христианское вероучение, закладывала основы средневековой схолас­тики и богословия.   И хотя в то время еще творили такие поэты, как Аврозиний /ок.310- 395 г.), и такой выдающийся историк как Аммиан Марцеллин /ок.ЗЗО-ок.400/, но они все же подражали старым образцам и чрезвычайно увлекались внешней формой.

В 1У в. начинают строить христианские храмы — базилики. Форма и наз­вание их были заимствованы от более ранних античных базилик, являвшихся административными и судебными зданиями. Наряду с ними в раннехри­стианское время сооружались культовые здания центрического типа, в кото­рых нашли свое дальнейшее развитие античные традиции круглого храма. Новые художественные черты яснее всего выступают в христианской живописи..

Восточная Римская империя продолжала существовать до 1453г. как Византийская империя, культура которой римская традиция соединилась с греческой, но преломилась в новом, христианском варианте. Западная часть Римской империи прекратила свое существование в 476г., когда был низложен последний император. Этот год традиционно считается концом Древнего мира, Античности, началом Сред­невековья.

Римская культура с её развитыми представлениями о целесообразности вещей и поступков, о долге перед собой и государством, о значении закона, справедливости в жизни общества смогла дополнить греческую культуру с её стремлением к познанию мира, развитым чувством меры, красоты, гармонии, ярко выраженным игровым элементом. Синтез этих двух культур и создал неповторимую античную культуру, ставшую основой европейской культу­ры.